– Вы вообще хотите, чтобы я вышла замуж, или желаете непременно видеть меня женой Монтегю? – поинтересовалась Элиза, добавляя молока в свою чашку. – Он, похоже, заделался вашим любимцем.
– Я немного знал его отца, и он показался мне приятным человеком. – Мелвилл пожал плечами. – А сын полон решимости завоевать тебя. Это внушает надежду на успех. Но если есть кто-то, кого предпочитаешь ты сама, я не стану спорить.
– Спасибо, милорд. Рада это слышать.
– Ты просто смеешься надо мной, – сухо произнес его светлость.
– Вовсе нет. – Элиза улыбнулась над краем чашки. – Этот разговор заставил меня увидеть лорда Монтегю в совершенно новом свете. Вы правы, милорд: он настроен весьма серьезно и хотел дать мне это понять, а заодно и привлечь вас на свою сторону. Он говорил, что научился лучше разбираться в моей натуре, и, возможно, это действительно так. Он и правда понял, что необычными и остроумными решениями меня можно завоевать скорее, чем цветами и комплиментами.
Правда, пока действия Монтегю ни на шаг не приблизили его к успеху, но Элиза не сочла нужным говорить об этом дяде. Зачем портить уютное чаепитие бесполезными спорами? Вместо этого Элиза вновь подвинула дяде тарелку, о которой он совсем забыл.
– Ты добрая девочка, – похвалил ее Мелвилл. – А как продвигается расследование мистера Бонда? Он тоже не придает значения тому, что тебя едва не раздавило огромной статуей?
Одно лишь упоминание имени Джаспера заставило сердце Элизы забиться быстрее.
– Напротив, он очень встревожен. И если за этим происшествием кроется злой умысел, мистер Бонд непременно это выяснит. Кстати, он хотел бы с вами повидаться.
– Да-да. Передай ему, что я приму его в любое время. Если он будет ждать, пока я вспомню и пошлю ему приглашение, мы не увидимся никогда. Правда, сомневаюсь, чтобы я смог ему помочь, меня ведь ни разу не было рядом, когда с тобой что-то случалось.
– Он рассматривает разные возможности и хотел бы выяснить, не затаил ли кто-нибудь обиду на вас, мою матушку или мистера Чилкотта.
– Ах вот оно что… Ну что ж, об этом и правда стоит подумать.
Некоторое время они спокойно пили чай. Элиза размышляла о словах дяди насчет будущих семейных обязанностей, которые заполнят ее время и предотвратят одиночество. До сих пор совместные трапезы с Мелвиллом вполне удовлетворяли ее потребность в общении. Правда, за едой они говорили мало, но Элиза наслаждалась тишиной и спокойствием. Она не задумывалась, какой оглушающей может стать тишина, если ее некому будет нарушить, кроме нее самой. Между уютным молчанием вдвоем и безмолвием полного одиночества имеется огромная разница.
– О чем ты задумалась, дорогая?
– Ни о чем, милорд.
– Типичный женский ответ – это уход от ответа. Но ты слишком прямодушна для таких уверток.
– И я знаю, что лучше уйти от ответа, чем затевать ненужный спор.
– Ах… Я думал о твоей матери. Почему ты никогда не говоришь о ней?
– А зачем?
– Возможно, кое-чему ты могла бы у нее научиться, – пробормотал его светлость, не переставая жевать. – Ты уж слишком тщательно обдумываешь каждое свое решение, тебе не кажется?
– Вы так полагаете? – хотела было возразить Элиза, но умолкла, когда граф бросил на нее короткий взгляд.
Конечно, он был прав. Как обычно.
Наконец Мелвилл вернулся к своим заметкам, а Элиза встала, собираясь пойти к себе наверх. Увидев на столе конверты, она взяла их, чтобы положить в маленькую плоскую корзинку, где Мелвилл держал свою почту, но та оказалась переполнена. Элиза покачала головой. Она давно привыкла делить всю корреспонденцию дяди на частную и деловую и последнюю забирать себе, иначе многие счета оказались бы не оплаченными в срок. Но, похоже, граф начисто забыл даже о тех письмах, что предназначались ему лично.
– Что нужно сделать, – спросила Элиза, водружая новые конверты на груду старых, – чтобы заставить вас разобраться с этим?
– Что? – Граф посмотрел на нее, потом на корзинку. – Боже мой!
– Я именно это и подумала. – Элиза взяла сверху пять конвертов и отнесла его светлости. – Вы не могли бы начать вот с этих?
– Ну, если ты настаиваешь… – Мелвилл вздохнул.
– Спасибо. – Элиза чмокнула его в щеку.
– Ха! – Его светлость фыркнул. – Ты сможешь вертеть Монтегю, как пожелаешь.
Элиза засмеялась и вышла из лаборатории.
* * *Джаспер откинулся на спинку кресла и принялся барабанить пальцами по письменному столу.
– Как долго он там пробыл?
– Около часа, – ответил Аарон, обеими руками прижимая к груди шляпу. Он стоял в дверях кабинета Джаспера, раскачиваясь с носка на пятку. – Или чуть больше.
– Ты знаешь, почему Монтегю нанес этот визит, – полувопросительно произнес Уэстфилд со своего обычного места на диванчике.
– Нет, не знаю, – огрызнулся Джаспер. – Она ему отказала.
– Это дает ему лишнюю причину искать поддержки Мелвилла. Не будь дураком, Бонд. Сплошь и рядом женщины под влиянием своих близких выходят за мужчин, которых не любят.
Джаспер так сжал кулаки, что ногти впились в ладони.
– Ты веришь, что за всеми неприятностями мисс Мартин стоит Монтегю? – спросил граф.
– В точности я ничего не знаю.
– И что ты теперь будешь делать?
– Поговорю с ней.
Как она восприняла новости? И как далеко готова зайти, следуя желанию дяди? Ничего хуже, чем Элиза в объятиях Монтегю, Джаспер и представить не мог. И теперь его ужасно мучили правила и условности, которыми он много лет пренебрегал и которые не позволяли ему увидеть ее прямо сейчас.
Выпрямившись, Джаспер снял крышку с чернильницы и обмакнул перо. Набросав несколько строк, он посыпал листок мелким песком, стряхнул и сложил. Потом запечатал и помахал запиской, глядя на Аарона:
– Отвези это в дом Мелвилла. Когда мисс Мартин это прочтет, у нее могут возникнуть вопросы. Так что не спеши уходить и помоги ей, если она к тебе обратится. А когда закончишь, загляни к миссис Пеннингтон в новую лавку на Пиони-уэй. Там над витриной бело-розовый тент, а внутри – миленькая блондинка. И что-то с этой блондинкой не так. Разберись с этим.
– Все будет сделано, мистер Бонд.
Когда молодой человек удалился, Уэстфилд встал и подошел к пристенному столику, чтобы налить себе глоток бренди.
– Весьма неприятно, что Монтегю решился на такой дерзкий шаг, – заметил Уэстфилд. – Если бы это сделал кто-то другой, ты мог бы способствовать его браку с мисс Мартин и убил бы сразу двух зайцев: лишил бы Монтегю надежды на ее денежки и переложил заботу о безопасности леди на плечи супруга. Ну, разумеется, если это не окажется наш искомый злодей.
– Само собой.
Идея Уэстфилда никак не могла повысить Джасперу настроение. И ему стало совсем гадко при мысли, что, если он сорвет планы Монтегю и избавит Элизу от опасности, это разлучит с нею его самого.
– Кстати, он не случайно поспешил с визитом к его светлости именно сегодня, – продолжил Уэстфилд. – Ему нужно платить по закладной за материнское имение, вот он и взялся за дело решительно.
– Его самоуверенность близка к идиотизму. Весь в отца.
Если только у Монтегю нет некоего тайного основания для такой самоуверенности… Эту возможность следовало срочно проверить.
– А чего ты надеешься достичь разговором с мисс Мартин? – спросил Уэстфилд, поворачиваясь к Джасперу. – Она что, доверила тебе роль не только поклонника, но и свата?
Джаспер громко фыркнул.
– В последнее время ты стал что-то уж очень обидчивым, – пожаловался граф. – Не сходить ли тебе к Ремингтону – отдохнуть от дел?
– Монтегю может заполучить любую богатую наследницу. Почему он так прицепился именно к этой? Потому что она засиделась в девицах и при этом не страдает от воздержания, о чем ему прямо заявила?
– Да, это могло ему понравиться. – Уэстфилд опустился в кресло перед письменным столом Джаспера. Граф вполне уютно чувствовал себя в теплом болоте скучной светской жизни, чего Джаспер совершенно не понимал. – Пылко влюбленная женщина порой уж слишком досаждает. И если мисс Мартин не склонна пылко любить супруга и намерена большую часть времени проводить в деревне, такая женитьба стала бы для Монтегю не только выгодной, но и удобной. Я знаю, тебе в это трудно поверить, но иногда поступками человека движут самые простые и естественные причины. Далеко не каждый в этом мире строит интриги.
– Не думаю, что Монтегю руководствуется простыми и естественными причинами.
– Ты уверен, что сын настолько уж похож на отца? Или дело в самом сыне?
– Именно так. – Джаспер встал.
– А ты взгляни на дело с другой стороны, – предложил Уэстфилд. – Может быть, действия Монтегю ускорят ход событий. У преступника теперь есть причина спешить.
– Знаешь, меня не радует возможность, что сейчас какой-то сумасшедший энергичнее примется за дело!
Уэстфилд глотнул из бокала и внимательно всмотрелся в Джаспера:
– Знаешь, ты сейчас напоминаешь зверя в клетке. От тебя так и несет тревогой. Я никогда прежде тебя таким не видел. Неужели тебе так важно погубить Монтегю?
Джаспер довольно долго молчал. Делиться с графом своими тайными личными мотивами было совсем ни к чему.
– Тебе когда-нибудь хотелось обладать чем-то так сильно, что ты и представить себе не мог этого не получить?
– Что ты имеешь в виду?
– Да что угодно!
– Видел я как-то одного мерина… – Уэстфилд обхватил ладонями бокал, согревая напиток своим теплом. – В конюшнях Таттерсолла. Но я предложил слишком низкую цену, а потом мучился несколько недель. Если бы мне снова подвернулся шанс, я уже не стал бы так осторожничать.
– Ты был одержим этой лошадью?
– Не сказал бы этого, но я потом наблюдал за ней на бегах. Прекрасное животное. Глядя на него, я представлял, как замечательно мы смотрелись бы вместе.
– Ты и до сих пор сожалеешь о потере?
– Время от времени. – Граф пожал плечами. – Но не слишком часто. Это ведь было довольно давно. И я себе говорю, что с этим животным было что-то не так и я раскаялся бы, если бы стал на нем ездить. В противном случае судьба уж точно отдала бы его мне.
– Я не верю в судьбу. Мы сами выбираем свой путь. – Джаспер крепко потер подбородок, рассеянно отметив, что ему пора побриться. Вечер едва начинался, а его кожа уже не гладкая. И он может поцарапать Элизу, когда поцелует ее.
Если она действительно придет…
– Но конечно, мой случай не идет в сравнение с твоим, – сказал Уэстфилд. – Твоя потребность сродни сильной жажде, ведь так?
– Жажда… Ну да. – Было совершенно ясно, что граф относит слова Джаспера на счет его стремления к мести, а не страсти к Элизе. Но поправлять его было незачем. – Да, можно и так сказать.
Развернувшись в кресле, граф допил остатки бренди.
– Ты и дальше можешь рассчитывать на меня, пока не отомстишь, – заверил он. – Я твердо намерен не бросать тебя одного, нравится это тебе или нет.
Прекрасно зная Джаспера, граф понимал, как неприятно тому зависеть от кого бы то ни было.
– Я и так уже кругом тебе обязан. Ничего так не желаю, как завладеть тем поместьем.
– Я всего лишь служу тебе ширмой, – мрачно улыбнулся Уэстфилд. – Ведь это ты перехватывал ценные бумаги, которые могли его спасти, ты нанимал опытных картежников, способных его обыграть. Год за годом ты трудился без устали, чтобы заработать как можно больше денег и все их бросить на уничтожение Монтегю. Напоминай мне почаще, что тебя не следует злить. Со своими врагами ты уж слишком нелюбезен.
– А ты слишком благородный человек для того, чтобы разозлить меня настолько сильно, – ответил Джаспер и с улыбкой повторил: – Нравится тебе это или нет.
– Бог ты мой, только не говори ничего такого при посторонних! – Уэстфилд посмотрел на часы. – Мне вернуться в десять, чтобы начать нашу слежку за мисс Мартин?
Джаспер мысленно прикинул время: был шестой час.
– Лучше в одиннадцать, если ты не против.
– От меня ты протестов не услышишь, – заявил Уэстфилд, направляясь к двери. – Хотя за последние дни я ни с одной женщиной не проводил столько времени, сколько с тобой. А ведь по части привлекательности тебе до них далеко! Только не обижайся.
– Уж как-нибудь я это переживу, – пробормотал Джаспер, выходя следом за графом в холл, чтобы потом подняться в комнаты.
– Еще раз умоляю тебя дать себе отдых в приятной женской компании. Был бы рад сегодня вечером найти тебя уже не таким угрюмым.
Джаспер остановился у подножия лестницы, поставив ногу на нижнюю ступеньку, поглощенный уже знакомым ему предвкушением, которое он испытывал теперь перед каждой встречей с Элизой.
– Если опоздаешь, ничего страшного, – бросил он и помчался наверх, перепрыгивая через ступеньку.
– И это говорит человек, помешанный на пунктуальности? – пробормотал вслед ему Уэстфилд. – Похоже, приятель, безумие Мелвилла оказалось заразным.
Джаспер подумал, что такое вполне возможно.
* * *Проезжая мимо, Элизе удавалось бросить на дом Джаспера лишь мимолетный взгляд, и теперь она гадала, каков же он изнутри.
Молодой человек, доставивший записку Джаспера, быстро провел ее через кованые ворота, и они двинулись по мощеной дорожке сквозь ухоженный, хотя и не слишком живописный сад. Элиза еще рассматривала лужайку, как вдруг появился Джаспер, и ее охватил восторженный трепет.
Джаспер возник в дверях дома, и падавший из прихожей свет ясно обрисовывал его широкие плечи и рослую фигуру. Он стоял, расставив ноги, и между ними тоже лился свет, подчеркивая длину и крепость его бедер. Штаны строгого костюма даже слишком обозначали достоинства его сложения, и Элизу наполнило волнение. Но ведь с самого первого взгляда, который она бросила на Джаспера, ее тело откликалось самым многозначительным образом, и это ее беспокоило. А пылкие взгляды и случайные прикосновения день ото дня делали этот отклик все сильнее.
– Элиза…
Было что-то очень интимное в том, как он произнес ее имя.
Элиза подошла к первой ступеньке крыльца, и Джаспер протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Рука была без перчатки и выглядела такой сильной и ловкой… Элиза решила, что ей очень нравятся руки Джаспера.
Прежде чем принять помощь, она стянула перчатку с собственной руки, желая ощутить тепло его кожи. Жаркая дрожь предчувствия промчалась по телу. Глядя на Бонда из-под капюшона плаща, Элиза заметила, что черты его красивого лица сейчас выглядят чересчур уж суровыми. Откуда эта мрачность?
– Что-то случилось? – спросила Элиза, беспокоившаяся с той самой минуты, как получила записку.
– Входите.
Оглянувшись, Элиза увидела молодого человека, который привез ее сюда. С ним были еще какие-то люди, но они не вошли в сад. В записке Джаспер предлагал ей своего помощника в качестве провожатого, если она согласится навестить его. И как только Элиза решилась дать согласие, все было организовано с поразительной быстротой: ее вывели через черный ход к ждущей наемной карете и повезли путаным и длинным путем, который она даже не смогла запомнить.
Джаспер ввел ее в дом и проводил в свой рабочий кабинет. Вид его поразил Элизу: сочетание синих тонов обивки и красного дерева выглядело странным, но в то же время удивительно подходило Джасперу. Большое кресло с высокой спинкой и пышные диваны казались удобными и практичными. Элиза мгновенно поняла, что в этой комнате Джаспер проводит очень много времени, и ей тут же захотелось изучить здесь каждый уголок.
Джаспер вошел в кабинет следом за Элизой и опустил ладони ей на плечи. Застыв в ожидании, она услышала, как Джаспер медленно, глубоко вдохнул, словно смакуя ее запах. Очень на него похоже: он ведь полагается на свою природу и остроту восприятия, как все хищники и вожаки стай. Элизе нравилось это его качество, как и то, что Бонд способен вызывать в ней столь сильные ощущения.
– Вы позволите? – спросил Джаспер, имея в виду плащ Элизы.
Она кивнула.
Джаспер осторожно откинул ее капюшон, свет упал на лицо девушки. Джаспер помедлил. Все его существо излучало откровенное напряжение. Снимая с Элизы плащ, он сумел придать этому простому действию глубокий интимный смысл. И тут Элиза поняла, что Джаспер позвал ее вовсе не для разговора о неотложном деле. Вслед за плащом он намеревался понемногу снять с нее и все остальное.
Она громко вздохнула, чувствуя сладостную дрожь.