Глава 62
Не найдя ничего интересного в ящиках туалетного столика, Крайт направился к многообещающему высокому комоду на ножках. Проходя мимо окна, увидел бегущую по лужайке перед домом Мэри.
Она добралась до тротуара, повернула направо и скрылась из виду, заслонённая растущими вдоль улицы деревьями. На её левой руке болтались наручники.
Каким бы способом ей ни удалось освободиться, в одиночку она не смогла бы этого сделать. Рядом с ней никто не бежал, а потому Крайту стало ясно, кто её спаситель. Тим вернулся домой.
Почему и как, поиск ответов на эти вопросы следовало отложить на потом. Сейчас же предстояло окончательно решить проблему каменщика.
Выхватив «Глок» из плечевой кобуры, Крайт быстро пересёк спальню, на мгновение задержался у двери, выскользнул в коридор второго этажа.
Если бы Тим ранее поднялся на второй этаж, то уже нашёл бы Крайта и застрелил бы, когда тот поворачивался от окна, из которого увидел Мэри.
От двери Крайт мог видеть верхний марш лестницы. Нижний оставался вне поля зрения.
Взяв на прицел площадку между маршами, он ждал появления головы, поднятого вверх лица, в которое всадил бы целую очередь.
Снизу поднимались громы тишины, той тишины, от которой трясёт и прошибает пот, которая обещает молнии.
Крайт решил, что Тим не сунется на лестницу очертя голову, без должной подготовки. Он в полной мере представлял себе опасность лестниц.
Стоя над лестницей, занимая вроде бы превосходную позицию, Крайт тем не менее чувствовал, что и он уязвим. Попятился назад. Теперь он уже не видел лестницу, но и его не было видно с неё.
Оглянулся на уходящий коридор. Пять дверей, помимо двери в большую спальню. Одна наверняка в ванную. Ещё одна, скорее всего, в чулан. Как минимум три вели в комнаты.
Хотя Крайта всегда отличала решительность, в этот момент он заколебался.
Тишина поднималась, как грозящая утопить вода, тишина — не недвижность, потому что из этой тишины на него надвигался хищник, сталкиваться с которым Крайту ещё не приходилось.
Тим и Пит крались вдоль стен коридора первого этажа, открывали двери, убеждались, что за ними никого нет, через арку осмотрели столовую, гостиную, добрались до лестницы.
Если бы киллер думал, что в доме, кроме него, никого нет, он бы не вёл себя так тихо. Даже если ты играешь в шахматы за обе стороны, пешка иногда с шумом падает с доски. Даже если раскладываешь пасьянс, карты иногда щёлкают, ложась на стол.
Они знали несколько способов штурма лестницы, пусть для этого и требовалось более серьёзное вооружение. Но как бы часто в прошлом они ни поднимались по охраняемым лестницам, Тим не жаждал подняться но этой. Потому что интуиция подсказывала: здесь каждая ступенька словно опасная дверь.
Жестами он объяснил Питу простой план действий, получил подтверждение-кивок, что тот все понял. Оставив Пита у лестницы, Тим двинулся к кухне, откуда они и пришли.
* * *
В большой спальне Крайт открыл окно, через которое увидел убегающую Мэри. Поднял нижнюю половину, которая чуть скрипнула в навощённых направляющих.
Выбираясь через подоконник на крышу переднего крыльца, он ожидал в любой момент получить пулю в спину. Поэтому на крыше сразу отступил в сторону от окна.
Два автомобиля проехали по улице, но водители не заметили человека с пистолетом на крыше крыльца дома Кэрриеров.
Крайт подошёл к краю, посмотрел вниз, спрыгнул мимо цветущего куста на траву.
* * *
В гостиной Пит сдёрнул декоративную подушку с дивана и снял другую, побольше, с кресла. С ними вернулся к подножию лестницы.
Глянув вдоль коридора, увидел, что Тим уже исчез за открытой кухонной дверью.
На лестнице лежала ковровая дорожка. Пит задался вопросом: а скрипят ли ступеньки?
Со второго этажа по-прежнему не доносилось ни звука. Может, этот парень прилёг отдохнуть, предположил Тим. Или умер от пришедшегося столь кстати сердечного приступа.
С пистолетом в правой руке, с декоративной подушкой, прижатой к боку левой рукой, со второй подушкой в левой руке, Пит поднялся на первую
ступеньку. Она не скрипнула, как и вторая.
* * *
Южную стену заднего крыльца закрывала шпалера, которую давным-давно сколотил Тим из горизонтальных брусков два на четыре и вертикальных — два на два дюйма. Такая могла выдержать не только какой-нибудь вьюн, но и самого Тима.
По шпалере поднималась плетистая роза, и Тиму оставалось только радоваться, что его мозоли не проткнуть никаким шипам.
Бруски потрескивали, но не настолько сильно, чтобы киллер услышал этот треск через закрытые окна второго этажа. На крыше заднего крыльца Тим вытащил пистолет из-за ремня и подошёл к ближайшему окну. За окном находилась его бывшая спальня. Там он спал и теперь, если оставался на ночь.
Вроде бы в комнате никого не было.
Ребёнком он проводил бессчётные вечера на крыше заднего крыльца, глядя на звёзды. Большой любитель свежего воздуха, окно он никогда не закрывал, и задвижка, проржавев, давно сломалась.
Полмесяца тому назад, ночуя здесь в последний раз, он заметил, что задвижка до сих пор не заменена на новую. Конечно, по закону подлости, отец мог заменить её аккурат в последние две недели. Но, к счастью, этого не произошло. Так что нижняя половина окна легко поднялась.
Как опытный вор, он бесшумно проник в комнату. В полу жили две-три скрипучки, но Тим знал, где они обитали, и обошёл их, направляясь к приоткрытой двери в коридор.
Прислушался к движениям, ничего не уловил, потянул дверь на себя, осторожно выглянул в коридор. Ожидал увидеть киллера неподалёку от лестницы, но и коридор пустовал.
Пит миновал половину первого лестничного марша и остановился. Когда почувствовал, что дал Тиму достаточно времени, чтобы добраться до второго этажа, бросил декоративную подушку на площадку между маршами.
Нервный стрелок мог открыть огонь по всему, что двигалось, но в подушку не всадили ни одной пули.
Он досчитал до пяти и бросил вторую подушку, размером побольше, потому что нервный стрелок, не расстрелявший подушку, мог ожидать, что за подушкой последует человек, и открыть огонь. Никто не расстрелял и вторую подушку. Может, этот парень вовсе и не нервничал.
* * *
Спальня — спальня — чулан — спальня — ванная, Тим коридором второго этажа прошёл по этому маршруту и никого не обнаружил.
Подходя к родительской спальне, услышал, как тяжёлая подушка с кресла шлёпнулась на площадку между лестничными маршами. Он схватил декоративную подушку со стула в коридоре и бросил на ближайшую ступеньку.
Пит проработал в паре с Тимом достаточно долго, чтобы истолковать брошенную подушку, как сигнал: «Все чисто», и быстро, с пистолетом в руке, поднялся на второй этаж, подсвеченный сзади солнечными лучами, которые вливались в круглое окно над лестницей.
Тим указал на родительскую спальню, они встали с двух сторон приоткрытой двери, Тим со стороны петель. Дело шло к развязке: этот парень находился в спальне, больше нигде не мог находиться.
Тим быстро распахнул дверь, проскочил дверной проём, метнулся вправо, обводя комнату пистолетом. Пит последовал за ним, только бросился влево. Никого.
Окно открыто, занавески не колыхались, ветра то не было, окно открыто, нехорошо, должно быть, этот парень оказался у окна и увидел, как Мэри пересекала лужайку перед домом.
Или это была ловушка. Если б они подошли к окну, то оказались бы спиной к двери в ванную, приоткрытой, или к двери в стенной шкаф, закрытой.
Его тянуло к окну, он знал, что нужно подойти к окну, но у боя была своя логика, и эта логика чаще сохраняла жизнь, чем убивала.
Если этот парень выскочил из дома, бросился за ней, счёт шёл на секунды, но, кроме окна, были две двери, и прежде всего следовало разобраться с ними.
Пит взял на себя стенной шкаф. Встал сбоку, протянул руку, схватился за ручку, распахнул дверь, но оттуда не ударила очередь. В потолке стенного шкафа находился люк на чердак. Закрытый, как и положено. Да и потом, не полез бы киллер на чердак.
Тим распахнул дверь в ванную, вошёл, оглядел маленькое помещение, благо света от занавешенного окошка хватало. И здесь никого.
В спальне с гулко бьющимся сердцем, с металлическим привкусом во рту, может, со вкусом беды, Тим прошептал Питу:
— Он побежал за мамой, найдёт её вместе с Линдой.
Окно, крыша переднего крыльца, лужайка, так быстрее, чем через весь дом. Он уже двинулся к окну, Пит рядом, когда краем глаза уловил движение, повернулся.
За открытой дверью на полу коридора высвечивался большой овал, свет падал через круглое окно, и в этот овал вползала тень демона из кошмарного сна.
Киллер выпрыгнул из окна родительской спальни, все так, но не побежал за матерью, а вернулся в дом, поднялся по лестнице на второй этаж и теперь приближался к ним.
Дверь открыта, в руках у него пистолет-пулемёт, он ворвался бы, заливая спальню свинцовым дождём. Укрыться негде, их перерубило бы пополам, независимо от того, попали бы они в него или нет.
Тим бросил пистолет, обеими руками ухватился за высокий комод на ножках, и сам не знал, откуда взялась такая сила. Конечно, он был здоровяком, но большим был и комод, с ящиками, набитыми сложенными одеялами, свитерами и ещё бог знает чем. Однако он оторвал комод от пола, оторвал от стены и швырнул к двери. Комод вновь коснулся пола в тот самый момент, когда в него врезались пули, пробивая заднюю стенку, разрывая содержимое ящиков, пробивая переднюю стенку. Одна пуля пролетела в двух дюймах от лица Тима, щепка оцарапала щеку.
Пит уже лежал на полу, может, раненный, нет, стреляя в ответ между ножками комода. Черт, под таким углом о прицельной стрельбе не могло быть и речи, просто нажимая на спусковой крючок, но удача тоже случается, как и беда, вот и парень в коридоре закричал.
Пистолет-пулемёт с глушителем стрелял практически бесшумно, но пули расщепляли дерево, разбивали лампы, врезались в стены. Всё это прекратилось, остался только крик, который быстро перешёл в вой.
Может, крик был всего лишь уловкой, может, этот парень только менял опорожнённую обойму на полную, но в ситуациях, которые не описаны в инструкции, действовать приходится по обстоятельствам. Тим подобрал с пола пистолет, отодвинул комод, никого не увидел за дверным проёмом, выскочил в коридор.
В воздухе стоял запах пороха. На полу валялись пустые гильзы, ковёр пятнала кровь.
Раненный в левую ногу киллер пятился к лестнице. Он ещё держался на ногах, но привалился к декоративной стойке перил. Щёлкнула загнанная в рукоятку новая обойма. Чёрные глаза поднялись, нашли Тима, и, несмотря на продолжающийся вой, на губах человека-акулы появилась улыбка.
Тим выстрелил дважды, и человек-акула получил пулю в левое плечо, но правая рука всё равно поднялась, вместе с пистолетом-пулемётом, ствол дрожал, но чёрная дыра по его центру смотрела на Тима. Тот хотел взять киллера живым, вот и бросился на него, потому что нужно всегда бросаться на то, от чего не решаешься убежать. Ствол подпрыгнул, пули полетели мимо его головы, потом Тима пронзила горячая боль.
Вторая очередь ушла в сторону, потому что акуле требовались две руки, чтобы вести прицельную стрельбу, Тим подскочил к нему, вырвал пистолет- пулемёт, горячий ствол обдал жаром мозолистую ладонь, а киллер упал вниз, приземлился спиной на подушки, которые лежали на площадке между маршами, ещё не мёртвый, но уже и неспособный пробежать марафон.
Тим прикоснулся рукой к правой стороне головы, где пульсировала боль, пальцы повлажнели от крови. Что-то случилось с ухом. Слышать он слышал, но кровь капала в наружный слуховой проход.
Тиму требовалось узнать имя мужчины, который прыгал из самолёта со своим псом Ларри, мужчины, который заплатил за убийство Линды, вот он и спустился вниз. Присел на корточки рядом с лежащим киллером, потянулся с намерением схватить его за волосы и оторвать голову от лестничной площадки.
Сверкнул нож, Тим почувствовал, как что-то легонько коснулось ладони левой руки, человек-акула начал приподниматься на правой, здоровой ноге. Он никак не мог угомониться, и Тим дважды прострелил ему шею. На том все и закончилось.
Крайт падал в лабиринт зеркал, жёлтый свет, окружающий его, быстро тускнел. Странные фигуры двигались в бессчётных посеребрённых панелях, они чувствовали его присутствие, приближались к нему, переходя из одного зеркала в другое. Он напрягал глаза, пытаясь получше их разглядеть, но чем больше он прилагал усилий, тем более тусклым становился свет, пока его не окружила полная тьма, поглотившая все зеркала.
* * *
Нож только прошёлся по левой ладони, поцарапал кожу, но не задел мышцу.
Правое ухо пострадало куда сильнее.
— Куска недостаёт, — доложил Пит.
— Большого куска?
— Не так чтобы очень. Голову в одну сторону клонить не будет, но к врачу тебе нужно.
— Пока нет. — Тим сел на пол коридора второго этажа, привалился спиной к стене. — Из разорванного уха много крови не вытечет.
Он достал из кармана сотовый телефон, набрал номер одноразового мобильника, который оставил Линде, приложил к раненому уху, поморщился, переложил к левому.
— Он мёртв, мы - нет, — сказал, услышав её голос.
Она облегчённо выдохнула:
— Яже тебя даже не поцеловала.
— Если хочешь, мы можем это исправить.
— Тим, они хотят, чтобы мы вышли из машины. Твоя мама и я. Мы заперли двери и подняли стекла, но они пытаются вскрыть автомобиль.
— Кто? — в замешательстве переспросил он.
— Они приехали так быстро, перекрыли улицу сразу после того, как мы услышали стрельбу. Выгляни в окно.
— Подожди. — Он поднялся, посмотрел на Пита. — Похоже, у нас гости.
Они подошли к раскрытому окну большой спальни. На улице стояли большие чёрные внедорожники с белыми буквами ФБР на крыше и бортах.
Вооружённые люди заняли позиции за автомобилями и другими укрытиями.
— Задержи их на две минуты, — попросил Тим Линду. — Потом скажи, что все кончено и мы сейчас выйдем к ним.
— В чём дело? — спросил Пит.
— Не знаю. — Тим оборвал связь.
— Считаешь, все нормально.
— Как знать. Дай мне одноразовый мобильник.
Отошёл от окна, набрал номер справочной, попросил номер Майкла Маккриди.
Они предложили соединить его автоматически, бесплатно, но в такой день не стоило считать центы.
— Послушай, Микки, — сказал Тим, услышав голос старика, — к сожалению, мне придётся отложить визит.
— Тим, что тут происходит?
— Ты, конечно, снимаешь все на свою видеокамеру?
— Доложу тебе, это гораздо интереснее, чем детские утренники.
— Послушай, Микки, сделай все, чтобы они тебя не увидели. Снимай из глубины дома. Используй объектив с переменным фокусным расстоянием, постарайся поймать как можно больше их лиц, чётко и крупным планом.
Микки на мгновение замолчал.
— По-твоему, это плохиши, Тим?
— Очень может быть.
Глава 63
Он сказал, что его зовут Стив Уэнтуорт. Возможно, именно так его и звали, возможно, он назвал одно из многих своих имён.
Удостоверение с фотографией и убедительными топографическими прибамбасами говорило: «ФЕДЕРАЛЬНОЕ БЮРО РАССЛЕДОВАНИЙ».
Высокий, атлетически сложенный, с коротко стриженными волосами, аскетическим лицом симпатичного монаха, он, безусловно, внушал доверие. Оставалось только понять, соответствует ли внешность содержанию.
Его южный выговор приглушало образование, полученное, похоже, в одном из лучших университетов на северо-востоке США.
Уэнтуорт хотел поговорить с Тимом наедине в маленьком кабинете на первом этаже. Тим настаивал на присутствии Линды.
— У меня нет права говорить с кем-то, кроме вас, — гнул своё Уэнтуорт.