– Так как же я должен был поступить?
– В первую очередь, ты не должен был ни во что вмешиваться. В тот самый первый вечер в ресторане ты должен был спокойно уйти и вызвать полицию. Вот как поступают здесь.
– Где здесь?
– В цивилизованном мире.
Ричер сел на табурет и положил руки на стол. Растопырил пальцы и прижал ладони. Крышка стола была холодной. Что-то вроде гранита, серого и блестящего, отшлифованного так, чтобы на поверхности сверкали крошечные искорки кварца. Углы аккуратно скруглены. Крышка имела в толщину около дюйма и, вероятно, стоила очень дорого. Ее место здесь, в цивилизованном мире, где человек готов работать сорок часов, сто, двести часов, а затем обменивать полученное за труд вознаграждение на предметы, которые, как ему кажется, сделают более красивой его кухню в дорогих отреставрированных зданиях на Бродвее.
– Почему ты перестал мне звонить? – спросила Джоди.
Ричер уставился на свои руки. Они лежали на полированном граните, словно обнажившиеся корни какого-то молодого деревца.
– Я решил, что ты в безопасности, – сказал он. – Где-то скрываешься.
– Ты решил, – повторила Джоди. – Но наверняка ты не знал.
– Я предположил. Я позаботился о Петросяне и решил, что ты позаботилась о себе. Я считал, мы достаточно хорошо знаем друг друга.
– Боевые товарищи, – тихо произнесла она. – Однополчане, майор и капитан, которым поручено ответственное и опасное задание, полностью полагаются на то, что каждый сделает свое дело до конца.
Он кивнул.
– Совершенно точно.
– Но я не капитан. Я нигде не служу. Я адвокат. Адвокат из Нью-Йорка, я одна и мне страшно, потому что я оказалась вовлечена в то, что мне совершенно чуждо.
– Извини.
– И ты тоже не майор, – продолжала Джоди. – Ты больше не майор. Ты гражданское лицо. Ты должен жить по гражданским законам.
Ричер снова кивнул. Ничего не ответив.
– И в этом главная проблема, так? – сказала Джоди. – Мы оба столкнулись с одной и той же проблемой. Ты втянул меня в то, что мне чуждо, и я втянула тебя в то, что чуждо тебе. Я имею в виду цивилизованный мир. Дом, машина, жизнь на одном месте, занятие обычными делами.
Ричер молчал.
– Наверное, это я во всем виновата, – продолжала она. – Я так стремилась ко всему этому. Господи, как я к этому стремилась! И мне очень нелегко признать, что тебе, возможно, все этоне нужно.
– Мне нужна ты, – сказал Ричер.
Джоди кивнула.
– Знаю. А мне нужен ты. И тебе это тоже известно. Но нужна ли мне та жизнь, которую ведешь ты, и наоборот?
Демон скитаний в душе Ричера торжествующе завопил, словно болельщик, радующийся забитому мячу. «Она сказала это! Сама сказала это! Так что теперь вы можете говорить начистоту! Не тяни! Не упусти возможность! Высказывай все, что у тебя на душе!»
– Не знаю, – сказал он.
– Нам нужно это обсудить.
Но разговоры пришлось отложить на потом, потому что настойчиво запел звонок двери в подъезд, словно кто-то надавил на кнопку, не собираясь ее отпускать. Встав, Джоди прошла к домофону, открыла дверь и осталась ждать в гостиной. Ричер сидел на табурете за столом с гранитной столешницей, разглядывая сквозь растопыренные пальцы искрящиеся зерна кварца. Лифт остановился на этаже, открылась входная дверь. Послышались голоса, быстрые шаги по коридору. Джоди вернулась на кухню. Рядом с ней стояла Лиза Харпер.
Глава 15
Харпер по-прежнему была в своем втором костюме, ее волосы по-прежнему свободно ниспадали на плечи, но это было единственное сходство с тем, что видел Ричер при предыдущей встрече. От медлительного спокойствия не осталось и следа; оно уступило место лихорадочному напряжению. Глаза молодой женщины были красными и опухшими.
– В чем дело? – спросил Ричер.
– Убийца нанес новый удар.
– Где?
– В Спокане.
– Не может быть!
– Да. Убита Элисон Ламарр.
Наступило молчание.
– Полное дерьмо! – наконец прошептал Ричер.
Харпер кивнула.
– Да, полное дерьмо.
– Когда?
– Вчера, когда именно, пока неизвестно. Убийца ускорил шаг. Перестал выдерживать временной интервал. Следующее преступление должно было произойти только через две недели.
– Как это случилось?
– Так же, как и в предыдущие разы. Элисон долго звонили из больницы, чтобы сообщить о смерти отца, но никто так и не ответил. В конце концов вызвали полицию, полиция отправилась к ней домой и обнаружила ее. Мертвую, в ванне, в краске, как и всех остальных.
Снова молчание.
– Черт побери, но каким образом убийце удалось проникнуть в дом?
Харпер покачала головой.
– Он просто вошел в дверь.
– Проклятие, я не могу в это поверить.
– Место оцеплено. Туда направляется специальная бригада криминалистов из Квантико.
– Они ничего не найдут.
Опять молчание. Харпер возбужденно обвела взглядом кухню.
– Блейк хочет, чтобы ты вернулся, – сказала она. – Теперь он обеими руками поддерживает твою теорию. Верит, что женщин всего одиннадцать, а не девяносто одна.
Ричер пристально посмотрел ей в лицо.
– И что я должен на это ответить? Лучше поздно, чем никогда?
– Блейк хочет, чтобы ты вернулся, – повторила Харпер. – Дело зашло слишком далеко. Нам нужно как можно скорее установить тесные контакты с военными. А Блейк считает, что ты продемонстрировал мастерское умение устанавливать тесные контакты.
Фраза прозвучала очень нехорошо. Она придавила кухню тяжелым грузом. Отвернувшись от Харпер, Джоди уставилась на холодильник.
– Ричер, ты должен ехать, – сказала она.
Он ничего не ответил.
– Отправляйся устанавливать тесные контакты, – продолжала Джоди. – Поезжай заниматься тем, что у тебя хорошо получается.
* * *Ричер согласился вернуться. Харпер оставила машину на углу Бродвея. Это была машина Бюро, позаимствованная в нью-йоркском отделении. За рулем сидел тот самый агент, который сопровождал Ричера по дороге из Гаррисона, приставив к виску пистолет. Но если он и смутился по поводу резкой перемены статуса Ричера, то не подал вида. Просто включил красную мигалку и помчался на запад в сторону «Ньюарка».
Аэропорт был забит людьми. Харпер и Ричер протолкались к кассам. Им пришлось немного подождать, пока придет запрос из Квантико. Два места эконом-класса. Они бежали бегом от регистрации до выхода на летное поле и оказались последними пассажирами, поднявшимися на борт самолета. Встретив у трапа, стюардесса проводила их в салон первого класса. Остановившись рядом с ними, взяла микрофон и приветствовала всех, кто вылетает рейсом на Сиэттл и Такому.
– Сиэттл? – переспросил Ричер. – Я полагал, мы отправляемся в Квантико.
Застегнув ремень безопасности, Харпер покачала головой.
– Первым делом мы отправимся на место преступления. Блейк считает, это может оказаться полезным. Мы были там два дня назад. И сможем сравнить то, что было, с тем, что есть. Блейк считает, игра стоит свеч. Он на грани отчаяния.
Ричер кивнул.
– Как приняла это известие Ламарр?
Харпер пожала плечами.
– На части не рассыпалась. Но ей очень тяжело. Она хочет держать все в своих руках, но не присоединится к нам. По-прежнему наотрез отказывается летать.
Описав широкий круг по рулежной дорожке, самолет покатился к взлетно-посадочной полосе. Двигатели взвыли, набирая обороты. Салон завибрировал.
– В том, чтобы летать, нет ничего страшного, – заметил Ричер.
Харпер кивнула.
– Знаю. Плохо разбиваться.
– С точки зрения статистики это почти не происходит.
– То же самое можно сказать про лотерею. Но счастливый билет обязательно кому-то достанется.
– Нежелание летать самолетом – жуткая штука. В нашей необъятной стране это накладывает определенные ограничения, не так ли? Особенно на агента Федерального бюро расследований. Удивлен, как Ламарр терпят в вашем ведомстве.
Харпер снова пожала плечами.
– Это воспринимается как данная величина. С которой приходится считаться.
Вырулив за взлетно-посадочную полосу, самолет резко затормозил. Рев двигателей стал еще громче, и самолет покатился вперед, сначала плавно, затем все набирая скорость. Наконец он мягко оторвался от бетонной полосы, убрались шасси, и земля за иллюминатором резко накренилась.
– До Сиэттла пять часов, – сказала Харпер. – Все начинается сначала.
– Ты думала насчет географии? – спросил Ричер. – Спокан – это ведь четвертый угол, верно?
Она кивнула.
– Одиннадцать точек, случайно разбросанных по всей территории страны, и убийца выбирает каждую следующую на максимальном удалении от предыдущих.
– Но почему?
Харпер нахмурилась.
– Демонстрирует свои возможности?
Ричер кивнул.
– И, полагаю, свою скорость. Возможно, именно поэтому он отказался выдерживать временной интервал. Чтобы продемонстрировать свою эффективность. Вот он в Сан-Диего, а через пару дней он уже в Спокане, следит за очередной жертвой.
– Хладнокровный тип.
Ричер задумчиво кивнул.
– Это точно. Он оставляет без единой улики место преступления в Сан-Диего, затем как сумасшедший несется на север и оставляет, не сомневаюсь, также без единой улики, место преступления в Спокане. Очень, очень хладнокровный тип. Мне хочется узнать, кто это такой, черт побери?
Харпер мрачно усмехнулась.
– Нам всем хочется это узнать, Ричер. Вся загвоздка состоит в том, чтобы придумать, как это сделать.
Ты гений, вот ты кто. Абсолютный гений, кладезь сверхчеловеческих способностей. Готовы уже четверо! Раз, два, три, четыре. И четвертая была лучше всех. Сама Элисон Ламарр! Ты снова и снова перебираешь случившееся в памяти, мысленно прокручивая, словно видеофильм, проверяя, оценивая, изучая. И наслаждаясь. Потому что на данный момент это лучшее. Больше всего удовлетворения, больше всего радости. И самое сильное воздействие. Выражение ее лица, когда она открыла дверь! Смутное озарение, удивление, радушная улыбка!
И ни одной ошибки. Ни одной. Все выполнено безукоризненно, от начала и до конца. Ты проигрываешь заново каждое свое действие в мельчайших подробностях. Никаких отпечатков пальцев, никаких следов. Никаких признаков твоего присутствия. Разумеется, помогло расположение дома. Никого на многие мили вокруг. Операция была совершенно безопасной. Возможно, надо было повеселиться чуть больше. Например, заставить Ламарр спеть. Или потанцевать! Можно было провести с ней чуть больше времени. Все равно никто бы ничего не услышал.
Однако этого не было, потому что очень важно придерживаться строгого рисунка. Рисунок тебя оберегает. Ты мысленно оттачиваешь все мелочи, полагаясь на знакомое. Рисунок был составлен на самый худший случай, каковым, вероятно, была та сучка Стэнли в Сан-Диего. Повсюду соседи! Маленькие картонные домики, громоздящиеся друг на друге! Придерживаться рисунка – вот ключ к успеху. Думать, думать, думать. Просчитывать все заранее. И строить планы на будущее. Да, уже покончено с номером четвертым, и ты имеешь полное право снова и снова мысленно повторять случившееся, наслаждаться своей гениальностью, но затем надо будет перестать думать о прошлом, закрыть за ним дверь и начать готовиться к номеру пять.
Еду на борту самолета предложили как раз такой, какой и можно было ожидать в полете, который начался между обедом и ужином и пересек все часовые пояса, имеющиеся на континенте. С уверенностью можно было сказать только то, что это был не завтрак. Еда состояла в основном из булочек из сдобного теста с запеченными ветчиной и сыром. Харпер есть отказалась, поэтому Ричер поглотил две порции. Затем подкрепил силы кофе и погрузился в размышления. В основном он думал о Джоди. «Но нужна ли мне та жизнь, которую ведешь ты, и наоборот?» Во-первых, каждому надо определить свою жизнь. Ричер прикинул, что с Джоди все понятно. Юрист, владелец собственности, житель большого города, любит джаз, любит современное искусство. Человек, стремящийся к определенности, в первую очередь потому, что ему слишком хорошо известно, что такое неприкаянность. Если кто-то и имел право жить на четвертом этаже старинного здания на Бродвее в окружении музеев, галерей искусств и музыкальных клубов в подвальчиках, то именно Джоди.
Ну а он? Что доставляет ему счастье? Конечно, быть рядом с Джоди. Тут никаких сомнений. Ричер вспомнил тот июньский день, когда он снова вернулся в ее жизнь. Заново пережил то мгновение, когда увидел Джоди и понял, кто она такая. Тогда он ощутил потрясение, сравнимое с тем, как если бы получил мощный разряд тока. Разлившийся по всему его телу. И сейчас Ричер пережил то же самое, и только потому, что просто подумал об этом. В своей жизни ему редко доводилось испытывать что-то подобное.
Редко, но все же доводилось. То же самое он испытывал время от времени с тех пор, как уволился из армии. Ричер вспомнил, как выходил из автобусов в городках, о которых никогда не слышал, в штатах, в которых никогда не бывал. Вспомнил ощущение солнечного тепла на затылке и асфальта под ногами, вспомнил дороги, расстилающиеся перед ним до самого горизонта. Вспомнил, как он отсчитывал мятые доллары администраторам забытых богом мотелей, как получал взамен старые бронзовые ключи, вспомнил пахнущие сыростью номера в дешевых гостиницах, скрип пружин незнакомых кроватей. Жизнерадостных официанток в маленьких столовых. Длящиеся минут десять разговоры с водителями, согласившимися его подвезти, – мимолетные контакты двух из нескольких миллиардов обитателей нашей планеты. Это была жизнь бродяги. Ее очарование значило для Ричера многое, и он скучал по этому с тех самых пор, как вынужден был безотлучно торчать в Гаррисоне и дома у Джоди. Очень скучал. Ему было плохо. Так же плохо, как сейчас, когда он скучал по Джоди.
– Ну как, есть прогресс? – спросила Харпер.
– Что? – встрепенулся Ричер.
– Ты погрузился в раздумья. Перестал замечать окружающую действительность.
– Да?
– Так о чем же ты думал?
Он пожал плечами.
– О скалах и твердых поверхностях.
Харпер удивленно посмотрела на него.
– Ну, это нас никуда не приведет. Так что думай о чем-нибудь другом, хорошо?
– Хорошо.
Отвернувшись, Ричер попытался прогнать из мыслей Джоди. Попытался думать о чем-нибудь другом.
– Наблюдение, – вдруг произнес он.
– Что ты хочешь сказать?
– Мы предполагаем, что убийца сначала наблюдает за домом, так? По крайней мере, целые сутки. Возможно, он уже прятался где-то рядом как раз тогда, когда мы там были.
Харпер поежилась.
– Мурашки по коже бегут. Но что с того?
– А то, что вам нужно проверить регистрационные книги всех мотелей, прочесать окрестности. Искать следы. Только так можно будет добиться результатов. Бесполезно пытаться творить чудеса, сидя на пятом этаже под землей в Вирджинии.
– Там никаких окрестностей нет. Ты сам все видел. Так что нам не с чем работать. Я уже устала повторять это.
– А я устал повторять, что работать всегда есть с чем.
– Да-да, убийца чрезвычайно умен, краска, география, уединенные места.
– Именно. Я не шучу. Эти четыре обстоятельства обязательно выведут вас на него. Блейк тоже вылетел в Спокан?
Харпер кивнула.
– Мы встречаемся на месте преступления.
– В таком случае, он должен будет сделать то, что я ему скажу, в противном случае я разворачиваюсь и ухожу.
– Не перегибай палку, Ричер. Ты лишь обеспечиваешь связь с армией, следователем тебя никто не назначал. А Блейк в отчаянном положении. Он может заставить тебя остаться силой.
– Все его угрозы иссякли.
Харпер нахмурилась.
– И не надейся на это. Дирфильд и Козо работают над тем, чтобы заставить тех китайцев дать показания против тебя. Они попросят иммиграционную службу проверить всех нарушителей, и та найдет около тысячи нелегалов среди одной только ресторанной прислуги. Начнутся разговоры о депортации, но большим шишкам в китайском землячестве также намекнут о том, что готовность к сотрудничеству в одном маленьком деле поможет полностью решить эту проблему. И те заставят своих ребят вывалить все то, что мы от них ждем. Максимум пользы для максимума людей, верно?