Поразившись тому, что такой умный человек может быть таким недогадливым, молодая женщина остановилась:
– Ты любишь меня, Хавьер?
Лицо его стало каменным.
– Любовь никогда не была частью нашего соглашения.
– Нашего соглашения? Ты говоришь о наших отношениях как о сделке, скрепленной печатью и подписями?
– Ты хочешь сказать, что любишь меня? – Хавьер произнес это таким тоном, будто сама мысль была для него малопривлекательной, а тот факт, что он ответил вопросом на вопрос, говорил о многом.
Меган поняла, что придется расстаться со своими иллюзиями. Плечи ее опустились.
– Я верила в то, что люблю тебя. Но, кажется, я ошибалась. Ты не тот человек, за которого я тебя принимала, потому что тот человек никогда не позволил бы сплетничать о своей жене, своих детях или о своей возлюбленной. Тебя, возможно, не волнуют слухи, которые будут распускать о твоей невесте или обо мне, но меня они волнуют, и я не желаю подвергать унижению ни себя, ни ее. Повторяю в последний раз: уезжай домой. Пока ты строишь планы женитьбы, тебе здесь нечего делать.
Глава 3
Меган смотрела на смутное изображение, появившееся на экране, и не могла говорить, потому что у нее сдавило горло. Это бьющееся сердечко, эти маленькие ручки и ножки, эти крошечные пальчики, глаза и рот принадлежали ее ребенку. Ее и Хавьера.
Угадав переполнившие кузину чувства, Ханна сжала ее руку.
Гинеколог нажала на кнопку пульта аппарата, и тихо зажужжал принтер. Стерев гель с живота пациентки, врач помогла ей сесть.
– Меган, все говорит о том, что у тебя двенадцатая неделя беременности. Я думаю, ты родишь в первых числах января. Твой ребенок появится в самом начале следующего года.
Новый год. Новая жизнь. И она будет одна со своим ребенком. Ей надо привыкать жить без Хавьера.
– А вы можете сказать, мальчик это или девочка? – спросила Ханна.
Меган мысленно поблагодарила кузину. Ее собственные мозги отказывались работать, и сама она не догадалась задать этот вопрос.
– Пока не могу. Так как мы не установили дату последней менструации, придется повторить ультразвуковое обследование через восемь недель, чтобы уточнить срок. Тогда и снимок будет более четким. Есть ли у вас еще вопросы?
Меган помотала головой, доктор вручила ей распечатку, пожелала всего хорошего и вышла из маленькой комнаты. Меган уставилась на изображение, и буря эмоций охватила ее. Волнение. Ощущение счастья. Печаль. Страх. Она несет ответственность за этого крошечного человечка, за его – или ее – здоровье и благополучие. И ответственность всегда будет лежать только на ней. Что, если она совершает ошибку?
– С тобой все в порядке? – спросила Ханна.
Меган слезла с кушетки, расправила одежду.
– Здесь должен был бы присутствовать Хавьер.
– Он сам виноват, Мег.
Но разве одной матери достаточно? А если с ней чтото случится? Кто позаботится о ребенке?
– Наверное, надо было сказать ему.
– Ты думаешь, тогда он бросит свою невесту и женится на тебе?
– Этот вопрос я задавала себе тысячу раз. Не знаю. С одной стороны, если Хавьер наметит курс, то уже не отклоняется от него. С другой – он по натуре собственник и никогда не откажется от своего. Этот человек легко не сдается.
– Если после твоего признания он женится на тебе, ты постоянно будешь спрашивать себя, не сделал ли он это только изза ребенка.
– Я хочу, чтобы он очнулся и понял: то, что было между нами, – это нечто особенное и ценное. Это нельзя просто так отшвырнуть в сторону.
– Тогда подожди и не говори ему пока, – посоветовала кузина. – Если он останется здесь, у тебя скоро не будет другого выхода. Но не торопись.
– Хорошо. А пока я буду жить своей жизнью.
Одна. Меган всегда жила одна с тех пор, как погибли ее родители и брат.
* * *
После выяснения отношений с Меган, имевшего место три дня назад, Хавьер готов был послать ее ко всем чертям, улететь вместе с лошадьми во Францию и позволить ей страдать изза собственной глупости. Заменить ее достаточно легко.
Но он не хотел никакую другую женщину.
Ему была нужна только Меган. Хавьер жаждал ее. Она проникла в его кровь, словно наркотик. Его задача – убедить ее в том, что на их потрясающий секс, взаимное уважение и общие интересы не должна влиять его будущая женитьба. Этот союз вызван исключительно интересами бизнеса, а отношения с Меган – сплошное удовольствие. И Хавьер хотел насладиться им как можно дольше – ведь после свадьбы он будет обременен различными обязательствами. Сесиль, конечно, девушка привлекательная. Но она – не Меган.
И он изыщет способ получить желаемое. Установление контакта с Виттом Джекобсом, генеральным директором «Трипл краун дистиллери» и совладельцем фермы «Сазерленд», – лишь часть его стратегии. Прежде всего, необходимо выяснить, чем был вызван ее внезапный отъезд – ревностью или чемто более серьезным. Хавьер начал подозревать последнее.
Меган всегда была сильной, решительной и логичной. И он восхищался этими качествами. Но ее решение оставить карьеру и дело, которое она любила, было в высшей степени нелогичным.
Хавьер пожал руку Витта Джекобса:
– Спасибо за то, что помог мне приобрести ферму.
– Не за что. Кстати, предложение рекламировать мою продукцию на скачках Гранпри оказалось невероятно выгодным. Я давно думал об этом, но мешали другие важные дела, и не было времени провести маркетинговые исследования.
– Мои источники сообщили мне, что твоя компания производит высококачественное виски. Но я никогда не видел рекламу на ипподроме. Это упущенная возможность, учитывая твою связь с фермой «Сазерленд».
– Действительно. Информация, которую ты мне прислал, была очень полезной. – Джекобс провел Хавьера в свой кабинет и указал на кожаное кресло, предназначенное для гостей. Сам он устроился за столом. – Теперь, когда я стал смотреть скачки Гранпри по телевизору вместе со своей невестой, я смог оценить, насколько умело «Парфюм Александер» использует эту площадку для рекламы своего бренда.
– Взгляни на цифры, и ты сразу поймешь, что подобные инвестиции приносят хороший доход. Наша реклама очень эффективна. Ты можешь сделать то же самое.
– Я понял тебя. Участники скачек и зрители являются потенциальными покупателями. – Джекобс, откинувшись на спинку стула, внимательно и оценивающе взглянул на Хавьера. – Что ты хочешь получить взамен?
Витт был достаточно умен для того, чтобы понять: ничто в жизни не достается даром.
– Три мои лошади доставлены на ферму Хичкока. Мне нужны опытные наездники для участия в скачках, но я мало кого знаю в Штатах.
– Честно говоря, это находится в компетенции Ханны, но так как я сомневаюсь, что она захочет поделиться с тобой информацией, то сам поговорю с работниками и дам им указание помочь тебе.
– Я предпочел бы вернуть Меган.
– Ах, вот оно что. Именно поэтому ты приехал к нам на ферму? Но Меган не работает у меня. Я не могу приказать ей тренировать твоих лошадей. Тебе придется самому уговорить ее.
Хавьер подавил чувство разочарования:
– Я понимаю.
Беседуя с Джекобсом, Хавьер в то же время пытался услышать голос Меган, ее шаги, ее смех. Но в доме он ее до сих пор не видел. Услышав чьито шаги в холле, Хавьер напрягся.
– Если ты ждешь, что появится Меган, – проницательно заметил Витт, – то ее здесь нет. Именно поэтому я согласился встретиться с тобой сегодня. Они с Ханной уехали в город по какимто делам. Возможно, это к лучшему, потому что она явно не желает встречаться с тобой. Наверное, я навлеку на себя проклятие за то, что помогаю тебе. Но чувства женщин – это их личное дело, а наш разговор – это бизнес.
– Согласен. Меган и я…
Витт поднял руку:
– То, что происходит между тобой и Меган, не мое дело, пока в ваших отношениях нет ничего противозаконного.
– Конечно нет.
Витт встал и направился к бару:
– Хочешь продегустировать новую продукцию «Трипл краун»?
«Если выпивка поможет нам наладить взаимодействие, то я готов попробовать любую бурду», – подумал Хавьер.
– Конечно.
Витт налил коричневокрасноватую жидкость в два бокала. Хавьер взял один из них.
– Салют! – Он отпил виски, задержав его во рту на несколько секунд. Превосходный вкус. И уж точно не бурда. – Превосходный вкус с оттенком дыма, карамели и шоколада.
– Ты обладаешь прекрасной интуицией и острым умом. Но предупреждаю, мистер Александер, причиняя боль Меган, ты причиняешь боль и Ханне. А я не позволю комулибо обижать свою невесту.
Хавьер кивнул:
– Я понял.
Теперь у него появился друг.
Сердце Меган подпрыгнуло при виде знакомой высокой фигуры, прислонившейся к белым перилам. Где бы она ни увидела эти широкие плечи, она моментально узнала бы их.
– Останови машину, – взмолилась она.
Ханна не колеблясь нажала на тормоза:
– Почему?
– Хавьер здесь. – Меган показала на человека, стоявшего возле манежа.
– Я могу позвонить охране, и они выведут его с частной территории.
В этот момент появился всадник. Лошадь перепрыгнула через барьер, который Меган установила сегодня для продвинутых учеников.
– Подожди. Это Аполло. И Тим в седле.
– Этот жеребец Хавьера? – спросила Ханна.
– Да. Интересно, что месье Александер здесь делает?
– Пытается обратить на себя твое внимание, насколько я могу судить.
– Нет, с меня достаточно. Я не вынесу еще одной стычки с ним. Можешь высадить меня возле коттеджа?
– Я сделаю этого только после того, как выясню, кто позволил этому подлецу зайти сюда. Догадываюсь, что Витт. Мы не сказали ему о твоей беременности, и это была ошибка. – Ханна тронула автомобиль с места.
– Чем меньше людей будут знать об этом, тем лучше, – возразила Меган. – Хавьер, возможно, потеряет ко мне интерес и вернется во Францию.
– А если он останется?
– Я уверена, что он сразу же уедет домой, как только мне удастся убедить его, что я не последую за ним.
Они остановились возле большого дома. Меган вышла из машины и отправилась вместе с Ханной в кабинет, где за большим письменным столом сидел Витт. Теперь молодая женщина входила в этот кабинет с совсем другим чувством – она не трепетала в ожидании очередного выговора от отца Ханны.
Витт мгновенно встал и пошел навстречу Ханне. Обняв невесту, он нежно поцеловал ее. Меган на секунду отвернулась, чтобы не видеть эту трогательную сцену. Сегодня утром она ясно поняла, что ей придется жить одной, и поэтому Меган было тяжело смотреть на нежных влюбленных.
– Ты знаешь о том, что Хавьер Александер находится у конюшен? – спросила Витта Ханна.
– Да. Я разрешил ему побеседовать с нашими наездниками.
Ужас охватил Меган. Значит, она могла столкнуться с Хавьером в любой момент.
– Как ты мог?! – воскликнула Ханна, вырываясь из объятий жениха.
– Хавьер поделился со мной некоторой конфиденциальной информацией насчет рекламы нашего нового продукта на скачках Гранпри. И я отблагодарил его, разрешив встретиться с нашими наездниками и выбрать одного или двух. Он сказал, что Меган отказалась у него работать.
– Конечно отказалась.
– Ханна, девочка моя, ведь это бизнес. И твоя неприязнь к Хавьеру – это твое личное дело.
– Но как ты мог пустить его сюда после того, как он поступил с Меган?
Меган вздрогнула. Она не хотела быть причиной ссоры между двумя влюбленными.
– Эй, ребята, не надо ругаться.
Витт повернулся к ней:
– Почему вы с Хавьером не можете решить этот вопрос, как взрослые люди?
Меган открыла рот, затем закрыла. В горле у нее мгновенно пересохло.
– Все несколько сложнее, чем тебе кажется, – пробормотала она.
– Он когданибудь причинял тебе боль? Я имею в виду физическую. Он бил тебя или угрожал побить? – поинтересовался Витт.
– Нет.
– Может быть, он угрожает сейчас?
Меган вздохнула. Мужчины явно объединились.
– Нет.
– Витт, дело не в этом. Она беременна, и он не должен об этом узнать.
– Ханна! – испуганно воскликнула Меган.
Кузина состроила гримаску:
– Прости, Меган, но Витт должен понять, почему ты отказываешься работать с лошадьми Хавьера и почему мы не должны пускать его в наши конюшни.
– Это ребенок Хавьера? – спросил Витт.
– Да.
– И ты не сказала ему?
– Нет. Поскольку он собирается жениться на другой женщине, я не хочу вступать в битву об опекунстве, которую могу проиграть.
Лицо Витта смягчилось и просветлело.
– Меган, мужчина имеет право знать о том, что станет отцом. Я, например, очень хотел бы этого. Я не одобряю его действия, но у него есть финансовые обязательства по отношению к тебе и к ребенку.
– Нет! – Меган почти кричала. – Витт, я понимаю, ты желаешь нам всем добра, но ты не представляешь, что это такое – быть нежеланным ребенком. Хавьер ясно дал понять, что он не хочет от меня детей. Мой ребенок не станет для него бременем. Я смогу обойтись без помощи Хавьера, финансовой или какойлибо другой.
Витт внимательно взглянул на нее, потом посмотрел на Ханну. Его губы дрогнули, когда он увидел выражение лица невесты, однако он твердо проговорил:
– Ему надо сказать об этом.
Меган не хотела об этом слышать:
– Хавьер не приемлет потери.
– Ты готова жить в постоянном страхе, что он узнает о ребенке? Меган, поговори с Хавьером. Лучше сразу выдвинуть свои условия. Я найду тебе отличного адвоката, чтобы ты смогла отстоять свои права.
Ханна обняла кузину за плечи:
– К сожалению, Витт прав.
– Но ведь ты говорила совершенно другое всего час назад, – запротестовала Меган.
– Час назад я не рассматривала ситуацию с этой стороны. Если ты вернешься на ипподром, ктонибудь заметит твоего ребенка и поймет, от кого он. Но даже если ты распрощаешься со скачками, надо учитывать, что на ферму «Сазерленд» приезжают клиенты со всего света. Лучше всего сказать Хавьеру правду.
В желудке у Меган все перевернулось, и она пожалела о том, что съела сэндвич с беконом и сыром на завтрак. Она потеряла единственных союзников. И если она не будет осторожна, то может потерять и ребенка.
Хавьер постучал в дверь Меган. Он видел, что она вернулась домой после утренней пробежки.
Хавьер взглянул на часы. Прошло десять минут с тех пор, как она вошла в дом. У него назначена встреча с Джекобсом, а ему приходится торчать здесь.
Они могли бы наслаждаться друг другом целых одиннадцать месяцев… Коротких одиннадцать месяцев… Раскаяние охватило Хавьера, но он отогнал мрачные мысли в сторону. Договор о браке заключен, и ему придется жениться.
Устав ждать, Хавьер еще раз постучал в дверь. Как он и ожидал, Меган не открыла. Эта женщина слишком самонадеянна. Не сдержавшись, он вошел в дом. До него донесся шум льющейся воды. И тогда он сообразил, в чем дело. Она принимала душ после утренней пробежки и, наверное, не слышала стука.
Хавьер мгновенно представил ее мокрое обнаженное тело, ее белую кожу и округлые формы, и острое желание вспыхнуло в нем.
Он готов подарить ей целый мир. Все, что желает ее сердце. Кроме семьи. Детей. И любви. Хавьер не собирался вступать на эту зыбкую почву. Любовь способна заставить мужчину забыть об очень важных вещах, таких как честь и обязательства.
Сейчас он устроит Меган сюрприз. Хавьер прошел в кухню и стал накрывать на стол. Пустой кофейник обескуражил его. Для Меган утренний кофе был священным ритуалом. Хавьер чрезвычайно возбуждался, наблюдая за тем, как она неспешно отпивает кофе, смакует его на языке, облизывая упругие губы, затем с блаженством глотает.
Обуздав мучительные соблазнительные мысли, Хавьер повернулся к кофеварке и насыпал в нее кофе – совсем не того сорта, который предпочитала Меган. Возможно, она захочет съесть свежие круассаны, которые он купил сегодня утром.