- Что тебе принести на завтрак?
- Ничего.
- Если ты ничего не будешь есть, то помрешь с голоду.
- Это не твое дело...
- Я – твоя служанка на целый год. Когда господину Рикардо принесли крупинки золота из залежи, он сразу заплатил мне за работу на год вперед. В лавке Исаака он купил за золото вот это ожерелье. Оно очень красивое, правда? Вот какое – золотое, с кораллами... А еще здесь три синих алмаза из Рио Карони. Но ты не хочешь даже посмотреть на него. Почему?.. Ты грустишь, потому что умер господин Рикардо? Мне тоже грустно... он был очень хороший. Он никогда не бил меня, как бьет своих служанок Ботель.
- Ботель?
- Твой сосед. Он бьет даже белую женщину, на которой женат. Белые мужчины всегда бьют жен, когда напьются, да?..
- Не знаю, но допускаю, что это станет обычаем в Порто-Нуэво.
- Что ты хочешь на завтрак? В деревне есть ананасы и грейпфруты, козье молоко и маисовые лепешки. А еще я могу приготовить кофе, как его готовят в Сан Пауло; этому меня научил господин Рикардо.
- Я ничего не хочу, но ты не уходи... Подойди сюда.... Ты помнишь фотографию? Картинку, которая была в этой рамке?..
- Да. Господин Рикардо говорил, что женщина с картинки была красавицей, но мне она не понравилась... У нее было нехорошее лицо!..
- В самом деле?..
- Да. Нехорошее лицо... очень злое, правда?
- Постарайся описать мне ее... Какого цвета были ее глаза, волосы?
- На этой картинке то, что не было черным, было белым.
- Да уж... Ты ничего не знаешь. И ничего не сможешь рассказать мне. Никто ничего не может мне рассказать. Ладно, ступай, и оставь меня в покое!..
- Ты оставишь меня здесь, если я скажу кое-что о женщине с картинки?..
- Ты что-то знаешь? Расскажи мне все, что тебе известно!.. Да говори же!..
- Господин Рикардо ее обожал...
- Это я и так знаю.
- Хозяин садился с бутылкой и стаканом туда, где ты сидишь. Он пил виски и глядел на картинку.
- Продолжай... что еще?..
- Иногда он разговаривал с ней, словно она была живая.
- И что он говорил?..
- Разное: и хорошее, и плохое. Иногда проклинал ее, иногда говорил, что обожает. А еще он писал ей много-много записок... Знаешь, как-то он послал меня отнести письмо и отдать его хозяину большой лодки, которая приплывает сюда каждую неделю.
- Для кого были эти письма?.. Кому их посылали?
- Я передавала письма хозяину лодки, прямо в руки.
- Я имею в виду конверты. Что было написано на конвертах?
- Почем мне знать?..
- Ты не умеешь читать?..
- Нет, патрон.
- Ты никогда никому не показывала ни одно из этих писем?..
- Никогда. Господин Рикардо рассердился бы. Он всегда говорил, что никто не должен видеть эти письма...
- Он все предусмотрел!
- Иной раз, когда хозяин был доволен, он трубил всему свету, что женится на ней, и должен построить ей дворец, такой же красивый, как тот, в котором она жила.
- Он говорил, что она жила во дворце?..
- Во дворце из белого мрамора, а вокруг него – огромный парк.
- А ты никогда не слышала имя... имя той женщины... Ее фамилию?..
- Фамилию!..
- И кого он называл?
- Да иной раз всех деревенских.
- Та женщина не местная, она не из деревни. Рикардо упоминал кого-нибудь из чужаков, кого ты никогда не видела?
- Хозяин называл Кастело Бранко.
- Так я и думал! Ну а кого еще?..
- Больше никого. Только это имя. Ведь он повторял его много раз, иногда глядя на картинку.
- Надо же!..
- Может, ее так звали...
- Возможно!.. – Скрип плохо закрепленных досок на крыльце заставил Деметрио подняться. – Аеша, ступай, посмотри, кто пришел.
- Это я, Сан Тельмо, я ищу Вас.
- Добрый день, преподобный отец... Я признателен Вам за Ваше внимание, это так важно для меня, но...
- Идемте ко мне домой. Там вам будет спокойно. Поживете у меня несколько дней и сможете принять решение...
- Я уже принял его. Завтра утром я еду в Рио-де-Жанейро.
- Вы продаете свою часть залежи?.. Но для этого не нужно ехать так далеко, в городке Куйаба есть банки, которые...
- Нет-нет, я не продам залежь, хочу оставить ее себе... Она обошлась слишком дорого. Понимаю, для этого мне придется встретиться с Ботелем, но, если нужно, я наберусь терпения.
- Я посоветовал бы Вам продать свою долю, конечно, если Вам важен мой совет. Ботель – грубый, своевольный, жестокий человек. В подобной обстановке он чувствует себя, как рыба в воде, Вы же – наоборот...
- Мне все больше нравится здешняя среда. Надеюсь стать такой же рыбой.
- Ботель – опасный враг, он – сущий дьявол.
- Я тоже, святой отец... Вы даже не подозреваете, каким беспощадным врагом могу я быть.
- Жаль, что мои увещевания оказались напрасны, и я не разубедил Вас в Вашем прискорбном стремлении...
- Я уже принял решение, так что, не удивляйтесь, если снова увидите меня здесь.
- Ну что же… тогда идемте.
- Святой отец! – окликнула священника Аеша. – Вы обещали поговорить с ним.
Мужчины удивленно обернулись. Они уже забыли об индейской девчушке, которая напряженно прислушивалась к каждому их слову, притаившись в уголке.
- Да, верно. Аеша хочет остаться у Вас в услужении, сеньор Сан Тельмо, и приглядывать за домом Вашего брата. Рикардо купил этот дом вместе с землей. Прежний владелец разорился и уехал отсюда. Договор купли-продажи находится среди документов, которые я Вам передал.
- Я с большим удовольствием оставлю себе этот прекрасный дом.
- А меня, хозяин?.. Меня ты тоже оставишь?..
- Тебя?.. Ну что же, это неплохая идея.
- Будет лучше, если ты поищешь работу в другом месте, Аеша, – вмешался преподобный Вильямс Джонсон.
- Святой отец хочет выгнать меня, а я хорошо работаю, господин. Вот увидишь, каким красивым, каким чистым будет дом, когда ты вернешься...
- Я желаю, чтобы в этом доме ни к чему не прикасались и даже не убирались. Ты слышала?.. До моего возвращения ты вольна делать все, что пожелаешь.
- Спасибо, господин; ты будешь очень доволен Аешей в тот день, когда позволишь ей заботиться о тебе.
***- Если Вам угодно поговорить с Ботелем, то сейчас – самое время.
- Вот черт!
- Если Вы оставите часть залежи за собой, то Вам непременно нужно встретиться с ним. Взгляните-ка туда... видите?.. Во-он он идет... – Стоя под навесом крыльца своего неказистого жилища, грубо сколоченной деревянной пристройки к церкви, преподобный Вильямс Джонсон ткнул рукой в сторону проходившего мимо человека. Тот уже сворачивал в узенький переулок между таверной и какими-то несуразными лавчонками.
- Он направился в таверну?
- Пока еще нет. Ботель только что вышел из дома, и теперь пару часов пробудет в консультации.
- В консультации?..
- Ботель – врач, а в этих краях достаточно скряг и бедняков, так что ему есть, кого лечить, хотя ремесло это прибыльным не назовешь.
- Что за чушь! Лечиться у такого врача бессмысленно!..
- В это время Ботель, обычно, трезв, а около одиннадцати он пойдет в таверну, и тогда уж с ним не поговоришь... Впрочем, врачебное чутье наш доктор не теряет, и спас несколько жизней, будучи в еще худшем состоянии.
- Невероятно!
- Я рассказал Вам обо всем, чтобы Вы могли понять, что это за место, прежде чем принять окончательное решение относительно Вашего здешнего имущества.
- Не тревожьтесь, преподобный; я знаю, что Вы хотите, но поступлю так, как хочется мне, и для начала прямо сейчас поговорю с Ботелем. Надеюсь, вечером вниз по реке поплывет пирога. На ней я добрался сюда, и на ней же собираюсь вернуться обратно.
- При разговоре с Ботелем я посоветовал бы Вам быть сдержанным и терпеливым.
- Я буду сдержан и терпелив, святой отец.
- Должен обратить Ваше внимание на одно забавное обстоятельство. У этого человека нет сердца. Он бессовестно обкрадывает и обманывает местных жителей, тем самым проявляя свою ненависть к человечеству, но при этом держит слово, данное белому человеку. Если Ботель что-то пообещал, ему можно верить.
- Спасибо за Ваш рассказ о Ботеле, преподобный, и до скорой встречи.
***- Добрый день.
- Черт побери!
Хайме Ботель пинками расставлял расшатанные стулья в узенькой и низкой комнатушке, которая одновременно служила ему и приемной, и кабинетом. Приход Деметрио застал его врасплох, и он едва успел водрузить на вешалку свое поношенное охотничье сомбреро. Багровую от пьянства, порочную физиономию Ботеля оттеняла двухдневная щетина, хотя перегаром от него, вроде бы, не пахло.
- Мне нужно поговорить с Вами, доктор Ботель. Я – Деметрио де Сан Тельмо. Не знаю, помните ли Вы, но мы разговаривали с Вами три дня назад. Я спрашивал у Вас адрес моего брата.
- Вы рассказали мне, что случилось, я внимательно выслушал Вас, но в Порто-Нуэво мы не привыкли заботиться о пришлых чужаках, сующих нос не в свое дело... Мы здесь неотесанные грубияны, и никто из нас не приучен делать добрые дела задарма. Не угодно ли присесть?..
- Пожалуй. Сидя, мы поговорим спокойней. Опять же не знаю, помните ли Вы, но по воле брата мы с Вами компаньоны.
- Да уж, к несчастью... Я – человек прямой, а потому и скажу прямо в лоб: не нравится мне это. Когда этот дуралей Рикардо сказал, что хочет записать свою долю залежи на Ваше имя, мне кровь в голову ударила, однако мы так и сделали. Когда он отдавал мне документы, я дал ему слово оформить все, как он хотел. Полагаю, Вы пришли сказать, что собираетесь продать свою часть банку.
- Ошибаетесь, доктор Ботель.
- Значит, кому-нибудь еще?
- Никому. Мы сами будем разрабатывать жилу.
- Вы и я?..
- Нет, покамест только Вы, поскольку я уезжаю. Я подумал, что Вы можете заняться разработкой, рассчитать издержки помимо той суммы, которую сочтете уместной за свой труд, а затем отдать мне половину прибыли.
- И Вас это устроит?
- Думаю, так будет лучше всего, если Вы дадите слово делать все на совесть. Во всяком случае, на время...
- Естественно, что слово я дам, но подождите... не торопитесь... Вы излóжите все сказанное на бумаге? Подпишете договор?..
- Да, я не вижу к этому никаких препятствий.
- И куда я должен отправлять Вашу долю?..
- Вы можете отдавать ее преподобному Джонсону.
- Вы чересчур ему доверяете!..
- Я доверяю и ему, и Вам, Ботель. Любому человеку можно доверять.
- А-а, в конце концов, Вы правы... Да какого черта! А всё из-за этих проклятых, продажных баб. Его предали, одурачили. Хорошо еще, что Вы из того же теста, что и я, не такой простофиля, как Рикардо!.. Несчастный глупец, которого обвели вокруг пальца.
- Доктор Ботель...
- Не кипятитесь! Я высоко ценил Рикардо, и больше всего на свете хотелось бы мне увидеть эту дамочку, о которой он рассказывал, эту шлюху, здесь, в Порто-Нуэво. Гнусное бабье!.. Они всегда вертят нами, как хотят.
- Но не в этот раз, Ботель... Я поклялся в этом на могиле брата! – решительно и твердо произнес Деметрио, вскочив со стула. Удивленный Ботель с интересом взглянул на него. Словно боясь сболтнуть лишнее, Сан Тельмо подхватил со стоящего у входа стула брошенный им пробковый шлем.
- Полагаю, Вы знакомы с каким-либо адвокатом, или нотариусом, – спросил он Ботеля.
- С четырьмя. Они слетаются сюда, словно мухи на мед. Им-то что? Это мы добываем золото из земли, а они получают лакомый кусок, не утруждаясь и не рискуя жизнью. Еще недавно приходилось спускаться по реке до Куйабы, чтобы нотариально оформить что-либо, теперь с этим легче.
- Буду Вам признателен, если Вы соблаговолите заняться составлением договора.
- Я велю составить его прямо сейчас. В три часа жду Вас в таверне, чтобы подписать договор. Мне не по душе входить в дом преподобного Вильямса Джонсона, а ему и того меньше хотелось бы видеть меня там.
- В таком случае до трех.
- Буду ждать... Простите за нескромный вопрос... Вы отправляетесь в Рио-де-Жанейро… Это как-то связано с Рикардо?..
- Я еду туда исключительно по личному делу. Если Вам что-нибудь нужно...
- Ничего городского. Города меня не интересуют. Больше я не сунусь на их улицы, я задохнусь там. Какая польза от Вашего Рио-де Жанейро? По мне, так ничего стоящего.
***Пирога, везущая Деметрио де Сан Тельмо обратно, теперь плыла по течению, и казалось, что гребцы без малейшего усилия толкали ее вперед. Лодка уверенно скользила по реке, разрезая зеленоватую воду. Казалось, она и сама знала, куда ей плыть. Владелец пироги, тот самый индеец из племени тупи, изредка задавал гребцам ритм, и широкие лопасти весел послушно погружались в воду, оставляя берега позади. Индеец украдкой поглядывал на белого человека, сидящего рядом с ним на самом дне пироги. Пассажир выглядел очень усталым, бледным и печальным, точно за три дня он прожил целый год. Деметрио рассматривал маленький кожаный чемоданчик, лежащий у него в ногах, словно невиданную драгоценность.
- Ты недолго пробыл в Порто-Нуэво, патрон... Я не думал, что так скоро увижу тебя... Я почти никогда не вижу больше тех, кто там остался. Ты быстро нашел золото, правда?
Белый человек сжал губы и не ответил. Его мысли витали далеко отсюда, да и сам он словно и не здесь был. Теперь ему предстояло бороться с течением более стремительным, чем у реки Куйабы. Быть может, ему придется сразиться с целым светом, чтобы вырвать избалованную, изнеженную аристократку из ее обычной жизни, чтобы уничтожить ее, растоптать ее душу и вновь подняться вверх по этим самым водам, везя барышню, как трофей... Но сможет ли он это сделать?.. Полно, разве не мечтал он осуществить невозможное?..
- Если ты спешишь, мы можем грести всю ночь. Люди полны сил...
- Да, я тороплюсь... Я заплачу тебе вдвойне, если завтра мы будем в Куйабе.
- На рассвете я заменю гребцов, и мы поплывем дальше, разве что ты тоже захочешь отдохнуть.
- Нет. Не будем тратить время на отдых. Как бы мне хотелось оказаться уже в Рио.
- Ты направляешься туда?..
- Туда.
Вздохнув, Деметрио сомкнул веки, и, словно исполняя желание, перед его глазами возникло видение города: светлая и праздничная майская ночь – светящаяся, счастливая, живая и чувственная, словно женщина в бальном платье.
***В особняке семьи Кастело Бранко – праздник, один из многих, которые дон Теодоро пожелал устроить по случаю благополучного возвращения единственного сына с чужбины. Несколько долгих лет Джонни учился, живя за границей, вдали от родного очага. Величественный особняк по-новому сиял и блестел среди залитого лунным светом парка и широких, скромно освещенных террас.
- Где Джонни?..
- Танцует с Вероникой. Где же ему еще быть, тетечка?
- Но с тобой он тоже танцевал, душечка моя.
- Два танца... в самом начале. Тогда все молодые люди увивались вокруг Вероники и не давали ему даже подойти к ней.
- Джонни обязательно вернется, голубка моя... Не думаю, чтобы Вероника очень нравилась моему сыну и так сильно интересовала его.
- Напротив. Говорят, что чем больше парней ухаживают за девушкой, тем интересней.
- Это все глупости. Здравомыслящий мужчина всегда предпочитает порядочную и скромную женщину.
Застекленная ротонда, расположенная между залой и террасой, была одним из излюбленных местечек Вирхинии и доньи Сары. Отсюда они рассматривали кружащиеся в вальсе пары, а также видели тех, кто удалился от шума и спустился по широким ступеням парадной лестницы на засыпанные песком дорожки парка, ища у природы поддержки для слов любви, слетающих с губ.
Но интересующей их пары нет ни в салоне, ни на террасе...
- Я должна проследить, что подают на ужин. Карточки я разложила, указав, где чье место, твое – рядом с Джонни...
- Но Джонни это не понравится.
- Он будет в восторге. Я знаю, как делаются такие дела. Ты пойдешь со мной?..
- Лучше я останусь здесь, тетечка...