Галь окончательно убедил девушку, что на данном этапе их жизненного пути, им больше подходит город и квартира, а дальше будет видно, никогда не поздно сменить место жительства.
Несколько дней они посвятили поискам подходящего для них жилья, крутясь вместе с маклерами по улицам и растущим, как грибы в лесу, новым районам и домам в Тель-Авиве.
За рулём уверенно восседал Галь, который в считанные дни разобрался с устройством новой своей коляски с электроприводом и автомобилем, самостоятельно, занимая место в кабине и, быстро освоив ручное управление.
Их выбор с приобретением жилья скоро упал на четырёхкомнатную квартиру в высотном двадцатиэтажном доме вблизи набережной Тель-Авива.
Маклер обещал им подсуетиться с оформлением покупки, чтобы молодые люди уже в начале ноября, то есть, сразу после свадьбы начали совместную жизнь в собственной квартире.
Вера с Галем обследовали окрестности здания, где им скоро предстояло жить, и они остались довольными удобной стоянкой для машин, оборудованными пандусами для инвалидной коляски в самом подъезде дома и в его окружении.
Пока они занимались всеми этими квартирными делами, стремительно подошёл еврейский Новый год — Рош-а-шана, когда по предварительному договору должны были приехать сюда в мошав родные Веры.
По наущению жениха, девушка позвонила своей старшей сестре, чтобы та навела мост примирения с мамой, потому что их родительница после посещения младшей дочерью Ашдода, закусила удела и могла сорвать историческую встречу сватов для близкого знакомства двух семейств.
— Любаша, ты ведь имеешь влияние и умеешь убедить нашу маму в чём-либо, сделай для меня одолжение, уговори её не держать на меня зла и явиться к родителям Галя с визитом вежливости, ведь до нашей свадьбы осталось чуть больше месяца.
— Верка, а мне какая от того радость, приедут они к вам или нет?
Для чего мне зря распинаться?
— Любочка, но ты ведь тоже приглашена и, надеюсь, не погнушаешься приглашением, разве тебе не интересно познакомиться с родителями Галя, посмотреть, как они живут?
Вера, зная хорошо сильные и слабые стороны в характере сестры, легко подбирала ключи к душе своенравного, любопытного и меркантильного человека.
— Тут такая славная природа, обустроенный двор, будет много детей и я уверена, что твоим ребятишкам здесь будет очень хорошо.
А, пардес какой, сколько всяких фруктов поспело, не успевают собирать, даже не знаю, куда они всё это девают!
Ну, Люб…
— Да, чего ты меня умоляешь, самой любопытно познакомиться с твоей будущей роднёй, ведь они не чета нам, сабры в нескольких поколениях.
Я же никогда ещё не была в таком доме, даже любопытно побывать, пройтись по саду и собственными руками сорвать манго, авокадо или ещё что-нибудь…
— Люба, так, что скажешь?
— Не млей, куда она денется, ведь я знаю, что её саму распирает от любопытства, да и, где они с нашим папочкой были до сих пор, что видели в Израиле, пусть посмотрят, как могут жить обеспеченные и высокого полёта люди.
— Любаша, скажешь тоже, высокого полёта, это обыкновенные люди среднего достатка, очень простые в обхождении…
— Ладно, хорош мне мульку заливать — среднего достатка люди это мы, а эти… короче, не чета нам, один дом на пять моих квартир потянет!
Можно подумать, что я упала с луны и не знаю, кто обретается в этих мошавах и, как там живут, небось, одной земли не меряно с лесом плодовых деревьев?
— Ну, дом на семь комнат, участок не малый и деревьев хватает, мне как-то это всё до лампочки.
— Ой, не скажи, до лампочки, в будущем будешь наследницей шикарных апартаментов и всех этих угодий.
Вера рассмеялась.
— Вот, о чём не думала, так не думала, а тем более, у Галя есть ещё четыре семейных старших брата.
— Это, конечно, похуже, но ничего, может быть братья пожертвуют своим наследством в пользу младшего брата-инвалида.
Вера вздохнула, хорошо начатый разговор перешёл в неприятную фазу, впрочем, с её старшей сестрой всегда так, нельзя предугадать, когда и куда она пошлёт свои стрелы желчи.
— Любаш, ну, когда ты поговоришь с мамой, ведь времени совсем уже не остаётся?
— Сейчас и поговорю, подожди парочку минуток, скоро перезвоню.
Действительно, через минут пять Люба перезвонила.
— Верка, в принципе, с таможней договорено, но ты должна сама связаться с ней и попросить прощения.
Давай, не турбуйся, она для вида поломается, а потом милостиво простит и согласится приехать.
Так и вышло, мама не долго пила кровь младшей дочери, мимо ушей пропустила её извинения и лишь поинтересовалась:
— Верка, не выставь нас в дурном свете перед этими снобами, чтобы мы не выглядели там бедными родственниками, скажи, как нам одеваться и, что прихватить с собой?
Вера сумела на всём протяжении разговоров с сестрой, а теперь с мамой, держать себя в руках, ни разу не повысить голоса, не возмущаться их колкостями и нелепостью суждений.
— Мама, родители Галя очень простые в общении люди, никакие они не снобы.
Конечно, родственники Галя не знают русского языка, но рядом будем я и Наташа, да и Люба с Лёвой сносно разговаривают на иврите и помогут вам с папой общаться за столом.
Костюмов не надо, а, как ты умеешь одеваться опрятно и со вкусом, мне говорить не надо.
На Рош-а-шана положено дарить подарки.
Сильно не заморачивайтесь и не тратьтесь, купите корзину со сладостями и бутылку хорошего вина или виски, думаю, что этого будет достаточно.
После переговоров со своей роднёй, Вера без труда нашла Галя, сидящего за компьютером, усердно что-то читавшего или изучающего.
— Галюш, я скоро начну ревновать тебя к этому аппарату.
Она нежно обняла парня сзади за шею.
Галь откинул назад голову и выставил для поцелуя губы.
— Веруш, я не хотел тебе мешать вести сложные переговоры, но по тебе вижу, что всё закончилось успешно и я очень рад видеть на твоём лице счастливую улыбку.
Вера поцеловала жениха нежно в губы и, подбежав к двери, закрыла её на щеколду.
Она быстрыми движениями скинула с себя шортики и майку, за ними последовали бюстгальтер и трусики.
— Веруш, ты будешь показывать мне стриптиз?
— Нет, я буду с тобой заниматься любовью.
И девушка быстрым движением распустила молнию на джинсах парня, высвободив из плена рвущегося наружу удальца и ловко встав на колени на сиденье кресла, нависла над его телом.
Пальцы парня нежно развели увлажнившиеся губы лона девушки и мягко стали поглаживать твердеющий бугорок.
Вера от касаний ласковых рук, тут же почувствовала приближение первого фонтана оргазма, и вся затрепетала в безумном желании почувствовать в себе поглубже твёрдую плоть партнёра, что незамедлительно и получила. Продвинувшись до самого упора.
Она какое-то время посидела неподвижно, замерев от поглотивших её набегающих волн страсти, а затем, упёршись руками в спинку кресла, ритмично задвигалась, набирая с каждым толчком всё большую и большую скорость.
В последний момент, вспомнив, что где-то рядом могут находится родители Галя, она нагнулась низко над плечом парня, зубами сжала обивку кресла, хоть несколько заглушив вырвавшийся из её горла крик, слившийся с хрипящим стоном вошедшего в любовный раж любовника.
После того, как они привели себя в порядок, Вера передала Галю содержание её бесед с мамой и сестрой, пропустив только некоторые детали, выставляющие их в дурном свете и обидными суждениями в адрес самого парня.
Накануне праздника Вера никак не могла заснуть, волнуясь за поведение во время дружеского визита в мошав своих родителей и сестры.
Ей от всей души хотелось, чтобы обе стороны не оказались разочарованными друг другом.
Конечно, им вместе мало что есть делить в жизни, но очень бы хотелось создать между ними хоть какой-то оттенок родственных уз.
Больше всего вызывали волнение её мама и отец Галя, последний даже в большей степени.
Ведь Абрам с вечными его солдафонскими шутками мог сконфузить чопорную женщину и тогда, Вере на долгие годы была обеспеченна участь дочери, попавшей в родню к невежде и не воспитанному хаму.
А тут, случился ещё облом, позвонила Наташа и огорошила:
— Верка, можешь меня даже убить, но мы с Офером у вас не будем, потому что и у нас наметилась историческая встреча родителей в кибуце, где строят коммунизм предки моего избранника.
Ну, разве от всех этих новостей и дум, можно уснуть?!
Покрутившись в своей кровати где-то час без сна, Вера выскользнула из ложа, а затем из дома и, устроившись с новым толстым блокнотом в шезлонге, залюбовалась в небе яркими звёздами, вдыхая ароматы окружающего её сада.
Чарующая сказка тьмы…
Сняла с души из тьмы завесу,
за ней купался в грёзах ты,
в восторге радужном застыл,
узрев меня — ночи принцессу…
На угли тёплые подул,
разворошил огонь желаний,
испил любовь из щедрой длани,
и загадал в ночь на звезду:
Прикроет очи поцелуй,
завеса век пусть тайну скроет.
мы увлеклись с тобой игрою,
купаясь в свете звёздных струй.
Чарующая сказка тьмы,
к тебе явилась в ней принцессой,
пишу с любовью нашу пьесу,
где в счастье искупались мы.
Вера дописала последнюю строчку и несколько раз перечитала написанное и осталась собой довольна.
Вдруг ей показалось, что во дворе кто-то есть, она выглянула из-за куста, и увидела какое-то шевеление и вдруг через полосу света, отбрасываемого лампочкой под навесом, важно прошагала хозяйская кошка, вызвав улыбку у девушки и новые волны ассоциаций.
Лунный свет скользнул в моё окошко,
и позвал свеченьем за собою.
я крадусь за ним на крышу, кошкой
и звездой любуюсь голубою.
И неважно, что там за карнизом…
Весь мой мир сегодня здесь на крыше.
Это суматохе жизни вызов…
Не пугайте ночь, прошу вас, тише…
Не беда, что в этот час не спится,
что ловлю в ладони призрак счастья,
что несутся мысли вереницей,
что нельзя навеки здесь остаться…
Лунный свет сменяется рассветом.
Новый день проснулся с шумным вздохом.
За порог скользну я кошкой следом,
принимая жизни суматоху…
Глава 9
Не напрасно Вера так опасалась визита своих родственников к будущим сватам на празднование Рош-а-шана.
Встреча и приём с некоторыми оговорками всё же прошли в достаточно благовидном режиме, не считая огорчений, доставленных девушке матерью.
Даже по окончанию визита, добрые отношения между матерью и дочерью так и не наладились.
Они не смогли прийти к взаимопониманию, и мама ничем не выказала своего доброжелательства к дочери и её будущему зятю, как и к его родителям.
Микроавтобус Лёвы подъехал к воротам особняка примерно в назначенное время, и Вера вместе с Гилей вышли встречать дорогих гостей.
Два года назад Люба приняла судьбоносное для их семьи решение — уйти мужу с тяжёлой, мало оплачиваемой посменной работы на заводе.
Она решила, что хватит ему корячиться на дядю, а пора заняться мелким бизнесом, рассчитывая на гораздо больший доход, веря в свою фортуну.
За часть денег, вырученных родителями за квартиру в Минске, купили подержанный микроавтобус и не претендующий на многое муж Любы занялся прибыльным на этот момент извозом.
Работы в эти годы в этом направлении вполне хватало, и Лёва стал преуспевающим бизнесменом с вечно больной спиной от тяжёлых грузов, которые ему приходилось тягать по этажам.
Многочисленные репатрианты, наехавшие в страну в начале девяностых, часто меняли съёмное жильё и города проживания, переезжали в купленные квартиры, передавали друг другу подержанную мебель и различную утварь домашнего хозяйства.
Услуги Лёвы принимались нарасхват, потому что новоявленный бизнесмен был точен, вежлив и аккуратен.
Люба мало тяготилась тем, что её муж на новой работе не знал отдыха ни в будние, ни в выходные дни.
Главное, что их бюджет ежедневно пополнялся денежными вливаниями за предпринимательство безропотного главы семейства.
Вера сразу же для себя отметила, что за рулём микроавтобуса на сей раз находилась её старшая сестра, видно предполагалось, что мужчинам предстоит выпивка и женщины вошли в положение, освободив их от обязанностей шофёра.
Страшно волнуясь, Вера вместе с Гилей приветствовала, выходящих из микроавтобуса растерянных дорогих гостей.
Мать Галя со всеми расцеловалась, включая мужчин и взяв на руки малышку Авиталь, повела будущих родственников знакомиться с особняком и их хозяином.
Разодетых в пух и прах гостей Абрам встретил в старых потёртых шортах, мятой майке и в шлёпанцах на босу ногу.
Вера вздохнула, он так и не удосужился переодеться в цивильную одежду для приёма совсем ещё не знакомых будущих родственников.
Пожав руки и чмокнув в щёки маму Веры и Любу, он панибратски подхватил под руки будущих сватов мужского пола и увлёк их на веранду, попить с дороги холодненького пива.
На лице мамы Вера прочитала всю гамму эмоций, бушевавших у неё в душе и не стала будить зверя, а, чтобы не реагировать на шипение родительницы, отбежала к холодильнику за холодным питьём.
Абрам вовсю обихаживал своих гостей, по их возбуждённым голосам Вера поняла, что мужчины быстро нашли между собой общий язык.