Пока Меган не согласится вернуться с ним в Европу, он будет постоянно напоминать ей о той жизни, которую она оставила.
Положив свежую выпечку на тарелку, довольный Хавьер уселся за стол. С этого места он мог видеть коридор и открытую дверь ванной. Оттуда клубами вырывался пар, донося до него знакомый запах ее любимого шампуня. Хавьера охватило желание увидеть Меган, ощутить ее, слиться с ней. Ему нестерпимо захотелось присоединиться к женщине. Но придется подождать. Когда она вернется вместе с ним домой, он сделает это.
Тогда он сорвет с себя одежду, зайдет в душ и обхватит руками ее обнаженные мокрые груди, затем примется ласкать ее и возбуждать до тех пор, пока она не запросит пощады. И тогда он заставит Меган нагнуться, упершись руками в кафельную стену, и овладеет ею.
Тело его покрылось испариной, пульс участился. Брюки натянулись на бедрах, потому что в паху появился твердый бугор. Сделав глубокий выдох, чтобы успокоиться, Хавьер снова взглянул на часы. Терпение его стало подходить к концу. Она слишком долго моется в душе. Это для нее нехарактерно. И еще он отметил, что Меган не напевает песенку, как обычно. Меган всегда пела в душе – если только он не был с ней. Тогда она стонала. Хавьер доводил ее до этого.
Желание пульсировало в крови. Поерзав на стуле, Хавьер попытался усесться удобнее, но это было трудно сделать в старом кресле. Вода в ванной перестала течь. Он напрягся в предвкушении.
Сначала показалась обнаженная рука Меган, схватившая полотенце, висевшее на двери, потом она исчезла. Затем появилась длинная нога, а через секунду – блестящее мокрое тело. Меган стояла к нему спиной. Но даже с этого расстояния Хавьер видел капли, стекающие по ее спине и ягодицам, – эти капли он с наслаждением слизал бы языком. Стук его сердца раздался в ушах, когда она подняла руки, чтобы вытереть волосы.
Жалко, что он не мог видеть ее темные соски, когда она вытирала их. Меган принялась растирать полотенцем плечи, талию, ягодицы. Затем молодая женщина наклонилась, чтобы вытереть стройные ноги. Хавьер едва сдержал стон.
Он хотел потребовать, чтобы она повернулась, но предпочел не прерывать это соблазнительное шоу.
Меган медленно покружилась перед зеркалом с полотенцем вокруг бедер, и он увидел очертания ее прекрасной фигуры – с гладкими мускулами, образовавшимися оттого, что она ездила на лошадях. И на нем. Пальцы его впились в ручки деревянного кресла – жалкую замену ее шелковистой кожи и гибких мышц.
Отбросив полотенце, Меган обхватила свои груди, будто пытаясь взвесить их, и пальцы ее скользнули по соскам. Сердце Хавьера забилось сильнее при виде этого эротического зрелища. Затем ее руки опустились вниз и задержались на животе.
Это был классический жест будущей матери, ожидающей ребенка.
Хавьер мысленно запротестовал. Этого не может быть!
Да, возможно, она пополнела, груди ее стали больше, а живот слегка округлился.
Но она больше не ездит верхом и не пьет кофе. И она сбежала от него, сказав какуюто чепуху о том, что хочет детей.
Когда Хавьер сложил все эти обстоятельства вместе, ему не понравился полученный результат.
Меган резко повернулась. Глаза ее расширились от ужаса, губы приоткрылись.
– Что ты делаешь в моем доме? Ты не имеешь права находиться здесь. Убирайся вон!
– Ты беременна.
Молодая женщина вскрикнула и побледнела.
– Именно поэтому ты покинула меня, именно поэтому ты больше не ездишь верхом. – Хавьер с трудом поднялся. Ноги его, казалось, стали такими же слабыми и нетвердыми, как у новорожденного теленка. Ярость и ревность охватили мужчину. – Чей это ребенок? Он не может быть моим. Мы предохранялись. Каждый раз.
– Ты прав. Мы предохранялись. Каждый раз. – Она повторила его слова монотонным голосом, затем нырнула за дверь и появилась в халате, туго завязанном на животе. И в этом животе рос ребенок другого мужчины.
Пошла она к черту!
Хавьер не мог поверить в то, что у Меган появился любовник – после такого секса, который у них был. После того, как он баловал и ублажал ее. После ее страстных клятв в любви.
Но доказательства были налицо. Гнев закипел в его груди, подступив к горлу.
– Чей это ребенок? – взревел он.
– Не могу поверить, что тебе хватает наглости задавать такой вопрос.
– Когда ты успела спутаться с кемто еще? Ведь ты каждый день возилась с лошадьми, а каждую ночь проводила со мной.
– Разве это имеет значение?
Меган предпочла уклониться от ответа. И ее отказ дать прямой ответ говорил больше всяких слов. Кого она защищает?
– Ты предала меня, – прорычал Хавьер.
В глазах Меган вспыхнула ярость.
– Это ты предал меня, Хавьер. Занимаясь любовью со мной, ты планировал жениться на Сесиль и даже не счел нужным сообщить мне об этом.
Раскаяние больно кольнуло его. Он мгновенно подавил это чувство. Ему не в чем раскаиваться, нечего стыдиться.
– Я был откровенен с тобой насчет своих намерений с самого начала. Именно ты нарушила наше соглашение – о временном любовном романе без всяких обязательств. – Хавьер указал на ее живот. – А это – дополнительные сложности.
Меган беспокойно потопталась на месте, потом открыла холодильник, но ничего оттуда не достала. Ее поведение показалось Хавьеру очень странным. И тогда он увидел какуюто неясную чернобелую картинку, прикрепленную магнитом к дверце. Взяв Меган за плечи, он отодвинул ее в сторону.
– Эй, ты не должен… – Она вытянула руку, но он уже схватил листок. – Отдай его мне, Хавьер.
Мужчина внимательно посмотрел на снимок УЗИ. Такие изображения он уже видел: либо это были зародыши лошадей, либо человеческие зародыши, которыми хвастались друзья, предвкушая отцовство.
– Это твой ребенок! – Меган снова попыталась схватить листок, но Хавьер не отдал его.
И в этот момент он увидел надпись – черным по белому. Срок развития плода – двенадцать недель.
– Ты на третьем месяце беременности.
– Ну, так что? – бросила она, скрестив руки на груди и вздернув подбородок.
Но в глазах ее мелькнул страх, не сочетавшийся с воинственной позой, и Хавьер заметил это. Леденящее спокойствие овладело им, прояснив мысли.
– Ты любишь меня. И у тебя не было интимной связи с другим мужчиной, – заявил он.
Плечи ее медленно опустились.
– Я не собираюсь тебя обманывать.
– Ребенок мой.
– Он твой, если ты хочешь этого.
– Что это значит?
– Это значит, Хавьер, что ты можешь выйти за дверь прямо сейчас и больше не вспоминать обо мне. Забудь о нашем разговоре и живи своей жизнью… со своей женой.
Ответ его не устроил.
– Ты специально подстроила это, чтобы заставить меня жениться на тебе?
Меган нахмурилась:
– Если бы я хотела этого, разве стала бы я скрывать от тебя беременность?
– Может быть, ты хотела подождать, пока ребенок не родится, и тогда заявить о своих правах, чтобы расстроить мою свадьбу?
– Неужели ты считаешь, что я способна на такое? Ты не доверяешь мне?
Насколько он знал, Меган никогда не лгала ему.
– И когда… это случилось?
Она вздохнула, убрав влажный локон со лба:
– Я не знаю точно. Думаю, в Мадриде. Помнишь, у нас закончились презервативы и мы купили новые в маленьком магазинчике возле ярмарки?
От воспоминаний по телу его пробежала дрожь.
– У нас закончились презервативы, потому что ты была ненасытна.
Лицо ее вспыхнуло.
– Действительно, это были прекрасные выходные дни для меня и моих лошадей. Ты выиграл кучу денег. Но именно ты не мог дождаться нашего возвращения в отель.
Действительно, он не мог. Вспомнив тот горячий полдень, Хавьер ощутил жар. Он чуть не овладел Меган в углу маленького магазинчика, где они покупали презервативы. А потом, с трудом сдерживая себя, завлек молодую женщину в кабинку для переодевания в одном из бутиков, где жестко, лихорадочно и молча овладел ею.
Сейчас все это не имело значения.
– Ты давно узнала об этом?
Меган сжала воротник халата так крепко, что пальцы ее побелели.
– Я узнала об этом за час до известия о твоей помолвке.
Наконец Хавьер понял причину ее внезапного отъезда.
– Почему ты не сказала мне об этом тогда?
– Ты заявил, что не хочешь иметь детей от меня. Что у нас свободные отношения.
– Мы так договаривались.
– Мы также договорились о том, что каждый может их разорвать – без всякого ущерба для чувств другого. Вот я и разорвала. И именно ты нарушил нашу договоренность, приехав сюда. Возвращайся домой, к своей будущей жене. Она родит тебе наследников, а я… – Голос Меган сорвался. Сжав зубы, она закрыла глаза, пытаясь совладать с собой. – Я рожу ребенка. И у нас все будет хорошо. Без тебя.
Хавьер подавил в себе горькое чувство. После долгих лет борьбы он подошел к последнему рубежу, после которого сможет вернуть себе фамильные земли, а также восстановить доброе имя своей семьи, которое отец беспечно утратил.
Беременность Меган рушила все его планы. Она зачала от него ребенка, поставив Хавьера в такое же сомнительное положение, в каком оказался его отец тридцать пять лет назад.
Он так же, как и отец, обрюхатил не ту женщину, и никого, кроме себя, не мог винить в этом. Но Хавьер не собирался повторять ошибку отца. Тот оставил свою невесту ради женщины, которая от него забеременела, и тем самым разорвал крепкие деловые связи, которые этот брак должен был сцементировать.
Но Хавьер, в отличие от своей матери, никогда не бросит собственного ребенка.
Хавьер вгляделся в маленькое расплывчатое изображение на листке бумаги, в котором с трудом можно было угадать человека. Руки, ноги, пальчики. Его ребенок. Его сын или дочь. Его наследник.
Необходимо разобраться с этим вопросом, иначе изза младенца он может потерять все.
Глава 4
– Неужели ты раньше не могла это выяснить? Мы бы давно решили проблему.
Злобный голос Хавьера резанул Меган, словно острый нож.
– Ты заставил бы меня избавиться от ребенка.
– Я этого не говорил.
– Но именно это ты имел в виду.
– Ребенок – это проблема, – повторил он.
Эти слова нанесли ей еще один удар. Меган прикрыла живот рукой.
– Отвечай на мой вопрос, Меган. Почему ты не заподозрила раньше?
– У меня никогда не было регулярных менструаций.
– Разве ты не подумала о том, что будет с твоей карьерой? Какой вред может нанести длительный перерыв твоему статусу и твоей работе?
– Я смогу это пережить.
– Твоя целеустремленность и твоя решимость добиться высоких результатов всегда меня восхищали. И ты собираешься пожертвовать годами упорного труда ради нежданного ребенка?
Будучи не в силах смотреть на разгневанного Хавьера, Меган отвела глаза. Взгляд ее упал на кофейник, и вдруг она ощутила аромат свежесваренного кофе. Оглядев кухню, Меган увидела тарелку, поставленную на середину стола, а на тарелке была разложена румяная выпечка. Во рту у нее появилась слюна.
– Что это?
Хавьер оглянулся. Он уже забыл о вкусностях, принесенных им.
– Я привез твои любимые круассаны. Ты постоянно твердила, что не можешь без них жить.
Прикусив губу, Меган прижала руку к груди. Подобные романтические жесты были одной из причин, почему она влюбилась в Хавьера.
– Я и так уже пополнела. Немного.
Это казалось нелепым, но сердце ее дрогнуло, а желудок потребовал внимания. Он громко заурчал. Такого аппетита у Меган еще не было, хотя последние две недели она ела, словно здоровенный футболист. Если Хавьер увидит, как она пожирает круассаны, он испытает шок.
Надо избавиться от него, прежде чем она выставит себя в невыгодном свете.
– Хавьер, очень любезно с твоей стороны, что ты проявил такое внимание, но я вынуждена попросить тебя уйти. Мне нужно подготовиться к работе.
Хавьер не пошевелился, однако брови его поднялись.
– Я выращу ребенка сам.
– Нет! – воскликнула Меган.
– Если я возьму ребенка себе, ты сможешь участвовать в скачках.
– Я… когда настанет время, я вернусь к работе.
– Ты наймешь няню?
– Я решу этот вопрос.
– Я дам тебе миллион долларов за ребенка.
От шока у нее перехватило дыхание.
– Дело не в деньгах, Хавьер. Мне никогда не были нужны твои деньги.
– Отдай мне ребенка. Я смогу обеспечить ему более стабильную жизнь, чем ты, с твоими разъездами.
Но тогда у нее не будет той счастливой жизни, наполненной любовью, смехом и радостью, которая была в детстве. Они были командой, неразрывным сообществом – ее родители, брат и она, – пока семья ее не погибла, и Меган осталась одна. И если бы не ветрянка, которой тогда она болела, она полетела бы вместе с ними в том самолете.
– Твоя жена будет возражать.
– Сесиль будет делать то, что я ей скажу.
Когданибудь его уверенность в том, что все будут радостно прыгать, выполняя его приказания, пошатнется. Возможно, это хорошо, что она расстанется с ним. Плохо только, что сердце отказывается в это верить.
– Твой брак может стать неудачным, – осторожно заметила Меган. – С такимто образом мыслей.
– У меня не бывает неудач.
Да, действительно. Хавьер никогда не проигрывает. И это беспокоило молодую женщину. Если дело дойдет до суда, ее шансы получить опекунство над ребенком будут минимальными, даже если Витт предоставит ей отличного адвоката.
– Хавьер, я никогда тебя ни о чем не просила. Но теперь прошу. Пожалуйста, забудь обо мне. О нас. – Меган положила руку на живот. – Поезжай домой, к своей невесте, женись на ней и заводи семью. И забудь о том, что мы когдато были знакомы.
Брови его грозно сошлись на переносице.
– Это невозможно. Ты вынашиваешь моего наследника. Я дам тебе время подумать над моим предложением. Ты поймешь, что ребенку будет лучше, если он останется со мной.
* * *
Меган не могла допустить, чтобы подношение Хавьера ослабило ее решимость.
Она отнесла тарелку с круассанами в комнату отдыха для конюхов и поставила ее на стол. Однако пальцы отказывались отпускать тарелку.
Может, съесть один?.. Ароматный, хрустящий, нежный, сочный…
– Я тебя побеспокоила? – раздался голос Ханны.
Меган подпрыгнула и отдернула руку.
– О нет. Я… я думала, что… – Она вздохнула. – Комуто надо это забрать, пока я не поддалась соблазну и не съела всю тарелку.
– Это те самые знаменитые круассаны, о которых ты мечтала?
Меган кивнула.
– Сколько ты уже съела?
– Нисколько. Пока. Я борюсь с собой. Но это нелегко. – Крошка прилипла к ее пальцу. Рука автоматически поднялась ко рту, но Меган подавила желание проглотить эту крошку. Отряхнув руки, она отступила назад – подальше от соблазнительной выпечки. – Хавьер купил круассаны сегодня утром.
– Похвально. Так почему же ты мучаешь себя? Ведь тебе не требуется диета.
Меган пожала плечами:
– Это был подкуп. Хавьер уговаривал меня остаться его любовницей, пока он не женится.
– Пока он не женится?! Какой подлец!
Не много надо ее кузине, чтобы расстроиться. Ханна разозлилась так, что, проходи Хавьер сейчас мимо, она свернула бы ему шею.
– Но это меня мало волнует, – продолжала Меган. – Ханна, он узнал о ребенке.
Глаза Ханны округлились, а рот раскрылся от удивления.
– Ты сказала ему?
– Нет, он наткнулся на меня сегодня утром, когда я выходила из душа, и…
– И?.. Не заставляй меня гадать.
– Он обвинил меня в том, что я изменяла ему.
– Подонок!
– Но потом он понял, что я не обманываю его, и заявил, что заберет ребенка. Но не меня. – Острая бритва режет не так больно, как эти слова.
– Ох, Меган, это ужасно!
– Он готов купить у меня ребенка.
– Ах ты… – Ханна сдержала ругательство и огляделась, нет ли поблизости когонибудь из юных наездников. Вид у нее был разъяренный, лицо покраснело, кулаки сжались. – И что ты собираешься делать?
– Я не продам своего ребенка и не буду любовницей Хавьера. Но в остальном я сомневаюсь. Наверное, следует подождать его следующего шага.