Разговор с портретом
Пролог
Дочка с папой говорит, у портрета стоя,
У меня котёнок спит, плачет кукла Зоя.
Во дворе мальчишка Сашка, у него собака,
А ещё машина есть, а ещё есть папа.
Слатов Юрий Разговор с портретом.
Поставила тарелку с макаронами на стол и пошла в комнату за дочкой. В детской ее не оказалось, значит опять в его кабинете. Вошла и замерла, слушая детский голосок. Четырехлетняя дочка, так похожая на своего отца, стояла перед портретом с черной ленточной на краю, и разговаривала с папой:
- ... Пап, а Семка меня за косички дергает, мама говорит, это он так ухаживает, но я не верю! - дочка закусила губку, наверное, думает, что важнее из того, что она хочет рассказать. - Егорке собаку купили, я тоже хочу, но мама сказала, что я еще маленькая. Во мне, как ее, ответственности мало. - Снова пауза и грустный вздох. - У Зинки папа вернулся. Он в командировке был, а бабушки во дворе шептались, что тоже служил, только вернулся, - опять тишина и, наконец, то, о чем она думала весь день. - А ты? Когда ты приедешь? Я так скучаю.
- Женя, ужин готов. - С трудом заставляю себя произносить слова, я ей так и не смогла сказать, а надо. Только как? Ведь я сама до сих пор не могу поверить, что его нет.
- Иду! - обернулась ко мне маленькая копия отца, а потом снова уставилась на портрет. - Меня мама ужинать зовет. - Затем было собралась бежать ко мне, но замерла и добавила, обращаясь к изображению отца. - Я тебя очень люблю и жду, приезжай к нам скорее.
Дочь убегает, а я так и остаюсь стоять, глядя на такие любимые черты и проклиная ту войну, забравшую его. А ведь когда-то именно она нас и свела...
Глава 1
Под белым халатом не спрячешь погоны,
Эмблем медицинских не скроешь от глаз.
Врачи в медсанбатах в тылу обороны
Умело спасают от гибели нас.
Они надевают халат и перчатки,
И скальпели острые в руки берут.
Своё мастерство отдают без остатка,
А, значит, бойцы ни за что не умрут.
Сергей Белоключевский Песня о военных врачах
Мы встретились в военном госпитале. Точнее в его подобии в полевых условиях. Длинная палатка с деревянными койками, в поле, вот и весь госпиталь. К нам доставляли раненных солдат, и мы должны были ставить их на ноги, чтобы вновь отправить воевать. Только получалось это не всегда.
Скольких мы не спасали, Господи, знал бы кто. Нехватка лекарств, антисанитария, чего там только не было. Порой приходилось ползать по полям сражений, чтобы найти раненых, а потом выносить буквально на себе. Я так часто видела трупы своих коллег, получивших пулю спасая солдат. А все бесполезная война...
Что уж говорить, там не выдерживали многие, да и как тут выдержишь, когда паренек, получивший ранение в плечо, умирает от заражения крови, а лекарства кончились еще вчера и народные средства уже не помогают.
Но и это не самое страшное, страшнее другое, когда ты стоишь перед выжившим и пытаешься его убедить, что без руки, ноги или сразу без обеих, он сможет жить не хуже, чем жил до этого. Он же, делает вид, что верит, смотрит на тебя снисходительным взглядом, и вы оба понимаете, что ты лжешь.
Как я там оказалась? Кто же меня знает? Может, хотелось помогать и спасать? Вот и выполняла свое желание, при этом вырабатывая себе средства эмоциональной защиты.
Какие?
Самое простое, это не воспринимать их как людей, но как же сложно это дается.
Когда его привозят, счет идет на секунды. Надо убрать остатки одежды, остановить кровотечение, подлатать и, если возможно, сохранить ему не только жизнь, но и здоровье.
Вот и с Женей так было. Привезли в полночь, а я уже сорок часов на ногах. Он не первый за эти сутки. Лекарства на грани, а последнюю поставку перехватил враг. Короче, справляйтесь, господа хирурги, как хотите, вот и справлялись.
- Ангелина, у нас поступление, - медсестричка вбежала в загороженный тряпками закуток. Об уединении там и речи не было.
- Что стряслось? - подскакиваю, на ходу тру глаза, надежда поспать провалилась.
- Засада и мины в одном флаконе, - пожала плечами. Такое почти еженедельно. Привычно.
- А лекарств нам так и не доставили, да? - с циничной усмешкой спрашиваю я, уже направляясь в "операционную".
- Куда там. Поставку перехватили, а следующая только через три дня, - отвечает сестричка с грустью. Да, бедные парни, но об этом лучше не думать.
Качаю головой и зеваю. Как же спать хочется, но, судя по всему, получится нескоро. Ладно, к делу.
- Лен, у меня в палатке банка с настоем душицы, сбегаешь, а я работать.
Кивнула и побежала, а я осталась ждать раненых.
А дальше все, как всегда. Сразу несколько пострадавших. На лицо не смотреть, иначе отвлечешься. Прогноз ампутации конечности - постараться отменить и главное молить бога, чтобы хоть эти двое из четырех в живых остались.
Остались трое. В том числе и молодой капитан, да не просто остался, но еще и весь медперсонал в себя влюбил, я же устояла, или думала так. А он не думал, он решал, ведь еще в первый день осмотра, едва проснувшись, заявил:
- Вы станете моей женой!
Удивленно посмотрела на красивого молодого парня. Шатен, волевое лицо и смеющиеся глаза. Обычно ребята первым делом спрашивают, целы ли и что с друзьями, а этот...
- Это с чего вдруг? - улыбнулась устало, может, шутит. Надо поддержать.
- Потому что я влюбился в ангела, она оказалась живой, да и жизнь такая штука, сегодня жив, а завтра... Короче, у меня есть несколько недель, чтобы завоевать своего ангела и жениться на ней.
Уставилась на него как на чокнутого. Он случаем головой не ударился? Да нет, сотрясение мозга я не находила.
Посветила глаза. Нет, вроде реакция зрачков нормальная. Лекарств ему тоже не кололи, мало, да и экономим, а душица такой реакции не вызывает.
- Сам-то понял, что сказал? - наконец поинтересовалась я, надо же как-то отреагировать.
- Ага, - наглая улыбка и смеющиеся глаза.
- Вот что, поспи-ка, ты, братец, а завтра поговорим, если желание будет, - отмахнулась, еще не подозревая, что уже через полтора месяца буду целоваться с ним по углам и проклинать себя за уступчивость и невозможность остановиться.
- Легко вам сказать "поспи". - Бурчит он. - Болит же все.
Закусила губу и нехотя отослала сестричку за последним запасом обезболивающего. Не хочу, чтобы помер от боли. Не для того с ним три часа возилась.
Не умер, более того, быстро пошел на поправку, продолжая яростно ухаживать за мной. Самое запоминающееся почему-то стали мандарины в мае. И как он узнал, что я их обожаю, непонятно, да и где взял, тоже неизвестно, но это был первый и единственный подарок, который я приняла, пока он числился как больной. Остальное же отдавала на общий стол или же ставила в подобие вазы посреди госпиталя.
Его внимание раздражало, а сестрички только и делали, что косточки обмывали.
- Линка, а твоего завтра выписывают, - кричит Зойка, когда я направлялась в свою каморку ночью.
- И слава богу! Достал уже! - отвечаю спокойно, чтобы не вызвать еще больше пересудов.
- Ну и дура. Такого мужика теряешь! - качает головой.
- Так бери себе, - не сдерживаю острый язычок.
- И взяла бы, да он тебя выбрал, - скуксилась сестричка.
Качаю головой и иду дальше. Ура, спать. А утром, войдя, чтобы убедиться, что он, наконец, уезжает, замираю при виде красавца в форме. Все это время я видела его в бинтах и в какой-то невзрачной одежде, а тут... Блин, какой мужчина, и как в такого не влюбиться, хотя стоп, о чем это я...
С чего это растаяла? Он же пациент, в конце-то концов! Ну, еще и надоедливый парень, решивший, что станет моим мужем. Именно с такими мыслями я сказала:
- Вижу, к выписке вы готовы.
- Опять на вы!
- Опять и снова. - Не сдержав улыбки протянула подписанные документы. - Свободны.
- И это все? - как-то расстроился парень.
- А чего вы ждали? Осталось только сказать "прощайте" и пожелать больше на моем столе не оказываться.
Покачал головой встал и сказал:
- Прощайте, капитан.
Вежливо улыбнулась в ответ и пошла к выходу, но он поймал меня за руку и, притянув к себе, добавил:
- Тяжело с тобой, капитан Морозова, ой тяжело.
И поцеловал, да так, что все мысли вылетели, а потом ушел, оставив в полном смятении чувств.
Его не было в моей жизни месяц. Я даже сумела убедить себя, что забыла красавца Евгения, потревожившего мое женское сердце, но ошиблась, а поняла это, едва столкнувшись с ним на входе в госпиталь.
Стоял в форме, улыбаясь, при этом во всю сверкая своими ямочками, а главное, держал мешок с мандаринами.
- Привет, а я к тебе.
- У меня смена, - отчаянная попытка остановить себя и свое сердечко, бьющееся с огромной скоростью.
- Ага, - улыбнулся еще шире, а я поняла, что разоблачена. - Ты лгать не умеешь.
- А ты чересчур настойчив, - бурчу в ответ, краснея как рак.
- Разве? - приподнял бровь.
- Угу, - прохожу мимо, направляясь, куда шла.
- Ну, тогда ты не удивишься моему предложению: поужинай со мной, - догоняет и приноровляется к моему шагу.
- Сейчас обед, - напоминаю я.
- Ладно, пообедай, - пожал плечами.
- А что на обед? - а что, я голодная и вообще, коли пришел и предлагаешь, соизволь и еду притащить.
- Мандарины, тушенка и картошка в мундире, - сверкнул довольным взглядом. Черт, и это предусмотрел! Предвидел, что ли?
Ладно, если против второго и третьего я еще могу устоять, то против первого...
-Тогда пошли, победитель, - усмехаюсь в ответ.
А почему бы и нет, сама же хочу побыть в его обществе.
И пошла, прекрасно зная, что обед приемом пищи не ограничится.
Глава 2
Душа моя, мой свет, мой воздух,
Я лишь твоя, и думать поздно.
Возьми меня всю без остатка -
В твоих руках безумно сладко.
Мой милый, ласковый котенок,
Ты - ангел мой. Я - твой чертенок.
Как ты - никто не приласкает,
Как ты - никто не согревает.
Мой ветер счастья и надежды,
Мой преданный и самый нежный.
Своим желаньем обжигаешь,
Ты знаешь обо мне, все знаешь...
Мой ненасытный, мой желанный,
Безумный, самый долгожданный.
И пусть банальны эти строчки.
Я счастлива с тобой и точка!
Я счастлива с тобой
Между нами начался роман. Я ждала его и боялась снова увидеть на своем столе. Никогда не думала, что можно смотреть на лица парней и вздыхать с облегчением, понимая, что это не он, не мой Женя и что он жив.
О том, что, возможно, он остался на поле боя мертвый, я даже думать не желала, при этом каждый раз, когда он появлялся, бросалась ему на шею, забывая о приличиях и прочей мишуре.
Война не место для дум о чести и прочем. Тут действует только один страшный закон: или ты или тебя. Сколько моих подруг умерло просто из-за того, что оказались не в том месте и попытались помочь раненому. Тут не действует никаких законов и никаких правил. Если не свой - значит стреляй. Как это описать. Как сказать, чтобы было ясно. Это не передать, это можно только пройти и прочувствовать, и счастью тут просто нет места, но если оно появилось, значит цени и береги каждую секунду, ведь оно может исчезнуть так же быстро и сиюсекундно, как и появилось.
Вот мы и берегли. Три месяца, ровно столько длился наш полевой роман, а потом... Потом он уехал, а я... Я вернулась домой в городок где и не слыхивали о войне.
- Нам надо поговорить, - целуя мое плечо, произнес он и сжал так, что я дышать не смогла. Мы только что вынырнули из океана удовольствия, в который сами же и ныряли. Только мне все так же мало, да и недолго мне тут оставаться, чтобы терять время, но в одном он прав, поговорить нам надо.
- Я хотела сказать тоже самое, - без улыбки отвечаю я, прижимаясь к нему и вдыхая ставший таким любимым запах.
- Кто начнет? - в глазах тревога и грусть. Что же случилось? Неужели... страсть прошла?
- Кто первый сказал 'нам надо поговорить', - пытаюсь пошутить, да только настроение не то.
Открыл рот, явно пытаясь подобрать слова, закрыл. Чертыхнулся, а потом выпалил:
- Меня переводят.
Грустно улыбнулась. А я-то мучилась, как сказать, что через неделю меня тут уже не будет. Но почему же на сердце так тяжело?
- Что ж, возможно, это и к лучшему, - отстраняюсь я и пытаюсь встать, но он удерживает.
- Почему это? - удивленный взгляд, а парень весь напрягся.
- Потому что, через неделю я уеду и уже не вернусь. - прячу свои очи, а у самой слезы выступают из глаз.
- Тебя переводят? - мне показалось, или его голос дрогнул. Интересно, а на что он надеялся, если его переводят, что я тоже перевод попрошу?
- Нет, я возвращаюсь домой, - не хочу ему говорить. Не хочу к чему-то принуждать.
- Ясно, - равнодушные слова, способные убить любую надежду. Интересно, если бы попросил, я бы осталась? Пошла бы за ним или нет?
Пауза повисла в палатке. Было лето, жара, но мне вдруг стало так холодно.
- И мы больше не увидимся? - наконец спросил мужчина, каким-то подозрительно хриплым голосом. Может ему тоже не все равно?
- Не знаю, - как можно спокойнее ответила я, хотя как же хотелось кричать и плакать.
- Увидимся. Через семь месяцев закончится контракт, и я вернусь домой. А там, меня встретит невеста и будущая жена.
- Так у тебя есть невеста? - чувствуя, как разрывается сердце, интересуюсь я. А чего ждала, думала такой мужчина и без женщины.
- Есть. Она мой ангелочек, сейчас лежит в моих объятиях и хмурит бровки, ревнуя к несуществующей женщине, - рассмеялся парень.
- Ты хочешь сказать... - начала, чувствуя, как зарождается надежда в лучшее.
- Через семь месяцев, а через неделю ты встретишься с моей мамой, благо живем в одном городе. Я уверен, ты ей понравишься.
Ошарашено смотрю на своего героя. Ой, не шутит. Действительно говорит про женитьбу и не шутит.
- Стой! - прерываю его мечты о будущем. - А ты ничего не забыл? Когда это я тебе согласие дала?
Внимательный взгляд, затем встает и берет свои штаны. И кто меня за язык тянул. Надо было соглашаться и даже не пытаться вякать, дура!
Любовник же тем временем возвращается, неся помятый цветок, затем встает на одно колено передо мной и глядя прямо в глаза спрашивает:
- Ангел, ты станешь моей женой?
Романтика, такая неуместная и такая нужная одновременно. Тот, что днем, возможно, кого-то убил, сейчас стоит на одном колене и глядя с мольбой ждет моего ответа.
- Да!
И снова поцелуи, ласка и его любовь, что еще нужно. Ну, может только никогда не расставаться.
Глава 3
Люблю и жду тебя. В часах
От ночи до утра
Всегда одно число минут,
Сегодня и вчера.
Люблю и жду тебя. Теней
Бег неостановим.
Дни всё короче и темней,
Им не успеть за ним.
Люблю и жду тебя. Багрян
В небесно-голубой
Безбрежности расцвёл туман.
Душа полна тобой.
Люблю и жду. Из нежных слов,
Ласк, Страсти и Мечты
Наичудеснейший из снов
Подарил мне ты
Анна - Люблю и жду тебя
Клавдия Михайловна - мама Евгения - приняла меня как дочь. Женя написал матери письмо и, прочитав его, она просто расцвела.
Жила я с ней. Муж ее, отец Жени, погиб на войне, она же, в прошлом военный врач, а ныне терапевт в местной клинике, так и не выйдя замуж, посвятила себя сыну. Мое же появление восприняла как манну небесную.
Как же порой хорошо было ночью после страшного сна о нем выйти на кухню, заварить чай и просто слушать ее рассказы о Женечке.