В ожидании выстрела, звона разбиваемого стекла и пули в голову Тиму не оставалось ничего другого, как не снимать ноги с педали газа. Когда «Эксплорер» выскочил со стоянки, Тим сразу же понял, что поворот направо неминуемо приведёт к потере скорости и один, а то и все три накатывающих автомобиля врежутся в задний борт «Эксплорера».
Завизжали тормоза, загудели клаксоны, фары, казалось, притягивали его. И вместо того чтобы поворачивать направо, он проскочил обе полосы, по которым автомобили ехали с запада на восток.
Уже без визга тормозов (клаксоны по-прежнему гудели) две легковушки и грузовичок проскочили мимо него. Ни один не задел задний бампер «Эксплорера», разве что внедорожник качнуло вызванными ими завихрениями воздуха.
С востока тоже приближались автомобили, но пока они находились на достаточно безопасном расстоянии, которое, правда, сокращалось с каждой секундой. Поворачивая на запад, он посмотрел на юг и увидел, что Кравет бежит обратно к «Шевроле».
Вскоре убийца уже скользнул за руль, захлопнул водительскую дверцу.
Тим продолжил разворот, пересёк жёлтую линию, разделявшую разносторонние полосы движения, и поехал на восток, следом за автомобилями, с которыми едва не столкнулся.
Приближаясь к следующему перекрёстку, посмотрел в зеркало заднего обзора, в боковое зеркало, и увидел, что «Шеви» выезжает со стоянки ресторана-кафетерия.
Не обращая внимания на знак «Стоп», Тим резко повернул налево, проехал пятнадцать ярдов на север по тихой улочке двухэтажных жилых домов, сделал U-образный поворот и остановился у тротуара, передним бампером к более широкой улице, на которой находился ресторан-кафетерий. Выключил освещение, но не двигатель. Схватил пистолет, распахнул дверцу, выбрался из внедорожника,' вышел на мостовую, изготовился к стрельбе, держа пистолет обеими руками.
«Шеви» он не видел, но по реву двигателя чувствовалось, что мощность его куда больше, чем у обычного седана. А форсированный двигатель говорил о том, что этот седан, какими бы сведениями ни располагал ДТС, мог принадлежать полиции.
Перекрёсток осветило сияние фар, а мгновением позже «Шеви» обогнул угол.
Не сходя с места, рискуя попасть под автомобиль, Тим трижды нажал на спусковой крючок. Целил не в лобовое стекло, не в стекло со стороны водителя, а в переднюю шину, а когда «Шеви» проскакивал мимо, дважды выстрелил в заднюю. Увидел, что передняя сдулась и превратилась в лохмотья, и у него были основания верить, что он попал и в заднюю.
Изумлённый, не ожидавший, что по нему начнут стрелять, водитель потерял контроль над автомобилем. Седан запрыгнул на бордюрный камень, сшиб гидрант, проломил деревянный забор, разбрасывая обломки штакетин и потащив за собой ковёр декоративных вьющихся растений.
Из обломка трубы, к которой крепился гидрант, ударила толстая струя воды, чтобы на высоте футов в двенадцать рассыпаться фонтаном брызг.
Когда «Шеви» остановился на лужайке, у Тима возникла мысль подбежать и открыть водительскую дверцу. Возможно, Кравета оглушило, он на какое- то время мог потерять ориентацию. И тогда у Тима появлялся шанс вытащить его из машины и забрать у него все оружие, прежде чем киллер успел бы им воспользоваться.
Тим не хотел убивать Кравета. Ему требовалось узнать, кто его нанял. Линда не могла чувствовать себя в безопасности, пока они не установили бы личность человека, который положил деньги на барную стойку в таверне «Зажжённая лампа».
Но ступивший на кривую дорожку коп, который в свободное от службы время убивал по заказу, наверняка был слишком крутым парнем, чтобы уступить одной лишь угрозе. Он, конечно, мог назвать имя заказчика, поскольку понятия не имел, что такое честь, но только в одном случае: если б горячее дуло пистолета до предела натянуло одну из его ноздрей, а в глазах противника он увидел решимость довести дело до конца.
Однако в ту самую секунду, когда «Шеви» замер на траве, на крыльце дома, перед которым оказался, седан, вспыхнул фонарь. Открылась дверь, на крыльцо вышел бородач с пивным животом.
Вода, падающая на асфальт и мостовую с большой высоты, создавала такой высокий шумовой фон, что вой полицейской сирены тонул бы в этом грохоте, пока патрульная машина не оказалась бы в десятке-двух ярдах от поворота на улочку, где все и произошло.
Тим повернулся и, шлёпая по воде, поспешил к «Эксплореру». Бросил пистолет на пассажирское сиденье. По словам Линды, в обойме было восемь патронов. Он выстрелил пять раз.
Для успешной реализации любого плана требовалась не только смелость, но расчётливость и эффективность действий.
Направляясь к. перекрёстку, Тим увидел, что «Шеви» пытается вернуться с лужайки на дорогу. Из-под задних колёс летели земля, трава, лепестки белых роз, словно колеса проворачивались, как на льду. С одним (может, и двумя) спущенным колесом, не говоря уже о других повреждениях, «Шеви» никак не годился для погони.
Однако, помимо расчётливости и эффективности действий, мудрый человек не забывает и о всякого рода неожиданностях.
Вместо того чтобы на глазах у Кравета пересечь перекрёсток и поехать на юг, где ждала Линда, Тим повернул налево. Включил фары, промчался на восток два квартала, свернул в перпендикулярную улицу и лишь потом, когда киллер уже не мог видеть его, повернул направо. По-прежнему смотрел в зеркало заднего обзора, держался настороже, но мысли его постоянно возвращались к пяти выстрелам.
Пистолет весил каких-то семь футов. Спусковой крючок смещался плавно, отдача была не сильной. Да и вообще у Тима сложилось ощущение, что с этим пистолетом он давно на «ты».
Он не знал, что и думать по этому поводу. Сказал себе, что далеко не каждое оружие казалось ему таким вот удобным, речь могла идти только об этом маленьком пистолете, но знал, что лжёт самому себе.
Глава 13
Направляясь в глубь ресторана-кафетерия, Линда обернулась только раз и увидела, как парадная дверь закрылась за Тимом после того, как тот вышел в ночь.
Хотя она знала его лишь несколько часов, от мысли, что они больше не увидятся, у неё перехватило дыхание.
Он решил помочь ей, хотя мог оставить на съедение волкам. И у неё не было причин верить, что он покинет её жизнь так же неожиданно, как вошёл в неё.
Никаких причин, кроме жизненного опыта. Рано или поздно уходили все. Или проваливались в щель в полу. Или, кричащих, несмотря на сопротивление, их утаскивали в эту щель.
Дай человеку достаточно времени, и он сможет убедить себя, что одиночество — это наилучший вариант. Тут тебе и покой, и идеальные условия для размышлений, и даже свобода.
А если уж ты пришёл к такому выводу, глупо открывать дверь и впускать кого-то к себе, не только в дом, но и в душу. Слишком велик риск потерять обретённые с таким трудом уравновешенность и спокойствие, которое зовётся умиротворённостью.
Она не думала, что его могут застрелить, во всяком случае, здесь и в эту ночь, когда он был начеку.
Линда чувствовала, что его голыми руками не возьмёшь, он не из тех, кого можно было убить, не прилагая к этому особых усилий. Тем не менее она готовила себя к тому, что, дойдя до конца переулка, будет ждать, ждать и ждать, но больше никогда не увидит Тима.
Дверь на кухню открылась ей навстречу, оттуда вышла официантка с подносом, уставленным блюдами с едой.
— Это кухня, сладенькая, — указала она Линде. — Вход только для сотрудников.
— Извините. Я искала туалет.
— Тогда вам туда. — И официантка указала на дверь справа.
Линда зашла в туалет, где пахло хвойной отдушкой дезинфекционного средства и влажными бумажными полотенцами. Немного подождала, а потом вновь направилась к кухне, где пахло" гораздо лучше.
Прошла мимо духовок, длинного разделочного стола, глубоких контейнеров с горячим маслом, улыбнулась одному повару блюд быстрого приготовления, кивнула другому, миновала уже две трети кухни, прежде чем нарвалась на мужчину с большими ушными мочками. Он выходил из-за высокой стойки и едва не столкнулся с ней.
Линда не обратила бы внимания на его мочки, если бы в левой он не носил маленькую серебряную розу, а в правой — рубин. В остальном он выглядел, как бодибилдер с накачанными мышцами и чисто вымытый. К рубашке крепился бейдж, на котором Линда прочитала: «ДЕННИС ДЖОЛЛИ НОЧНОЙ МЕНЕДЖЕР».
— Что вы тут делаете? — спросил он.
— Ищу дверь чёрного хода, — ответила Линда, потому что он блокировал узкий проход и она не могла протиснуться мимо.
— Сюда разрешено заходить только сотрудникам.
— Да, я понимаю. Извините за вторжение, но я только воспользуюсь дверью чёрного хода и уйду.
— Я не могу разрешить вам это сделать, мэм. Вы должны покинуть кухню.
Несмотря на серьги и красный галстук, чувствовалось, что он здесь начальник и не позволит посягать на своё право решить, что можно, а что — нет.
— Именно это я и хочу сделать. Покинуть кухню через дверь чёрного хода.
— Мэм, вы должны покинуть кухню тем же путём, каким пришли сюда.
— Но дверь чёрного хода ближе. Если уйду тем же путём, каким пришла, то проведу на кухне больше времени. Так что проще показать мне, где дверь чёрного хода.
Тим уже выезжал с автостоянки. Если Кравет не последовал за «Эксплорером», если вошёл в ресторан-кафетерий, чтобы отыскать её, тогда ей следовало сматываться, и побыстрее.
— Если у вас нет денег, чтобы оплатить чек, — сказал менеджер, — мы не будем поднимать шума.
— По чеку заплатил мой парень. Он думает, что я в туалете. Я не хочу уезжать с ним. Хочу уйти сама.
Розовое, чистенькое лицо Денниса Джолли побледнело, водянистые глаза широко раскрылись в тревоге.
— У него буйный нрав? Я не хочу, чтобы он пришёл сюда, кипя от злобы, и начал вас искать.
— Да вы посмотрите на себя. Такой качок. Справитесь с кем угодно.
— И не думайте. Зачем мне с кем-то справляться?
Она изменила тактику.
— И потом, он не буйный. Просто козел. Постоянно пускает в ход руки. Не хочу ехать с ним в одной машине. Позвольте мне выйти через дверь чёрного хода, и все дела.
— Если он придёт сюда, а вас здесь не будет, тогда он разозлится на вас. Вы должны уйти тем же путём, каким пришли.
— Да что с вами такое? — возмутилась она.
— Он даёт волю рукам, — напомнил Деннис Джолли. — Если он не буйный, а всего лишь даёт волю рукам, тогда позвольте ему отвезти вас домой. Он прихватит вас за бочок, пару-тройку раз пощупает грудь, это ерунда.
— Это не ерунда.
Она оглянулась. Никаких признаков Кравета.
Если она не выберется отсюда в самом скором времени, то не сможет дожидаться Тима у пересечения проулка и улицы, когда тот подъедет туда.
— Это не ерунда, — повторила она.
— Когда он привезёт вас домой, вы сможете не пустить его выше колен, зато он не разозлится на нас.
Линда шагнула к здоровяку вплотную, схватила за ремень, выдернула свободный конец из петли...
— Эй!
...расстегнула ремень.
Он хлопал ей по рукам, безо всякого результата.
— Прекратите, что вы делаете, эй!
Отступил на шаг, но она решительно последовала за ним, нашла застёжку «молнии», расстегнула ширинку.
— Нет, эй, эй!
Он пятился по узкому проходу, Линда следовала
за ним, оставаясь лицом к лицу, перехватила его руку, когда он попытался застегнуть «молнию».
— Так в чём проблема? — пожелала она узнать. — Я лишь хочу немного тебя пощупать. Ты у нас застенчивый, Денни? Я тебя лишь немного пощупаю. Это ерунда. Я уверена, что ерунда. Я уверена, что мало чего нащупаю. Или ты боишься, что я не найду, что щупать, Денни?
Ночной менеджер задел стол с посудой, несколько тарелок полетели вниз, с грохотом разбились.
Отталкивая руку, которой он хотел защитить своё мужское достоинство, пытаясь залезть к нему в штаны, Линда спросила:
— Кто-нибудь пробовал завязать его узлом, Денни? Тебе понравится. Позволь мне завязать его узлом.
Покраснев, как варёный рак, отступая, напоминая быка в узком загоне, Деннис зацепился ногой за ногу и повалился на спину.
Подавив желание дать мистеру Джолли хорошего пинка, Линда переступила через него и последовала к концу кухни.
— Рехнувшаяся сука! — прокричал он вслед ломающимся голосом обиженного подростка.
В конце коридора Линда увидела перед собой три двери, и логика подсказала, что на улицу выведет та, что была в дальней стене. Но за этой дверью обнаружилась кладовая для продуктов.
За дверью слева находился маленький, захламлённый кабинет, за дверью справа — чулан, где хранились ведра и швабры уборщиков. Осознав свою ошибку, Линда вернулась к первой двери, вошла в кладовую. Дверь в противоположной стене вывела её в переулок.
Два большущих мусорных контейнера стояли по
обе стороны двери. Пахли они не так хорошо, как бекон, бургеры и оладьи с маслом.
Тут и там забранная в решётку лампа освещала пятачок перед дверью, но по большей части переулок окутывали густые тени, в которых, казалось, таились бесчисленные угрозы.
Разозлённая стычкой на кухне, Линда прошла с полдесятка шагов, прежде чем сообразила, что двинулась налево, а не направо от двери. Развернулась и направилась к дальнему концу переулка. Когда проходила мимо двери ресторана-кафетерия, услышала, как в переулок с ближайшей улицы, позади неё, въехал автомобиль.
Заставленный мусорными контейнерами, узкий переулок не позволял разминуться двум автомобилям. Линда отошла в сторону, решив пропустить машину.
Двигатель работал неровно, в нём что-то стучало и клацало, но двигателем дело не ограничивалось. Обернувшись, Линда увидела, что светит только одна фара, а сам автомобиль скособоченный, потому что оба колеса со стороны водителя спущены. Шины разодрало в клочья, стальные ступицы высекали искры из асфальта, что-то, возможно глушитель, волочилось сзади, добавляя искр.
Автомобиль попал в пятачок света от одной из ламп, и Линда узнала белый «Шевроле».
Как Тим это сделал, она понятия не имела, но не сомневалась, что это его работа. Он наверняка решил, что полностью обездвижил «Шевроле», но чёртова железяка не желала умирать.
Кравет раскусил их замысел. Понял, что она вышла через чёрный ход кафетерия. И приехал за ней.
Когда она повернулась к двери на кухню, Деннис Джолли распахнул её. Толстая шея раздулась от негодования, в больших мочках блестели серебряная звезда и рубин.
Попытайся она вернуться в кафетерий, он бы не пустил её, мог даже задержать, чтобы высказать всё, что накопилось у него на душе.
— Если он тебя увидит, — предупредила она, — то вышибет тебе мозги.
Её тон, забота о собственной безопасности, грохот, с которым накатывал на них «Шевроле», убедили ночного менеджера ретироваться. Дверь захлопнулась, едва успев распахнуться.
Как бледный конь апокалипсиса, ревущий седан приближался, высекая из асфальта снопы искр. Линда побежала.
Глава 14
Правой рукой она прижимала висящую на плече сумочку к боку, левой ритмично размахивала, помогая ногам.
Конечно, убежать от нормально работающего автомобиля она бы не смогла. Но против покалеченного «Шеви» шанс был. Да и что ещё ей оставалось делать, как не бежать?
Попытаться открыть одну из дверей чёрного хода, которые выходили в переулок? За этими дверьми по большей части находились магазины, какие-то конторы. Вот сухая химчистка. Вот салон ухода за ногтями. Все они, конечно же, давно закрылись. Но два-три бара наверняка работали до одиннадцати.
Если б она оказалась там, где были люди, Кравет за ней бы не пошёл, не стал убивать всех подряд, чтобы добраться до неё. Слишком рискованно. У бармена мог быть пистолет. У кого-то из посетителей.
Видеокамера охранной системы все бы записала. Кравет не полез бы туда, где много людей.
Но если она остановится, а дверь будет заперта? Тогда она умрёт, потому что седан слишком уж близко. Вот ей не оставалось ничего другого, как бежать.
Тем не менее, судя по усиливающемуся грохоту, «Шеви» её настигал. Поначалу их разделяли тридцать футов, теперь максимум двадцать.