– И тебе того же, – ответил телеграфист через маленькое окно.
Тогда я спросил его, почему моя сестра вскочила с дивана и пересела на другой конец комнаты, когда я крикнул через замочную скважину «бу-у»!. Он покраснел, как огонь, потому что все люди стали смеяться.
Когда я на своем пони вернулся к мяснику, то поиграл немножко с его маленьким сыном. Мы играли, будто он теленок, а я мясник. Мясник пришел и сказал, что лучше бы мне идти в школу, и я отправился в путь. Бесс говорила мне, чтоб я больше не приводил домой мальчиков; поэтому я привел маленькую Флору Адамс. Было очень ветрено, и мы пошли во двор пускать моего нового змея. Его сделал мне доктор; змей очень большой и у него крепкая веревка; во время подъема змея при сильном ветре она дергает, как лошадь.
Змей великолепно пошел вверх. Я ужасно боялся, что один его не сдержу, и сказал Флоре, чтобы она помогла мне. Я обвязал веревку вокруг ее талии и сказал, чтобы она сильнее прижалась к дровяному сараю. Пробежала кошка и завернула за угол, и я попросил Флору: «подержи немного одна, я хочу поднять кошку над забором, чтобы позлить собаку Джонни».
И вдруг, в ту минуту, как хвост кошки был уже за забором, а собака сердито залаяла, я услышал крик; это Флора поднялась в воздух, как птица. Я хотел схватить ее за ноги, но не успел. Ужасный змей был для нее слишком силен. Я не мог представить, как это она не смогла удержаться. Я был страшно удивлен. Она так легко взлетела в небеса! Прежде, чем я успел произнести: «раз-двас!», как Флора уже была над трехэтажным кирпичным домом Чаттэка. Выглядело это очень смешно: веревки-то видно не было, и все удивлялись, что Флора летает.
Старая мисс Пендлтон потом сказала Бесс, что она подумала, что наступил конец света. Весь город говорил, что ребенок чудом избежал ужасной смерти. Как раз, когда змей был над домом Чаттэка, веревка оборвалась и Флора упала на крышу, которая была плоская, с перилами вокруг, так что людям легко было взлезть и достать ее.
Девчонка нисколько не ушиблась, но мой великолепный змей погиб. Я думаю, что ее родители должны дать мне другого змея: если бы она крепко упиралась, как я ей сказал, то не упустила бы его.
Бетти заметила дырку в одеяле, но я сказал ей, что, вероятно, ее прогрызли крысы. Мне было очень скучно без змея и я пошел немножко прогуляться. Было тепло и приятно, немножко ветрено, как раз такая погода, когда мальчику приходит охота поудить. Я купил несколько удочек и веревку у Питерса и медленно пошел дальше, пока не добрел до запруды, где прошлой весной чуть не утонул.
Было уже время обеда, но я знал, что Бетти позаботится обо мне, а потому не думал об этом. Я выкопал несколько дождевых червей и выудил сначала кучу болотной тины, а потом почти поймал двух рыбок, только они опять улизнули; но, когда стемнело, я поймал настоящего живого угря, почти такого же толстого, как крокодил, и взял его домой к завтраку, но сначала хотел пошалить. Я отнес угря в залу, пока там никого не было, и положил в рояль, где он свернулся, точно черная большая змея, а я пошел ужинать.
Финеас Т. Барнум и Ко.! Величайшее шоу на земле и Большой Лондонский цирк с Королевским зверинцем Сандерса! А также: грандиозное международное шоу!
Должно быть, я думал об естественной истории.
Папа говорит, что если я не принесу в пятницу хороших отметок, то он не позволит мне пойти в цирк. Надеюсь, что он даст мне денег, чтобы я мог пойти, потоку что те пятьдесят центов, которые дал мне доктор, я должен был отдать за карманный ножик Чарли – мой я променял на мячик Джимми, потому что его мячик был самый большой.
Мясник продал пони судье, для его дочери. Папа говорит, что починка всех повреждений, которые он нашел по возвращении домой, обошлась ему дороже сорока долларов. Это уж всегда мое несчастье. Если в доме что случится, всегда виноват я. Надо думать, что взрослые люди должны бояться, как бы дети их не убежали, желая сделаться канатными плясунами и акробатами на трапеции, если они так несчастны дома.
На афише нарисован прехорошенький маленький пони и верхом на нем мальчик моего роста. Я не спал вчера целую ночь, все думал об этом. Часто, часто посылают меня спать из-за какого-нибудь случая. Все против меня. Я всегда стараюсь не попасть в беду, но наш город так полон опасностей, что я не могу от них уйти. Меня высмеивают и вышучивают, точно я самый дурной мальчик на свете. Городской совет хочет заставить моего отца платить за меня налог. За собаку платят один доллар; говорят, что за меня он должен будет платить тысячу долларов в месяц – двенадцать тысяч в год.
Я отойду на милю за город, навстречу цирку. Мы идем вместе с Чарли. Папа дал мне вчера пятьдесят центов за то, что я для него бегал по разным поручениям, но, боюсь, мне придется спросить поклонника Бесс, телеграфиста, что бы он сделал, если бы ему хотелось идти в цирк, а у него не было бы денег, потому что свои я отдал за три порции мороженого – за апельсинное, ванильное и лимонное. Вчера вечером было очень жарко, и мне хотелось знать, которое вкуснее, а мама запретила мне требовать два раза одного и того же.
Итак, вчера вечером я спросил телеграфиста, любит ли он цирк, потому что я его очень, очень люблю, но у меня нет денег, чтобы заплатить за вход. Он сказал, что ему очень жаль, но не дал ничего. Когда Бесс выйдет за него замуж, то ей будет очень плохо – он скуп. Я видел, как он кивнул Бесс, когда я заговорил о цирке – благородный человек никогда не кивает.
Наконец, мне пришлось сказать папе, что я за пятьдесят центов готов выполоть наш сад. Мне пришлось работать целых два часа, потому что Сэм, наш садовник, заболел. Папа согласился. Шел небольшой дождь, и когда я пришел из школы, я работал, как раб, пока не был готов чай. Ах, как я устал! Я думал, что сломал себе спину, но Бесс говорит, что это вовсе не так трудно, как прыгать через спины мальчиков – это показывает, как мало понимают молодые девушки. Папа вышел после ужина, чтобы посмотреть, много ли я наработал. Поверишь ли, милый дневник, я вырвал все молодые луковицы, хотя папа точно указал мне, где что растет.