– Входите.
Арабелла в нерешительности остановилась посреди каюты, рассматривая роскошную обстановку и не совсем понимая, почему дон Мигель пригласил ее сюда.
– Присаживайтесь, донья Арабелла. Не буду вас томить и скажу сразу, что ваш супруг принял мои условия и скоро вы вернетесь... домой.
Арабелла, погруженная в свои горестные переживания, до сих пор так и не спросила его, в чем состоит выкуп и де Эспиноса в глубине души был этому рад. Она узнает о цене своей свободы, но... это будет потом.
Арабелла невесело улыбнулась:
– Домой... в дом, которого я не помню, и... – «к человеку, который тоже стал незнакомцем и пугает меня», – продолжила она про себя, а вслух тихо сказала: – Вам не следовало высаживаться на разбившийся бриг, дон Мигель.
По лицу испанца пробежала судорога.
– Не говорите так. Нет ничего, окончательнее смерти. Во всяком случае, вы будете свободны, а не в окружении врагов, как на моем корабле. Вы выпьете вина? – вдруг спросил он. – У меня есть превосходная малага. Dorado-o-Golden...
Не дожидаясь ответа, де Эспиноса извлек из шкафа высокую бутылку темного стекла и два позолоченных кубка тонкой работы. Он откупорил бутылку и наполнил кубки янтарным вином. По каюте поплыл тонкий цветочный аромат.
Арабелла взяла протянутый кубок и пригубила, чувствуя на языке вкус фруктов, впитавших щедрое солнце Испании. Она прикрыла глаза, маленькими глотками осушая свой кубок.
– У вас чудесная малага, дон Мигель. Могу ли я теперь вернуться к себе? – спросила она через некоторое время и встала, но де Эспиноса, также поднявшись, шагнул к ней, загораживая дорогу.
– Не уходите, донья Арабелла. Что вам делать в вашей тесной каюте, которая, наверняка вам опостылела?
– А что мне делать в вашей каюте?
– Я бы хотел, чтобы все случившееся было для вас только кошмарным сном, но увы, это не в моей власти, – сказал де Эспиноса, со странной жаждой глядя в ее лицо. – Побудьте еще немного здесь.
Она не ответила, но и не сдвинулась с места.
– Арабелла... – он осторожно взял ее за плечи, мягко привлекая к себе.
Арабелла, обессилившая от многодневной борьбы – с ним, с неумолимой судьбой, с прошлым, которое подобно убийце в покрытом мраком переулке подстерегало ее, чтобы нанести глубокую рану – не сопротивлялась, только печально смотрела на него. Прикосновения рук де Эспиносы дарили неожиданное утешение ее исстрадавшейся душе, и Арабелла непроизвольно прижалась к нему в поисках простого человеческого тепла, не думая в эту минуту, что ее обнимает человек, который пленил ее и угрожал ей. Но когда де Эспиноса прильнул к ее губам, она задрожала и попыталась отпрянуть.
– Не надо... – прошептала она.
– Не бойся, – тихо ответил де Эспиноса, снова целуя ее. Его взгляд, полный тоски и страсти, завораживал Арабеллу, лишал ее воли. – Мi chiquitina, не бойся, сейчас нам обоим нужно немного тепла...
Под руками дона Мигеля, гладившими ее спину и плечи, стихала дрожь, по телу разливалась сладкая слабость, и Арабелла вдруг поняла, что отвечает на его поцелуи.
«Не бойся, все будет хорошо... доверься мне»
Мужской голос, прозвучавший в эту минуту в ее сознании, не принадлежал дону Мигелю! С поразительной четкостью Арабелла увидела, как к ней склоняется темноволосый человек, его пронзительно-синие глаза светились любовью, и ее сердце затопила невыразимаянежность...
– О, отпустите же меня! – она как безумная забилась в объятиях де Эспиносы. – Вы не можете! Отпустите! – яркие образы хлынули в ее мозг, они не сменяли друг друга, а наслаивались, и она тонула в их бурном потоке: – Я вспомнила! Питер!
Пальцы дона Мигеля впились в плечи Арабеллы, заставив ее вскрикнуть, затем он разжал объятия.
– Вы заблуждаетесь, миссис Блад! Вы в моей власти, и я могу сделать с вами все, что мне заблагорассудится, – с угрозой в голосе сказал он.
Арабелла отскочила в сторону, не сводя с него гневного взгляда. Лицо дона Мигеля исказилось, как от сильной боли. Он отвел глаза и язвительно осведомился:
– Так значит, к вам вернулась память? Своевременно, стоит отметить. Что же, вы и меня вспомнили?
Арабелла, задыхаясь от противоречивых чувств, молча покачала головой.
Де Эспиноса уже полностью владел собой. Неожиданно он рассмеялся, блеснув в темноте каюты белыми зубами:
– Если бы вы могли сжигать взглядом, от меня не осталось бы и кучки золы. Вы потрясающая женщина, донья Арабелла. Гнев придает вам еще большую прелесть. Но полно, не смотрите так на меня, я не стану покушаться на вашу добродетель. Не смею вас больше задерживать.
Арабелла не помнила, как оказалась на палубе. Свежий порывистый ветер немного привел ее в чувство. Плотная завеса над прошлым приподнялась, и молодая женщина отчаянно пыталась понять, что же за ней скрывалось. Недопустимая сцена, только что произошедшая в апартаментах де Эспиносы, меркла перед этим, отступала на второй план.
К сожалению, воспоминания были разрозненными: она видела высокого синеглазого мужчину то в кандалах и заросшего бородой, то в кирасе и шлеме на палубе корабля, то в тщательно завитом парике и элегантном, черном с серебром камзоле. Теперь она знала, что это и есть ее муж, Питер Блад, пират и губернатор. А еще она ясно осознавала то, что любит его.
Глава 10
Встреча
Ранним октябрьским утром два корабля под всеми парусами бороздили гладь непривычно спокойного для этого времени года Карибского моря. «Феникс» шел впереди, за ним следовала шхуна Дайка. Солнце едва только показало свой край из-за горизонта, а на шлюпе все уже было в движении.
Блад,сосредоточенный, даже отрешенный, стоял на квартердеке. Сегодня истекал месяц, данный ему доном Мигелем де Эспиносой. И сегодня решится судьба Арабеллы — и его. Джереми Питт поднялся по ступеньками и подошел к нему. Бладу уже не в первый раз за последние дни показалось, что Джереми порывается что-то сказать и все не соберется с духом. Он сдвинул брови и вопросительно взглянул на мрачного штурмана, но в эту минуту впередсмотрящий крикнул:
– Земля прямо по курсу!
– Исла-де-Мона, – уверено сказал Питт.
Блад кивнул и скомандовал:
– Просигналить «Морской Звезде», пусть Дайк уходит на юг.
Бухта, выбранная доном Мигелем для встречи, была на западе острова, таким образом «Феникс», продолжая двигаться тем же курсом, вскоре достигнет ее. А «Морская звезда» ляжет в дрейф в видимости Ислы-де-Мона с южной стороны острова.
Блад увидел, как шхуна меняет курс и отклоняется к югу, расстояние между кораблями быстро увеличивалось. Он отвернулся от «Морской звезды» и, раскрыв подзорную трубу, принялся рассматривать Ислу-де-Мона. Островок был гористый и поросший густым лесом. Возможно, это и к лучшему: если испанцам не взбредет в голову устроить наблюдательный пункт на верхушке дерева, они не заметят странные маневры второго корабля вблизи острова. Его раздумья прервал вопрос Питта:
– Питер, что ты решил?
Джереми смотрел чуть ли не умоляюще.
– Я высажусь на берег и встречусь с доном Мигелем, раз уж он так жаждет меня видеть. А там по обстоятельствам. Шлюпка с матросами будет ждать меня и Арабеллу. Или только ее. «Фениксу» оставаться в полной готовности. Возможно, из бухты придется прорываться с боем.
– Но ты?! Как ты выберешься? – с отчаянием вскричал Джереми.
– Я собираюсь проверить, все ли еще моя Удача благосклонна ко мне. Дама она, конечно, капризная, но до сих пор я пользовался ее особым расположением, – усмехнулся Блад.
– Береги себя, Питер. И будь готов ко всему.
– Джереми, у тебя такой вид... Есть ли что-то, что я должен знать?
– Ничего, – отрезал Питт. – Просто... Возвращайся.
– Надеюсь, мне это удастся. Ежели все же нет... – Блад достал из кармана два конверта, – одно письмо для лорда Уиллогби, а другое отдай ей.
– Ты уж постарайся, – упрямо наклонил голову Питт, беря конверты.
– Постараюсь, – без улыбки ответил Блад.
***
Как скупец сокровища, Арабеллаперебирала те немногие воспоминания, что вернулись к ней. Действительно,после Барбадоса она жила на Ямайке, ее дядя управлял островом.И сеньор Рамиро оказался прав: никто не принуждал ее к браку, ведь при одной только мысли о муже в груди у нее замирало.
Вот только история, рассказанная доном Мигелем, терзала ее подобно глубоко вонзившемуся отравленному шипу. Знала ли она проэто раньше? Что-то подсказывало ей, что нет.Арабелла твердила себе, что не должна делать выводы лишь на основе слов де Эспиносы, что он мог намеренно ввести ее в заблуждение. И в то же время — их разговор за чашкой шоколада...Тогда она необыкновенно остро ощутила, как сильна его боль.
И не пробудившееся ли сопереживание горю дон Мигеля было виной тому, что произошло в его каюте в тот вечер? Арабелла не могла без смущения думать о минуте своей слабости. Еще немного — и... Она сжала губы и покачала головой, сердясь на себя. Их задушевные беседы очень далеко зашли! Даже не помня о своих чувствах, она оставалась замужней женщиной, в объятиях другого мужчины и отвечающей на его поцелуи.
На другой день Арабелла долго колебалась перед тем как выйти на палубу. Новсе-такигордость пересилила, и она, как обычно делала по вечерам, поднялась на ют. И... ничего не случилось. Дон Мигель церемонно поклонился ей издали и только.
Еще через день рядом с галеоном де Эспиносы бросил якорь другой корабль, под названием «Санто-Ниньо», и на палубе «Санто-Доминго»появился молодой человек, похожий на дона Мигеля лицом и статью. Арабелла догадалась, что это и есть сын погибшего дона Диего, Эстебан.
КогдаАрабелла встретилась с Эстебаномвзглядом, ей стало страшно от того, какая ненависть сверкала в его глазах. До сих пор она была уверена, что речь идет о большой, быть может, — огромной сумме выкупа. Но в этот миг она впервые задумалась о том, что потребовал дон Мигель за ее свободу, и ее сердце сжалось от тревоги и дурного предчувствия...
Следующим утром Арабелла проснулась от качки и поняла, что «Санто-Доминго» снова в море. Она поспешила одеться ивышла из каюты.
«Санто-Доминго» шел на восток вдоль побережья Эспаньолы, Ла-Романа уже скрылась из виду. Слева и чуть сзади Арабелла увидела еще один корабль. Это был «Санто Ниньо». Оказывается, дон Эстебан сопровождал их. Это могло быть обычной предосторожностью, но тревога Арабеллы возросла.
Под вечер на горизонте показался небольшой остров. Уже стемнело, когда оба галеона бросили якорь в окруженной скалами укромной бухте. Очевидно, здесь и была назначена встреча с Питером. Желание вырваться из плена становилось непереносимым. Увидев дона Мигеля на шканцах, Арабелла сама подошла к нему.
– Донья Арабелла? – удивился он. – В этот раз вы не намерены испепелить меня на месте?
– Я... – голос прервался, но Арабелла глубоко вздохнула и продолжила: – Такого намерения у меня нет, дон Мигель. Но...
Де Эспиноса принужденно засмеялся:
– И чем я заслужил такую милость?
Арабелла нервно стиснула руки. Однако справившись с собой, она проговорила как можно спокойнее:
– Я давно собиралась спросить у вас... Как я понимаю, именно здесь состоится встреча с моим мужем?
– Вы правильно понимаете, сударыня. Мы будем ждать его прибытия еще три или четыре дня – такой срок был оговорен в моем письме.
– Вы ничего не сказали мне о... сумме выкупа.Насколько она велика?
Губы испанца сжались в тонкую линию, а взгляд стал холодным.
– Достаточно велика. Иначе и быть не могло, не правда ли, донья Арабелла?
– И все-таки?
– Уверяю вас, Питер Блад в состоянии заплатить выкуп. Возможно, вас тревожит, сдержу ли я свое слово? Да, если ваш муж сдержит свое.
Арабелла не собиралась отступать, но в эту минуту к ним подошел гостивший на «Санто-Доминго» дон Эстебан. Отвесив подчеркнуто учтивый поклон, он смерил пленницу неприязненным надменным взглядом и обратился к дону Мигелю:
– Дядя, нам нужно обсудить кое-что.
– Конечно, Эстебан, – кивнул дон Мигель, затем спросил у Арабеллы: – Вы еще хотели что-то узнать, донья Арабелла?
– Нет, – с досадой ответила Арабелла, и одарив так некстати прервавшего их разговор дона Эстебана взглядом, по надменности не уступающем его собственному, отошла от них.
Де Эспиноса смотрел, как она уходит. Он нестал бы лгать, но от того, что Арабелла не успела выяснить подробности его сделки с Бладом, чувствовал одновременно облегчение и гнев. Он не должен поддаваться пагубной слабости! Это Враг рода человеческого искушает его, расставляя свои ловушки. Его душу, без сомнения, ждут адские муки. Отец Амброзио много раз предупреждал его об опасности подобных искушений и тем более, когда орудием для них выбирается Красота. Ничего. Скоро все закончится.
– Чего хотела она от тебя? – презрительно спросил Эстебан.
– Неважно, – резко ответил дон Мигель, но увидев изумление в глазах племянника, добавил: – Это в самом деле уже не имеет значения. Ты хотел что-то обсудить? Пойдем.
***
Ночью над островом пронесся сильный шквал. Море сердито швыряло пенные волны, «Санто-Доминго» содрогался и раскачивался под их ударами, пронзительным скрипом переборок выражая свое недовольство. Но утро было великолепным, как это нередко бывает после ночной непогоды.
– Парус на горизонте!
Де Эспиноса стоял на шкафуте своего корабля вместе с Эстебаном, когда прозвучавший крик марсового возвестил о начале развязки затянувшейся драмы.
– Один корабль? – громко спросил де Эспиноса.
– Один, сеньор адмирал!
– Уверен, это он, – сказал дон Мигель своему племяннику, беря подзорную трубу и наводя ее на корабль. – Однако посмотрим, куда держит курс корабль.
В напряженном молчании они следили за приближающимся шлюпом, пока не стало ясно, что тот движется прямиком в бухту.
– Благоразумно с его стороны, – дон Мигель криво усмехнулся.
– Дядя, ты уверен, что он не задумал какой-то каверзы?
– Да. Думаю, он дорожит жизнью свой жены. И достаточно знает меня. Пора, Эстебан. Приготовимся к радушной встрече.