Но девушка явно не успокоилась. Про Александру сестра банкира ничего сказать не могла, так как после смерти Ольги с ней не общалась. Возможно, Ольга специально решила изменить внешность под вкус Виктора Анатольевича и попасться ему на глаза. У нее уже не спросишь.
В день (вернее, вечер) убийства Ольги Гриша застал ее в особняке брата.
– А Гришу-то туда зачем понесло? Тем более, как я помню, банкира там не было?
– Правильно помнишь. Банкир встречался с Аллой Николаевной. В самом деле встречался. По поводу продажи коллекции.
– Того, что висело у него наверху?!
– Ну да, – кивнул Андрюша. – Они же мотать решили всей семьей. Ему было проще перевести деньги на свои зарубежные счета, чем вывозить антиквариат. У него не было своих каналов. А бабки перекидывать он умел прекрасно. Алла Николаевна давно облизывалась на его коллекцию. Тут он ее ей и предложил. Сказал, что думает поменять дизайн. Надоело ему старье. Хочет что-то новенькое, что ему ближе. Тигриные шкуры, оленья башка, оружие на стенах… А про истинные вкусы банкира Алла Николаевна знала: портовая ночлежка с золотым унитазом – вот где он чувствовал себя комфортно. И Глинских сказал ей: надоело мне поддерживать «нужный» имидж. Я – богатый человек. Что хочу, то и делаю. И хочу это всем показать. Вот я такой. Берешь коллекцию?
Алла, недолго думая, согласилась. А почему банкир на самом деле захотел продать? Да ей-то какое дело? Может, блоха за левую пятку укусила. Хорошо, что предложил ей, а не кому-то другому. Уж прибыль-то на этой коллекции она сделать как-нибудь сумеет, и немалую.
После ужина в ресторане Виктор Анатольевич с Аллой Николаевной поехали не к ней, а к нему в особняк, чтобы уже на месте она посмотрела имеющееся в наличии добро. Банкир думал продать и кое-что из подземелья. Для того чтобы товар оттуда вытащить к приезду Аллы, вызвал Гришу. Не самому же таскать сундуки?
Гриша приехал – а там Ольга шурует по сусекам.
– Она что, в сумку складывала банкирское добро?! Собиралась просто вынести из дома?
Андрей кивнул.
– Такая дура была?
– Почему дура? Она точно знала, что Виктора Анатольевича в тот вечер не будет. Прислугу на ночь он отпускает. Про змей она знала и не боялась их. Чего ж не прихватить? Кто бы на нее подумал?
– Она была одна?
Андрей кивнул. По крайней мере, так сказала двоюродная сестра Глинских.
«Хотя кто бы с ней пошел на такое дело? – задумалась я. – Родители? Сестра Александра? Хотя той и требовались деньги, она все-таки произвела и на Андрея, и на меня благоприятное впечатление. Да и куда бы она подевалась, когда появился Гриша, а потом остальные?»
Так что Ольга действовала одна.
– А Гриша что, взял молоток и?.. А что сказала его сестра?
– Конечно, ее там не было… Она поверила брату на слово. Гриша сообщил, что просто врезал Ольге, и она ударилась виском о рояль. Не думал убивать. А на самом деле, думал…
– Он в самом деле подбивал к ней клинья? А она выбрала банкира?
– Да, – подтвердил приятель.
– Значит, увидел, как она грабит, вспомнил, как она его отвергла… Но они ведь могли спрятать труп в подземелье, и никто бы ничего не узнал!
– Ты забыла: банкир приехал с Аллой Николаевной. Они не к ней домой поехали, как оба говорили нам, а к нему, – напомнил Андрюша. – Входят – а там мертвая девушка лежит. И Гриша над нею.
– Неужели нельзя было договориться с Аллой? За часть коллекции? Тем более вся семейка собралась мотать.
Глинских не хотел показывать подземелье. Ни в коем случае. Банкир успел наступить Грише на ногу. Или подмигнул. В общем, братья друг друга поняли. И банкир устроил шоу перед Аллой Николаевной. Такое, что уже она – чтобы не выступать свидетельницей – просила сказать, что он отвез ее домой и зашел выпить у нее кофе для продолжения обсуждения некоего дела, ради которого и встречались. Она уехала, а братья договорились, что Гриша ненадолго отправится в места не столь отдаленные, где двоюродный брат благодаря своим деньгам обеспечит ему не очень сложную жизнь, а потом устроит побег. За деньги можно все. А что нельзя за деньги, можно за очень большие деньги.
– Но все равно…
– И под эту лавочку банкир собирался продать все остальное из подземелья. Другим покупателям. Не Алле. Срочно нужна наличка. Сейчас. Хоть и банкир, а деньги не всегда можно выдернуть из оборота. Сейчас нельзя. А тут не очень ценные вещи. Все равно лежат в кладовке. И все равно собираюсь менять интерьер.
Гриша не очень сопротивлялся. Все-таки он в самом деле убил Ольгу. Он не сомневался, что мать и сестра его в беде не оставят и из колонии все равно выдернут. Виктор Анатольевич также считал, что таким образом он пригасит внимание тех, кто может им заинтересоваться. У него другие проблемы. У него в доме двоюродный брат убил его любимую… Он дает интервью, специально просит его снимать. И вроде бы ему не до банка. Он же готовил почву для большого хапка – единовременного переброса денег за рубеж. И сразу после не собирался уезжать. Тогда бы его стали искать. Он думал исчезнуть чуть позже. А сестра – подать заявление в милицию. Да и так все забеспокоились, когда банкир исчез. Человек-то в городе известный. Сестра до последнего момента считала, что Виктор Анатольевич уехал. Хотя обижалась, что ее не предупредил. Он собирался это сделать позже.
– Они хотели свалить его исчезновение на чеченцев?
– Это бы подразумевалось.
– Но Глинских не повезло… Слушай, а его все-таки прихватили немцы? Или чеченцы?
– Шут их всех знает! Так они и признались, Юля, жди больше. Водителя микроавтобуса, доставлявшего часть багажа немецкой группы в аэропорт, так и не нашли. Кто прихватил банкира, неизвестно. Никто не видел. Кто его убил – тем более.
– Но ведь позвонивший мне мужчина – тот, который ехал по дороге на Пушкин, – видел двух парней…
– Машина была украдена, – вздохнул Андрюша. – Ее бросили в Пушкине. Никаких отпечатков пальцев… Может, немцы. Может, чеченцы. Может, наши. Но не китайцы. Тот мужик, наверное, обратил бы внимание, если бы это были они.
У меня оставался последний вопрос – о драгоценностях Беловозовых-Шумских. Где они сейчас?
– Этого не знает никто, – ответил Андрюша. – Хотя, конечно, может, кто-то…
Николя вернулся во Францию, а когда к нему там по просьбе наших органов обратился сотрудник российского консульства (видимо, носящий погоны, но их не демонстрирующий окружающим), тот только замахал на него руками и сказал, что слышать не хочет ни о России, ни о своих предках, ни о наследстве. Больше в Россию – ни ногой. Драгоценности исчезли. И шут с ними. Он жив и очень этому рад.
– А что сказала кузина Глинских?
– Что они не нашли никаких драгоценностей. В карманчике одного старого платья было одно кольцо. Они посчитали, что графиня просто про него забыла. Именно это кольцо банкир носил на оценку старому ювелиру.
– Но кто-то же их нашел?! – воскликнула я.
– Ты уверена? А может, Беловозовы-Шумские все вывезли. Драгоценности много места не занимают. Или у них в семье принято запускать легенды об утраченном богатстве. Все время появляются выжившие царевны Анастасии или царевичи Алексеи. Ведь при условии существования легенды можно претендовать на что-то. Может, ничего не получится, но почему бы не попробовать? А вдруг где-то в мире всплывут драгоценности, которые можно объявить своими, наняв талантливых юристов? Шанс-то есть. Я считаю, Юля: не было в подземелье никаких колец и серег. Были картины, безделушки, подсвечники. И все. И так достаточно.
– Что теперь будет с банкирской сестрой?
Андрей пожал плечами. Считал, что отмажется – по крайней мере, от официальных властей. Да, она проявила слабость. Но что с нее возьмешь? Женщина чуть ли не в одно время узнала о насильственной смерти родного и двоюродного братьев. Рухнули тщательно выстроенные планы. Можно считать, она лишилась работы и в банках ей, скорее всего, никогда больше не работать. Да сама жизнь – и ее, и родственников – под угрозой. Но опытный адвокат все свалит на мертвых. А ее представит жертвой. Это в смысле перевода средств за рубеж.
А вот что сделают сами клиенты – вопрос спорный. Или чеченцы. По крайней мере, органы не собирались приставлять охрану к банкирской сестре.
Глава 28
Примерно через неделю нас с Татьяной к себе пригласил Иван Захарович Сухоруков. Встречал радушно, в компании с верными оруженосцами Лопоухим и Кактусом. Ни китайцев, ни Балаева, ни немцев, ни французов в особняке Ивана Захаровича не наблюдалось, по крайней мере, в пределах видимости.
Нас пригласили за накрытый стол и, как обычно, вначале хорошо накормили.
– Любопытство, конечно, мучает? – спросил Иван Захарович.
Мы кивнули.
– А что интереснее всего? – спросил хозяин.
Мы с Татьяной задумались.
– Были ли вообще драгоценности, – сказала я.
– Что делали немцы в провинциальном городке, – сказала Татьяна.
– И все?! – поразился Иван Захарович.
– Вы спросили, что интереснее всего, – напомнила я.
– Отвечаю, Юленька: драгоценности были. И на территории усадьбы, и в подземелье.
Тем временем Лопоухий нас покинул и вскоре вернулся с известной нам книгой «Петербургские тайны».
– И вы экземпляр откопали? – удивилась я, хотя чему тут удивляться.
Мне любезно пояснили, что это тот же, который читали мы.
– Забрали у Александры?
– Она сама отдала, – поведал Иван Захарович.
– Ваня, зачем обирать бедную девушку! – воскликнула Татьяна. – Тебе что, банкиров и бизнесменов мало? Девка живет чуть ли не в нищете. А ей еще дочь поднимать без мужа. И родители…
Иван Захарович опять разразился диким хохотом. Его поддержали Лопоухий с Кактусом.
– В чем дело? – не поняли мы с Татьяной.
– Ой, девки! Ой, девки! – качал головой Иван Захарович. – Плохо вы в людях разбираетесь! Ой, плохо!
– Что с Александрой? – спросила я.
– Жива, – ответил Сухоруков. – Она, надо отдать ей должное, умная женщина и поняла, как должна себя вести.
– С тобой?! – воскликнула Татьяна.
Сухоруков кивнул и рассказал, что драгоценности графов Беловозовых-Шумских, оставленные в подземелье, были спрятаны в толстых картинных рамах. Там были сделаны специальные небольшие тайнички.
Александра помогала родителям разбирать невесть откуда появившуюся у банкира Глинских коллекцию. Она ведь по образованию искусствовед, хотя, конечно, у нее нет их опыта и знаний. Родители сразу обратили внимание на слишком толстые рамы и обсуждали этот вопрос. Александра прислушивалась к их разговорам, потом сама решила внимательно осмотреть хотя бы одну. Осмотрела, причем под лупой. Часть времени она работала в отсутствие родителей, занимаясь реставрацией богатств банкира. Он попросил придать вещам товарный вид – тем, которым возможно, и тем, реставрацию которых могут взять на себя члены семьи Ольги и Александры. Александра умела и любила работать с бронзой и занималась подсвечниками и люстрами. Одновременно отчищала и картинные рамы. Банкир, иногда наблюдая за ее работой, не заметил ничего необычного – ну полирует девка также и рамы, так он же ей это сам велел. Спереть – не сопрет. Там в основном были полотна больших размеров.
Но Александра добралась до тайников и извлекла из них все драгоценности, о существовании которых банкир, как она поняла, и не догадывался.
Потом она стала читать соответствующую литературу, благо что знала, в каких библиотеках что спрашивать, и «Петербургские тайны» она прочитала – прихватила книгу в особняке банкира. И расспросила про нее женщин, которые раньше работали в научном обществе – о чем она мне сама рассказывала, только не уточняла, когда их расспрашивала. Кстати, это библиотека не только Беловозовых-Шумских. Графы-то свое богатство спрятали в подземелье – как и самые ценные книги, которые потом Глинских выставил на всеобщее обозрение. От Беловозовых-Шумских наверху в основном остались дамские романы. Когда в особняке разместили научное общество, туда свезли немало книг из других мест. Ими и пользовались ученые. В общем, Александра поняла, что за драгоценности она нашла.
– Родителям и сестре о своей находке не сказала? – уточнила я.
Иван Захарович покачал головой.
– А откуда все-таки взялось кольцо, которое Глинских носил к старому ювелиру? – спросила Татьяна. – Кольцо графини Беловозовой-Шумской.
– Его случайно нашли Ольга и Виктор Анатольевич.
– Так его нашла Ольга, а не сестра банкира? – удивилась я, вспоминая рассказ Андрюши. – Сестра банкира сказала…
Я поняла, что сказала она не все. Или исказила истину. Или на самом деле знала не все.
Ольга, как мы уже знали, стала стипендиаткой банка, а потом решила захомутать богатого мужчину. Глинских для этой цели подходил прекрасно, тем более у нее имелся на него выход. Напомнить о себе, о родителях… Банкиру она приглянулась, в особенности после того, как изменила внешность под его вкус.
Как-то Виктора Анатольевича пригласили на костюмированный бал. Требовалось прийти в костюмах екатерининской эпохи. Кто-то стал заказывать их своим обычным портнихам, а банкир вспомнил про сундуки с платьями в подземелье и решил поднять парочку наверх и дать Ольге что-то примерить. Он собирался идти на бал с ней. На ее вопросы, откуда он взял сундуки со старыми платьями, по-настоящему старыми (а екатерининской эпохи или нет, никто из приглашенных не отличит), Глинских только таинственно улыбался, говоря: это сюрприз для тебя, любимая. Но это – настоящие старые платья. Хотя это и так было видно.
Ольга с большим интересом доставала все из сундуков и примеряла, красуясь перед банкиром. Внезапно на поясе одного почувствовала что-то твердое – там оказался маленький кармашек, в котором лежало старинное кольцо.
Банкир заинтересовался, кольцо взял, обещал оценить и подарить Ольге. Думал ли он в самом деле ей его дарить или нет, неизвестно.
Но оценивать понес, правда, не сразу. Но, может, времени не было. Как нам всем известно – к старому ювелиру Мильцу по рекомендации Аллы Николаевны. Мильц узнал работу своего прадеда. И начал действовать, оповестив о ней одновременно трех заказчиков.
– А с какой стати он их оповещал? – спросила Татьяна.
Иван Захарович усмехнулся.
– Это был старый хитрый жук. И он решил рубить со всех деньги. Правда, на этот раз перехитрил сам себя. Получил по башке.
По словам Ивана Захаровича, прекрасно знавшего о существовании ювелира (ведь в криминальном мире все всех знают, пусть и не лично, но наш крестный папа не мог не слышать об этом скупщике краденого), тот в последние годы, после снятия железного занавеса, стал работать и с иностранными клиентами. Конечно, определенного плана.
Например, с Гансом Феллером, которому был нужен такой человек в России. Ганс и члены его банды, знающие русский язык, давно заинтересовались русским рынком. Когда поток богатств, хлынувший из России во время перестройки, стал редеть, Феллер решил изучить ситуацию изнутри – посмотреть, где тут еще можно черпать богатства. Он наладил связи с черными археологами, которые были только рады сдавать накопанное за твердую валюту, намывщиками (которых даже обеспечил немецким оборудованием для подводных работ в нашем регионе), затем вышел на Аркадия Зиновьевича. Периодически брал у него товар.
Феллеру поступил заказ на старинные русские драгоценности (этот международный аферист вообще часто работает под заказ), потом он по своим каналам узнал историю драгоценностей Беловозовых-Шумских и выяснил легенды, связанные с графами. Причем их драгоценности включали не только изделия, выполненные прадедом Мильца.
У Беловозовых-Шумских должны были храниться две китайские реликвии, о месте нахождения которых никто не знал.
– Эти перстни со змеями? – уточнила я. – А откуда они попали к графам?
По словам Ивана Захаровича, один из предков Беловозовых-Шумских пожелал посмотреть мир. Как это было сделать? В особенности в те времена, когда еще не только «Боингов», а и дирижаблей не существовало. Следовало путешествовать или по земле, или по морю. Он решил по морю. Нанялся на корабль и отправился в плавание.