Глава 7
– Теперь все готово. – Белль выпрямилась, расправляя затекшие плечи. – Думала, никогда не закончу, но результат того стоит. Вышивка на лифе придает платью изюминку, правда? – Она взглянула на Лариссу. Ей не терпелось увидеть ее реакцию.
На глазах гречанки выступили слезы радости.
– У меня слов нет, – ахнула она. – Оно великолепно – в сто раз прекраснее, чем я представляла себе по эскизам. Это действительно платье моей мечты! Не знаю, как и отблагодарить тебя!
– Рада, что тебе нравится. – «Это, пожалуй, лучшее из моих творений», – думала она, любуясь платьем без бретелек из белоснежного тюля с кружевной нижней юбкой. Лиф и подол юбки были расшиты сотнями кристаллов и крошечных жемчужин. За неделю, оставшуюся до свадьбы, ей предстояло еще украсить кристаллами фату и закончить платья подружек невесты.
– Лукас прилетел, – сказала Ларисса, услышав шум вертолета. – Пилот отвезет меня в Афины – сегодня мама Георгиоса устраивает праздник по случаю выписки Константина из больницы. Сейчас позову Лукаса, чтобы он посмотрел на мое платье. – Она бросила на Белль испытующий взгляд. – Но, думаю, он в любом случае придет в студию – ему нравится проводить время с тобой.
Белль наклонилась, чтобы смахнуть воображаемую пылинку, надеясь, что Ларисса не заметит, как она покраснела.
– Ему хочется знать, как идет работа над платьями, – пробормотала она.
– А мне кажется, его больше интересует дизайнер, – отозвалась Ларисса. – Во всяком случае, раньше он никогда не возвращался с работы так рано, как в последнее время.
– Может, у него сейчас работы не так много. – Жар, которым горели щеки Белль, разлился по всему ее телу при мысли о том, как Лукас проводил часы вне офиса. Хотя при Лариссе они вели себя скромно, не желая поощрять ее своднические наклонности, она явно что-то заподозрила.
Опасения Белль подтвердились, когда Ларисса произнесла:
– Не думай, что я не заметила, как Лукас на тебя смотрит – и как ты смотришь на него. – Она усмехнулась. – Я знаю, между вами что-то есть, и я думаю, это прекрасно. Мне бы очень хотелось, чтобы ты стала моей золовкой. Может, следующее свадебное платье будет твое?
– Нет, этого уж точно не случится. – Белль вздохнула, видя разочарование Лариссы. – Я ни за кого не собираюсь выходить замуж, – пояснила она. – Карьера мне важнее, чем что-либо другое. – Она замялась. – Между мной и твоим братом ничего нет.
Не объяснять же Лариссе, что их с Лукасом связывает только секс. Но и это не было чистой правдой. Белль вспомнила долгие ужины при свечах, часы, проведенные у бассейна, – Лукас, не обращая внимания на ее протесты, настаивал, что ей нужно отдыхать после рабочего дня. Они посетили древние развалины на Ауре, афинский Акрополь и другие достопримечательности страны – их обоих интересовала история Греции.
Ее опасения о возможной беременности в результате первой ночи с Лукасом не подтвердились – через несколько дней у нее начались месячные. С тех пор она проводила с Лукасом все ночи, и с каждым разом их обоюдное желание только возрастало. Теперь им оставалась всего неделя – до свадьбы Лариссы и до конца их романа. А закончиться он должен был непременно – Белль знала, что сразу же после отъезда Лариссы и Георгиоса в свадебное путешествие Лукас отправится в Южную Африку, а ей самой нужно было возвращаться в Лондон, где, как она надеялась, после освещения свадьбы в прессе ее будет ждать множество заказов.
Тяжело вздохнув, она подошла к окну и устремила взгляд на простиравшуюся перед ней сапфирово-синюю морскую гладь, в которой отражалось безоблачное небо. Она будет скучать по безмятежной красоте Ауры. Нет, обманывать себя бесполезно – она будет скучать по Лукасу. Это чистая правда, которую она не могла отрицать и которая тяжелым грузом легла ей на сердце. Конечно же она не влюбилась в него, уверяла она себя – и все же ей хотелось, чтобы последняя неделя на Ауре прошла как можно медленнее.
– О чем ты задумалась?
Лукас вошел в студию бесшумно. Видя, что Белль смотрит в окно, он замер, рассматривая ее. Теперь она была еще прекраснее, чем в день приезда на Ауру. Ее светлые волосы, которые в тот день были заплетены в косу, стали еще светлее от греческого солнца, а ее кожа приобрела легкий золотистый загар, подчеркивавший голубизну глаз. Он почувствовал возбуждение, но в ее позе было что-то, что заставило его сердце сжаться. Иногда он замечал ее грусть, которая вызывала в нем желание обнять ее и просто крепко прижать к себе.
Она обернулась на его голос с беззаботной улыбкой – но он заметил, что глаза ее печальны.
– Я думала о том, сколько кристаллов мне еще нужно пришить на фату Лариссы. Ее платье, слава богу, я уже закончила. Хочешь посмотреть?
Лукас прогнал мысль о том, что на самом-то деле его интересовало не платье, а то, что скрывалось в душе Белль Андерсен. «С какой стати? – раздраженно спросил он себя. – Она всего лишь моя очередная любовница, через неделю мы расстанемся и, скорее всего, больше никогда не встретимся». Он нахмурился, не понимая, почему его так печалит подобная перспектива.
– Конечно, мне очень интересно было бы увидеть результат твоей долгой и кропотливой работы.
По утрам она зачастую уже была в студии еще до того, как он улетал на работу, а иными вечерами ему приходилось насильно вести ее вниз, чтобы она поужинала. Она не столько трудолюбива, сколько одержима идеей – и это ему кое-кого напоминало. Он вспомнил Сэди в те времена, когда им обоим было по восемнадцать и они жили в одном многоквартирном доме в Нью-Йорке. Он с трудом зарабатывал на жизнь, вкалывая в цветочном магазине, а она училась в хореографическом колледже. Это было задолго до того, как она стала знаменитой.
«Лукас, я больше не могу встречаться с тобой. Мне нужно каждую свободную минуту посвящать тренировкам. Танец – моя жизнь, и однажды мое имя загорится неоновыми огнями над Бродвеем».
Затем он мысленно перенесся на двенадцать лет вперед, в свой роскошный особняк на Манхэттене. Сэди к тому времени уже была любимицей Бродвея и звездой международной величины, и они с Лукасом встречались уже год.
«Я не могу стать матерью, Лукас, потому что это положит конец моей карьере».
Он отдал Сэди свое сердце, а она растоптала его. Теперь оно было непробиваемым, как гранитная глыба, и он больше никогда в жизни не собирался влюбляться. Он уверял себя, что его отношения с Белль – очередной приятный, но несерьезный роман.
Белль подняла покрывало, под которым было платье Лариссы.
– Ну, что скажешь?
– С моей стороны было несправедливо сомневаться в твоем профессионализме, – спокойно ответил он. – Платье великолепно. Уверен, у «Веддинг Белль» большое будущее.
Белль покраснела от удовольствия, услышав похвалу. Слова Лукаса были как бальзам на душу после презрительных замечаний, которые Джон Таунсенд отпускал в адрес ранних дизайнерских работ Белль.
Она улыбнулась Лукасу.
– Я готова много работать и отдавать все время и силы моему бизнесу.
На лице Лукаса промелькнуло странное выражение, но прежде, чем Белль заметила его, оно исчезло.
– В таком случае нам лучше провести оставшееся время на Ауре с максимальной пользой, прежде чем ты отправишься покорять мир моды, – мягко протянул он.
От его улыбки у нее перехватило дыхание, а сердце учащенно забилось, когда он легко провел рукой по ее обнаженному предплечью.
– У тебя опять болят плечи?
Лукас встал позади Белль и начал массировать основание ее шеи. Она блаженно зажмурилась:
– М-м… как приятно… я и правда немного напряжена.
Он усмехнулся и привлек ее к себе:
– Я тоже, моя прекрасная Белль, – и не сказать чтобы немного.
– Да… я чувствую, – прошептала она.
Между ее бедер разлился жар, когда она ощутила его эрекцию через тонкую юбку. Затем он стянул бретельки ее топа, и ее груди упали ему в ладони.
– Лукас, мне надо работать…
Это был дежурный протест, которому он не придал никакого значения.
– Тебе это необходимо, – уверенно сказал он. – Так же как и мне, моя Белль.
Он поднял ее на руки и понес к себе в комнату. Осталась одна неделя… эти слова отдавались монотонным стуком в ее голове. Она должна сполна насладиться каждым днем, каждым часом, проведенным с ним. Он опустил ее на кровать, и она, обхватив руками его шею, притянула его к себе.
Лукасу нравилась ее пылкость и возгласы удовольствия, которые она издавала, занимаясь любовью с ним. Он будет скучать по ней. Эта мысль закралась ему в голову, когда он встал, чтобы снять одежду, и сверху взглянул на ее стройное тело, золотистое в лучах вечернего солнца, проникавших через жалюзи. Он подумал о том, чтобы попросить ее остаться его любовницей еще на месяц-другой или дольше, пока она ему не надоест – что, как он уверял себя, рано или поздно обязательно случится. Но ему пришлось отказаться от этой идеи, ведь ему нужно провести в Южной Африке не меньше месяца, а Белль не терпелось вернуться в Лондон – после свадьбы Лариссы в ее компанию наверняка поступит множество новых заказов. У него оставалась всего неделя, чтобы насладиться ее обществом, и он обещал себе всю неделю заниматься только этим.
* * *Свадьба получилась просто сказочной. Ларисса выглядела потрясающе в свадебном платье, как и подружки невесты, облаченные в платья из бледно-розовой тафты в тон букету из бутонов роз в руках невесты и такому же бутону в петлице жениха.
Георгиос был неотразим, хоть и слегка обеспокоен, но выражение его лица и его улыбка при взгляде на Лариссу пробудили странное щемящее чувство в сердце Белль. Она уверяла себя, что не завидует – ведь она не собиралась выходить замуж. Но быть любимой, как Ларисса любима Георгиосом, и любить в ответ, не боясь, что тебя обидят или отвергнут, чудесно.
Белль застегнула молнию чемодана и подошла к окну. Она влюбилась в это место: в виллу, в остров… в Лукаса. Ее сердце заколотилось о ребра. Нет, конечно же она не влюбилась в Лукаса – она просто впала в глупую сентиментальность потому, что придется покинуть Ауру. Он тоже уезжал. Его рейс в Кейптаун отправлялся на час позже рейса Белль в Лондон, а через несколько минут они вылетят с острова на его личном вертолете. Она снова вспомнила свадьбу – когда Ларисса вошла в церковь, все присутствующие ахнули, но взгляд Белль был прикован к Лукасу, гордо сопровождавшему сестру к алтарю. Лукас с детства заменял ей отца, взяв на себя ответственность за ее воспитание после смерти родителей, несмотря на то что и сам был еще совсем юным. Когда церемония началась, Белль взглянула на его точеный профиль. Выражение лица не выдавало его мыслей, но она чувствовала, что он борется со своими эмоциями, вызванными уходом Лариссы из дома и началом ее новой жизни с мужем. Не задумываясь, Белль протянула руку и сжала ладонь Лукаса, тем самым показывая ему, что понимает его чувства. На несколько секунд Лукас напрягся, и она подумала, что он оттолкнет ее, но вместо этого он крепко стиснул ее пальцы и взглянул на нее с высоты своего роста. В его глазах быстро промелькнуло что-то, чему она не смогла подобрать названия. Она улыбнулась ему, и он в ответ сжал ее руку еще крепче и не отпускал до завершения церемонии.
Заставляя себя вернуться в настоящее, Белль посмотрела на часы и поняла, что пора идти. Прошедший день выдался просто сумасшедшим – четыреста гостей заполнили огромный шатер, разбитый в саду виллы «Елена». Лукас был настолько занят своими делами, что времени пообщаться с Белль у него почти не осталось – а теперь было уже поздно. Белль подняла чемодан и понесла его в холл. Глухая боль в ее сердце усилилась.
– Я как раз хотел отнести ваш чемодан вниз, – окликнул ее Чип, безукоризненно элегантный в униформе дворецкого. – Босс ждет вас на аэродроме. – Чип подхватил чемодан Белль и спустился по ступенькам крыльца вместе с ней. – Надеюсь, вы как-нибудь вернетесь на Ауру. – Он искоса взглянул на нее и спокойно добавил: – Лукас не любит говорить о своих мыслях, и трудно узнать, что у него в душе, но скажу вам, он отличный парень – один из лучших. Думаю, ему будет одиноко без Лариссы и без вас.
– Вряд ли красавец миллиардер надолго останется один, – сухо ответила она. Боль в ее сердце стала пронзительной, когда она представила, как Лукас занимается любовью с другой женщиной. – У него наверняка полно подружек.
Чип пожал плечами, но возражать не стал.
– Как бы то ни было, он не привозил ни одну из них на Ауру. – Он помолчал и многозначительно посмотрел на нее: – Кроме вас.
Белль покраснела. Конечно же Чип знал о ее романе с Лукасом – ведь в течение прошлого месяца она ни разу не спала в своей постели. Но какое это имело значение сейчас? Ей пора уезжать, и Чип наверняка знает, что она не вернется на остров. Было хорошо известно, что Лукас предпочитал кратковременные романы.
Лукас стоял у вертолета, и его высокая фигура была освещена заходящим солнцем. Она жадно вбирала в себя его образ, пытаясь навсегда запечатлеть его прекрасные черты в своем воображении. Он сменил костюм, в котором был на свадьбе, на бежевые летние брюки и рубашку-поло. Он выглядел по-летнему расслабленным и настолько прекрасным, что острая боль стрелой пронзила ее сердце.
– Ты готова?
На нем были темные очки, и Белль хотелось снять их, чтобы последний раз посмотреть в его серые глаза. «Но, пожалуй, так даже лучше – ведь если он взглянет мне в глаза, то увидит слезы, которые я стараюсь сдержать», – думала Белль.
– Да, я готова. – Ей удалось произнести это уверенным и даже веселым тоном. – Наверное, Ларисса и Георгиос уже в пути на Мальдивы. Чудесное место для медового месяца!
Когда Лукас помогал ей сесть в вертолет, она почувствовала знакомый аромат одеколона, смешанный с другим запахом, который принадлежал исключительно ему.
– Мне звонила Дженни, моя секретарша, которая занималась «Веддинг Белль» в мое отсутствие, – бодро заговорила она, садясь в мягкое кожаное кресло и пристегивая ремень. – Фотографии Лариссы наверняка уже появились в Интернете, а в нашу компанию поступило много запросов по электронной почте.
– Это хорошо, – отрывисто произнес Лукас.
Как он и ожидал, Белль не терпелось вернуться в Лондон к своему бизнесу. Когда она шла к вертолету, одетая в элегантную бежевую с черным шелковую юбку, которая была на ней в день их знакомства, ему снова захотелось попросить ее поехать с ним в Южную Африку. Теперь он был рад, что не сделал этого – они оба почувствовали бы себя неловко. «Занимаясь новым проектом в Кейптауне, я скоро позабуду ее», – говорил он себе.
Вертолет приземлился в афинском аэропорту, и они прошли к стойкам регистрации. Номер рейса Белль загорелся на табло – настало время идти на посадку. С тех пор как они вылетели с Ауры, Лукас выглядел отрешенным и то и дело звонил по мобильному телефону, из чего Белль сделала вывод, что его мысли полностью заняты предстоящей поездкой.
– Итак, – она заставила себя улыбнуться, а слезы наворачивались ей на глаза, и она не расплакалась лишь из гордости, – пожалуй, нам пора прощаться. – «Что же еще сказать ему?» – отчаянно думала она. В течение прошедшего месяца они были любовниками, и только сейчас она со всей ясностью осознала, что может никогда больше не увидеть его. – Если будешь в юго-восточном Лондоне на берегу Темзы и увидишь плавучий дом под названием «Озорница Сью», заходи.
Он удивленно поднял брови:
– Твой дом называется «Озорница Сью»?
– Это брат его так назвал. Не спрашивай почему. – «Ему, похоже, наплевать на то, что мы можем больше никогда не увидеться», – думала Белль. – До свидания, Лукас.
– Думаешь, я так просто отпущу тебя?
От его обворожительной улыбки и ленивого тона у нее перехватило дыхание, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Может, он вообще ее не отпустит? Она задрожала, когда он взял ее за подбородок и наклонил ее голову к своему лицу. Прикосновение его губ мгновенно вознесло Белль к вершинам блаженства, и она раскрыла губы навстречу ему… Разочарование было мучительным, и в ту секунду, когда он отпустил ее подбородок и отступил, она не могла дышать.