Лив так и подскочила. Круто развернувшись, она обнаружила Мартина, стоявшего почти вплотную к ней.
— Я вас не заметила. — Она почувствовала жар его тела, ровное биение сердца и отшатнулась. — Зачем же подползать к людям, как змея?
— Змея, — повторил он, и в его глазах зажглась насмешка. — Змеей меня еще никто не называл. Похоже, ваш босс прав, вы слишком нервничаете и нуждаетесь в перемене обстановки.
— Вот именно, — подхватила тетя Клэр. — Съезди-ка ты с Мартином на дискотеку, распусти волосы и как следует расслабься. Ты слишком долго была серьезной, Лив. А заодно присмотри за Кэрол и Майклом, хорошо?
Лив не нашлась, что возразить, и десять минут спустя в сопровождении Мартина уже входила в небольшой расположенный в подвале клуб.
— Неужели вы хотите болтаться в такой толчее? — Подняв на него глаза, Лив увидела в его взгляде ледяную решимость.
— Мне очень жаль, но я вас не слышу! — Без всякого предупреждения Мартин внезапно развернул Лив и, притянув к себе, наклонился к ней. Его губы скользнули вдоль ее уха. — Полагаю, вы считаете, что уже выросли из такого рода развлечений, Лив, но нам достаточно протанцевать всего один танец, чтобы выполнить долг перед родителями нашей пары. Согласны?
У Лив сжалось сердце. Одними губами она произнесла «да». Как назло, именно в этот момент зазвучала медленная мелодия. Мартин одной рукой крепко прижал к себе Лив, другой обвил ее тонкую талию. Слишком низко он держит руку с точки зрения приличий, подумала она. Но дальше было еще хуже: ее грудь прижалась к: его груди и он стал двигаться в таком чувственном ритме, что это вызвало в ней мгновенный отклик.
Разум подсказывал, что надо оторваться от него и уйти, ведь Мартин исключительно опасный зверь. Но она уже действовала наперекор разуму. К тому же ее разозлил намек, что она слишком стара для дискотеки.
Поэтому когда ритм сменился и низкий голос шепнул: «Вы умеете танцевать сальсу?», — Лив лишь тупо кивнула.
По идее, Мартин был здесь совсем не к месту, ведь он был старше большинства присутствующих на дискотеке. Однако, напротив, он казался идеалом мужчины, о котором могла бы мечтать любая девушка.
— Ну-ка, покажи им, дядя! — подзадорил Майкл, перекрывая рев музыки, и Лив краем глаза заметила молодую пару, оказавшуюся рядом с ними.
Однако ее взгляд тут же устремился к обнимавшему ее мужчине. Гибкое тело Мартина двигалось с поразительной грацией, распространяя вокруг волны чувственности. Контраст между спокойной силой и яростной чувственностью, исходившей от него, был настолько разителен, что буквально все женщины на площадке смотрели на него во все глаза.
Лив приняла вызов и полностью отдалась танцу. Когда музыка оборвалась, Мартин крепко прижал ее к своему разгоряченному телу, и она поняла, что пропала. Он наклонился к ней, и она невольно приоткрыла рот в ожидании поцелуя. Но Мартин резко распрямился и, взяв ее за плечи, небрежно отстранился. Взгляд его глаз был холодным и отчужденным…
2
Лив смешалась и испуганно взглянула на Мартина. Мерцающий луч осветил его лицо, и на мгновение он показался ей воплощенным дьяволом.
— Спасибо. Вы хорошо танцуете, — подчеркнуто вежливо произнес он и снял руки с ее плеч.
— Спасибо вам, — пробормотала Лив. Щеки ее горели от смущения. Что это с ней? Как могло ей прийти в голову, что такой человек, как Мартин, станет вдруг целоваться с ней посреди танцплощадки? — Вы тоже прекрасный танцор, — промямлила она, не зная, что сказать. Впрочем, это было правдой. Он двигался, как бог, кому, как не ей, это знать.
— Ну что ж, по-моему, свой долг мы уже выполнили. Наша парочка сумеет сама о себе позаботиться, а нам нужно выпить чего-нибудь холодненького. — Взяв ее под руку, Мартин направился к выходу. Вскоре они поднялись наверх и оказались в сравнительной тишине бара, где подавали коктейли.
Подозвав официанта, Мартин заказал два бокала лимонада и усадил Лив на длинный диван.
— Слишком много шампанского, да еще эти танцы… Есть шанс заработать обезвоживание организма, — заметил он, опускаясь на диван рядом с ней.
— Знаю. Я ведь врач, — отозвалась она, остро ощущая, что вся вспотела и волосы у нее растрепаны, в то время как Мартин на удивление свеж и спокоен.
Явился официант с напитками. Лив схватила свой бокал и осушила его одним глотком. Ее спутник, как она заметила, сделал то же самое. Потом откинулся на спинку дивана и принялся изучать лицо Лив из-под полуприкрытых век.
— Чистокровная англичанка, врач, а сальсу танцует, как настоящая латиноамериканка. Откройте страшную тайну. Где вы научились танцевать сальсу?
Это был совершенно невинный вопрос, и Лив ухватилась за возможность начать нормальный разговор. Может, хоть это поможет снять чувственное напряжение, в котором она пребывает в течение последнего часа. Ведь, судя по заинтересованному, но по-прежнему отчужденному выражению лица Мартина, его-то как раз ничего не взволновало.
— В Африке, — сказала она и на мгновение замолчала.
— Ну и? — подсказал Мартин.
— В нашей больнице случайно оказался Габриель — археолог из Сан-Паулу. Он приехал в Африку частным образом, и где-то по пути его ограбили. Ему еще повезло, что жив остался. Ни денег, ни документов, плюс проломленный череп, зато у него каким-то чудом сохранился диск с записью сальсы. Он и крутил его целыми днями. К тому времени, когда он уехал, я уже умела танцевать сальсу, танго и самбу. Кроме того, он потрясающе пел, — с улыбкой прибавила Лив.
Лимонад возымел свое отрезвляющее действие, да и вечер близился к концу. Мартин уже заказал для них машину. Теперь она могла позволить себе немного расслабиться.
Лив понятия не имела, какое соблазнительное зрелище являет для смотрящего на нее мужчины. Тонкое овальное лицо с правильными чертами, белокурые, почти серебристые волосы, слегка выбившиеся из прически и падавшие вдоль щек шелковистыми прядями, большие миндалевидные светло-зеленые глаза, мягкий чувственный рот и мерцающая нежная кожа, оставшаяся на удивление белой, несмотря на пребывание под жарким солнцем. Мартин невольно стиснул зубы, пристально глядя на собеседницу. Она же, похоже, вовсе не замечала, какое производит впечатление.
— Потом Габриель уехал в Бразилию, и последнее известие, которое от него пришло, гласило, что он слоняется где-то в высокогорных Андах в поисках какого-то священного захоронения. — Глаза Лив слегка затуманились печалью. Габриель влюбился в нее, и в одну памятную ночь она оказалась в его постели. Это было ошибкой, чуть не испортившей их по-настоящему крепкую дружбу.
— Священное захоронение, похоже, то место, где ему и следует быть, — внезапно язвительно заметил Мартин.
— Зачем вы так? — искренне удивилась Лив. — Он очень славный, вам бы он наверняка понравился.
Габриель был мужчиной того же склада, что и Мартин. Внезапно, повинуясь какому-то озарению, Лив поняла, что именно поэтому Габриель оказался единственным мужчиной, сумевшим заполучить ее в постель за последние восемь лет. Он напомнил ей Мартина! Слава Богу, Габриель понял, что она не отвечает на его чувства, и сумел уйти красиво и с достоинством.
— Как скажете. — Мартин кивнул кому-то за спиной у Лив. — Машина уже пришла. — Он властно протянул к ней руку.
Что-то в его позе подсказало ей, что сейчас не время препираться, и она послушно вложила руку в его ладонь.
Бросив презрительный взгляд на нее, Мартин крепче сжал ее руку и потащил через холл к выходу.
— К чему такая спешка? — не удержавшись, спросила она.
— Садитесь в машину, — скомандовал Мартин, отпуская ее руку. — День был тяжелый, да и вечер затянулся. Лично с меня хватит. Я буду рад завтра уехать домой, разумеется с вами, Кэрол и Майклом.
Почему-то Лив показалось, что последние слова он прибавил, словно спохватившись. Забираясь в машину, она поморщилась. Мартин приехал сюда выполнить долг перед семьей. Свою роль он сыграл блестяще, но в конце концов она ему явно наскучила. Ей не о чем беспокоиться — она прекрасно проведет время в Португалии с Кэрол и Мики. Мартин наверняка покажет себя гостеприимным хозяином. Вряд ли он вспомнит глупую девчонку, с которой провел ночь восемь лет назад…
Когда они вернулись в дом Мэри Энн, Лив вежливо отклонила неискреннее предложение Мартина выпить на ночь и отправилась прямиком к себе. Однако прошел час, а она все еще лежала без сна, отдавшись на милость призракам прошлого, которые так старательно отгоняла много лет…
* * *Бешеный музыкальный ритм возвестил появление Лори. Высоко вскинув голову, она медленно вышла на подиум в воздушном платье. Тоненькие бретельки совсем не поддерживали корсаж, спускавшийся почти до пупка, а подол платья едва прикрывал ее стройную попку. Прелестное личико было лишено всякого выражения, темные волосы, кудрявые от природы, были коротко острижены и безжалостно выпрямлены. Огромные синие глаза были густо накрашены, и выглядела она сиротливым ребенком, по прихоти судьбы заброшенным на подиум.
Лив следила за подругой со смесью нежности и зависти. Их обеих еще в шестнадцать лет пригласили в преуспевающее агентство мод. Обе были высокими и тощими как жерди, что и требовалось агентству.
Лори согласилась без колебаний, но Лив, мечтавшая о карьере врача, поразмыслив, решила все же отказаться от этой затеи. Ей казалось, что, если она станет известной моделью, ее уже не смогут серьезно воспринимать как врача. Тем не менее она с удовольствием бегала вместе с подругой в агентство и спустя некоторое время уже разбиралась в сложной работе манекенщицы не хуже самой Лори.
За год до окончания школы родители Лив — оба врачи — трагически погибли во время благотворительной миссии в Африке: их самолет разбился при посадке. Девочка осталась совсем одна, не считая Мэгги, полуприслуги-полукомпаньонки, присматривавшей за ней во время отлучек родителей, и все той же Лори. После долгих переговоров с тетей Клэр и дядей Джеффри, единственными оставшимися у нее родными, было решено, что Лив будет жить с Мэгги в родительском доме до окончания выпускных экзаменов. Экзамены она сдала успешно, хотя была совершенно убита горем. Ее приняли в Лондонский университет на медицинский, и Лив была полна решимости целиком посвятить себя учебе.
Незадолго до Рождества Мэгги объявила, что выходит замуж, и Лив выставила большой дом, принадлежавший ее семье, на продажу. Оставаться жить в нем ей было слишком тяжело, да и содержать его у нее не хватило бы ни времени, ни средств. Продав дом, она приобрела квартиру в нескольких кварталах по соседству. Казалось, все проблемы были решены, однако встал вопрос, где провести лето. Дядя и тетка очень тепло к ней относились, но Лив понимала, что ее горе сделает ее не лучшим компаньоном на все лето. Тут-то и объявилась Лори со своим предложением. Она собиралась со своим агентством в турне по Южной Европе и позвала с собой подругу, справедливо рассудив, что это поможет той немного отвлечься.
Так и получилось, что Лив оказалась в центре суматохи в Эшториле, где проводилось несколько благотворительных показов мод одновременно с проведением Гран-При Португалии. Лори была постоянно занята, и во всей этой толчее Лив невольно пожалела, что не осталась с дядей и теткой, чтобы отпраздновать свой день рождения. Ибо сегодня ей исполнялось восемнадцать лет. Все вокруг суетились, и девушка чувствовала себя откровенно лишней и никому не нужной. Она прекрасно понимала, что ее пускали за кулисы лишь потому, что Алессио — главный модельер — втайне надеялся все же уговорить ее стать моделью. После смерти родителей Лив еще больше похудела и сейчас просто идеально подходила на эту роль. Сама она не переставала удивляться настойчивости Алессио: рядом с яркой жизнерадостной Лори белокожая и белокурая Лив казалась себе совершенно бесцветной.
Лори дошла до конца подиума и, легко качнув бедрами, развернулась. Крошечный лоскут шелка, называемый платьем, соблазнительно колыхнулся вокруг бедер, и Лив пришло в голову, что ни одна женщина в здравом уме и твердой памяти ни за что не покажется в таком виде в общественном месте. Впрочем, завтра и Лори его уже не наденет. Лив слегка улыбнулась. Еще немного — и они вернутся в Лондон, а там уже недолго и до сентября, когда она станет студенткой. Не то чтобы ей не понравилось турне, но все же это было чересчур утомительно.
Внезапно у Лив возникло ощущение, словно у нее на затылке зашевелились волосы. Ее охватило странное возбуждение — предчувствие чего-то необычайного. Девушка обернулась, и ее глаза невольно расширились: неподалеку стоял не высокий, но удивительно гибкий и великолепно сложенный мужчина. Не красавец в строгом смысле слова, однако каждая черточка его лица выдавала породу. Особенно странным казался контраст между бронзово-загорелым лицом, карими глазами и длинными неожиданно светлыми волосами, разделенными на прямой пробор. Он буквально пожирал глазами Лив. Их взгляды встретились, и губы мужчины сложились в чувственную улыбку.
Боже мой, это он! Лив видела его еще накануне. Он был на показе, а потом зашел за кулисы. По-видимому приняв Лив за одну из моделей, он заговорил с ней.
— Простите, я опоздал и пропустил ваш выход. Вы не могли бы назвать ваше имя? Наверное, вы известная модель.
Имя? Еще чего не хватает! Со всей дерзостью юности Лив ляпнула первое, что пришло на ум, — производное от своей фамилии.
— Меня зовут Роберта, — заявила она. — И вы ошибаетесь, я вовсе не известная модель.
И вообще не модель, хотела добавить она, но почему-то промолчала. Отвернувшись, она гордо направилась в сторону уборной, где переодевалась Лори. Пока что Лив, в отличие от многих девушек-моделей, удалось избежать многочисленных ловушек, которые готовила им судьба. Она не курила, не пила, не баловалась наркотиками и еще не встретила мужчины, способного уговорить ее лечь с ним в постель. Но этот человек задел какие-то струны в ее душе, поэтому-то она и стремилась как можно скорее от него отделаться. Едва лишь взглянув в его лицо, она сразу утонула в спокойном свете светло-карих глаз, в которых вспыхивали золотистые искорки. Кровь так и закипела в жилах, и все усвоенные с детства представления о том, что хорошо и что плохо, сразу улетучились из головы.
— Неужели вы так и уйдете, Роберта? — спросил у нее за спиной вкрадчивый голос, и Лив замерла. Он и не думал отставать.
Девушка снова повернулась к нему лицом. Инстинкт подсказывал, что этот человек опасен, но она была не в силах отвести от него глаз, не говоря уж о том, чтобы повернуться и уйти.
Он предложил ей сигарету и, когда Лив отказалась, вызвался принести чего-нибудь посерьезнее. Она знала, что в модельном бизнесе наркотики не редкость, но сама она не желала иметь с ними ничего общего. Ее внезапно охватило разочарование: на мгновение ей почудилось, что она встретила мужчину своей мечты, а он оказался всего лишь торговцем наркотиками. Наградив нахала пощечиной, она скрылась в уборной подруги.
И вот теперь он снова здесь, да еще так близко. Поспешно оглядевшись, Лив отыскала просвет между собравшимися и тихонько нырнула в него — подальше от этого типа.
* * *— Боже мой, Лив, ну ты даешь! — встретила ее Лори, когда Лив захлопнула за собой дверь уборной. — Посмотреть на тебя — тихоня тихоней, от нашего бизнеса нос воротишь, а сама вон что творишь! Вот уж правду говорят: в тихом омуте черти водятся. — И Лори с притворным осуждением покачала головой.
— О чем ты? — Лив удивленно смотрела на подругу.
— О той чудной сцене, которую я только что наблюдала в щелку. Ты хоть знаешь, кому ты съездила по физиономии?
— И кому же?
— Ты что, серьезно? О, это потрясающе! На него все наши девчонки заглядываются с той самой минуты, как он тут появился, — возбужденно зашептала Лори, таща подругу к стулу. — Это же самый завидный жених чуть ли не во всей Португалии!
— Что-то не больно он похож на португальца, с таким-то цветом волос, — недоверчиво заметила Лив.
— Он португалец только наполовину, — отмахнулась Лори. — Его зовут Мартин Холлистер. Жутко романтичная история. Мими вчера ходила на свидание к его другу и все выспросила про этого Мартина. Его отец был дипломатом и влюбился в дочку здешнего магната. По-моему, ее звали Мария Родригес или как-то в этом роде. Она тогда была совсем девочкой. Ну, семейство, как ты сама понимаешь, было не в восторге от перспективы ее брака с протестантом — они же здесь все поголовно ревностные католики. Но в конце концов он все же женился и увез ее в Англию. У них было двое детей — дочь и этот самый Мартин. Мария умерла, когда Мартин был совсем маленьким, и его вырастила сестра — тоже Мария или Мария Анна, как-то так. Эта сестра, кстати, рано выскочила замуж, у нее уже довольно большой сын. Поначалу семейству пришлось несладко, но потом вроде все пошло на лад. Дядя Мартина — брат его матери — рано умер, не оставив наследника, а дед лет пять назад тяжело заболел. Вот он и призвал внука на родину предков. Мартин, говорят, довольно беспокойный малый — сказывается кровь авантюристов, у них в семье вроде были первопроходцы, открывшие не то Америку, не то какие-то острова. Впрочем, это не помешало парню с отличием окончить Оксфорд. Кстати, он увлекается гонками, потому-то он и здесь, в Эшториле. — Лори на мгновение замолчала, переводя дыхание. — Как бы там ни было, хватка у Мартина оказалась железная, и он лихо вошел в семейное дело, — продолжала она после паузы. Кончилось тем, что он прочно обосновался в Португалии и, похоже, возвращаться в Англию не собирается. Язык он знает: сначала мать учила, потом сестра и нянька у них была португалка. Одним словом, сейчас он преуспевающий бизнесмен и жесткий, говорят, до ужаса, даром что молодой. Половина местных красоток по нему сохнет, а ты раз — и по морде! Ты хоть понимаешь, что натворила?