— А, собственно, мне-то что? — ощетинилась Лив. — Я ведь не собираюсь за него замуж!
— Ну и напрасно! По-моему, он на тебя глаз положил. И потом, он вроде усвоил местные патриархальные нравы и к моделям относится, сама понимаешь как. Так что, если узнает, что ты еще и не модель, а порядочная девушка, собирающаяся в университет, кто знает, может, у тебя и появится шанс.
— Глупости, — отмахнулась Лив. — Тебе прекрасно известно, что я не собираюсь замуж так рано.
— Ну, это еще бабушка надвое сказала, — заметила Лори. — Между прочим, смотритесь вы вдвоем просто сказочно.
Лив в ответ беспомощно закатила глаза. К счастью, восторженный монолог Лори во славу Мартина Холлистера был прерван появлением Алессио. Тот стал сетовать на бездарную организацию показа, на спонсоров и весь мир, ополчившийся против бедного модельера. Когда шквал возмущения иссяк, Алессио наконец соизволил заметить Лив и, широко улыбаясь, спросил, не хочет ли она поприсутствовать на последнем показе, а после него немного пообщаться с гостями. Ради этого он был даже готов одолжить ей одно из своих творений. Лив уже открыла рот, чтобы отказаться, но на лице Алессио появилось страдальческое выражение, и она сдалась. Лив понимала, что многим обязана Алессио: ведь если бы не он, она бы никогда не поехала в это турне. Замысел его был достаточно прост: нарядить в одно из своих платьев совершенно новое лицо и тем самым заинтриговать присутствующих и привлечь лишний раз внимание к своим туалетам. Решение было нетрадиционным, зато сулило определенные выгоды.
Так и вышло, что в день своего рождения Лив прогуливалась среди гостей на приеме в шифоновом творении Алессио серебристо-серого цвета. Платье было почти столь же вызывающим, что и прочие одеяния модельера. Впрочем, в каком-то смысле оно было даже стильным. Удерживавшееся на левом плече тоненькой короткой бретелькой, оно асимметрично спадало в несколько слоев по правому боку до самой лодыжки, оставляя открытой почти всю левую ногу. Цвет ткани менялся от серебристо-серого до почти черного по краю. На улицу в таком виде, конечно, не пойдешь, решила Лив, но в целом платье очень даже ничего, во всяком случае более приличное, чем те короткие полупрозрачные драпировки, в которые Алессио обычно обряжал своих моделей.
Небрежно взяв у проплывавшего мимо официанта бокал с шампанским, которое она не собиралась пить, Лив стала медленно пробираться сквозь толпу. Лори куда-то пропала — у нее намечался интересный кавалер, — и Лив откровенно скучала. Обычно подруга просвещала ее насчет того, кто есть кто, и, хотя Лив была не любительницей светских сплетен, это ее хоть как-то развлекало. Последняя, например, по поводу Мартина Холлистера, оказалась очень даже полезной: теперь Лив по крайней мере знала, как себя вести, если вдруг столкнется с ним на приеме. А что он тут будет, она не сомневалась.
Наконец она обнаружила то, что искала: тихий уголок, где в кадке росла огромная пальма. Украдкой оглядевшись, она опорожнила бокал прямо в кадку. Еще немного, и она улизнет к себе в отель, и Бог с ними, с приключениями. Это явно не для нее.
— Какая жестокость уничтожать ни в чем не повинное растение. Так же вы уничтожили мои надежды вчера вечером.
От неожиданности Лив уронила бокал прямо в кадку и обернулась. Позади нее маячила знакомая гибкая фигура светловолосого мужчины. Она покраснела до корней волос.
— Я… не хотела… — беспомощно забормотала она, чувствуя, как при виде Мартина у нее предательски заколотилось сердце.
Мартин был еще более красив, чем накануне. Безупречно скроенный дорогой костюм не мог скрыть мощного разворота плеч, крепкие мышцы так и перекатывались под тончайшей шелковой рубашкой. И эта неотразимая улыбка, заставлявшая сжиматься ее сердце. Лив смотрела на него и не могла оторваться. Впервые в жизни она ощущала такое мощное физическое притяжение мужчины.
— Не волнуйтесь, Роберта, я пошутил. Я лишь хотел кое-что прояснить. — Мартин прислонился к стене рядом с ней. — Я не наркоторговец, как вы, по-видимому, решили вчера. Мне хотелось лишь убедиться, что вы не балуетесь наркотиками. Боюсь, я не слишком высокого мнения о моделях.
— Я ведь уже сказала вам, что я не модель.
— Уверяю вас, я зарабатываю на жизнь честным трудом, и мне хотелось бы поговорить с вами без риска заработать пощечину. — Он улыбнулся, и все сомнения Лив развеялись.
— Ну если только поговорить, то ладно, — улыбнулась Лив.
— Откровенно говоря, у меня на уме было не только это, — протянул Мартин.
Лив почувствовала себя разочарованной. За время турне она потеряла счет приставаниям со стороны симпатичных мужчин старшего возраста. Она-то было понадеялась, что с Мартином все будет по-другому, но, видно, ошиблась.
— Вы выбрали не ту девушку, — спокойно сказала она.
— Нет. — Мартин поймал ее за руку, не давая улизнуть. — Я лишь хотел сказать, что за весь вечер ничего не ел и счел бы за честь, если бы вы согласились со мной поужинать.
— Я ведь даже не знаю, как вас зовут, — заметила Лив, притворившись, что ей ничего о нем не известно.
Его длинные тонкие пальцы сомкнулись вокруг ее обнаженной руки и вызвали во всем теле странное покалывание. Такого с ней еще не бывало. Ясные карие глаза, казалось, проникали сквозь маску невозмутимости, которую она на себя нацепила, прямо в душу. Почему-то Лив отчаянно хотела ему верить.
— Вот как? — Прямая бровь слегка изогнулась. — Я-то думал, вы знаете… — Он оборвал себя на полуслове, глаза его подозрительно сузились.
Лив твердо выдержала его взгляд. Дело ведь не в том, знает она, кто он, или нет. Приличный человек в любом случае должен представиться сам.
Мартин и сам это сообразил и слегка поклонился.
— Позвольте представиться, я Мартин Холлистер. Мне двадцать восемь лет, холост. По отцу я англичанин, но моя мать была португалкой. Я вырос в Лондоне, но сейчас живу в Лиссабоне. Здесь я из-за гонок, но у меня есть тут своя квартира.
Его низкий спокойный голос, казалось, ласкал ее. Лив решилась: наплевать на осторожность, она рискнет принять его приглашение. В конце концов у нее сегодня день рождения…
— Я Роберта. — Что-то, может быть остатки здравого смысла, подсказало ей сохранить в тайне свое настоящее имя. — Мне восемнадцать, я англичанка, в Эшториле я с подругой, она участвует в показе мод, — в тон ему произнесла Лив и облегченно улыбнулась, продемонстрировав свои безупречные зубы.
— Означает ли это, что вы согласны со мной поужинать? — Мартин обхватил ее за талию.
Лив словно ударило током, но устремленный на нее взгляд смеющихся глаз притупил всякое чувство опасности.
— Да, — согласилась она, зачарованная его улыбкой.
— Теперь, глядя на пальму в кадке, я всегда буду вспоминать вас, — заметил Мартин, выводя ее из зала.
— Мне случалось получать и более приятные комплименты, — засмеялась Лив, бросая на него лукавый взгляд.
— Зато, ручаюсь, таких искренних вы еще не получали, — совершенно серьезно отозвался Мартин. Их глаза встретились, между ними словно проскочила искра, и мир на мгновение перестал вращаться. — Роберта, — негромко произнес Мартин. — Необычное имя для англичанки.
Лив ощутила, как внезапно ее охватил жар, который распространился по всему телу, добираясь до самых интимных его уголков. Что с ней творится? Она открыла рот, чтобы что-нибудь сказать и как-то разрядить напряжение, но Мартин решительно прижал палец к ее полураскрытым губам.
— Нет, ничего не говорите, не надо. — Взгляд золотисто-карих глаз скользнул по ее телу, и, к своему стыду, Лив ощутила, как вся напряглась. Ей стало трудно дышать, сердце гулко застучало в груди, и она могла лишь беспомощно смотреть на Мартина. — Я знаю, — произнес он, притягивая ее к себе еще ближе.
Его взгляд словно прожигал ее насквозь, и Лив поняла, что он вот-вот поцелует ее. Однако в эту минуту кто-то обратился к нему по-португальски, и момент был упущен. Мартин резко повернул голову к говорившему и с улыбкой ответил.
А потом он повел Лив сквозь толпу. Их непрерывно останавливали, Мартину приходилось отвечать на бесчисленные приветствия, но все говорили по-португальски, и Лив не понимала ни слова. Только когда они добрались до выхода, она вспомнила, во что одета.
— Подождите. Мне надо переодеться.
— Вы и так прекрасно выглядите, — шепнул он ей на ухо.
— Но это не мое платье, — запротестовала Лив. Вырвавшись из его объятий, она глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание.
— Вот и ты наконец, дорогая. — Рядом внезапно возник Алессио. — Я понимаю, что не могу приказывать тебе, как другим девушкам, но все же, пожалуйста, постарайся быть на виду. Я хочу, чтобы как можно больше народу увидело это платье. Я рассчитываю продать его модификацию в магазинах готового платья, так что, ради Бога, милочка, общайся.
— Она и общается. Со мной. — Рука Мартина снова властно обвила талию Лив, и он устремил холодный взгляд на Алессио. — Что касается платья, можете послать мне счет. Я забираю девушку с собой ужинать.
— Нет, погодите минутку. — Никто еще не покупал Лив одежду, а уж тем более едва знакомый мужчина. Он, конечно, почти заставил ее потерять голову, но не до такой же степени!
— Я не знал, что ты с сеньором Холлистером, дорогая, — замахал руками Алессио. — Оставь себе платье и ступай, ступай. — Он чуть ли не гнал ее прочь. — Наслаждайся ужином.
Не успела Лив опомниться, как уже сидела в черном спортивном автомобиле. Мартин был за рулем и мчался по улицам Эшторила.
— Я серьезно сказала насчет переодевания. — Лив наконец обрела дар речи. — Не хочу появляться на публике в таком платье. Это совсем не мой стиль.
— Ничего страшного. — Мартин бросил мимолетный взгляд на ее сердитое лицо, глаза его снова смеялись. — Есть отличный выход. Поужинаем у меня дома.
Лив отчаянно искала, что сказать. После заявления, что она не желает никуда идти в этом платье, возразить было нечего.
— Не волнуйтесь, Роберта. Со мной вам нечего бояться, даю вам слово. — Крепкая мускулистая рука сжала ее колено.
* * *…Лив беспокойно заворочалась в постели. Это было первое обещание, которое дал ей Мартин и не выполнил. Но не единственное. Сейчас задним умом она понимала, что он встретил ее в критический момент. Целый год она горевала о родителях, жила и действовала как автомат и только-только начала приходить в себя. Семейный дом был продан. Мэгги, ее няня с детства, собиралась замуж, и Лив готовилась вступить в настоящую взрослую жизнь, где уже не было места детским фантазиям. Она с нетерпением ждала начала учебы, чтобы сделать карьеру, о которой мечтала. Девушка была преисполнена уверенности в себе, и это сослужило ей плохую службу. Как же она ошиблась!
Знакомство с Мартином было для нее как первые лучи света, прорезавшие ночную тьму, призналась себе Лив. Однако самой большой ошибкой в ее жизни было то, что последовало потом. Лив застонала и, перевернувшись на живот, зарылась лицом в подушку, стараясь отогнать воспоминания. Но тщетно. Они мучили ее во сне много лет и, если уж быть честной до конца, наложили роковой отпечаток на ее отношение к лицам противоположного пола.
Хватит, решила Лив, пора все забыть и жить дальше. Ведь так или иначе, все равно надо будет когда-нибудь выйти замуж и завести детей. Нельзя же испортить себе жизнь из-за одной случайной связи! Человек, который нанес ей такую страшную рану, даже не узнал ее при встрече. Надо с этим смириться. Не стоит он таких переживаний. Или все-таки стоит?
3
Лив стояла посреди большой гостиной, недоумевая, что она вообще здесь делает. Начищенный паркетный пол, окно во всю стену, за которым открывался замечательный вид на Эшторил. Оглядевшись, Лив поразилась, как мало в комнате мебели: всего два ослепительно белых дивана и черный мраморный кофейный столик. Мраморный элегантный камин украшала единственная фотография в серебряной рамке. Лив подошла поближе, чтобы рассмотреть ее. На ней был снят Мартин, обнимавший за плечи какого-то молодого человека, а между ними стояла хорошенькая черноволосая девушка. Все трое смеялись. Лив невольно отметила кольцо с огромным камнем, красовавшееся на руке девушки.
— Ваши друзья? — спросила она, лишь бы что-то сказать.
— Да, и очень близкие, — улыбнулся Мартин.
— Красивая у вас квартира. — Лив старалась за улыбкой спрятать нервозность.
— Вы правда так считаете? — Мартин равнодушно огляделся. Поймав ее настороженный взгляд, он заметил: — У вас такой испуганный вид. Не бойтесь, я не собираюсь на вас набрасываться. — Взяв Лив за руку, он развернул ее лицом к себе. — Я всего лишь пригласил вас поужинать, вот и все.
— Вы умеете готовить? — скептически спросила Лив, напустив на себя невозмутимый вид.
— Еще бы! У меня масса самых разных способностей. — Пожав плечами, он широко развел руки, и Лив почувствовала, что все больше подпадает под его обаяние.
— Что ж, готова в это поверить, — заметила она, обводя взглядом его гибкую фигуру. Разыгравшееся воображение сразу подсказало ей, каковы могут быть его прочие способности.
— Как насчет настоящего омлета, салата и бутылки белого вина? — спросил Мартин. Удовлетворенная улыбка, мелькнувшая на его губах, говорила о том, что он догадался, в каком направлении текут мысли Лив.
— Очень хорошо, спасибо, — чопорно отозвалась Лив, и Мартин расхохотался.
— Роберта, вы просто бесценное существо! — Смеющиеся глаза заглянули ей в лицо, затем он взял Лив под локоть и повел в кухню. — Пошли, можете приготовить салат.
В течение следующих пятнадцати минут они дружно трудились бок о бок, и, если у Лив и перехватывало дыхание, когда Мартин задевал ее, двигаясь в тесном пространстве кухни, она старалась на обращать на это внимания. Однако потом, сидя напротив Мартина за небольшим столиком для завтрака с тарелкой, наполненной едой, Лив внезапно ужаснулась. Никогда еще ей не доводилось оставаться наедине с мужчиной в его квартире. Что она вытворяет? Чужая страна, совершенно незнакомый мужик… Никогда еще в жизни она не вела себя столь легкомысленно. Однако при одном взгляде на него остатки здравого смысла покинули ее окончательно.
— За мою прекрасную Роберту! — Мартин медленно поднес бокал к губам, и его взгляд словно невзначай скользнул по ее груди, едва прикрытой тончайшим шифоном.
Лив поспешно сделала глоток вина, но это не помогло. Все ее тело занялось жаром, и ей показалось, что соски набухли так, что вот-вот прорвут тонкую ткань. Она быстро поставила бокал на стол и в смущении невольно прикрыла грудь руками, потрясенная тем, как подействовал на нее этот единственный взгляд.
Мартин перегнулся и перехватил ее руку.
— Не надо стесняться, Роберта, — тихо сказал он. — Со мной происходит то же самое, только меня выручает стол.
Лив не сразу поняла, о чем он, а когда сообразила, то вся залилась краской.
— О Боже, — ахнула она.
Мартин откинул голову и от всей души расхохотался.
— Просто не верится в такую невинность! Но насчет платья вы правы, Роберта. Оно предназначено для глаз любовника, но уж никак не для посторонних. А теперь давайте есть, пока все не остыло.
С трудом сделав пару глотков, Лив принялась ковырять вилкой в тарелке. Поднять глаза она не осмеливалась, ей и так было трудно дышать.
— В чем дело, Роберта? Вам не нравится омлет? — озабоченно спросил Мартин.
Она вскинула голову и попыталась выдавить улыбку.
— Нет-нет, все очень вкусно, просто у меня нет аппетита.
— Вы же сами сказали, что вы не модель. Когда сохранять фигуру нужно для работы, я еще могу это понять. — Сияющие карие глаза так и впились в нее. — Но вы просто совершенство. Преступление портить такую красоту дурацким стремлением похудеть. Ешьте, — сурово приказал он.
И Лив покорно принялась за еду.
Постепенно они разговорились и вскоре уже болтали, как старые друзья. Мартин с энтузиазмом рассуждал о гонках, которыми, по-видимому, очень увлекался. Лив рассказала несколько забавных эпизодов, которые ей пришлось наблюдать во время турне. Мартин обладал чувством юмора, и девушка, слушая его, порой смеялась до слез.