Но ведь и пощечину она хотела ему дать! За грубое предложение снять номер, чтобы удовлетворить свои грубые потребности. Никогда она не совершала подобных поступков и не собиралась делать их. Только… Все равно это звучало дико. Свободно. Волнующе…
– Хочу я тебя или нет, номер в отеле во время ланча с мужчиной, которого я едва знаю и не хочу знать больше, – не мой стиль. Наверняка у тебя есть пара телефонных номеров. Позвони этим женщинам, и какая-нибудь из них с удовольствием проведет время, удовлетворяя тебя.
– У меня никогда не было проблем с сексом, Мак… – признал он.
Конечно! Джонас был молод, красив и достаточно богат, чтобы привлечь любую женщину. Зачем задерживаться на строптивой художнице, которая раздражает его так же сильно, как возбуждает?
– Забудем про ланч. Я уже не голоден. Думаю, ты тоже. Мне хочется не еды…
– Я… – Мак замолчала. В дамскую комнату зашла женщина, прервавшая их ранее. Она зашла и, увидев их, вышла. – Не беспокойся, я скажу Лучано, что у тебя есть более важные дела, чем его блюда.
– Я перенес деловые встречи. У меня еще есть время…
– Хочешь пойти и закончить ланч?
После того, что случилось? Конечно нет, он не собирался возвращаться за столик. Сидеть и делать вид, будто ничего не было?
– Конечно нет. Я оплачу счет и объясню Лучано, что у тебя нарисовалась срочная встреча.
– Но это я пригласила тебя на ланч! – возразила Мак.
– Я оплачу счет, – упрямо повторил Джонас.
– Хорошо. Как хочешь, – бросила она. Было необходимо скорее уйти отсюда, от него.
Мак развернулась и ушла в зал, закрыв за собой дверь. Пару минут Джонас стоял в дамской комнате не двигаясь.
Он понял, что эта маленькая художница теперь не только проблема его бизнеса, мешающая его компании продолжать стройку. Теперь это проблема и его личной жизни. И разрешится эта проблема только тогда, когда они окажутся в одной постели.
Мак доедала тост, приготовленный к обеду, когда в дверь позвонили. Посмотрев в глазок, она поняла, что не знает седовласого мужчину в синем рабочем комбинезоне, что в данный момент стоял на ее крыльце.
– Да? – Мак открыла дверь.
– Добрый день, дорогая. Боб Дженкинс. Я вставлю вам стекло взамен разбитого.
– Здорово! – Мак отступила назад, пропуская в дом мастера.
– Взлом? – Боб уже изучал разбитое окно. – Что-то уж слишком зачастили… Никакого уважения, в этом вся проблема. Ни к людям, ни к их собственности.
– Да, – кивнула Мак, вспомнив про погром в студии.
– Это не займет много времени. Пойду схожу в машину за инструментами.
Мак подошла с чашкой чая для Боба Дженкинса, когда тот вернулся со стеклом такого же размера, как разбитое.
– Откуда вы знали, какое нужно стекло?
Стекольщик сделал глоток и поставил чашку:
– Босс в этом всем хорошо разбирается.
Мак тоже пила чай и наблюдала за его работой:
– Это с ним я утром разговаривала по телефону?
– Не знаю, дорогая. – Боб Дженкинс улыбнулся. – Босс просто сказал мне, чтобы я сюда приехал и заменил стекло.
Мак не знала почему, но у нее вдруг возникла идея, кто этот самый «босс». Может, потому, что она не давала размер окна по телефону, или потому, что не ждала никакого мастера раньше следующего дня?
– Кто ваш босс? – На всякий случай она решила уточнить.
– Мистер Бьюкенен, конечно!
Она боялась этих слов, и она их услышала.
После сегодняшнего натянутого прощания Мак надеялась никогда о нем не слышать и никогда его не видеть. И не иметь с ним никаких дел. Формально она лично и не имела с ним сейчас никаких дел. Он просто прислал человека, чтобы починить ее разбитое окно. Зачем? Джонас расценивал ее как хрупкую маленькую женщину, нуждающуюся в большом и сильном мужчине? Или он делал это потому, что сам был причастен к погрому?
– Конечно. Я отойду на секунду?
– Ну конечно, – усмехнулся жизнерадостный Боб.
Ее переполняла злость. О чем он думал, затевая все это? Она же сказала, что уже вызвала стекольщика. Хватит ему совать нос с ее жизнь!
– Чем обязан на этот раз? – Джонас достал портфель из машины, закрыл ее и повернулся к Мак.
Это был частный подземный паркинг, как раз под его домом. Еще по дороге домой он заметил черный мотоцикл, преследующий его. Но Джонас и не подозревал, кто за рулем байка, пока тот нахально не заехал за ним в гараж, припарковался у его машины и мотоциклист не снял шлем, встряхнув длинными черными волосами. Черный кожаный костюм сидел на Мак как перчатка, выгодно подчеркивая ее грудь, стройную талию и округлые бедра. Джонас не мог не думать о том, как, должно быть, сидят на ее идеальной заднице кожаные штаны!
Вечер Джонаса был таким, каким он его и представлял, – он не мог сконцентрироваться ни на одной встрече! И что такого было в этой женщине? Почему она его так волновала? В ней не было ничего из того, что привлекало его в женщинах. Мак была брюнетка, невысокая, по виду немного пацанка, невзирая на прекрасную грудь. Короче, совсем не утонченная женщина-нимфа. Да еще и водила мотоцикл!
Джонас не разбирался в мотоциклах, но увидел, что это «харлей». Черный, с хромированными деталями. И наверное, уже в сотый раз Джонас сказал себе, что Мак Макгуайр – не его тип! Так какого черта он не может перестать думать об этой женщине?
– Не знаю, зачем ты здесь, но преследование – это уже перебор. – Он строго взглянул ей в глаза.
– Может быть… – Она стояла спокойно, держа в руках мотоциклетный шлем.
– Всего лишь может быть?
– Да.
– И ты здесь потому… – Он холодно посмотрел на нее.
– Ты прислал ко мне стекольщика!
– Да, – кивнул он и подумал: «Так вот в чем дело!»
– И даже не станешь отрицать этого?.. – Мак переложила шлем из одной руки в другую.
– Должно быть, Боб сказал тебе, что я его прислал?
– Да.
– Ну и почему тогда я должен отрицать что-то?
Стоя лицом к лицу с Джонасом, Мак почувствовала себя глупо. Она поддалась злости, обуздавшей ее, пока Боб Дженкинс менял стекло. Сразу же как только мастер закончил, она оделась, села на мотоцикл и направилась в офис Бьюкенена. Подъехав, Мак увидела его отъезжающим в своей темно-зеленой спортивной машине. Нахлынувшие эмоции заставили ее следовать за ним. Оставалось лишь только надеяться, что Джонас поедет домой. Было бы неловко последовать за ним на свидание с другой женщиной…
Элитный дом, где располагались его апартаменты, как и следовало ожидать, оказался полной противоположностью ее дому-складу.
– Я же говорила, что вызвала мастера на завтра!
– А я сказал, что это не лучшая идея!
– И поэтому ты решил прислать одного из своих рабочих? Даже не поставив меня в известность?
– И что здесь такого?
– Я… Ты не можешь вмешиваться в мою жизнь, Джонас!
– Ты расцениваешь заботу о твоей безопасности как попытку вмешаться в твою жизнь? – усмехнулся Джонас.
– Да! Ну, не совсем… Но это было слишком самонадеянно!
– Но я вообще самонадеянный, Мак, разве ты еще не заметила?
– Это не то, чем надо гордиться! – Она покачала головой, и темные волосы, взметнувшись, опять легли на хрупкие плечи.
– Твои возражения объяснимы, – пожал плечами Джонас.
– И заметь, отклонены тобой! – категорично заявила она.
– Полагаю, Боб заменил стекло?
– А что ему оставалось, когда «босс приказал»?
– Хочешь, я снова могу разбить твое окно? Тогда твой мастер сможет заменить в нем стекло. И ты будешь удовлетворена. – Джонас раздраженно развел руками. – Я не понимаю, что ты от меня хочешь?
– Думаешь, ты такой умный? – Мак прищурилась.
– Нет, я думаю, что мой поступок был самым здравым в сложившейся ситуации. Ты, конечно, можешь с этим не согласиться… – Джонас выпрямился.
– Я не согласна с манерой, с которой ты это делаешь!
– Принимаю твои возражения, – смиренно склонил он голову.
– Хорошо. – Мак не знала, что еще сделать или сказать.
Какая она все-таки дура! Нужно было просто позвонить Джонасу, а не приезжать к его дому, тем более не следить за ним. И сейчас самым мудрым было бы сесть на байк и уехать, но… Мак не была готова к этому. При одном взгляде на темные волосы Джонаса, на его мужественное лицо она почувствовала, как ее коленки подкосились, напомнив о поцелуе во время ланча. Ей снова отчаянно захотелось ощутить его поцелуи и касания. Может, это и была реальная причина ее визита?
Джонас видел бурю эмоций на ее лице. Злость сменилась смятением и неуверенностью. Теперь, несомненно, это был голод… Голод особого рода…
Ее дымчато-серые глаза пристально смотрели на него.
– Я собираюсь пропустить пару бокалов вина. Присоединишься? – предложил он. А что еще ему оставалось делать?
– Думаю, это не лучшая идея… – пробормотала она.
Мысли Джонаса, как всегда при виде Мак, были полны плохих идей. Весь день все тело ныло от боли. Он уже подумал, что вечер и ночь пройдут в мучениях от неудовлетворенности…
– Полбокала вина не нанесет вреда, Мак! – К его собственному удивлению, он начал ее уговаривать.
– Правда? – все еще упиралась девушка.
– Ты что, боишься? – Джонас начинал терять терпение.
– Надеешься таким образом убедить меня? – сощурила она глаза.
– А что, работает?
Мак очень хотела пойти с ним. Один только разговор с Джонасом так щекотал ее нервы… А тембр этого глубокого, низкого голоса заставлял трепетать все тело. Ей стало жарко, и причина была вовсе не в кожаном костюме.
– Хорошо. Могу я оставить шлем здесь? – деловито осведомилась она.
– Уверен, что мотоцикл и шлем будут в целости и сохранности, – уверил ее Джонас.
Вот только остаться с ним наедине?.. Это определенно угрожало безопасности Мак.
Глава 6
Подойдя к лифтам, Мак резко обернулась, чтобы посмотреть, не отстал ли Джонас. Его взгляд был прикован к ее ягодицам, и он, захваченный врасплох, не успел его отвести. Она быстро отвернулась, чтобы он не заметил, как ее щеки заливает краска.
Как только Джонас ввел защитный код, они зашли в лифт.
– Тебе не стоит надевать такие узкие штаны, если не хочешь, чтобы все мужчины на тебя глазели! – словно оправдываясь, заметил Джонас.
– Это ради моей безопасности, когда я езжу на мотоцикле, а не для мужчин. Между прочим, в них очень жарко.
– Жарко – это самое подходящее слово… – многозначительно пробормотал он себе под нос.
– Надо сменить тему разговора! – решила Мак.
– Наверное. – Он послушно кивнул. Она права, но вот сделать это было совсем нелегко.
Мак отвернулась к стальной двери лифта, пока кабина поднимала их в пентхаус.
Свет в помещении зажегся автоматически, как только они зашли. Это была его гостиная или одна из них. Как Мак и ожидала, все здесь было выполнено в ультрасовременном стиле: черное и белое с хромированными деталями и редкими вставками красного для смягчения аскетизма обстановки. Стены выкрашены в снежно-белый цвет, на черной мебели разложены подушки разных оттенков красного, а на полу из черного дерева в нескольких местах лежат черные и белые ковры.
С точки зрения Мак, человека со вкусом, это было ужасно.
– Очень мило… – Мак произнесла эти слова без особого энтузиазма.
Джонас заметил, как она сначала поморщилась.
– Когда я переехал сюда шесть месяцев назад, то разрешил дизайнеру делать все, что ему в голову взбредет. Получилось ужасно, да? – озабоченно поинтересовался Джонас мнением художницы.
– Если тебе не нравится, почему не переделаешь?
– А смысл? Я скоро снова перееду.
– Да? Вот почему ты даже рождественские украшения не развесил?
Джонас никогда не украшал квартиру к Рождеству. Какой смысл? Он живет один, гости при ходят редко. Так к чему эти пылесборники? Ему нужно было просто пережить Рождество, пока остальные наслаждались всяким сентиментальным антуражем. Обычно он старался уехать куда-нибудь на это время, например на Карибы. И этот год не должен был отличаться от предыдущих…
– Да, поэтому, – коротко ответил Джонас и с трудом отвел глаза от Мак. Она прекрасно смотрелась в этой кожаной одежде… Он направился на кухню: – Пойдем, я открою вино.
А вот дизайном кухни Джонас занимался сам. Деревянные потолочные перекрытия, которые он привез из дома восемнадцатого века, прекрасно сочетались с дубовой мебелью, под настенными шкафами были развешаны начищенные до блеска медные кастрюли. В центре кухни стоял искусственно состаренный дубовый стол, окруженный четырьмя стульями. В отличие от безликой гостиной, это было теплое и уютное помещение. Кухня была местом, где Джонас проводил больше всего времени, находясь дома. Здесь он читал журналы и занимался бумажной работой. Это была его святая святых.
– Гораздо лучше. Сам обустраивал? – заметила гостья.
– Да, – не стал отнекиваться Джонас.
– Я так и подумала, – призналась Мак.
– Почему?
– Она теплее, чем другие комнаты. – Мак пожала плечами.
– Теплее?
– Более обжитая.
– Присаживайся, – пригласил он ее.
Достав из винного бара-холодильника шабли «Премьер Крю», Джонас налил два бокала.
Мак до сих пор не была уверена, правильно ли было то, что вот она сидит здесь, в доме Джонаса. Посмотрев на выражение его лица, она подумала, что он тоже сожалеет, что пригласил ее.
Девушка присела на один из четырех стульев:
– Я только выпью вина и пойду.
– Ты куда-то торопишься? – Джонас поставил свой бокал на стол.
Она нервно облизнула губы. Он стоял слишком близко.
– Лучше не злоупотреблять гостеприимством. – Ее руки заметно дрожали.
– Лучше для кого?
– Думаю, для нас обоих.
– Мы слишком много думаем, – бросил Джонас. – Ты ужинала?
– Еще нет. – Она мельком на него взглянула.
– Я съел только то, что заказал во время нашего совместного ланча. А ты?
– Перекусила тостом, когда приехала домой. Но я не одета для похода в ресторан, Джонас.
– А кто сказал про поход в ресторан?
Мак почувствовала себя неловко. Трепет, страх и предвкушение слились воедино. Ей не стоило тут оставаться, ни секунды…
– Очень мило с твоей стороны…
– Как вежливо с твоей стороны! – передразнил ее Джонас и рявкнул: – Черт, если ты не хочешь ужинать со мной, так и скажи!
– Дело не в том, что я не хочу ужинать с тобой, Джонас… – замялась Мак.
– Так в чем же дело?
– Я сейчас сама не своя.
– Что это значит? – уставился он на нее.
– Я… эти апартаменты… это не мой уровень. Бутылка вина, должно быть, стоит столько, сколько некоторые зарабатывают в месяц.
– И?..
– Я такая, какая есть! Не люблю показуху. Однажды я уже была игрушкой в руках мужчины, которой он хвастался на вечеринках.
– Думаешь, я этого добиваюсь? – искренне удивился Джонас.
– Я не уверена… не знаю, что ты от меня хочешь… – Мак была сбита с толку.
– Это нас роднит, – улыбаясь, кивнул Джонас. – Знаешь, по каким-то необъяснимым причинам ты оказываешь на меня странное влияние, Мэри Макгуайр!
Джонас забрал у нее бокал и поставил на стол. А затем взял ее за руки, и она встала. Теперь они стояли в паре сантиметров друг от друга. Он заметил румянец на ее щеках, быстрое дыхание и слегка приоткрытые губы, которые жаждали поцелуя.
– Пойду переоденусь. Если ты не хочешь остаться и помочь мне приготовить ужин, тогда лучше уйди, пока я не вернулся. – Он развернулся и пошел в спальню.
* * *Ей стоило сделать, как он сказал. Нужно было уйти, но она не хотела. Единственное, что ей хотелось, так это остаться и приготовить ужин на этой уютной кухне. Вместе с Джонасом… Но вряд ли он хотел только поужинать с ней. Останься Мак здесь, это означало бы, что она согласна повторить их поцелуй.
Мак села. Она не знала, что ей делать. Нужно уйти, но не хочется. Нельзя позволить этой вспыхнувшей в ресторане страсти повториться! Но Мак так жаждала этого…