Почти в тот же момент включился селектор:
— Командир, как всегда кофе?
— Да, Офира, но я был бы не против попить его вместе с тобой.
— Нет проблем, одна минутка.
Галь достал из кармана сигареты и зажигалку, выставил из внутренней полки стола наверх пепельницу и повернулся к экрану компьютера, надо было срочно проверить электронную почту.
Важных писем не обнаружил, удалил не нужные сообщения и повернулся на звук открываемой двери — девушка шустро приблизилась к столу и поставила на него поднос с двумя чашками дымящегося кофе и крекерами в вазочке:
— Начальник, может в будущем ещё что-нибудь надо подавать на завтрак?
— Присядь, пожалуйста, Офира, больше ничего не нужно.
Почему ты меня принципиально не зовёшь по имени?
— Не знаю, так для меня проще, я ведь только полгода, как завершила службу в армии и поэтому обращение командир мне привычнее.
— А в каких частях ты служила, сидела секретаршей возле кабинета командира?
Девушка задорно улыбнулась.
— Конечно, нет, в боевых, там была снайпером.
Галь внимательно всмотрелся в лицо своей секретарши, сидящей напротив него с чашкой кофе в руке и жующей с хрустом сухое печенье.
— На твоём счету есть поражённые враги?
Если не хочешь или не можешь, не отвечай.
— Почему не хочу, мне стесняться нечего — я произвела три ликвидации.
Глаза парня ещё более внимательно осмотрели ладную фигурку и симпатичное лицо девушки с рядом из трёх серёг в одном ухе.
— Как ты себя после этих ликвидаций чувствовала, не мучилась бессонницей, не плакала по всякому пустяку?
— Всяко было, особенно после первой, но со мной работали психологии нам положен был всегда двухнедельный отпуск на восстановление душевного равновесия.
— А почему такая боевая девушка и пошла в секретарши?
— Это допрос?
И Офира рассмеялась.
— Так я, прежде чем сюда попасть на работу, прошла серьёзное собеседование.
— Нет, ни в коем случае, не допрос, просто хочу поближе познакомиться с сотрудником, с которым мне предстоит работать в тесном контакте.
Ты же знаешь, что сюда к нам бывает приводят или доставляют не совсем дохлых цыплят, а настоящих убийц или потенциальных врагов, и не каждый, согласившийся сотрудничать с нами, искренен в своих помыслах и поступках.
— Знаю, всё знаю, я ведь в будущем хочу стать следователем ШАБАКа или тайным агентом, поэтому и пришла сюда работать временно секретаршей, параллельно учусь на курсах.
И неожиданно поменяла тему разговора.
— Скажи Галь, а я тоже могу задавать тебе вопросы или это только твоя привилегия, как моего начальника?
Парень глубоко затянулся сигаретой и улыбнулся, медленно выпуская дым изо рта.
— Валяй, у нас с тобой есть ещё пяток минут.
— Правда, что ты недавно женился на русской девушке, что она три года выхаживала тебя, пока ты был без сознания, а после проходил реабилитацию и, что до тяжёлого ранения ты был крутым копом на важной оперативной работе?
Галь уже не улыбался, а смеялся в голос.
— Правда, всё правда, наша организация нисколько не отличается от любого другого гражданского ведомства, сплетни разбегаются со скоростью горных потоков.
Ступай на своё рабочее место и соедини меня, пожалуйста, с Цуром.
Девушка с пустыми чашками на подносе двинулась к дверям, но на пороге остановилась и повернулась лицом к парню.
— Я тоже русская, нас называют бухарскими, потому что мы из Средней Азии.
Я бы тебя тоже никогда не бросила.
Галь не успел ничего ответить, потому что за девушкой быстро закрылась дверь.
Ждать соединения с Давидом не пришлось, потому что он сам буквально ворвался в кабинет к Галю, несмотря на гневные возражения Офиры.
— Не шуми, обо мне докладывать не обязательно, к нам никого не пускать, от чашки кофе не откажусь.
Один из руководителей ШАБАКа с размаху плюхнулся на стоящий напротив Галя стул, на котором только недавно сидела Офира и схватил из лежащей на столе пачки сигарету и нервно закрутил колёсико зажигалки.
Прикурив, жадно несколько раз затянулся и вместе с дымом выпалил:
— Всё, твоя бумажная работа закончилась.
Одного очень полезного нашего сотрудника, работающего с агентурой, прихватила серьёзная болячка, выбыл, как минимум на три месяца.
Я в твоём лице вижу ему достойную замену — потянешь его работу, останешься, не совладаешь, вернём обратно к твоим бумажкам.
Согласен?
Предварительно постучав, Офира внесла в кабинет поднос с кофе:
— Мар Галь, я тебе тоже приготовила кофе на всякий случай.
Давид в упор посмотрел на девушку.
— Бойкая и уважительная!
Начальником своим довольна, хотела бы с ним перейти на другую работу, более серьёзную, чем эта — кофе подавать, в бумажках ковыряться, в армии служила?
— Да, я была в боевых частях, учусь на курсах для работников ШАБАКа, я согласна перейти вместе со своим командиром на любую важную работу в нашем ведомстве, но он меня туда ещё не звал.
— Позовёт, куда денется.
И уже к Галю:
— Так, ты согласен, я тебе вон какую симпатичную сотрудницу подыскал?
Галь пристально всмотрелся в карие чуть раскосые глаза девушки, в которых читалась мольба и какие-то ещё не читаемые им чувства.
— Офира, ты свободна, можешь идти на своё рабочее место, пока здесь будет находится господин Цур, нас не беспокоить.
Девушка резко развернулась на каблучках, да, так, что над шеей взметнулась грива чёрных волос и захлопнула за собой со стуком дверь.
— О, ты грозный начальник, а девушка, похоже, в тебя влюблена…
— Давид, давай по существу дела — я понял так, что мои возражения практически не принимаются, да, у меня их и нет.
Ты же знаешь, что я в полиции был оперативником и пошёл на эту работу не по принуждению, а по доброй воле.
Чтобы завершить кадровый вопрос, заверяю тебя, что я не против твоего предложения, сохранить за Офирой место моего секретаря или с другими полномочиями, если они предусмотрены моей новой должностью.
— Отлично, я почему-то и не сомневался, хочу только предупредить — у тебя есть месячный испытательный срок, а потом, или тебя с радостью оставляем, или без обид, выпроваживаем на прежнее место работы, с прежней зарплатой.
Естественно, на новой работе будешь получать значительно больше, но у меня такое чувство, что этот аспект тебя мало волнует.
— Нет, Давид, с некоторых пор волнует, но не является основополагающим.
С большой радостью признаюсь, моя жена беременна и на половине срока, а она ещё студентка университета, весной её ждёт защита диплома, а к лету должна родить…
— Чего ты мне тут выкладываешь свои семейные проблемы, сам заварил кашу, сам и расхлёбывай.
Пожилой человек улыбнулся собеседнику и выхватил из пачки очередную сигарету.
— Так, я сейчас тебе кое-что расскажу, многое из того, что ты уже знаешь, но лишний раз послушать будет не вредно, потому что это уже будет касаться непосредственно твоей новой работы.
Галь тоже закурил и под потолком повисла завеса дыма.
— Довожу до твоего сведенья, что эффективность борьбы с террором резко возросла благодаря широкому использованию ШАБАКом уникальных технологий обнаружения и ликвидации террористов. К их числу стоит отнести развертывание все охватывающей агентурной сети в среде палестинцев. В области разведки мы добились таких успехов, о которых никто даже не подозревает.
Давид смял пустую пачку Галя и резким движением кинул на стол свою, предварительно достав очередную сигарету.
— Свою агентуру из числа палестинцев израильские спецслужбы вербуют различными способами. На израильском армейском сленге палестинцев, работающих на органы безопасности Израиля, называют «маштапим», т. е. «сотрудничающими».
В маштапим приходят разными путями. Часть маштапим — это добровольцы, по различным причинам материального или идеологического характера решившие принять участие в борьбе с террором. Есть среди маштапим и палестинские уголовники, арестованные с поличным, которых вербуют под угрозой многолетнего тюремного заключения.
— Давид, и, что им можно в полной мере доверять?
— Не можно, а нужно, но всё время держать их на коротком поводке, для этого мы и существуем, этим ты и будешь заниматься.
Не менее важным источником маштапим являются и сами террористы, и руководители бандформирований, схваченные в ходе рейдов израильской армии.
В ходе допросов арестованных террористов сотрудники израильской госбезопасности используют широкий спектр методов давления, которые позволяют сломить даже самых убежденных фанатиков и склонить их к работе на израильские спецслужбы.
Наверное, до тебя уже дошло, что именно ты будешь работать в этой сфере специальным следователем — допрашивать, ломать, перевоспитывать и, короче, склонять врага на сотрудничество с нашим ведомством и, следовательно, на пользу нашего государства.
Тебе и твоему штату положено владение и ношение личного оружия, вам вменяется освоение всякой электронной техники и владение прочими премудростями в нашей работе, которые растут со скоростью цветов на удобренном поле.
Вот, пожалуй, на сегодня и всё.
В течение дня познакомься со своими двумя новыми подчинёнными, кстати, отличные ребята, твои сотрудники недавно отслужили в боевых частях, они владеют в полном блеске израильской системой единоборства — крав-мага.
Давно за Давидом закрылась дверь, а Галь, замерев в своём кресле, курил одну за другой сигарету, и обдумывал и обдумывал неожиданное предложение и своё беспрекословное согласие на новую должность, диаметрально меняющую его жизнь, а главное, отношение к ней.
Достав очередную сигарету из пачки, нажал кнопку селектора.
— Офира, зайди, пожалуйста.
Девушка словно караулила возле дверей, тут же появилась в кабинете.
— Да, я слушаю, заказать обед сюда или предпочтёшь обед в нашем кафе?
— Офира, ты знаешь на какую работу ты согласилась перейти вместе со мной?
— Да, догадываюсь, это была моя мечта, когда я устраивалась в ШАБАК.
Галь долгим взглядом уставился в карие, прямо смотревшие на него преданные глаза.
— Заказывай обед на двоих в мой кабинет, если, конечно, ты не против вместе со мной отобедать?
У нас ведь сегодня с тобой особый день, ты не считаешь?
Девушка по-детски облизнула пересохшие губы и только утвердительно кивнула.
Глава 17
В этот знаменательный день для Галя, Вера к пяти вечера уже была дома.
Она только наспех перекусила во время обеда в университетском кафе и к этому часу умирала от голода, но хотела всё же дождаться с работы Галя, ведь куда приятней отужинать вдвоём с мужем.
Молодая хозяйка нажарила любимый ими картофель, разогрела готовые куриные шницеля, нарезала и выложила на тарелку свежие овощи и вывернула из банки на блюдце любимые мужем оливки.
Время перешагнуло за пол шестого, обычно Галь к этому времени в основном был уже дома, но его всё ещё не было, и Вера заволновалась.
Кто его знает, может пробка задержала, подожду ещё минут пять и позвоню.
Она подошла к широкому окну и выглянула наружу — весь день по серому небу плыли мрачные чёрные облака, а сейчас они пролились ливневым дождём.
Раскаты грома разорвали тишину, молнии яркими стрелами прорезали небосвод.
Вера поспешно набрала номер мобильного телефона Галя, в сердце закралась тревога.
— Веруш, еду, не переживай, пришлось немножко задержаться на работе, ещё десять минут и буду дома.
— Хорошо, но надо было предупредить, что не прибудешь вовремя, ведь ты же знаешь, что в семь мне надо уходить на встречу с поэтами, а я жду тебя, чтобы вместе поужинать, буквально умираю от голода.
— Прости, дорогая, зря ты меня ожидаешь, я очень хорошо сегодня поел на работе, начинай сама ужинать, а я только попью вместе с тобой кофе.
Веруш, у меня есть новости, мне нужно так много тебе рассказать, но обо всём позже, а пока кушай, а я скоро уже подъеду к дому, ты не представляешь, тут такая невероятная лавина машин, а дождь льёт, как из ведра.
— Будь аккуратен, закроем телефоны, поговорим, когда ты уже войдёшь в квартиру.
Вера мгновенно отключилась от разговора.
Почему-то у неё на душе возник неприятный осадок, она стала без видимого аппетита машинально закидывать руками в рот чипсы в прикуску с овощами, от остывших шницелей организм категорически отказался.
По голосу Галя она сразу догадалась, что у мужа произошло что-то чрезвычайно важное и это её насторожило — не дай бог, если его вдруг попёрли со службы, это будет для него полной трагедией, ведь он буквально день ото дня всё больше и больше влюблялся в своё новое место работы, считая, что это и есть его призвание.
Хотя нет, новости у него, похоже, хорошие, голос у него был весёлым.
Наконец, дверь отворилась и улыбающийся Галь ловко управляя коляской, въехал в квартиру:
— Веруш, я срочно в туалет, а ты, если у тебя ещё есть время, сделай нам, пожалуйста, кофе.
Через несколько минут Галь вернулся в салон и обнял ладонями приготовленную к этому времени Верой горячую кружку с кофе.
— Ах, какая холодина, и такой ливень, что дворники не успевают очищать окна, такие по стёклам бегут струи, что буквально ничего не видно впереди.
— Галюш, именно о погоде ты и хотел срочно поговорить со мной?
Мне, между прочем, через пол часа выходить из дому.