Харпер улыбнулась, и тотчас же ее улыбка взорвалась в смех.
– Да, вторая фаза. Всего их еще осталось около десяти. Среди них есть весьма неплохие. Хочешь услышать обо всех?
– Да нет. Я все равно не вернусь. Меня никто не слушает.
Кивнув, Харпер поехала дальше. Остановившись на пересечении с автомагистралью, она поднялась по развязке и повернула на север.
– Я довезу тебя до следующего перекрестка, – объяснила Харпер. – Здесь не ездит никто кроме наших, а они тебя не подвезут.
Ричер кивнул.
– Спасибо.
– Джоди вернулась домой, – продолжала она. – Я звонила Козо. Судя по всему, его люди наблюдали за ее квартирой. Джоди была в отъезде. Вернулась сегодня утром, приехала на такси. Скорее всего, из аэропорта. Похоже, сегодня она весь день проведет дома.
Ричер улыбнулся.
– Отлично. Теперь я уже точно сюда не вернусь.
– Знаешь, нам правда нужна твоя помощь.
– Меня никто не хочет слушать.
– А ты должен заставить себя слушать.
– Это третья фаза?
– Нет, это уже я говорю от себя.
Ричер долго молчал. Наконец кивнул.
– Так почему же меня не хотят слушать?
– Быть может, гордость? – предположила Харпер.
– Без помощи Блейку не обойтись, – продолжал он. – Это точно. Но только я ему ничем не помогу. Это не в моих силах. И у меня нет полномочий.
– Каких?
– Чтобы отобрать у него дело. Блейк и Ламарр только даром теряют время на эту чушь с психологическими портретами. Она их никуда не приведет. Им надо заняться уликами.
– Никаких улик нет.
– Нет, есть. Во-первых, то обстоятельство, что убийца чрезвычайно умен. Далее, краска, география, то, как бесшумно совершаются преступления. Это всё улики. И надо над ними работать. Они должны что-то означать. Нельзя начинать с мотива.
– Я это передам.
Свернув с шоссе, Харпер остановилась на перекрестке.
– У тебя никаких неприятностей не будет? – спросил Ричер.
– За то, что я тебя подбросила? Возможно, будут.
Он промолчал. Харпер улыбнулась.
– Это была десятая фаза. Не беспокойся, со мной все будет в порядке.
– Надеюсь, – сказал Ричер и вышел из машины.
Оставшись на месте, он проводил взглядом, как Харпер нырнула под мост, разворачиваясь, и поехала на юг.
* * *Мужчина шести футов пяти дюймов роста и двухсот тридцати фунтов веса, голосующий на обочине, едва ли может рассчитывать на то, что его согласится подвезти первая же машина. Женщины просто не останавливались, поскольку его вид внушал им страх. Мужчины были ненамного храбрее. Но Ричер принял душ и побрился, и его одежда была скромной. Это несколько улучшило его шансы. На шоссе было достаточно рослых, уверенных в своих силах водителей-дальнобойщиков, поэтому уже через семь часов он был в Нью-Йорке.
Большую часть этих семи часов Ричер молчал, отчасти потому, что в кабинах грузовиков слишком шумно для разговора, отчасти потому, что у него не было настроения болтать. Старый демон скитаний снова нашептывал ему на ухо: «И куда ты направляешься? – Назад к Джоди, разумеется. – Ну да, умник, но что тебя ждет кроме нее? Что, черт побери? Работа в садике за домом? Покраска стен и ремонт электропроводки?» Ричер сидел рядом с водителями, чувствуя, как улетучивается мимолетное ощущение свободы. Усилием воли он заставлял себя не думать об этом, и в конце концов ему это вроде бы удалось. Из Нью-Джерси до Гринвич-Вилледжа его подвозил грузовик с овощами. Прогрохотав по тоннелю Холланд, машина остановилась. Ричер вышел и последнюю милю прошел по Бродвею пешком, до самого дома Джоди, сосредоточившись только на своем страстном желании снова увидеть ее.
У него был собственный ключ от подъезда. Поднявшись на лифте, Ричер постучал в дверь. Глазок на мгновение потемнел, затем снова стал светлым, и дверь распахнулась. В прихожей стояла Джоди, в джинсах и рубашке, высокая, стройная и полная жизненных сил. Ричер никогда в жизни не видел более прекрасной женщины. Однако сейчас Джоди не улыбалась.
– Привет, Джоди, – сказал он.
– На кухне сидит агент ФБР, – ответила она.
– Что он там делает?
– Что он там делает? – переспросила Джоди. – Это я у тебя хотела спросить.
Ричер прошел следом за ней на кухню. Сотрудник Бюро оказался невысоким молодым парнем с бычьей шеей. Синий костюм, белая рубашка, галстук в полоску. Он держал в руке сотовый телефон и кому-то докладывал о появлении Ричера.
– Что вам нужно? – спросил тот.
– Сэр, я хочу, чтобы вы подождали здесь, – ответил агент. – Минут десять, пожалуйста.
– Что все это значит?
– Вы все скоро узнаете. Десять минут, не больше.
Ричеру захотелось уйти, просто из чувства противоречия, но Джоди села. У нее на лице появилось что-то среднее между беспокойством и раздражением. На столе валялась раскрытая «Нью-Йорк таймс». Ричер взглянул на газету.
– Ну хорошо, – сказал он. – Десять минут.
Он тоже сел. Все ждали молча. Ждать пришлось не десять, а, скорее, пятнадцать минут. Затем зазвонил домофон, и агент ФБР снял трубку. Открыв дверь в подъезд, он вышел в прихожую. Джоди продолжала сидеть, неподвижная и равнодушная, гостья в своей собственной квартире. Послышался вой лифта. Кабина остановилась. Открылась входная дверь квартиры. Раздались шаги по кленовому паркету.
На кухню вошел Алан Дирфильд. Он был в темном плаще с поднятым воротником. Его движения были резкими; грязные ботинки громко скрипели.
– В моем городе убиты шесть человек, – начал Дирфильд. Увидев на столе «Таймс», он подошел к нему и сложил газету так, чтобы стал виден заголовок на первой полосе. – Поэтому, естественно, у меня есть пара вопросов.
Ричер спокойно посмотрел ему в лицо.
– Каких же?
Дирфильд спокойно выдержал взгляд.
– Деликатных.
– Так задавайте их.
Дирфильд кивнул.
– Первый вопрос у меня к мисс Джекоб.
Джоди неуютно заерзала. Не поднимая головы.
– Какой вопрос?
– Где вы были в течение последних нескольких дней?
– Я уезжала из города, – сказала она. – По делам.
– Уезжали из города?
– В Лондон. На встречу с клиентом.
– Лондон – это в Англии?
– А какие еще бывают Лондоны?
Дирфильд пожал плечами.
– Лондон, штат Кентукки. Лондон, штат Огайо. Кажется, еще один Лондон есть где-то в Канаде. По-моему, в провинции Онтарио.
– Я была в том Лондоне, что в Англии, – уточнила Джоди.
– У вас есть клиенты в Англии?
Джоди продолжала упрямо смотреть в пол.
– Клиенты У нас есть везде. В первую очередь, в Лондоне, в Англии.
Дирфильд кивнул.
– Вы летали на «Конкорде»?
Джоди подняла взгляд.
– Раз уж об этом зашла речь – да.
– Быстро получается, да?
Джоди кивнула.
– Очень быстро.
– Но дорого.
– Наверное.
– Однако партнер процветающей фирмы может себе это позволить.
Джоди посмотрела на него.
– Я не партнер.
Дирфильд усмехнулся.
– Еще лучше, правда? «Конкордом» летит простой сотрудник, это что-то значит. Наверное, то, что вас любят. То, что очень скоро вы станете полноправным партнером. Если, конечно, не случится ничего непредвиденного.
Джоди ничего не ответила.
– Итак, вы были в Лондоне, – продолжал Дирфильд. – Ричер знал о том, что вы улетали в Англию, так?
Она покачала головой.
– Нет, я ему ничего не говорила.
Наступила пауза.
– Поездка была запланированной? – спросил Дирфильд.
Джоди снова покачала головой.
– Все решилось в последнюю минуту.
– И Ричер ничего не знал?
– Я вам только что это сказала.
– Отлично, – заключил Дирфильд. – Информация – великая сила.
– Я не обязана отчитываться перед ним в том, куда езжу.
Дирфильд усмехнулся.
– Я имел в виду не ту информацию, которую вы выдаете Ричеру. Я говорю о том, что я извлек из всего этого. Вот сейчас я выяснил, что Ричер понятия не имел, где вы находитесь.
– И что с того?
– Это должно было бы его беспокоить. И это действительно его беспокоило. Попав в Квантико, Ричер сразу же попытался связаться с вами по телефону. Позвонил на работу, домой, на сотовый. Вечером снова проделал то же самое. Он звонил, звонил, звонил, и никак не мог вас застать. Он очень беспокоился.
Джоди взглянула на Ричера. У нее на лице мелькнуло выражение тревоги, даже вины.
– Наверное, мне следовало обо всем его предупредить.
– Ну, это уже вам решать. Я не собираюсь учить вас, как налаживать взаимоотношения. Но вот что любопытно: затем Ричер перестал беспокоиться. Перестал вам звонить. Почему же? Ему стало известно, что вы находитесь в полной безопасности в Лондоне, в Англии?
Джоди начала было отвечать, но остановилась.
– Принимаю ваше молчание за отрицательный ответ, – продолжал Дирфильд. – Вы тревожились по поводу Петросяна, поэтому предупредили всех на работе молчать о том, где вы. Так что у Ричера были все основания считать, что вы по-прежнему находитесь в городе. Но внезапно он перестал беспокоиться. Ричер понятия не имеет, что вы в полной безопасности, потому что находитесь в Лондоне, в Англии; но, может быть, он знает, что вы в полной безопасности по какой-то другой причине, например, потому что ему известно: Петросяну недолго оставаться помехой.
Джоди снова уставилась в пол.
– Ричер человек умный, – сказал Дирфильд. – Я думаю, он свистнул какому-то своему дружку, чтобы тот выпустил в Чайнатауне лису в курятник, а сам стал спокойно ждать, пока китайские банды сделают то, что они обычно делают, когда кто-то лезет в их дела. И Ричер считает, что он остался в стороне. Он уверен, что мы никогда не отыщем его дружка, он не сомневается, что китайцы не побегут жаловаться к нам на то, что их притесняют. И еще Ричер знает, что в тот момент, когда старина Петросян помимо своей воли чересчур близко познакомится с мачете, сам он будет сидеть взаперти в своей комнате в Квантико. Вот какой он умный.
Джоди молчала.
– Но Ричер чересчур самоуверен, – продолжал Дирфильд. – Он перестал пытаться связаться с вами за два дня до того, как Петросян сыграл в ящик.
На кухне наступила тишина. Дирфильд повернулся к Ричеру.
– Ну как, я попал в самую точку?
Ричер пожал плечами.
– Почему кто-то должен беспокоиться насчет Петросяна?
Дирфильд улыбнулся.
– О, разумеется, мы не можем ни о чем говорить вслух. Мы никогда не признаемся в том, что Блейк хоть словом обмолвился с вами об этом. Но, как я уже сказал мисс Джекоб, информация – великая сила. Я просто хочу быть на все сто процентов уверен в том, что именно произошло. Если это вы разворошили осиное гнездо, просто признайтесь в этом, и, возможно, я лишь похлопаю вас по плечу за отлично выполненную работу. Но если на самом деле все произошло совершенно случайно, нам необходимо об этом знать.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Ричер.
– Итак, почему вы перестали звонить мисс Джекоб?
– Это касается только меня.
– Нет, это касается всех, – возразил Дирфильд. – В первую очередь, это касается мисс Джекоб, я прав? И меня тоже. Так что расскажите мне все. И не спешите радоваться, Ричер, что вы уже выбрались из глухого леса. Несомненно, Петросян был тем еще мерзавцем, но его смерть по-прежнему остается убийством, и мы можем повесить на вас очень убедительный мотив, на основании того, что в тот вечер вас видели в переулке два заслуживающих доверия свидетеля. Можно будет предъявить обвинение в сговоре с неизвестными лицами. Если вести дело аккуратно, вы проведете в тюрьме два года, лишь дожидаясь судебного разбирательства. Быть может, присяжные в конце концов вас все же оправдают, но кто может знать наперед, что придет в голову присяжным?
Ричер ничего не ответил. Джоди встала.
– Мистер Дирфильд, немедленно покиньте эту квартиру, – сказала она. – Я все еще представляю интересы мистера Ричера, и здесь не место для подобных разговоров.
Медленно кивнув, Дирфильд огляделся вокруг, словно впервые заметив обстановку кухни.
– Да, разумеется, мисс Джекоб. Так что, вероятно, нам придется продолжить этот разговор в более подходящем месте. Возможно, завтра, возможно, на следующей неделе, возможно, в следующем году. Как правильно заметил мистер Блейк, нам известно, где вы живете.
Он развернулся. Песок на его ботинках громко захрустел в тишине. Его шаги удалились через гостиную; входная дверь открылась и захлопнулась.
– Значит, ты убрал Петросяна, – сказала Джоди.
– Я его даже пальцем не тронул, – возразил Ричер.
Она покачала головой.
– Эти отговорки оставь для ФБР, хорошо? Ты подстроил, организовал, спровоцировал его смерть – не знаю, как правильнее это назвать. Ты его убрал – это верно так же, как если бы ты сам выстрелил в него.
Ричер промолчал.
– А я предупреждала тебя не делать этого, – продолжала Джоди.
– Бюро ничего не сможет доказать.
– Неважно. Разве ты не понимаешь? Оно можетпопробоватьдоказать. И Дирфильд не шутил насчет двух лет за решеткой. Обвинение в бандитских разборках? Любой суд поддержит его обеими руками. Никаких освобождений под залог, постоянные переносы рассмотрения дела, прокурор будет потирать руки от радости. Это не пустая угроза. Ты у ФБР в руках. О чем я тебе уже говорила.
Ричер молчал.
– Зачем ты это сделал?
Он пожал плечами.
– По многим причинам. Сделать это нужно было обязательно.
Наступило длительное молчание.
– А мой отец согласился бы с тобой? – наконец спросила Джоди.
– Леон? – сказал Ричер. Его мысли вернулись к фотографиям из папки Козо. Свидетельствам творчества Петросяна. Снимки убитых женщин, уложенных в позы фотомоделей из модных журналов. Изувеченных, растерзанных. – Ты шутишь? Леон поддержал бы меня, не раздумывая ни секунды.
– И сделал бы то, что сделал ты?
– Скорее всего.
Джоди кивнула.
– Да, вероятно, ты прав. Но посмотри вокруг, хорошо?
– Что я должен увидеть?
– А что ты видишь?
Ричер огляделся.
– Квартиру.
– Мою квартиру, – кивнула она.
– Ну и?
– Я здесь родилась и выросла?
– Разумеется, нет.
– А где я выросла?
Он пожал плечами.
– Как и я, на военных базах, разбросанных по всему свету.
Где мы с тобой познакомились?
– Ты сама прекрасно это знаешь. В Маниле. На военной базе.
– Помнишь то бунгало?
– Конечно, помню.
Джоди кивнула.
– И я тоже помню. Крохотное, пропитанное вонью, и с тучами тараканов размером с ладонь. И знаешь что? Это было лучшее место, где я жила в детстве.
– И?
Она указала на свой кожаный чемоданчик, набитый юридическими бумагами.
– Что это?
– Твой чемоданчик.
– Совершенно верно. Не винтовка, не карабин, не огнемет.
– И что?
– А то, что теперь я живу в квартире в Манхэттене, а не на военной базе, и вместо стрелкового оружия ношу чемоданчик.
Ричер кивнул.
– Мне это прекрасно известно.
– А знаешь, почему?
– Полагаю, потому, что ты этого хочешь.
– Вот именно.Потому что я этого хочу.Я сделала сознательный выбор. Сама. Я выросла в армии, как и ты, и если бы захотела, могла, как и ты, стать военным. Но я не захотела. Я захотела учиться в университете, на юридическом факультете. Я захотела устроиться на работу в крупную фирму и со временем стать партнером. И почему?
– Почему?
– Потому что я хотела жить в мире, где правят законы.
– В армии законов предостаточно, – заметил Ричер.
– Это не те законы. Я мечтала о гражданских законах, Ричер. Цивилизованныхзаконах.
– И что ты всем этим хочешь сказать?
– А то, что я много лет назад навсегда рассталась с армией и не хочу в нее возвращаться.
– Никто и не предлагает тебе вернуться в армию.
– Но с тобой мне начинает казаться, что я снова в армии. И дажехуже. Ты расправился с Петросяном? Я не желаю жить в мире, где действуют такие законы. И тебе это прекрасно известно.