Теперь, когда она познала, что это такое, она уже никогда не будет прежней. Но было безнадежной и опасной глупостью сообщить Нику о ее истинных чувствах.
Возможно, Сиенне стоило попытаться сыграть обычное приятное удовлетворение, которое демонстрировали Нику его более опытные любовницы, но в тот момент она совсем потеряла голову. По ее поведению и менее искушенный в любовных делах человек догадался бы обо всем, — примитивное, первобытное наслаждение, которое Сиенна испытывала в объятиях Ника, было слишком велико, чтобы она могла контролировать себя или тем более пытаться скрывать свои эмоции.
— Я и подумать не мог, что у тебя такое в первый раз, — после короткой паузы сказал Ник. — Насколько же неуклюжим я был в прошлый раз…
Его голос был совершенно нейтральным, так что Сиенна не могла угадать, о чем он думает. Или что он чувствует. Вдруг он сожалеет о том, что они не смогли удержаться и остаться просто друзьями? Или размышляет о том, как это повлияет на отношения с ее родителями.
Или — о, ужас! — опасается, что ее страсть может перерасти в обременительную для него влюбленность?
Последняя мысль была невыносимо унизительной.
Ник привык к радостной безмятежности своих подруг — что ж, ей хватит сил изобразить ее сейчас.
— Ничего страшного, — улыбнулась она, радуясь, что ее голос не дрожит. — И ты вовсе не был неуклюж. Все было прекрасно, просто не так замечательно, как в этот раз.
— Да уж, ведь я до последнего момента не заметил… Я был вне себя от ярости, когда осознал, что ты была невинна.
— Все в порядке, Ник, правда. Судя по тому, что я слышала от подруг и читала в глянцевых журналах, это обычное дело. — Она заставила себя улыбнуться и продолжила: — Спасибо тебе за то, что показал мне, что секс может быть больше, чем простым удовольствием.
Губы Ника скривились в ироничной улыбке.
— О, ты еще ничего не видела, — прошептал он, лаская губами мочку ее уха. — Я могу гораздо лучше. Это был только первый урок. Скажи «да», и я покажу тебе, какие еще удовольствия доступны твоему телу.
Сиенна заглянула в зеленые глаза Ника и почувствовала, как по ее спине побежали мурашки.
— Ты злишься?
— Ты очень внимательная, да?
— Не слишком, — покачала головой Сиенна, надеясь, что ее голос звучит спокойно. — Потому что сейчас я не могу понять, что тебя разозлило.
На этот раз Ник рассмеялся совершенно искренне. Напряженность между ними спала так внезапно, что Сиенна была готова поверить в то, что она была лишь плодом ее воображения. Ник притянул ее к себе и нежно поцеловал.
— Забудь. Ты ведь знаешь, что иногда у меня бывают странные перепады настроения.
— Я не… — начала было она, но следующий поцелуй заставил ее забыть обо всем.
С тяжелым вздохом Сиенна перевернулась на спину и уставилась в потолок. Обещание Ника не было пустыми словами: он играл с ее телом, словно виртуоз со скрипкой, извлекая все новые ноты и оттенки звука, но сейчас, когда безумие страсти, владевшее ее телом и разумом, схлынуло, Сиенна почувствовала горечь разочарования. Ник ни на мгновение не ослабил контроль над собой, не позволил ей увидеть его истинные чувства.
Он словно пытался доказать что-то. Ей? Или самому себе?
Ник всегда был очень сдержанным, закрытым человеком. Когда он только вошел в их семью, Сиенна думала, что они просто не нравятся этому угрюмому двенадцатилетнему мальчику. Но позднее она поняла, что его холодность и непробиваемый самоконтроль — это броня, которой он окружил свое сердце.
Броня, защищающая его… от чего? Она не знала и не могла понять, какие мысли блуждают в его гениальном мозгу, не могла прочитать эмоции по его извечно спокойному лицу.
Он наверняка уже пожалел о том, что они перешли границу и стали любовниками. Хотя вряд ли это слово можно употребить применительно к их отношениям, ведь это даже не роман, лишь одна случайная ночь.
Возможно, когда-нибудь она сможет испытать благодарность за то, что Ник показал ей, каким потрясающим может быть секс. Когда-нибудь, но не сейчас.
Сиенна спрятала лицо в подушку, чувствуя, как по ее щекам текут слезы.
Ник смыл пену и устало посмотрел на свое свежевыбритое лицо. Завтра он должен будет направить все ресурсы своего интеллекта на заключение сделки, но как это сделать, если его мозг беспрерывно прокручивает чувственные картины прошлой ночи, а перед глазами стоит изумленное лицо Сиенны, только что испытавшей свой первый настоящий оргазм.
Ник с силой потер виски, тщетно пытаясь взять себя в руки.
Конечно, о романе с Сиенной не может быть и речи. Сейчас она слишком уязвима из-за переживаний по поводу разрыва прежних отношений, очевидно бывших неудачными не только в сексуальном плане.
Черт, он же поклялся, садясь в самолет, что и пальцем не прикоснется к Сиенне. Недолго протянула его клятва. Ровно до тех пор, пока он не поддался искушению и не пригласил ее на танец.
Любой разумный человек, дождавшись утра, посадил бы ее на самолет и отправил в Новую Зеландию, но, спускаясь к завтраку вместе с Сиенной, Ник знал, что не сможет этого сделать.
Сиенна выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Хотя она изо всех сил старалась казаться веселой и безмятежной, улыбка, которой она поприветствовала Ника, показалась ему немного натянутой.
Он должен был чувствовать облегчение оттого, что она не пытается говорить о прошлой ночи, но его не было.
— Жду не дождусь момента, когда я увижу Музей культурного наследия, — сказала Сиенна, отодвинув опустевшую чашку, все еще хранившую аромат крепкого кофе. — Твои сегодняшние переговоры продлятся весь день?
Ник едва заметно покачал головой:
— Нет, вчера мы пришли к соглашению, поэтому сегодня будет лишь подписание бумаг, пресс-конференция и утверждение нового витка переговоров. В этой части света решения принимаются медленно. Нужно приложить немало сил, чтобы завоевать доверие.
— Тебе все еще это нравится? — с улыбкой спросила Сиенна. — Я помню, что в начале своей карьеры ты испытывал неисчерпаемую радость и восторг от каждой заключенной сделки, учреждения компаний и их дальнейшего роста. Ты все еще чувствуешь эту радость?
Никто еще никогда не спрашивал его об этом. Ник увидел, что Сиенна заметила его изумление, и ответил с большей холодностью, чем собирался:
— По большей части. Многие люди доверяют мне свое благосостояние и надеются, что я справлюсь со своей работой.
— Наверное, это чем-то похоже на воспитание ребенка, — задумчиво откликнулась Сиенна. — Став родителем, ты берешь на себя ответственность за него, присматриваешь за ним, пока он не станет достаточно взрослым. Ты не можешь просто бросить его. Думаю, любой, создающий компанию, руководствуется теми же принципами.
— Некоторые люди бросают своих детей, — с сардонической усмешкой ответил Ник.
А некоторых к этому принуждает сама жизнь — и его мать тому живой пример.
— Надеюсь, ты не пытаешься таким образом намекнуть мне… — вдруг спросил он, сраженный пугающей мыслью.
Щеки Сиенны вспыхнули алым, едва она поняла, что он имеет в виду.
— Конечно нет, я не идиотка! — воскликнула она чуть громче, чем позволяли правила приличий. — Надеюсь, и ты не собираешься сообщить мне о каком-нибудь заковыристом венерическом заболевании, о котором забыл упомянуть вчера?
Ник тихо рассмеялся. Впервые за это утро.
— Можешь не беспокоиться, я совершенно здоров.
— Я и не беспокоилась, — обиженно передернула плечами Сиенна. — Я знала, что ты не станешь заниматься со мной любовью, если… — Ее щеки снова залились краской.
— Спасибо, конечно. Но впредь не стоит пускать такие важные вещи на самотек и полагаться на партнера.
— Я же знаю тебя, Ник. Или ты намекаешь на то, что мужчинам в целом нельзя доверять?
— Возможно, — кивнул он и перевел взгляд на часы. — Я должен идти. Хорошего дня.
— И тебе.
Глава 8
Услышав скрип открывшейся двери, Сиенна с трудом сдержалась, чтобы не обернуться и не поприветствовать Ника. Она не была уверена в том, что сможет держать лицо и скрыть обуревающие ее чувства.
— Уже собралась? — спросил Ник.
— Да, — кивнула Сиенна и, набравшись храбрости, искоса взглянула на Ника.
Ну конечно, он, как всегда, абсолютно невозмутим. Знакомая маска прочно угнездилась на его лице.
Пока они разбирались с формальностями, традиционно сопровождавшими выезд из отеля, Сиенна не переставала думать о том, что происходит за этими непроницаемыми нефритовыми глазами.
Что он чувствует? Скорее всего сожаление. Возможно, даже размышляет о том, как попал в такую неловкую ситуацию…
Хотя нет, только не Ник. Он просчитывает все свои шаги на много ходов вперед и точно знает, что делает.
Когда они сели в лимузин, Ник спросил:
— Ты уже сообщила сестре о своем возвращении?
— Нет, — смущенно покачала головой Сиенна, которая последние пару дней почти не вспоминала о Джемме и Адриане. — Скорее всего она все еще в Австралии. А почему ты спрашиваешь? Не беспокойся, в аэропорту я возьму такси…
— Не глупи, я отвезу тебя. Где ты сейчас живешь?
— Когда я оставила работу, мне пришлось отказаться от квартиры, которую я снимала, так что, пока мама и папа в круизе, я поживу у них. Когда Джемма вернется в Новую Зеландию, она скорее всего тоже остановится там.
— Понятно, — без выражения кивнул Ник.
Сиенна повернулась к окну, с неожиданной тоской в сердце глядя на пролетающие мимо здания. Она поняла, что отныне Гонконг займет особое место в ее сердце, ведь здесь она впервые познала свою женскую сущность.
А еще — это место, где она осознала свои истинные чувства к Нику.
Желудок Сиенны сжался в болезненно пульсирующий комок, но она все же заставила себя хотя бы мысленно произнести признание.
Да, она любит его. Любит Николаса Гринвиля и любила все эти годы, задолго до той ночи, когда они впервые занялись любовью.
Но это открытие не сделало Сиенну счастливее. Ледяные тиски сдавили ее сердце, не давая вздохнуть или пошевелиться, путая мысли.
Господи, как можно было все эти годы любить человека и не знать об этом? Неужели ее инстинкт самосохранения был так силен, что заставил ее вытеснить чувства к Нику за границы сознания? Неужели именно поэтому она перешла к простым, понятным и безопасным отношениям с Адрианом. Только сейчас она со стыдом поняла, что Адриан был для нее всего лишь заменой и скорее всего сам чувствовал это.
Она не любила его так, как он этого заслуживал. Так, как его полюбила Джемма.
Сиенна сцепила руки в замок, тщетно пытаясь унять панику, охватившую ее при мысли о будущем.
Что же ей теперь делать?
«Для начала взгляни в лицо реальности», — посоветовал мудрый внутренний голос.
А реальность такова, что Ник никогда не ответит на ее чувства, какими бы сильными они ни были.
Но что, если он предложит ей стать его любовницей? Сиенна с трудом сдержала гримасу отчаяния. Глупо было требовать от Ника большего, чем он мог ей дать. Роман без обязательств только укрепит ее безответные чувства к нему. Быстрый и решительный разрыв всех отношений будет гораздо менее болезненным.
Вряд ли Ник действительно предложит ей нечто подобное, но если это произойдет… Хватит ли у нее силы воли, чтобы отказать ему?
— Какой задумчивый взгляд, — заметил Ник.
— Пора возвращаться к реальности, — вымученно улыбнулась Сиенна. — Нужно подумать о том, как быстрее найти подходящую работу.
— Есть хорошие идеи?
— Пока немного, мой мозг еще не перестроился после отпуска. Но когда я вернусь домой, я займусь поиском вакансий, которые включают работу с растениями. Одной из основных причин, почему мне так нравилось работать в цветочном магазине, была возможность помогать людям обустраивать их сады.
— Возможно, тебе стоит пройти курс ландшафтного дизайна? Впрочем, ты в любом случае добьешься успеха. Поставив цель, ты всегда добиваешься желаемого.
— А как насчет четырех дополнительных дюймов роста, о которых я мечтала с четырнадцати лет?
— Не считается, ведь ты изначально знала, что это безнадежно. Кроме того, в твоей миниатюрности есть особое очарование. Я даже не могу представить тебя высокой.
Сиенна вспомнила, как прошлой ночью Ник подхватил ее на руки с такой легкостью, словно она была невесомой, и почувствовала, что опять краснеет.
К счастью, в этот момент лимузин затормозил у трапа самолета.
— Мы приехали, — скрывая облегчение, сказала она.
Ник безучастно кивнул и первым вышел из машины, чтобы открыть для нее дверцу.
Сиенна смотрела на него и чувствовала, как ее сердце сжимается от тоски. Скоро Ник вновь исчезнет из ее жизни, оставив после себя лишь сладостные воспоминания.
Это болезненное чувство утраты не покидало ее на протяжении всего перелета до Новой Зеландии.
Когда самолет приземлился в Окленде, было глубоко за полночь. Капризный новозеландский климат встретил их теплым ветерком и чистым звездным небом, словно пытаясь хоть немного подбодрить Сиенну.
Страх приземления добавил адреналина в ее кровь, но этот заряд бодрости быстро иссяк, сменившись усталостью, от которой все тело налилось свинцом. Оказавшись в ожидавшем их у самого трапа лимузине, она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, стараясь не думать о мужчине, безмолвно сидящем рядом с ней.
Сиенне показалось, что прошла целая вечность перед тем, как машина наконец остановилась. Она выглянула в окно и удивленно уставилась на Ника.
— Это не…
— Это мой дом, — спокойно объяснил он.
Она открыла рот, чтобы спросить, почему он привез ее сюда, но Ник уже вышел из лимузина. Обойдя машину, он открыл дверцу с ее стороны, но Сиенна не пошевелилась.
— Что происходит?
— Все в порядке, — ответил он и, подав ей руку, буквально вытянул из машины. — Пойдем.
Наверное, перелет окончательно истощил силы Сиенны, потому что она послушно последовала за ним в дом. Ее отрезвил лишь звук захлопнувшейся за ее спиной двери.
— В чем дело, Ник? Почему ты привез меня сюда?
— Джемма вернулась, — невозмутимо ответил он. — Ты уверена, что дом твоих родителей — это именно то место, где ты хочешь сейчас находиться?
— Как ты узнал об этом?
— Позвонил твоей сестре из аэропорта.
Сиенна помотала головой, тщетно пытаясь привести мысли в порядок.
— Я должна была принять это решение, а не ты.
— Другими словами, ты рада, что я сделал это за тебя? — с ироничной усмешкой уточнил он.
Он был прав и знал, но это только сильнее злило Сиенну.
— Тебе кто-нибудь уже говорил, что ты самоуверенный, властный, игнорирующий любое мнение, кроме собственного, болван?
— Да, и не раз, правда, определение «болван» обычно не добавляли, но откровением это для меня не стало, — усмехнулся Ник.
— Я не могу остаться здесь!
— А у тебя есть идея получше? Сейчас ночь, ты устала, измучена после долгого перелета и не в состоянии сейчас разговаривать с сестрой, которая, насколько я знаю Джемму, в приступе запоздалого раскаяния выплачет все глаза в твою блузку, и тебе же придется до утра успокаивать это чудо природы. Пожалуйста, прекрати упрямиться и дай себе возможность спокойно выспаться.
Ник снова был прав. Напряжение последних дней и долгий, утомительный перелет высосали из Сиенны оставшиеся силы, и все, о чем она могла сейчас мечтать, — это десятичасовое забытье в компании подушки и одеяла.
— Ты не должен был принимать решение, не поинтересовавшись моим мнением.
— Наверное, ты права. Прости. Теперь ты перестанешь протестовать?
— Да, но это не значит, что ты можешь продолжать в том же духе.
Похоже, Ника полностью устроил такой ответ.
— Договорились, — кивнул он. — Пойдем, я покажу твою комнату. Ты выглядишь так, словно тебя пропустили через стиральную машину, да и мне не помешают несколько часов сна.
Ник, как водится, был непрошибаемо спокоен и холоден. Ни намека на эмоции, которые она бы так хотела увидеть. Сердце Сиенны болезненно сжалось. Каждой девушке хочется верить, что любовь принесет в ее жизнь радость и счастье, и каждая на своем опыте убеждается в несовершенстве этого чувства.