— Пожалуйста, чувствуй себя как дома.
— Не рискну.
— Выпьешь что-нибудь?
— С удовольствием.
Я отправилась на кухню. Воспользовалась возможностью проверить содержимое мультиварки. И увидела, что приготовила тройную порцию. Ноги стали слабыми, и я облокотилась о плиту, чтобы не потерять равновесия. Потом вернулась к Эдварду и молча протянула ему бокал.
— Все в порядке? — поинтересовался он.
— Останешься на ужин?
— Не знаю…
Я закурила и встала перед панорамным окном.
Было совсем темно и ничего не видно.
— Сегодня я готовила впервые за полтора с лишним года и еще не отвыкла от порций на всю семью. У меня еды на полк солдат. Пожалуйста, поужинай со мной.
— Было бы невежливо отказаться.
— Спасибо, — ответила я, опустив голову.
За ужином Эдвард говорил о том, как провел эту неделю. Я насмешила его рассказом о неприятностях из-за побегов Постмена Пэта. В какие-то моменты я смотрела на нас как бы со стороны и понимала, что с удовольствием делю ужин с тем, кого еще несколько дней назад называла своим мерзким соседом. Чудеса, да и только.
Включив кофеварку, я вернулась в гостиную и увидела, что Эдвард стоит посреди комнаты и курит. Что у него в руках? Что он так внимательно разглядывает? Он поднял голову и пристально посмотрел на меня:
— Вы были красивой семьей.
Я подошла к нему и схватила фотографию, которую он держал в руках. Я села, а он устроился на корточках рядом со мной. Это была одна из наших последних семейных фотографий: ее сделали за несколько недель до их гибели.
— Познакомься с Коленом и Кларой, — сказала я, гладя лицо дочки.
— Она на тебя похожа.
— Ты находишь?
— Я пойду, ложись спать.
Он надел куртку, свистом подозвал собаку и направился к двери.
— Через три дня я поеду на Аранские острова, — сообщил он.
— Хочешь оставить мне Постмена Пэта?
— Нет, поехали со мной.
— Что?
— Давай поедем вместе. Тебе понравится.
Сказав это, он ушел.
Глава седьмая
Я приняла предложение Эдварда, недолго думая. Мы уехали, сопровождаемые ошеломленными взглядами Эбби и Джека, которым он оставил Постмена Пэта.
Поездка в автомобиле и на пароме по морю прошла в полном молчании. Я училась у него ничего не говорить, если сказать нечего.
Как только мы попали на остров, он тут же потащил меня в дальний его конец, где освещение якобы идеально годилось для фотографий. И там я начала всерьез жалеть о том, что с ним поехала. Головокружения для меня не редкость, а мы оказались у края скалы, на высоте больше девяноста метров.
— Я хотел показать тебе это место. Его можно назвать умиротворяющим, ты не находишь? — спросил он.
Эпитет «ужасающий» казался мне более подходящим.
— Такое ощущение, будто мы одни в целом мире.
— Вот за это я и люблю бывать здесь.
— Как минимум, никакие соседи тебя не достают.
Мы обменялись многозначительными взглядами.
— Берусь за дело, — объявил Эдвард. — А ты оставайся здесь и отдай дань островной традиции.
— Что ты имеешь в виду?
— Каждый путешественник должен лечь на живот и опустить голову над бездной. Давай, вперед!
Он отошел от края, но я удержала его за руку:
— Это что, шутка?
— Боишься?
— Вовсе нет, наоборот, — ответила я, поджав губы. — Обожаю острые ощущения.
— Ну так доставь себе удовольствие.
И с этими словами он ушел. Мне был брошен вызов. Я выкурила сигарету. Потом стала на колени. Подобраться к краю я могла только ползком. Как на тренировках десантников. Дрожать я начала примерно в метре от нужного места. Мышцы закаменели, меня парализовало, я была готова завопить от ужаса. Время шло, а я не могла подняться и отойти от края пропасти. Повернуть голову и посмотреть, где там Эдвард, казалось мне невыполнимой задачей. Если я это сделаю, то тут же свалюсь в пропасть. Я шептала его имя, умоляя прийти мне на помощь. Безрезультатно.
— Эдвард, иди сюда, пожалуйста, — позвала я вслух.
Минуты показались мне часами. Наконец Эдвард пришел:
— Чем ты здесь занимаешься?
— Пью чай, разве не видишь?
— Ты же не хочешь сказать, что у тебя кружится голова?
— Ну да.
— Тогда зачем ты тут улеглась?
— Какая разница? Сделай что-нибудь, не важно что. Оттащи меня за ноги. Только не оставляй здесь.
— И не надейся.
Мерзавец. Я почувствовала, что он лег рядом со мной.
— Что ты делаешь?
Не говоря ни слова, он придвинулся еще ближе, обхватил рукой мою спину и прижал меня к себе. Я не шевельнулась.
— Двигайся вместе со мной, — мягко сказал он.
Я потрясла головой. Почувствовав, что Эдвард движется к краю скалы, я уткнулась лицом в его шею.
— Я упаду.
— Я тебя не отпущу.
Я медленно подняла голову. Ветер хлестнул по лицу, и волосы полетели во все стороны. Я осторожно открыла глаза, и, когда увидела волны, разбивающиеся о скалы где-то далеко внизу, мне показалось, будто бездна засасывает меня. Эдвард сжал меня еще крепче. Я моргала, я перестала сопротивляться, я больше ничего не могла сделать. Все мое тело обмякло. В конце концов я повернула голову к Эдварду. Он смотрел на меня.
— Что? — спросила я.
— Насладись зрелищем.
Я бросила на него последний взгляд и снова наклонилась. Потом Эдвард встал, подхватил меня за талию и поставил на ноги. Я сделала попытку улыбнуться.
— Возвращаемся, — объявил он, положив руку мне на спину.
Вечер мы провели в портовом пабе. На обратном пути в гостиницу, где мы поселились, я узнала, что завтра утром он уйдет очень рано — нужно делать снимки на восходе.
Я потянулась в кровати. Спала я как младенец. Было уже довольно поздно. Встав, я заметила конверт, просунутый под дверь моей комнаты. Там была карта острова и записка. Эдвард сообщил мне, где проведет весь день.
Хозяин подал обильный завтрак. Я с аппетитом поглощала еду и слушала рассказ об Эдварде и его одиноких приездах.
Потом я его нашла, прошагав больше часа по ландам. И теперь передо мной простирался пляж, а вдалеке я видела Эдварда с фотоаппаратом в руках. Если бы я не боялась отвлечь его от работы, я бы к нему побежала, сама не знаю зачем. Поэтому я села на землю и принялась за ним наблюдать. Набрав в горсть песок, играла с ним, пересыпала из руки в руку. Мне было хорошо, чувство подавленности ушло. Жизнь возвращалась, и я больше не хотела с ней бороться.
Эдвард шел по пляжу с сумкой на плече и сигаретой во рту. Он подошел ко мне и сел рядом:
— Сурок проснулся?
Я улыбнулась и опустила голову. Почувствовала, как Эдвард потянулся ко мне. Его губы коснулись моего виска.
— Доброе утро, — только и сказал он.
Меня охватило смятение.
— Ну и как там фотографии? — спросила я, чтобы сменить тему.
— Узнаю, когда буду печатать, не раньше. На сегодня я закончил. Хочешь немного пройтись?
Я подняла голову и всмотрелась в него. Мне захотелось взять его за руку, и я это сделала. Он притянул меня к себе. Я застыла на несколько секунд, потрясенная затопившим меня чувством защищенности. Потом я медленно отстранилась. Постоянно оглядываясь, я зашагала к морю. Эдвард шел за мной. Я ему улыбнулась, и он ответил мне улыбкой.
Я проспала полдня, но тем не менее чувствовала ужасную усталость. Опять усну в одно мгновение.
— Что ты будешь делать завтра? — спросила я Эдварда на пороге своего номера.
— Я нашел катер, хочу провести денек на другом острове.
— Можно мне с тобой?
Он улыбнулся и провел рукой по волосам.
— Забудь, не хочу тебе мешать, — сказала я, открывая дверь.
— Я не сказал «нет».
Я повернулась и посмотрела на него.
— Давай поедем вместе, только тебе придется встать на рассвете.
На его губах заиграла улыбка.
— Эй! Я в состоянии рано проснуться.
— Тогда я зайду за тобой в шесть утра.
Он подошел ко мне и так же, как днем, наклонился и поцеловал в висок.
Я завела гостиничный будильник и выставила время на мобильнике. Как только оба они зазвонили, я вскочила. Мне показалось, будто я почти не спала. Думала, свалюсь от усталости под душем. Ровно в шесть утра я на автопилоте распахнула дверь. Глаза до конца не открывались, но я разглядела на пороге свежего как огурчик Эдварда.
— Ты с какой планеты? — спросила я охрипшим со сна голосом.
— Я мало сплю.
— На катере найдется где поспать?
Он знаком пригласил меня идти за ним. Зашел на кухню, пока я стояла прислонившись к входной двери и задаваясь вопросом, как пережить этот день.
— Держи, — сказал он.
Я открыла глаза. Он протягивал мне кружку-термос.
— Это то, что я думаю?
— Постепенно я узнаю тебя.
— О господи, спасибо!
Принятая доза кофеина и то, что я увидела в порту, окончательно разбудили меня. Вдалеке слышался шум забрасываемых сетей. Подсвеченный фонарями рыбацких судов, клубился туман. Я быстро поняла, что мы собираемся сесть в одну из этих посудин. Мне бы еще желтый дождевик и темно-синие резиновые сапоги, чтобы довершить образ настоящей парижанки, вышедшей в море. Я стояла чуть позади, пока Эдвард здоровался с моряками. Все они сжимали во рту сигареты, их лица задубели от ветра. Живые олицетворения сил природы. Я почувствовала себя совсем не в своей тарелке, когда они обернулись ко мне. Эдвард знаком подозвал меня и велел подниматься на борт.
— Ты останешься в рубке, — сказал он.
— А ты?
— А я буду с ними.
— Хорошо.
— Никуда не выходи, я приду за тобой. И… как бы это сказать… ничего не трогай и не раскрывай рта.
— Я умею себя вести.
— Знаешь примету? Женщина на корабле — к несчастью. И твое присутствие не предполагалось. Мне пришлось за тебя побороться.
— И как ты их уговорил?
Он вдруг стал очень серьезным, взглянул на меня, поскреб подбородок:
— Да так как-то.
Развернулся и ушел.
Поскольку во время плавания я не создавала никаких проблем, меня вознаградили улыбками, когда мы спускалась на берег.
Мы провели утро в порту, среди рыбацких лодок, а потом направились к пляжу. Он представлял собой бухту, окруженную скалами. Эдвард занялся работой, а я воспользовалась свободным временем, чтобы выяснить, что прячется за скалами. Я вскарабкалась на них, но не увидела ничего, кроме моря, простиравшегося до горизонта. Я прислонилась к скале и закрыла глаза. Лучи солнца согревали меня, и я наслаждалась мгновением.
За моей спиной раздался голос — Эдвард позвал меня:
— Диана.
— Да?
Я обернулась, и улыбка исчезла с моего лица, когда я поняла, что он только что меня сфотографировал. У него был довольный вид, он снова нажал на спуск, а потом двинулся дальше. Я быстро спустилась со скалы и побежала за ним.
— Сейчас же покажи мне эти фотографии!
— Это авторская собственность, — ответил он, высоко поднимая фотоаппарат.
Я бегала вокруг, пыталась подпрыгнуть и выхватить фотоаппарат у него из рук, но впустую, и в конце концов упала на песок. Эдвард плюхнулся рядом со мной.
— Когда-нибудь я их увижу?
— Если будешь хорошо себя вести.
Тут я заметила, что он больше не следит за фотоаппаратом. В мгновение ока я перегнулась через Эдварда, схватила вожделенную добычу и улепетнула, как заяц. Мне подумалось, что в моем распоряжении есть несколько секунд, и я крутила аппарат, разглядывая его со всех сторон.
— Как эта штука включается?
— А вот так.
Эдвард оказался за моей спиной. Он обхватил меня обеими руками, положил свои ладони на мои и нажал ими какую-то кнопку. Экран загорелся.
— Ты уверена, что хочешь их увидеть прямо сейчас? — спросил он меня на ухо.
— Готова подождать, но при одном условии.
— Слушаю.
— Я хочу сняться с тобой.
— Я это ненавижу.
— Господин фотограф боится, что его сфотографируют?
Он не ответил и стал теребить настройки аппарата. Его лицо, склоненное над моим плечом, было предельно сосредоточенным. Потом он поднял руку и нажал на спуск, не предупредив меня.
— Улыбнись, Эдвард. Подожди, я помогу тебе.
Я повернулась в его руках, а он нахмурился. Мои руки легли на его лицо, и я потянула в разные стороны уголки губ.
— Вот видишь, можешь, если захочешь! Давай, за работу!
Я впервые видела Эдварда таким веселым, почти беззаботным. Он подсадил меня к себе на спину, чтобы сделать серию снимков. Я так бурно жестикулировала, что мы в результате упали. Мне удалось выхватить аппарат у него из рук, и я убежала. Когда я обернулась, то увидела, что Эдвард не двинулся с места и следит за мной глазами. Он сел, закурил, повернул голову и стал смотреть перед собой. Не знаю, каким чудом, но мне удалось увековечить эту сцену. Потом я подошла к нему и остановилась рядом.
— И каково мнение профессионала?
Он зажал сигарету в уголке губ, забрал свой аппарат и склонился над ним. Посмотрел на меня, когда выяснил, что на снимке — он сам.
— Сядь сюда, — сказал он, показывая на песок между своими раздвинутыми ногами.
Я скользнула на землю, он обхватил меня руками и поднес экран к моим глазам.
— Совсем неплохо для первого опыта, — оценил он. — Но посмотри, вот здесь не хватает…
Больше я ничего не слышала — я внимательно рассматривала изображение и заново открывала для себя взъерошенные волосы, трехдневную щетину, цвет его глаз. Я впервые почувствовала его запах — смесь мыла и табака. Охватившие меня эмоции были столь сильны, что я закрыла глаза.
— Все, пора заканчивать.
Я почувствовала на себе его взгляд. Он отложил фотоаппарат в сторону, не переставая смотреть на меня. Положил ладонь на мою щеку. Я прижалась к ней.
— Пора возвращаться в порт, судно ждать не будет, — произнес он еще более хриплым, чем обычно, голосом.
Он поднялся, собрал свою аппаратуру и помог мне встать. На обратном пути мы все время держались за руки.
— Проснись. Приехали.
Голос Эдварда. Пока мы плыли, я спала в его объятиях. Он гладил мою щеку, помогая вынырнуть из сна. Я потерлась лицом о его руку. Мне было хорошо.
Несмотря на позднее время, хозяин гостиницы встречал нас. Он оставил нам ужин.
Эдвард был здесь как дома. Разогрел еду, налил нам выпить, а я в это время сидела на барной табуретке, ничего не делала и смотрела на него. За столом мы обменивались только взглядами и не произносили ни слова.
— Не забыла, что мы завтра возвращаемся в Малларанни? — спросил меня Эдвард, когда мы курили на улице после ужина.
— Я об этом не думала, — ответила я, неожиданно ощутив тяжесть в желудке.
— Все в порядке?
— Здесь я чувствую себя свободной. Не хочу возвращаться.
— Пошли спать.
Он придержал дверь, я вошла, задев его, и он последовал за мной до моего номера. Обернувшись, я удивилась тому, как он близко. Поднятой рукой он оперся о стену, опустив голову.
— Спасибо за эти три дня.
— Здорово, что ты была со мной.
Наши глаза встретились и не отрывались друг от друга. У меня забилось сердце. Он подошел ко мне и приник губами к моему виску. Я вцепилась пальцами в его рубашку. Он немного отодвинулся и наклонился. Его лоб прильнул к моему. Я не могла справиться с дыханием, а внутри живота скрутился тугой узел. Его губы коснулись моих в первый раз. Потом во второй. Он обнял меня, крепко поцеловал, и я ответила на его поцелуй. Когда наши губы разъединились, он прижался лбом к моему лбу и погладил мою щеку.
— Останови меня, пожалуйста, — прошептал он.
Я опустила глаза и увидела, что мои пальцы так и не выпустили его сорочку. Я вся пылала, но мне необходимо было разобраться со своими чувствами. Я нехотя разжала пальцы и как можно мягче отстранилась от него. Он слишком охотно позволил мне это сделать.
— Извини меня, — сказал он. — Я…
Я прижала палец к его губам, заставив замолчать.