Аня же, нравилось это ей или нет, вынуждена была, по сути, большую часть дня трудиться на чужого дядю, выполнять его многочисленные распоряжения, а потом ещё выслушивать его (как ей представлялось, по большей части необоснованные) претензии. При этом она, высококвалифицированный инженер, получала за свою работу не больше денег, нежели «тупые секретутки – сосалки, умеющие работать только одним местом» (Джонни, правда, читая Анины жалобы, подумал, что как минимум двумя, но идею понял). И вынуждена была с завистью смотреть как то одного, то другого мужчину из её отдела отправляют на курсы повышения квалификации за счёт фирмы, в то время как она бьётся головой о стеклянный потолок, словно рыба об лёд.
Однако Аня могла сколько угодно сетовать в своём бложике на дискриминацию, а тем временем её начальники руководствовались простыми правилами капиталистической экономики, которые не очень-то считаются со справедливостью. Конечно, Джонни никогда не работал ни в частных структурах, ни в юриспруденции, а потому не был знаком с соответствующими корпоративными порядками, однако даже он мог догадаться о причине. Видимо, руководители могли законодательно обязать мужчин, отправляемых на обучение на средства организации, отработать потом какое-то время на данную фирму. В то же время у них не было способа запретить Ане выйти замуж и уйти в декрет. И рисковать, полагаясь в этом плане на её отталкивающую внешность, видимо, также не хотели. Так как изголодавшиеся по женскому вниманию сотрудники технических отделов могут ещё и не такую замуж взять или просто обрюхатить.
Джонни не стал говорить Ане прямым текстом о том, как она ему завидует. Так как если бы сказал, она бы тут же ушла в отрицание. Мол, с чего ты взял? Да и было бы чему завидовать! Джонни решил действовать хитрее. И вначале просто сказал: я не неудачник. И не успела Аня раскрыть рот, чтобы ему возразить, поспешил пояснить: я тебе сейчас объясню при помощи образного сравнения. Представь себе двух марафонцев. Один бежит впереди, с большим отрывом от других, спокойно и уверенно. У него ещё полно сил. Это бесспорный победитель. Другой выбивается из сил, задыхается. У него сердце вот-вот то ли остановится, то ли выскочит из груди. Но, несмотря на все свои старания, он бежит последним. Это жалкий неудачник. А теперь представь себе толстого мужика, идущего вдоль стадиона. Естественно, если бы он побежал, то отстал бы и от неудачника. Этот толстяк не прошёл бы и половины дистанции. Но он не принимает участия в состязаниях, а бросает взгляд в сторону бегунов и думает: вот придурки! Я лучше сейчас приду домой и пожру в своё удовольствие! Вот так же и я, просто говорю НЕТ крысиным бегам по жизни. Ни к чему не стремлюсь...
- Но это ведь ужасно! Гораздо хуже, чем даже быть неудачником по жизни!
- Как скажешь. Мне всё равно по большому счёту, какое у тебя будет мнение обо мне.
В тот день Аня уехала домой, заметно расстроенная провалом своего морализаторства.
Теперь же, вспоминая этот разговор с Аней, Джонни подумал также про разговор с Кириллом, приятелем Даши. Тем самым, который называл себя социопатом. На дне рождения Даши, где Джонни познакомился с Кириллом и единственный раз имел возможность с ним пообщаться, тот как-то сказал: наркоманов надо убивать. Джонни тогда не столько даже покоробила морально, сколько изумила такая позиция. Интересно, чем же Кириллу могли нарики не угодить?- недоумевал Джонни.
Но неожиданно он понял, в чём заключался источник столь сильной неприязни. У наркоманов был короткий и действенный путь получать от жизни кайф, не доступный солидным мужчинам по статусным и иным прагматическим соображениям. Например, Кириллу нравились дорогие вещи и шикарные женщины. Однако сколь бы успешным ни был Кирилл в материальном плане, ему было далеко до Билла Гейтса и даже до так уважаемого им Стива Джобса. А потому всегда находились те, кто были богаче и влиятельней. А приглянувшаяся женщина могла уже принадлежать кому-то ещё. И даже если она была свободна, Кирилл мог оказаться не в её вкусе. Например, некоторых женщин могло коробить от того, как он убивает животных просто ради спортивного развлечения. А отказываться от одного удовольствия ради другого Кирилл не привык – ему хотелось получить всё сразу.
Наркоманам же было проще. Джонни вспоминались слова в начале нашумевшего фильма «На игле» (Trainspotting, 1996): «Выбери жизнь. Выбери работу. Выбери семью. Выбери грёбаный большой телевизор, стиральные машины, проигрыватели компакт-дисков и электрические открывалки... Выбери сидение на диване за просмотром отупляющих, гнетущих телевикторин, заталкивая себе в рот грёбаные полуфабрикаты. Выбери сгнить в итоге, мочась под себя в доме для убогих, превратившись в не более чем стыд для эгоистичных, испорченных выродков, которых ты наплодил на замену себе. Выбери своё будущее. Выбери жизнь... Но зачем мне это надо? Я выбрал не выбирать жизнь. Я выбрал нечто другое. А причины? Причин нет. Кому нужны причины, когда у тебя есть героин?»
И тем более у Кирилла были причины завидовать самому Джонни. Когда Джонни рассказал ему в общих чертах о своей жизни, полной страхов, восходящих в итоге к центральному, основополагающему ужасу перед смертью, Кирилл очень удивился: «Как можно так цепляться за жизнь, в которой нет ничего стоящего? У тебя ведь даже нет, никогда не было и не будет того, без чего я вообще не представляю, как можно жить взрослому человеку, мужчине. Например, отношений с женщинами, секса...» На это Джонни улыбнулся и ответил с лёгкой иронией: Насчёт секса... К счастью, у меня руки пока не отнялись, так что с этим проблем нет!
Несмотря на свою жестокость и аморальность, Кирилл был неглупым человеком, а потому не стал заявлять, как это делают в подобных ситуациях недалёкие люди и психолухи, что «это совсем не то», «не те ощущения», так как это попросту неправда. Как могут подтвердить миллионы женщин по всему цивилизованному миру, скулящие на форумах о порнозависимости своих мужей, по большей части теряющих к ним сексуальный интерес.
Но даже для хладнокровного Кирилла столь откровенное заявление Джонни было таким культурным шоком, что он не придумал ничего лучше, кроме как сказать: Но это же противоестественно! На что Джонни ответил с усмешкой: И что с того? Вон, автомобили и айфоны тоже в лесу не растут, но ты же не брезгуешь или, верно? А если у меня чешется и некому больше почесать, а я знаю, как сделать себе приятно, очень приятно, то почему бы и нет? Терпеть, когда вокруг столько раздражителей, было бы натуральнее?
Джонни понимал причины зависти Кирилла. Тому, чтобы жить полноценной жизнью, требовалось быть альфа-самцом. Так как это обеспечивало доступ, грубо говоря, к лучшей жрачке и самым привлекательным самкам. Но за такие блага необходимо было постоянно бороться, рисковать, отстаивать своё доминантное положение в стае.
Джонни же мог позволить себе быть вообще не самцом, окончательно превратившись в безморфное оно. Так как свои базовые, биологически обусловленные потребности, включая сексуальную, он мог в некотором роде удовлетворить сам, без посторонней помощи. А время, освободившееся от добывания объектов потребления в этих сферах, он мог посвятить более утончённым занятиям. Например, познанию мира через интернет, а также своему оригинальному творчеству. В результате, у него формировалась собственная хорошо информированная позиция, и ему не приходилось хавать информационные помои, которые власти выливали на обывателей через зомбоящик.
Так, однажды, когда Джонни зашёл помогать своим соседям с компьютером, те смотрели передачу про наркоманов. Какой-то психолух, весь исходя праведным пафосом, вещал о том, какие это слабые и зависимые люди и как специалисты могут им помочь... за бабло их родственников, разумеется. Тем же, у кого особо нет родственников и бабла, прямая дорога на старое доброе «лечение» рабским трудом – а то у нас мало гастарбайтеров понаехало, олигархам рабочих рук не хватает для повышения их и без того неслабого благосостояния!
К счастью, раз уж психологи так любят говорить про выбор, у Джонни была альтернатива не смотреть (по крайней мере, самому, по своей инициативе – в гостях у соседей уж деваться было некуда) такой трэш. Ему вместо этого было интересно просвещаться, узнавая новое от психически продвинутых людей, чьи аудиозаписи/видеоролики он смотрел в интернете. Таких, как Эдуард Шариков, дед с женским именем и Анна Крынка. От них Джонни слышал, например, разумную мысль об условности черты, отделяющей «законные» наркотики от «незаконных». И глупо говорить, какое зло одни, а другие, получается, безвредны?! Но почему же тогда столько людей по всему миру гибнет от разрешённого алкоголя? И среди курящих вполне легальный никотин более чем на порядок чаще бывает рак лёгких – очень тяжёлое заболевание, с мизерной выживаемостью через пять лет после постановки диагноза.
Также дед с женским именем обратил внимание Джонни на другой важный момент: почему некоторые люди изначально проявляют активный интерес к запрещённым наркотикам? И в самом деле, когда Джонни ещё хоть как-то слушал говорилку (радио) и смотрел зомбоящик, оттуда постоянно доносилась истерия о том, как наркомафия повсюду преследует молодняк, совращая его попробовать нелегальные вещества. Однако сколько Джонни ни смотрел по сторонам, он видел только, как мафия фармацевтических шарлатанов охотится на многострадальных пенсионеров, дабы втюхать им за полпенсии в лучшем случае бесполезные «биодобавки». Но чтобы кто-то кому-то открыто предлагал в общественном месте нелегальную наркоту...
И уж конечно, психолухи – нарколухи, выступавшие по зомбоящику, почему-то не задавались вопросом: а почему же жизнь-то в этой стране такая херовая, если столько людей добровольно начинают травить свой организм с тем, чтобы изменить своё состояние сознания? Почему им настолько плохо с самых юных лет, когда, по словам ЕдРёной власти, у нас всё путём?! Естественно, проще ответить, мол, это слабые, никчёмные люди. Так как более разумный и близкий к реальности ответ был бы слишком некорректным политически для показа на центральном телевидении!
Но если психолухи лучше гастроэнтерологов знают про этиологию язвы и могут поучать ревматологов о том, откуда берутся артриты, то чему удивляться, если, не разобравшись толком, откуда берутся «настоящие» наркоманы, они норовят причесать уйму народу уже хорошо заточенной гребёнкой?
И тогда под раздачу попали «зависимые» от игр компьютерные геймеры и активные пользователи интернета... Да какое там, теперь, по мнению психолухов, испытывать сильные чувства к другому человеку, тем более неразделённые,- это болезнь. Называется «любовная зависимость». Не, психологически здоровые люди так себя не ведут! Обговорили условия, встретились – совокупились – разбежались. Никаких лишних эмоций. Всё чётко: товар – деньги – товар. Такая вот «психология без соплей»!
Ну а при таком масштабном подходе, чтобы психолухи прошли мимо многострадальных хикки... да ни за что! Случайно наткнувшись в инете и просмотрев из любопытства пару таких наездов психолухов на хикки, Джонни вначале удивился: Зачем они пишут про хикки, если сформировавшиеся хикки не заинтересуются их психоблудием, соответственно не будут пользоваться услугами психолухов, а потому бабла на них не поднимешь? И тут до Джонни дошло: психолухи решили давить хикки, пока те ещё маленькие! С этой целью психолухи решили привлечь на свою сторону родителей юных отшельников. А для пущей убедительности стали активно использовать при этом экономические аргументы. Мол, если не предпримете активные меры и не обратитесь за помощью к специалистам сейчас, будете содержать нерадивых отпрысков до конца своих дней.
Психолухи стали кропать в инете статейки с названиями типа «хикки: паразиты или страдальцы?» Казалось бы, почему нельзя подойти разумно, мухи отдельно и котлеты отдельно? И если на самом деле проблема в идживенчестве, ведь можно родителям использовать свои социальные связи, чтобы помочь чаду найти работу с учётом его индивидуальных особенностей и социальных потребностей. А там уже, если место будет хорошим, и он будет чувствовать себя там комфортно, установит собственные контакты. И потихоньку, смотришь, жизнь и наладится...
Но нет, психолухов такой вариант не устраивает. Так как тогда кто же им-то будет деньги платить? И они стали внушать родителям молодых хикки: Нет, проблемы ваших детей отнюдь не сводятся к их неспособности найти себе хорошую работу и начать обеспечивать себя. Как утверждает психолух по фамилии Колпак, «затянувшееся инфантильное и антисоциальное поведение может привести к серьезным последствиям». Комментировать слово «инфантильное» бессмысленно, т.к. это просто психолухи так нередко обзывают непосвящённых, особенно когда стремятся прослыть шибко умными. Что же касается «антисоциального поведения»... может, этот доцент пединститута всю жизнь по роду деятельности общался только с «педовками», а реальных психопатов либо не видел, либо так и не научился играть в игру «маска, я тебя знаю»... Но в любом случае, в чём хикки-то провинились, чтобы получить такой ярлык?!
А тем временем психолух не унимался и утверждал, что «хотя хикикомори подводят под свое поведение философию эскапизма (то есть стремления уйти от действительности в мир фантазий), чаще всего это просто отблески и перепевы чужих умных слов, помогающих до поры до времени отшивать родителей». О да, господин психолух! Им, несомненно, нужно выйти в реальный мир, где они будут омега-самцами и их будут нещадно чморить, но зато всё будет по-настоящему! А лучше их сразу отправить в армию или какой-нибудь другой истинно мужской коллектив. Где мужество вольётся в них... через задний проход потоком чужой семенной жидкости... популярное развлечение доминантных особей в местах, где нет подходящих женщин. И не беда, что вирус иммунодефицита человека предпочитает гомосексуальный контакт как способ передачи. Ведь это же психосоматическое заболевание, не так ли? Нужно хорошенько проработать детские обиды, и тогда никакой СПИД не страшен!
И нет, господин психолух, это Ваши речи представляют собой перепевы чужих умных слов, которые помогают Вам разводить на деньги тех, чьи дети сумели развить индивидуальность, а потому не находят взаимопонимания среди царящих повсюду обмана и продажности. Таким образом Вы гадите в жизнь людям, которых сами не в состоянии понять, своими недалёкими штампами типа «незрелая личность с примитивным мышлением».
Однако даже такая оголтелая патологизация ни в чём не повинных людей не удовлетворяет психолухов так, как это мог бы сделать
- Обыкновенный фашизм
Однажды жена бывшего одноклассника Джонни, которая была профессиональным психолухом, обмолвилась о том, какая полезная, мол, для общества вещь евгеника. Дескать, если бы на этом построить государственную политику в некоторых важных сферах, через несколько поколений вокруг были бы совсем другие люди, более высокого качества. Мол, не было бы уродов, которых сейчас можно наблюдать повсюду. Джонни взяла оторопь, когда его собеседница сокрушалась о том, что евгеника стала ассоциироваться с именем Гитлера, а потому утратила популярность в качестве возможной основы государственной политики. Естественно, у Джонни были диаметрально противоположные взгляды на бесчеловечное лжеучение и на вероятные трагические последствия использования его на государственном уровне. Впрочем, тогда он не стал ассоциировать данную доктрину с психолухами как классом, сочтя приверженность ей индивидуальной особенностью конкретного индивида, у которого были и другие странности (к счастью, более гуманные по своему содержанию).
Однако теперь Джонни невольно вспоминал тот разговор каждый раз, когда читал в инете настойчивые призывы психолухов ввести обязательный экзамен на право стать родителями. Он даже не знал, как реагировать на такое заявление в разговоре. Иронично сказать «браво»? Или Sieg Heil?!
- Ты – неправильный психолух!
Тем не менее, несмотря на оголтелую рекламу, активное использование описанных выше приёмов и амбициозные планы по контролю сознания своих соотечественников, клиентов психолухам по-прежнему не хватало. Видимо, даже несмотря на драматический падёж уровня образования в стране, многие по-прежнему считали себя достаточно разумными, чтобы не платить за голые слова.