Звонок дежурному в Форт-Армстронге не открыл ничего явного, однако ответы офицера были такими уклончивыми, что Ричер, прослуживший тринадцать лет в военной полиции, принял их за подтверждение своей версии, так, словно это были письменные показания, данные под присягой.
– Он там, – сказал Ричер.
Харпер, слушавшая разговор, колебалась.
– Тебе так прямо и ответили? – спросила она.
– Более или менее.
– Значит, стоит туда поехать?
Ричер кивнул.
– Он там. Обещаю.
Карты в «Ниссане» не было, и Харпер не имела понятия, где они находятся. У Ричера были самые общие представления о географии Нью-Джерси. Он знал, как попасть из точки А в точку Б, затем из Б в В, потом из В в Г, но он не имел понятия, будет ли это кратчайшей дорогой из А в Г. Поэтому, выехав со стоянки, Ричер развернулся на развязке и направился на юг. Он решил, что для начала все равно надо будет ехать около часа в эту сторону. Через пару минут Ричер сообразил, что это та самая дорога, по которой всего несколько дней назад его везла Ламарр. Моросил дождь, и маленькому «Ниссану» приходилось тяжелее, чем массивному «Бьюику». Машина двигалась прямо сквозь тоннель брызг. Лобовое стекло покрылось тонкой пленкой городской грязи, и щетки, двигаясь в одну сторону, только размазывали ее. Чисто, грязно, чисто, грязно. Датчик количества бензина опустился ниже отметки четверть бака.
– Нам надо остановиться, – предложила Харпер. – Заправиться, почистить стекло.
– И купить карту, – добавил Ричер.
Он свернул на следующую стоянку. Внешне она оказалась похожа на ту, где останавливались для отдыха они с Ламарр. Похожие здания, похожая обстановка. Ричер подъехал к заправке и свернул на площадку полного обслуживания. Когда он через несколько минут, промокший, вернулся с пестрой дорожной картой, неуклюже развернутой в квадрат ярд на ярд, бак уже был залит под пробку, и служащий заправки вытирал стекла.
– Мы едем не в ту сторону, – сказал Ричер. – Автострада номер 1 подошла бы нам лучше.
– Ну хорошо, – предложила Харпер, изучая карту через его плечо, – на следующей развязке сворачивай на шоссе И-95.
Она провела пальцем по карте. Нашла на краю желтого пятна, обозначавшего Трентон, базу Форт-Армстронг.
– Совсем рядом с Форт-Диксом, – заметила она. – Где мы уже были.
Ричер ничего не ответил. Служащий закончил протирать стекла, и Харпер, опустив окно, расплатилась с ним. Ричер вытер рукавом мокрое от дождя лицо и завел двигатель. Выехал на шоссе и стал искать поворот на И-95.
Шоссе И-95 оказалось забито потоком машин. Автострада номер 1, к счастью, была свободнее. Обогнув Хайленд-парк, она на протяжении двадцати миль шла ровно как стрела, до самого Трентона. Насколько помнил Ричер, если выезжать из Трентона на север, Форт-Армстронг находился слева от шоссе. Следовательно, если въезжать в Трентон с севера, Форт-Армстронг будет справа. Еще одна прямая дорога привела их к шлагбауму и двухэтажному караульному зданию. За шлагбаумом – ухоженные дороги и аккуратные здания. Бордюрный камень выкрашен белой краской, здания кирпичные, с наружными лестницами из сваренных стальных труб, выкрашенные в зеленый цвет. Оконные переплеты металлические. Классическая армейская архитектура пятидесятых годов, все построено с безграничным размахом, на безграничные средства. С безграничным оптимизмом.
– Вооруженные силы Соединенных Штатов, – заметил Ричер. – Мы тогда были хозяевами всего земного шара.
В окне караульного здания горел тусклый свет. На его фоне виднелся нескладный силуэт часового, в каске и дождевике с капюшоном. Выглянув в окно, часовой подошел к двери. Открыл ее и шагнул к машине. Ричер опустил стекло.
– Это вы звонили нашему капитану? – спросил часовой.
Высокий широкоплечий негр. Низкий голос, медлительный говор южной глубинки. Далеко от дома в дождливый вечер. Ричер кивнул. Часовой улыбнулся.
– Капитан так и решил, что вы заявитесь лично, – сказал он. – Проезжайте.
Часовой снова скрылся в караулке, и шлагбаум поднялся. Ричер осторожно переехал через «лежачего полицейского» и повернул налево.
– Все оказалось очень просто, – заметила Харпер.
– Тебе когда-нибудь приходилось встречаться с бывшим сотрудником ФБР, удалившимся на покой? – спросил Ричер.
– Ну да, пару раз. С уважаемыми стариками.
– И как ты себя с ними вела?
Харпер понимающе кивнула.
– Наверное, так же, как этот часовой с тобой.
– То же самое можно сказать про любую организацию. Причем в отношении военной полиции, наверное, это особенно верно. Вся остальная армия нас ненавидит, поэтому нам приходится сплачиваться еще теснее.
Ричер повернул направо, затем еще раз направо, потом налево.
– Тебе уже доводилось здесь бывать? – спросила Харпер.
– Все подобные места похожи друг на друга. Ищи самую большую клумбу – рядом будет штаб.
Она указала в окно.
– Вот эта выглядит многообещающей.
– Ты все схватываешь на лету.
Свет фар выхватил засаженную розами клумбу размером с плавательный бассейн. От роз остались лишь спящие стебли, торчащие из почвы, щедро удобренной конским навозом и опилками. За клумбой стояло приземистое симметричное здание с побеленной лестницей, ведущей к двустворчатым дверям. В окне в середине левого крыла горело одинокое окно.
– Дежурное помещение, – сказал Ричер. – Как только мы въехали в ворота, часовой связался с капитаном, так что в настоящий момент тот идет по коридору к дверям. Следи за светом.
Лампы за дверью зажглись желтоватым светом.
– Теперь наружное освещение, – продолжал Ричер.
Вспыхнули две лампы, установленные на колоннах крыльца. Ричер остановил машину у лестницы.
– А сейчас откроются двери.
Створки распахнулись наружу, и на крыльцо вышел мужчина в форме.
– Таким же был и я, миллион лет назад, – произнес Ричер.
Капитан ждал их на крыльце, шагнув навстречу так, чтобы оказаться в свете ламп на колоннах, но оставаясь под навесом, укрываясь от дождя. На целую голову ниже Ричера, он тем не менее был широкоплечий и накаченный. Аккуратно расчесанные темные волосы, простые очки в металлической оправе. Форменный мундир был наглухо застегнут, но лицо казалось открытым. Выйдя из «Ниссана», Ричер обошел вокруг капота. Харпер присоединилась к нему на лестнице.
– Поднимайтесь скорее сюда, чтобы не мокнуть, – окликнул их капитан.
У него был акцент крупных городов Восточного Побережья. Бодрый и свежий, капитан любезно улыбнулся. Похоже, с этим человеком можно было иметь дело. Ричер первый поднялся по лестнице. Харпер отметила, что его ботинки оставили на белых ступенях грязные следы. Опустив взгляд, она убедилась, что ее собственная обувь ничуть не чище.
– Извините, – смущенно сказала Харпер.
Капитан снова улыбнулся.
– Не беспокойтесь. Заключенные красят их каждое утро.
– Это Лиза Харпер, – сказал Ричер. – Она из ФБР.
– Рад с вами познакомиться. Капитан Джон Лейтон.
Все трое обменялись рукопожатиями, и Лейтон провел гостей в здание. Щелкнув выключателем, он погасил свет на крыльце. Затем выключил свет в вестибюле.
– Бюджет, – объяснил Лейтон. – Приходится экономить.
Свет, горевший у него в кабинете, через раскрытую дверь проникал в коридор. Лейтон провел гостей к двери, пригласил заходить. Кабинет сохранил облик пятидесятых годов, с незначительными необходимыми современными добавлениями. Старый письменный стол, новый компьютер, старый шкаф, новый телефон. Забитые книжные полки, все горизонтальные поверхности завалены бумагами.
– Вижу, вам без работы скучать не приходится, – заметил Ричер.
Лейтон кивнул.
– Так что много времени мы у вас не отнимем.
– Можете не беспокоиться. Естественно, после вашего звонка я навел о вас кое-какие справки. Знакомый моего знакомого сказал, что вас нужно встретить по высшему классу. Говорят, вы отличный парень – для майора.
Ричер усмехнулся.
– Ну, по крайней мере, всегда старался. Насколько это возможно для майора. А кто этот знакомый знакомого?
– Один человек, который служил под вашим началом, когда вы служили под началом старины Леона Гарбера. Он сказал, что вы ни перед кем не гнули спину, и старина Гарбер всегда ставил вас в пример. То есть, пока что наше поколение еще тянет лямку, вы остаетесь своим.
– А что, Леона Гарбера до сих пор помнят?
– А разве болельщики «Янкиз» забыли Джо Димаджио?
– Я встречаюсь с дочерью Гарбера, – сказал Ричер.
– Знаю, – ответил Лейтон. – Слухами земля полнится. Вам очень повезло. Насколько мне помнится, Джоди Гарбер отличная девчонка.
– Вы ее знаете?
Лейтон кивнул.
– Встречал ее на самых разных военных базах.
– Я передам ей от вас привет.
Ричер умолк, вспомнив Джоди. Он собирается продать дом, который оставил ему ее отец, и Джоди это очень беспокоит.
– Присаживайтесь, – предложил Лейтон.
Перед письменным столом стояли два стула с прямой спинкой, стальные трубки и брезент; от таких давным-давно отказались армейские церкви.
– Итак, чем могу вам помочь? – спросил Лейтон.
Смотрел он на Харпер, однако вопрос предназначался Ричеру.
– Она все объяснит, – сказал Ричер.
Харпер рассказала все с самого начала, подвела итог. Ей потребовалось семь или восемь минут. Лейтон внимательно слушал, время от времени задавая уточняющие вопросы.
– Мне известно об этих женщинах, – сказал он. – До нас дошли слухи.
В завершение Харпер изложила версию Ричера относительно возможных хищений на армейских складах, рассказала о следе, который привел от громил Петросяна из Нью-Йорка к некоему Бобу в Нью-Джерси.
– Его зовут Боб Макгуайр, – сказал Лейтон. – Сержант, служил на складе вооружения. Но он не тот, кто вам нужен. Этот Макгуайр сидит у нас уже больше двух месяцев, к тому же, он слишком туп.
– Мы так и думали, – заметила Харпер. – Но у нас есть надежда, что он назовет какие-то фамилии, которые выведут нас на кого-нибудь более подходящего.
– На крупную рыбу?
Харпер кивнула.
– На человека, который замешан в серьезном деле, из-за чего стоит расправляться со свидетелями.
– Теоретически такой человек может существовать, – осторожно произнес Лейтон.
– У вас есть фамилия?
Посмотрев на Харпер, Лейтон покачал головой. Откинулся на спинку стула и устало потер глаза.
– В чем дело? – встревожился Ричер.
– Вы давно оставили службу? – спросил Лейтон, не открывая глаза.
– Года три назад.
Зевнув, Лейтон потянулся, затем снова сел прямо.
– С тех пор многое изменилось. Время ведь не стоит на месте, так?
– Что изменилось?
– Всё. Ну, в первую очередь, вот это. – Подавшись вперед, Лейтон постучал ногтем по экрану компьютерного монитора. Послышался звонкий стук. – Армия стала меньше, порядку стало больше. Нас полностью компьютеризировали. Связь значительно упростилась. Поэтому мы в курсе всех наших дел. Гораздо проще проводить инвентаризацию. Хотите узнать, сколько у нас на складах запасных колес к «Виллисам», хотя армия уже много лет не использует «Виллисы»? Дайте десять минут, и я вам точно отвечу.
– Ну и что?
– А то, что теперь мы имеем возможность следить практически за всем. Так, например, нам известно, сколько «беретт» М-9 поступило на склады, сколько было на законных основаниях выдано, сколько осталось. И если эти цифры не сходятся, мы начинаем бить тревогу, можете не сомневаться.
– Значит, все цифры сходятся?
Лейтон усмехнулся.
– Теперь сходятся. Это точно. За последние полтора года никто не похитил у американских вооруженных сил ни одной «беретты» М-9.
– Так чем же занимался два месяца назад Боб Макгуайр?
– Распродавал остатки своих запасов. Он занимался хищениями оружия по крайней мере в течение десяти лет. На это сразу же указал компьютерный анализ. Так мы вышли на Макгуайра, а также еще на пару десятков других ребят, которые действовали в других местах. Мы предприняли шаги, исключающие новые хищения, а затем взяли с поличным всех воров, которые распродавали остатки.
– Всех до одного?
– Так утверждает компьютер. Оружие пропадало с бешеной скоростью, самое разное, в двух десятках мест. Мы арестовали два десятка воров, и хищения прекратились. Макгуайр был последним, может быть, предпоследним, я точно не помню.
– Значит, хищения оружия прекратились?
– Это все осталось в прошлом, – улыбнулся Лейтон. – Вы отстали от жизни.
Наступило молчание.
– Отличная работа, – наконец произнес Ричер. – Примите поздравления.
– Армия стала меньше, – повторил Лейтон. – А у нас времени стало больше.
– Вы взяливсех до одного?– спросила Харпер.
Лейтон кивнул.
– Всех. Накрыли разом. Их оказалось не так уж много. Но спасибо за это надо сказать компьютерам.
Снова наступило молчание.
– Проклятие, от нашей теории не осталось камня на камне, – выругалась Харпер.
Она уставилась на пол. Лейтон осторожно покачал головой.
– Может быть, торжествовать победу рано. У нас тоже есть одна теория.
Харпер подняла голову.
– Крупная рыба?
– Точно.
– Кто он?
– Согласно нашим предположениям, это мозг.
– Мозг?
– Да. Сам он ничего не крадет. Как я уже говорил, мы выявили все течи и заткнули их. Два десятка человек ждут трибунала; все хищения раскрыты. Но как мы их брали? Посылали наших людей, чтобы те покупали товар. Брали с поличным. Например, Боб Макгуайр продал две «беретты» двум моим лейтенантам в одном баре.
– Мы только что оттуда, – заметила Харпер. – «Макстефан», рядом с развилкой шоссе на Нью-Джерси.
– Совершенно верно, – подтвердил Лейтон. – Наши ребята купили два М-9 по двести долларов за штуку, которые Макгуайр достал из багажника своей машины. Кстати, это приблизительно треть той суммы, которую выкладывает за «беретты» армия. После этого мы скрутили Макгуайра и стали рвать его по кусочкам. Инвентаризация, проведенная с помощью компьютера, позволила определить, сколько именно оружия он похитил на протяжении стольких лет. Зная предполагаемую среднюю стоимость одного пистолета, мы стали искать, куда подевались деньги. И обнаружили лишь около половины, на банковских счетах и в виде вещей, которые Макгуайр себе накупил.
– И что? – спросил Ричер.
– Пока что ничего. Но поскольку теперь у нас был доступ к единой информационной базе, мы выяснили, что подобная картина наблюдается повсюду. У всех расхитителей недостает приблизительно половины всех денег. И этих людей едва ли можно назвать выдающимися головами, согласны? Они вряд ли смогли укрыть деньги так, чтобы мы не смогли их отыскать. Но даже если бы и смогли, то почему прятать ровно половину? Почему кто-то из них не откладывал, скажем, две трети или три четверти? Почему во всех случаях соотношение одно и то же?
– На сцене появляется гипотетическая крупная рыба, – сказал Ричер.
Лейтон кивнул.
– Совершенно верно. Иначе как еще это объяснить? Это все равно что мозаика с одной недостающей деталью. Мы предположили, речь идет о некоем «крестном отце», понимаете, какой-то крупной шишке, которая держалась в тени, возможно, осуществляя общее руководство, возможно, обеспечивая прикрытие хищениям, в обмен на половину прибыли.
– Или на половину оружия, – уточнил Ричер.
– Точно, – согласился Лейтон.
– Что-то вроде рэкета, – вставила Харпер. – Преступление внутри преступления.
– Точно, – снова сказал Лейтон.
Последовала долгая пауза.
– Нас этот человек устраивает как нельзя лучше, – наконец сказала Харпер. – Он должен быть умным и расчетливым, он много разъезжает по стране, обеспечивая преступную деятельность на местах. И можно объяснить, почему его интересует такое количество женщин. Не потому, что онизнали его лично, а потому, что каждая из них знала кого-то из его подельников.
– И время тоже подходит вам как нельзя лучше, – подхватил Лейтон. – Если этот человек именно тот, кто вам нужен, он составил свой план как раз два – три месяца назад, узнав о том, что мы стали арестовывать его подельников.