? Маргарет, я вернусь к прежнему печальному известию — мы должны покинуть Хелстон.
? Да, я поняла. Но когда?
? Я написал епископу, смею сказать, я рассказал бы тебе все, но я забываю сейчас некоторые вещи, ? сказал мистер Хейл, упав духом, как только разговор зашел о прозе жизни, ? я написал ему о своем намерении уйти в отставку. Он был достаточно добр, он уговаривал меня, но все бесполезно, бесполезно. Я пытался внять его словам, но не смог. Я вынужден снова просить об отставке, я дождусь епископа, чтобы попрощаться с ним. Это будет испытанием, но хуже, намного хуже будет расставание с моими дорогими прихожанами. Уже назначен помощник приходского священника, некий мистер Браун. Он приедет завтра и остановится у нас. В следующее воскресенье я проведу свою прощальную службу.
«Так ли это неожиданно? ? подумала Маргарет. ? И возможно, такая поспешность к лучшему. Медлительность только добавит муки боли. Лучше быть оглушенным до оцепенения, чем терпеть все эти приготовления, которые теперь, как оказалось, почти закончены».
? Что говорит мама? ? спросила она, глубоко вздохнув.
К ее удивлению, отец, не ответив, вновь заходил по кабинету. Наконец он остановился и произнес:
? Маргарет, я жалкий трус, я не могу причинять боль. Я хорошо знаю, что замужество твоей матери оказалось не тем, на что она надеялась, у нее было право на надежду, а это будет ударом для нее. У меня никогда не хватит мужества и сил сказать ей. Ей нужно сказать, хотя бы сейчас,? сказал он, глядя с тоскою на свою дочь. Маргарет была ошеломлена тем, что ее мать ничего не знает, хотя дело зашло уже далеко.
? Да, в самом деле, нужно, ? ответила Маргарет.? Возможно, она сможет… О, да! Она будет шокирована,? так сила удара опять вернулась к ней, когда она пыталась понять, что почувствует мать. ? Куда мы едем? ? спросила она наконец.
? В Милтон, на север, ? ответил он с унылым безразличием, так как почувствовал, что, хотя любовь его дочери и связывает его с ним, и на мгновение старался успокоить себя ее любовью, острота боли не притуплялась ни для него, ни для нее.
? На север, в Милтон! Фабричный город в Даркшире?
? Да, ? ответил он тем же подавленным безразличным тоном.
? Почему туда, папа? ? спросила она.
? Потому что там я смогу заработать на хлеб для моей семьи. Потому что там я не знаю никого, и никто не знает Хелстон, никто не напомнит мне о нем.
? Хлеб для твоей семьи! Я думала, что у тебя и мамы есть…? она остановилась, увидев глубокие морщины на лбу отца.
Но он с быстрым интуитивным сочувствием прочитал на ее лице, как в зеркале, отражение его собственного мрачного уныния и подавил его усилием.
? Я все расскажу тебе, Маргарет. Только помоги мне рассказать твоей матери. Я могу сделать все, кроме этого. Мысль о ее страдании делает меня больным от страха. Если я расскажу тебе все, возможно, ты сможешь передать это ей завтра. Меня не будет весь день, буду прощаться с фермером Добсоном и бедняками в Брейси Коммон. Тебе бы это не очень понравилось, Маргарет?
Маргарет это не понравилось, она всей душой хотела избежать подобного объяснения. Она не смогла ответить сразу, и ее отец снова спросил:
? Тебе это очень не нравится, не так ли, Маргарет?
Она собралась с силами и сказала решительно:
? Это тяжело, но должно быть сделано, и я постараюсь это сделать. Тебе предстоит еще много неприятных дел.
Мистер Хейл покачал головой безнадежно, он пожал ее руку в знак благодарности. Маргарет была так расстроена, что чуть не плакала. Вернувшись к своим мыслям, она сказала:
? Теперь расскажи мне, папа, какие у нас планы. У тебя и мамы есть немного денег независимо от твоего дохода священника, не так ли? У тети Шоу есть, я знаю.
? Да, я полагаю, у нас есть своих собственных сто семьдесят фунтов в год. Семьдесят из них мы всегда отправляли Фредерику, с тех пор, как он уехал за границу. Я не знаю, нужны ли они ему, ? продолжил он, колеблясь. ? Он должен платить за службу в испанской армии…
? Фредерик не должен страдать, ? сказала Маргарет решительно, ? в другой стране, так несправедливо изгнанный своей родиной. Остается сто. Не могли бы мы — ты, я и мама — жить на сто фунтов в год в очень дешевой ? очень тихой части Англии? О! я думаю, могли бы.
? Нет! ? сказал мистер Хейл. ? Это не ответ. Я должен что-то делать. Я должен заняться делом, чтобы держаться подальше от нездоровых мыслей. Кроме того, в деревенском приходе мне было бы больно вспоминать о Хелстоне и о моих обязанностях здесь. Я не мог бы этого вынести, Маргарет. И сто фунтов в год ? очень мало на все необходимые нужды по содержанию дома, на то, чтобы обеспечить твою мать всеми удобствами, к которым она привыкла, и которых достойна. Нет, мы должны ехать в Милтон. Это решено. Мне всегда лучше решать самому, а не под влиянием тех, кого я люблю, ? сказал он, будто извиняясь за то, что так много решил, прежде чем сказать кому-то из членов семьи о своих намерениях. ? Я не могу слышать возражений. Они делают меня таким неуверенным и слабым.
Маргарет решила хранить молчание. В конце концов, не все ли равно, куда они поедут, если сам отъезд кажется таким ужасным.
Мистер Хейл продолжил:
? Несколько месяцев назад, когда я уже не мог молча бороться со своими сомнениями, я написал мистеру Беллу. Ты помнишь мистера Белла, Маргарет?
? Нет, я никогда не видела его. Но я знаю его. Он ? крестный Фредерика, твой старый наставник в Оксфорде, не так ли?
? Да, он ? член научного общества в колледже Плимута. Он ? уроженец северного Милтона, полагаю. Во всяком случае, у него там есть собственность, которая очень поднялась в цене, с тех пор, как Милтон стал большим промышленным городом. Ну, и у меня есть причины полагать… представить… лучше мне ничего не говорить об этом. Но я уверен в симпатии мистера Белла. Я не уверен, что он придал мне сил. Он сам провел большую часть жизни на одном месте ? в своем колледже. Но был очень добр. Это он предложил отправиться в Милтон.
? Как? ? спросила Маргарет.
? Ну, у него там есть арендаторы, дома и фабрики. Хотя он и не любит это место, слишком суматошное для склада его характера, он обязан бывать там, и он сообщает мне, что слышал, будто там есть хорошая вакансия частного учителя.
? Частного учителя! ? воскликнула Маргарет насмешливо. ? Для чего промышленникам классика, литература или образование джентльмена?
? Ну, ? ответил ее отец,? некоторые из них действительно кажутся неплохими людьми, осознающими свои недостатки больше, чем многие из Оксфорда. Некоторые хотят учиться, хотя и имеют положение и вес в обществе. Некоторые хотят, чтобы их дети были лучше образованны, чем они сами. Во всяком случае, есть вакансия, как я сказал, для частного учителя. Мистер Белл рекомендовал меня некоему мистеру Торнтону, своему арендатору, очень умному человеку, как я могу судить из писем. И в Милтоне, Маргарет, я найду себе занятие, если не счастье, найду людей и события, и, надеюсь, там все будет настолько по-иному, что я никогда не вспомню о Хелстоне.
Маргарет догадалась, что это был его тайный мотив. Все будет другим. Все, что она слышала о севере Англии, о промышленниках, о диком и холодном крае, внушало отвращение. Однако Милтон будет отличаться от Хелстона и никогда не напомнит им об их любимом крае.
? Когда мы едем? ? спросила Маргарет, немного помолчав.
? Я не знаю точно. Я хотел поговорить об этом с тобой. Видишь ли, мама еще не знает ничего, но я думаю, через две недели. После того, как моя отставка будет принята, я не имею права остаться.
Маргарет была почти ошеломлена.
? Через две недели!
? Нет, не с точностью день в день. Ничего еще не готово, ? сказал отец, заметив оттенок сожаления, появившийся в ее глазах и внезапно изменивший выражение ее лица. Но она немедленно опомнилась.
? Да, папа, лучше действовать быстро и решительно, как ты сказал. Только мама ничего не знает об этом! И это самое большое затруднение.
? Бедная Мария! ? нежно ответил мистер Хейл. ? Бедная, бедная Мария! О, если бы мы не были женаты, если бы я был один в этом мире, как легко было бы! Маргарет, я не смею ей рассказать!
? Нет, ? сказала Маргарет печально. ? Я сделаю это. Позволь мне до завтрашнего вечера выбрать время. О, папа! ? вскричала она неожиданно. ? Скажи, скажи мне, что это кошмар, ужасный сон, а не реальность, не пробуждение! Ты ведь не думал, что действительно собираешься покинуть церковь, оставить Хелстон, быть навсегда отделенным от меня, от мамы, уехать далеко из-за какого-то обмана, искушения?! Ты не это имел в виду!
Мистер Хейл посмотрел ей в лицо и ответил медленным, хриплым и размеренным голосом:
? Я имел в виду именно это, Маргарет. Ты не должна обманывать себя, не должна сомневаться в реальности моих слов, в моих намерениях и решениях.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза и Маргарет наконец поверила, что все окончательно решено. Она поднялась и направилась к двери. Когда она взялась за ручку, отец позвал ее. Он стоял у камина, сжавшись и сутулясь, но как только она подошла, выпрямился во весь рост и, положив руки ей на голову, торжественно произнес:
? Да благословит тебя Бог, дитя мое!
«И может, Он вернет тебя в Свою Церковь»,? ответила она в глубине своего сердца. В следующий момент она испугалась, что этот ответ на его благословение может быть неправильным, непочтительным, что она может навредить ему, как его дочь, и она обвила руками его шею. Он обнимал ее минуту или две. И она слышала, как он бормотал про себя:
? Мученики и проповедники терпели даже большую боль, я не отступлю.
Они вздрогнули, услышав, как миссис Хейл зовет свою дочь. Они отпрянули в стороны, полностью осознавая то, что им предстояло сделать. Мистер Хейл поспешно сказал:
? Иди, Маргарет, иди. Меня завтра не будет. До ночи ты расскажешь все матери.
? Да, ? ответила она и вернулась в гостиную, потрясенная до глубины души.
Глава V
Решение
«Я прошу тебя о понимающей любви,
Чтобы неизменно встречала
Радость счастливой улыбкой,
И вытерла заплаканные глаза;
И тем утешила и успокоила на досуге»
Неизвестный автор
Миссис Хейл рассказывала дочери о том, как планирует помочь бедным этой зимою. Маргарет не могла не слушать, но каждый новый проект отдавался болью в ее сердце. К тому времени, как грянут первые морозы, они будут уже далеко от Хелстона. Ревматизм старого Саймона станет сильнее, а зрение ? хуже, и не будет никого, кто пришел бы и почитал ему, кто принес бы ему горячий бульон и теплую одежду. А если кто-то и придет, то это будет незнакомый человек, и старик станет тщетно высматривать на дороге ее. Маленький сынишка Мэри Домвиль, калека, будет подползать к двери, напрасно ожидая, что Маргарет выйдет из леса. Эти бедные друзья никогда не поймут, почему она покинула их, а кроме них есть и другие. «Папа всегда тратил часть от своего заработка на нужды людей в приходе. Я, возможно, посягаю на будущие доходы, но зима, похоже, будет суровой, и нашим бедным людям нужно помочь».
? О, мама, давай сделаем все, что можем, ? сказала Маргарет, думая лишь о том, что это будет последняя возможность помочь ее дорогим друзьям, ? мы здесь долго не задержимся.
? Ты заболела, моя дорогая? ? спросила миссис Хейл с беспокойством. ? Ты выглядишь бледной и уставшей. Это все сырой, нездоровый воздух.
? Нет, нет, мама, это здоровый воздух. Он самый чистый, самый свежий после дыма Харли-стрит. Но я устала, наверно, скоро время ложиться.
? Еще не так поздно, только половина десятого. Но тебе лучше лечь, дорогая. Попроси у Диксон немного каши. Я приду навестить тебя, как только ты ляжешь. Боюсь, что ты простудилась, или это плохой воздух от стоячих прудов…
? О, мама, ? сказала Маргарет, улыбаясь через силу и целуя миссис Хейл. ? Я хорошо себя чувствую, не тревожься обо мне, я только устала.
Маргарет поднялась наверх. Чтобы унять беспокойство матери, ей пришлось съесть тарелку каши. Она устало лежала в кровати, когда миссис Хейл пришла сделать последние распоряжения и поцеловать дочь, прежде чем пойти к себе. Но как только Маргарет услышала, что дверь в комнату матери закрылась, она вскочила с кровати, накинула домашний халат и начала расхаживать по комнате, пока скрип одной из половиц не напомнил ей, что она не должна шуметь. Тогда она устроилась в нише окна. Этим утром, когда она бросила взгляд сквозь стекло, ее сердце танцевало при виде яркого чистого света на башне церкви, что предсказывало хороший и солнечный день. Этим вечером ? уже прошло больше шестнадцати часов ? она сидела, слишком переполненная горем, чтобы плакать, но с тупой холодной болью, которая, казалось, навсегда изгнала юность и радость из ее сердца. Визит мистера Леннокса, его предложение были сном, чем-то нереальным. Ее отец впустил сомнения в свою душу и стал раскольником, отверженным. Теперь в ее жизни было лишь огромное горе.
Маргарет всматривалась в темно-серые очертания церковной башни, тонущие в темно-синей вечерней дымке. Она чувствовала, что могла бы так вглядываться вечно, с каждым мгновением видя все дальше, но не получая знамения от Бога. В этот момент ей казалось, что земля безлюднее, чем если была бы окружена железным куполом, за пределами которого может быть волшебный мир и слава Всемогущего Бога. Эти бесконечные глубины пространства в их неподвижном спокойствии были более обманчивыми, чем любые материальные границы. Они заглушали крики земных страдальцев, мешая им подняться в бесконечно великолепный простор и потеряться, потеряться навсегда, прежде чем они достигнут Его престола.
Погруженная в свои мысли, она не слышала, как вошел отец. Лунный свет был достаточно ярким, мистер Хейл смог увидеть свою дочь в необычном месте и необычной позе. Он подошел к ней и дотронулся до ее плеча, прежде чем она поняла, что он здесь.
? Маргарет, я слышал, ты встала. Я не мог не прийти и не попросить тебя помолиться со мной, попросить Бога, чтобы он был добр к нам обоим.
Мистер Хейл и Маргарет преклонили колени перед окном, он смотрел вверх, она склонила голову. Бог был там, рядом с ними, он слышал произнесенные шепотом слова отца. Ее отец мог быть еретиком, но разве не она в своих отчаянных сомнениях не более пяти минут назад показала себя еще большим скептиком? Она не произнесла ни слова, но прокралась к себе в кровать после ухода отца, как ребенок, стыдящийся своей вины. Если мир был полон ошеломляющих неожиданностей, она не утратит веры, но будет лишь молить о том, чтобы Бог дал ей мудрость принимать правильные решения в нужный момент.
Мистер Леннокс, его визит, его предложение, воспоминания о которых были вытеснены последующими событиями, завладели ее снами в эту ночь. Он залез на дерево невероятной высоты, чтобы достать ветку, на которой висела ее шляпка. Он падал, она пыталась спасти его, но ее удержала какая-то невидимая сильная рука. Он был мертв. И тут же она оказалась на Харли-стрит в гостиной, разговаривала с ним прежним, все время осознавая, что она видела его мертвым, распростертым на земле.
Несчастная, беспокойная ночь! Скверное преддверие наступающего дня! Вздрогнув, она проснулась, не чувствуя себя отдохнувшей, понимая, что реальность хуже ее кошмарных снов. Все опять навалилось на нее, не просто горе, а ужасный разлад. Куда, как далеко забрел ее отец, ведомый сомнениями, которые казались ей искушениями Дьявола? Она продолжала спрашивать, но мир не слышал ее.
В такое прекрасное свежее утро миссис Хейл чувствовала себя особенно хорошо и счастливо за завтраком. Она разговаривала, рассказывала о своих планах благотворительности, не обращая внимания на молчание мужа и односложные ответы Маргарет. Прежде чем со стола убрали, мистер Хейл поднялся, оперся одной рукой о стол, как будто поддерживал себя:
? Меня не будет дома до вечера. Я собираюсь в Брайси Коммон и попрошу фермера Добсона дать мне что-нибудь на обед. Я буду к чаю в семь.