Чем раньше она покинет дом Ника, тем проще ей будет забыть о нем, если слово «проще» вообще употребимо в данном контексте. Но она сделает это утром. Выспавшись, она сможет справиться с чем угодно, включая свои непрошеные чувства. В конце концов, Ник никогда не проводил много времени в Новой Зеландии. Остается надеяться, что люди, придумавшие поговорку «С глаз долой — из сердца вон», знали, о чем говорили.
Прошел час, а сна, о котором так мечтала Сиенна, все не было. Когда часы пробили полночь, она поняла, что если не прогуляется и не даст ветру с океана очистить ее голову от невеселых мыслей, то просто сойдет с ума.
Натянув джинсы прямо поверх пижамных шортов, Сиенна вышла из комнаты. Дождавшись, когда ее глаза привыкнут к темноте, она вышла на террасу, от которой вниз к пляжу спускалась длинная лестница. Полная луна, обрамленная россыпью серебряных искорок звезд, разделила окружающий мир на серебро песка и черный бархат океана.
Неподалеку на холме возвышался небольшой летний домик, построенный Ником для матери. Сиенна помнила, как долго архитекторы выбирали место для строительства — Ник настаивал на том, чтобы огромные окна гостиной встречали первые лучи восходящего солнца.
Сейчас, обрамленный раскидистыми ветвями деревьев похотукава, в ночи казавшихся почти черными, домик выглядел осиротевшим.
Сиенна замерла у перил, с безмолвной тоской глядя на этот призрак разбившихся надежд. Внезапно кто-то обхватил ее за талию и с силой рванул на себя. Она уже была готова закричать, но ее губы зажала широкая мужская ладонь. Не собираясь сдаваться без боя, Сиенна ударила нападавшего локтем в живот, но схвативший ее мужчина, похоже, даже не заметил этого.
Сиенну охватила настоящая паника, но в этот момент над ее ухом раздался хрипловатый голос Ника:
— Сиенна, успокойся, это я!
Ее страх немного прошел. Она на мгновение прикрыла глаза, глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки, и выдохнула:
— Отпусти меня.
Ник убрал ладонь от лица Сиенны и развернул ее к себе лицом.
— Какого черта ты здесь делаешь? — зло прошипела она, чувствуя, что ее сердце все еще бешено колотится от пережитого шока.
Сиенна машинально облизнула губы и замерла, ощутив слабый привкус мужской кожи, показавшийся ей невероятно сексуальным. Адреналин, бушевавший в ее крови после испытанного ужаса, подпитанный внезапно и совершенно не вовремя вспыхнувшим желанием, воспламенил ее кровь и наполнил тело нестерпимым жаром. Пытаясь взять себя в руки, она сделала шаг назад, но Ник быстро протянул к ней руки.
— Какого черта ты здесь делала?
— Я хотела подышать свежим воздухом, — не поднимая глаз, ответила она. — Поэтому решила спуститься на пляж и немного прогуляться.
— Со стороны это выглядело так, словно ты выбрала слишком короткий способ спуска — прыжок вниз!
— Господи, нет! Как ты мог подумать обо мне подобное? — спросила она, вглядываясь в лицо Ника, в лучах луны казавшееся вытесанным из темного мрамора.
Его руки сжались сильнее, когда он притянул Сиенну ближе к себе.
— Не знаю… Прости, что я так тебя напугал, — едва слышно сказал он. — Просто на мгновение мне показалось, что ты выбрала простейший выход из того непростого положения, в котором оказалась.
— Я думала, ты хорошо меня знаешь, — обиженно покачала головой Сиенна.
— Так и есть.
Сиенна приоткрыла рот, чтобы возразить, но Ник не дал ей сказать и слова, сковав ее губы долгим, страстным поцелуем. Желание, которое она только что обуздала, вспыхнуло с новой силой, сжигая ее изнутри, требуя большего, чем простой поцелуй.
Она уже была готова обвить его шею руками и притянуть ближе, но Ник резко прервал поцелуй и отстранился.
— Пойдем в дом, мне надо выпить.
— Но… — выдохнула Сиенна, тщетно пытаясь взять под контроль разбушевавшиеся гормоны.
— Но что?
По его феерически спокойному тону даже самый внимательный слушатель не догадался бы о том, что всего пару секунд назад он страстно и требовательно целовал кого-то. Излюбленная маска спокойствия снова скрыла за собой все его эмоции.
Сиенне не оставалось ничего иного, кроме как скопировать его невозмутимость и поинтересоваться:
— Почему ты решил, что я хочу покончить с собой?
— Я… Я не знаю… Ты выглядела такой одинокой и потерянной. Словно весь твой мир рухнул.
— Даже если бы это было так, я бы этого не сделала, — сказала Сиенна, радуясь, что ее голос звучит почти нормально.
— Сейчас я это понимаю. Собственно, тогда я тоже осознавал, что ты не станешь прыгать. Это был рефлекторный порыв, ничего более, — вздохнул он. — Ты хочешь пройтись?
— У меня в крови все еще бурлит адреналин, так что будет лучше немного прогуляться и остыть. Можешь…
Она хотела сказать: «Можешь предложить другой способ избавиться от него?» — но вовремя прикусила язык. Лучший способ был очевиден, но Ник явно был не в настроении для секса.
С тех самых пор, как самолет оторвался от взлетной полосы Гонконга, Ник начал отдаляться от нее. Нет, конечно, ничего общего с прошлым разом, когда он сбежал, хлопнув дверью, но человек, которого однажды бросили, узнает это ужасное чувство, испытывая его вновь.
Но тогда что это был за поцелуй?
— Что ж, пойдем, — сказал он, первым спускаясь по ступенькам к пляжу.
Сиенне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
Несколько минут они молча шли вдоль линии прибоя, слушая тихий шелест волн и серебристого песка, но потом Ник нарушил тишину вопросом:
— Ты на самом деле любила его?
По его интонации можно было предположить, что он спрашивает о чем-то естественном и незначительном, вроде погоды на завтра, но сердце Сиенны ухнуло в пятки.
Она сама не знала ответа на этот вопрос и тем более не хотела обсуждать его с Ником.
— Я определенно верила в то, что люблю его, — уклончиво ответила она.
— Возможно, это прозвучит жестоко, но ваш разрыв — не конец света.
Сиенна недоверчиво взглянула на него. Ник — человек, полностью уверенный в своих силах, быстро принимающий решения, не проигрывающий, — настоящий хозяин жизни. Неудивительно, что он так легко переходит от одних отношений к другим, не страдая и не предаваясь долгой, изматывающей саморефлексии.
— Я знаю, — с легким раздражением ответила она. — А ты когда-нибудь любил?
— Да, — после короткой паузы кивнул Ник.
«Кого?» Этот вопрос уже был готов сорваться с ее губ. Сиенна сама была ошеломлена той волной ревности, которая охватила ее. Она знала о нескольких женщинах, с которыми Ника связывали романтические отношения, но кто из них была той единственной, растопившей ледяную стену, за которой Ник спрятал свое сердце?
От этих мыслей Сиенна испытывала почти физическую боль. Но она была сама виновата — зачем задавать вопросы, на которые ты не хочешь знать ответы?
— Ты решила, что будешь делать дальше? — спросил Ник, прервав затянувшуюся паузу.
— Ты был прав, когда говорил, что мне нужно хорошенько выспаться, — сейчас мой мозг отказывается генерировать какие-либо идеи, так что все решения я буду принимать завтра утром. Но не смей меня жалеть и, ради бога, не думай, что я могу совершить такую глупость, как самоубийство. Я справлюсь.
— Говоришь как настоящий боец, — едва заметно улыбнулся он.
— Потому что так и есть.
Ник с трудом подавил желание обнять Сиенну, такую хрупкую, но готовую противостоять всем обрушившимся на нее проблемам. Он не сомневался в том, что она сможет справиться с этой непростой ситуацией, но сейчас, когда ее чувственные губы были сжаты в тонкую линию, а черные брови сошлись на переносице, Ник бы много отдал за то, чтобы узнать, о чем она думает.
Но еще больше его интересовало, как она относится к тому, что произошло между ними. Прошлой ночью она пылала в его объятиях, а утром вела себя так, словно ничего не произошло. Значит ли это, что для нее это был лишь приятный способ снять напряжение? Если бы на месте Сиенны была любая другая женщина, Ник был бы рад такому подходу, но сейчас ее поведение злило его.
Она встряхнула головой, откидывая с лица кудрявые пряди, но один локон остался, и Ник с трудом подавил желание протянуть руку и убрать его. Даже после стольких лет знакомства Сиенна все еще была для Ника загадкой: под холодным, сдержанным фасадом скрывалось обжигающее пламя, вырвавшееся наружу прошлой ночью. Пламя, воспоминания о котором посылали жаркие импульсы в низ его живота каждый раз, когда он смотрел на нее.
Сиенна шла рядом с Ником, стараясь не думать о завтрашнем дне, когда ей придется решить, что делать дальше. Сейчас она хотела впитать этот чистый лунный свет, шелест волн и тепло, исходящее от идущего рядом мужчины, и навсегда сохранить все это в своем сердце.
Глава 9
Утром Ника разбудил звонок ассистентки. Отдав указания, он отключил телефон и еще долго лежал, глядя, как солнце медленно поднимается над океаном. Пять лет назад он поклялся, что больше не заставит страдать ни одну женщину. С тех пор он с успехом избегал отношений, которые предполагали какую-то эмоциональную связь, выбирая в любовницы женщин, понимавших и принимавших правила игры. Из-за этого за ним прочно закрепилась слава хладнокровного плейбоя, но это было гораздо лучше, чем разбивать сердца.
Но ведь Сиенна больше не была юной, неопытной девчонкой. У нее был по крайней мере еще один любовник, кроме него, а их сексуальное притяжение было настолько мощным, что даже Ник, при всем его хваленом самоконтроле, рядом с ней с трудом держал себя в руках. Его мысли постоянно возвращались к той ночи, когда она раз за разом достигала пика в его объятиях.
Тогда почему же сейчас он лежит один в своей постели, вместо того чтобы обнимать Сиенну?
Потому что она все еще приходит в себя после разрыва с женихом и все ее мысли наверняка только о нем, а Ник, неожиданно для себя самого, понял, что хочет большего.
Зло выругавшись, он отбросил одеяло и встал. Судя по стрелкам часов, Сиенна еще крепко спит, ведь вчера она была совершенно вымотана, и Ник подозревал, что в первую очередь это вызвано необходимостью разбираться с разорванной помолвкой. Так как женщиной, к которой сбежал ее идиот-жених, оказалась Джемма, она не могла просто уйти в сторону и забыть об этом кошмаре.
За распахнутыми окнами слышался шелест волн, мерно накатывающих на песчаный берег. Возможно, для человека, постоянно находящегося в разъездах, больше подошла бы квартира на Оклендской набережной, но только этот дом Ник мог искренне назвать своим. Даже несмотря на то, что его мать уже несколько лет как умерла. Умерла слишком молодой…
Нику оставалось радоваться тому, что он сделал все для того, чтобы последние годы своей жизни она прожила в достатке и комфорте, который не смог обеспечить ей его отец.
Странно, но даже эти невеселые размышления не могли отвлечь его от желания найти Сиенну и немедленно заняться с ней любовью. Тогда Ник, привыкший рационально подходить к любой проблеме, попытался определить для себя, что именно в Сиенне кажется ему таким привлекательным.
Для начала, конечно, ее ум и непосредственность. Ник не мог предсказать, как она отреагирует на ту или иную ситуацию, что скажет в ответ на его слова, — и это казалось ему невероятно интригующим.
Например, только Сиенна могла отдать деньги, выплаченные в качестве компенсации ее бывшим боссом, благотворительному фонду, поддерживающему женщин, переживших сексуальное насилие. Только она могла, оставшись без работы, последние деньги потратить на поездку в Лондон, чтобы поздравить родителей, празднующих годовщину свадьбы.
Хрупкая, честная, любящая Сиенна. Он не сомневался, что в отношениях она такая же — готовая бросить всю себя на алтарь любви. Пять лет назад он оставил ее, не желая причинить ей еще большую боль, не хотел давать ложные надежды…
Нет, это ложь. Тогда им в первую очередь руководил страх, а вовсе не забота о ней. Какой бы горький привкус это слово ни оставляло на губах, Ник вынужден был признать, что это так. Страх и безграничное желание доказать, что он способен получить все, о чем так долго мечтал.
Он добился своей цели, но не слишком ли дорого он заплатил за успех и независимость. Не потерял ли он в этой яростной борьбе с собой и гнилым наследием отца нечто гораздо более ценное?
Рассеянный взгляд Ника скользнул по берегу и остановился на чахлых кустах роз, тщетно пытавшихся выжить под просоленным океанским ветром. Его мать родилась и выросла в тропиках, но всегда мечтала о доме, вокруг которого будет разбит прекрасный английский сад. Садовник, нанятый Ником, следил за тем, чтобы в его отсутствие здесь все не заросло сорняками, но, если не считать обновленной пару лет назад зоны вокруг бассейна, сад представлял довольно жалкое зрелище.
Быстро одевшись, Ник вышел из комнаты и, спустившись на первый этаж, увидел Сиенну. Она стояла у окна и смотрела на океан.
— Доброе утро, — сказал он, вглядываясь в ее лицо в поисках признаков усталости и напряжения. — Ты хорошо спала?
— Да, спасибо, — вежливо кивнула она, но от Ника не укрылась ни натянутость ее улыбки, ни болезненная бледность кожи.
Сегодня на ней были короткие джинсовые шорты, открывающие заинтересованному взгляду изящные ножки, и рубашка такого же насыщенного голубого цвета, что и ее глаза.
— Гонконгские обновки? Тебе очень идет.
— Грейс уговорила меня зайти в торговый центр рядом с музеем, — с легким смущением кивнула Сиенна и поспешила сменить тему: — Мне нужен кофе.
— Так срочно? — с легкой насмешкой спросил Ник, открывая перед ней дверь на кухню.
— В это время суток — да.
К счастью, Сиенна уже имела дело с этой моделью кофеварки, и уже через пару минут в ее руках была чашка горячего ароматного капучино.
— Чем ты обычно завтракаешь?
— Яичницей с беконом. Составишь мне компанию?
Она покачала головой. Мысль о яйцах заставила ее желудок болезненно сжаться.
— Я ограничусь тостом с джемом. Как получилось, что твой холодильник забит едой, если тебя несколько месяцев не было в городе? На тебя подрабатывает добрая фея?
— Почти, — усмехнулся он. — Сотрудники агентства прибираются здесь, готовят дом к моему приезду, присматривают за садом.
— Господи, как жаль, что я не могу позволить себе подобную роскошь, — вздохнула Сиенна. — От скольких крадущих время повседневных мелочей можно было бы избавиться таким образом.
— Да, это удобно, — кивнул он и предложил: — Давай ты накроешь стол на террасе, а я приготовлю завтрак? Солнце уже встало, так что на улице тепло.
Сиенна кивнула и, взяв приборы, быстро расставила их, собрала в саду букет и поставила его в изящную вазу в центре стола.
Забрав с кухни свой тост и кофе, она села за стол и улыбнулась устроившемуся напротив Нику.
— Приятно снова оказаться в Окленде.
— Не любишь путешествовать?
— Очень люблю, но возвращаться люблю не меньше? А как насчет тебя?
— Большинство моих поездок связаны с работой, но я стараюсь увидеть наиболее интересные достопримечательности каждого города, в котором бываю.
— Ты говоришь как настоящий турист.
— Я предпочитаю называть себя любознательным путешественником, — едва заметно улыбнулся он. — И…
— Вчера мне написала Джемма, — собравшись с духом, выпалила Сиенна. — Отправила письмо на электронную почту.
— Если я хоть немного знаю Джемму, оно все сочится слезами и сожалениями?
— Да, — неохотно кивнула Сиенна.
— И, судя по кругам у тебя под глазами, ты еще полночи не спала, пытаясь придумать максимально успокаивающий ответ.
Сиенна обиженно передернула плечами, не желая отвечать на эту очевидную провокацию.
— И ты хочешь вернуться в дом, где половина твоего времени будет посвящена попыткам остановить бесконечный поток причитаний Джеммы?
— Зачем ты спрашиваешь?! — воскликнула Сиенна, начиная злиться. — У меня ведь нет выбора.
— Есть. Тебе нужна работа, а у меня есть одна на примете, и, как ты и хотела, она включает работу с растениями и обеспечение жильем.