— Я займусь приготовлениями к свадьбе, — сказал Тахир. — Ты не должна ни о чем волноваться, а только отдыхать.
— Я не уверена…
— Будь уверена, Аннализа. Мы женимся, — категорично заявил он. — Ради ребенка.
Она опустила плечи.
— Учитывая обстоятельства, свадьба будет скромной. Ты сама не захочешь помпезности и организации традиционных празднеств.
Губы Аннализы изогнулись в безрадостной улыбке. Если бы она выходила замуж за мужчину своей мечты, то с радостью согласилась бы на пышное торжество. Но мужчина ее мечты — мираж, ставший центром ее Вселенной на несколько коротких дней. Его больше нет. Реальный Тахир хочет лишь ненадолго развлечься с ней.
— Аннализа? Я спросил, не хочешь ли ты кого-нибудь пригласить.
Она повернулась и, встретив его изучающий взгляд, молча покачала головой.
— Никого? Я знаю, что твои родители умерли, но есть тот, кто поддержит тебя…
— Я лучше буду одна. — Под его пристальным взглядом она снова почувствовала, что обязана объясниться. — Я была близка с дедушкой, но он тоже недавно умер. Остальные члены моей семьи живут на другом конце страны. Они не похожи на Салима, но…
Она не знала, как ее семья воспримет новость. Лучше обо всем рассказать им после свадьбы.
— Мы были очень дружны с отцом. Всех знали в нашей деревне, всем помогали, но настоящих близких друзей у нас не было. — Под его насмешливым взглядом она пожала плечами: — Есть те, кого я могу пригласить, но близких людей нет. Я живу в провинции, где чтут традиции. Мне нравилось помогать отцу в лечении людей, но я отличалась от них. Я иначе одевалась и разговаривала. У меня была свобода, какой не было у равных мне. — Она глубоко вздохнула. — Хотя я родилась и выросла в этой стране, здесь я всегда была изгоем.
Ее пронзила знакомая тоска. Желание быть понятой. Аннализу понимали лишь отец и дед, но они мертвы…
— Ты одинока, — странным тоном произнес Тахир. Он не сочувствовал ей, а понимал.
— Вряд ли одинока. Я говорила тебе, что у меня куча кузенов и кузин и все жаждут выдать меня замуж за местного мужчину. — Она умолкла. Это все в прошлом. Какими станут ее отношения с ними теперь?
— Ты и выходишь замуж за местного мужчину.
— А ты? На свадьбе будут все члены твоей семьи и все друзья?
— Вряд ли, — с горечью произнес он.
— Но ты король!
— Я блудный сын, изгой, — возразил он и усмехнулся. — Я не был в Кьюзи одиннадцать лет. С тех пор, как мой отец выслал меня за недостойное поведение.
Высылка? Аннализа не читала об этом в прессе.
— Ты об этом не знала?
— Нет. Но ты, должно быть, общался со своей семьей, несмотря на то что твой отец…
Взглянув в его лицо, она умолкла. На его лице читались высокомерие и презрение, которое она так в нем ненавидела.
— Контактов не было. Моим братьям было неизвестно, где я нахожусь. А я был слишком занят развлечениями, чтобы часто звонить. А когда я встал на ноги, связываться с ними мне показалось лишним. Семья распалась.
У Аннализы закружилась голова. Тахир отвергнут и совершенно одинок… с какого времени? Одиннадцать лет назад ему было всего восемнадцать…
— Но у тебя есть деньги. Пресса обожает писать о твоем богатстве.
— Не настолько, как о моих проступках. — Внезапно он показался крайне утомленным. — Я уехал ни с чем. — Он повел плечами, будто желая снять давнее напряжение. — И сколотил состояние благодаря удаче за игровым столом, таланту финансиста и умению усердно работать. Уверен, никто не удивился сильнее отца, когда я стал процветать, а не сдох под забором.
Аннализа едва не возразила ему. Что это за отец, который отрекается от сына?
А что еще скрывает от нее Тахир? Он соткан из противоречий: требовательный, надменный и категоричный. И прежде он был добр к ней. Она помнила его готовность сопереживать, шутить, чтобы поднять ей настроение, когда ее переполняла печаль.
Он вышел из пустыни, больше переживая о судьбе козленка, чем о себе.
Каков настоящий Тахир?
Видя его сейчас, прямого как стрела, с непримиримым выражением лица, Аннализа убеждалась, что в Тахире больше чувств, чем он показывает миру. Возможно ли, что мужчина, в которого она влюбилась в пустыне, что-то таит в себе? Или она выдает желаемое за действительное?
— Итак, тебе понравилось общаться с гостями прошлым вечером, — тихо сказал Тахир, беря чашку с чаем из рук матери.
Апартаменты Ришаны были неподходящим местом для встреч с Аннализой, но наедине с ней Тахир не мог себя контролировать.
Он поцеловал ее, и его добрые намерения мгновенно потеряли смысл. Он едва не овладел ею прямо в саду, на каменной скамье! Его остановила лишь печаль в ее глазах…
Тахиру следовало смириться с разочарованием. До тех пор, пока они не поженятся. Тогда ей придется уступить взаимной страсти и дать ему то, что он хочет. Чего хотят оба.
— Да. — Аннализа настороженно посмотрела на него. Она была бледна, под глазами залегли темные круги. — Прием был замечательным.
— Чем именно?
Она столь резко повела плечами, что Тахир заметил обеспокоенный взгляд матери. Его снова охватило чувство вины. Он украл светлое будущее Аннализы, однажды уступив своей несдержанности. Да и сам оказался в ловушке, в хомуте брака.
— Было много интересных людей, — стала рассказывать Аннализа. — Археологи и дипломаты. Специалисты в области медицины и земледелия. — Она умолкла, поймав его пристальный взгляд и, очевидно, вспомнив, как он разозлился, когда она разговаривала с советником по сельскому хозяйству.
— Ты находишь все это интересным?
— Конечно. А ты — нет?
— Я… — Тахир умолк, когда вдруг неожиданная мысль пришла ему в голову.
Он исполнял обязанности монарха и в то же время искал себе замену. Ни разу за все время ему не было скучно! Он сердился, разочаровывался, даже иногда радовался, когда добивался важного успеха. Но он ни разу не заскучал!
— Тахир? — На него уставились две пары глаз.
Он вернулся к разговору, но следующие двадцать минут едва слушал женщин.
Тахир думал о том, что должен убрать разделяющую их пропасть. Если она и дальше будет так страдать, это негативно отразится на ребенке. Но если он пойдет с ней на сближение, станет уязвимым. Аннализа делает его сомневающимся в себе человеком.
Она пробуждает в нем… чувства. Будоражит в нем эмоции, к которым он не привык. Например, ревность. Вчера вечером ревность поразила его, как пустынный ветер. Он превратился в жадного тирана, набросившись на Аннализу, — вместо того чтобы защищать.
Он обязан защищать ее и облегчать существование.
Тахир аль-Рамис обретает чувство долга. Чего только не происходит в этом мире!
— Как ты считаешь, Тахир? — Мать прервала его размышления. — Децентрализованная система здравоохранения потеряла смысл? Или это риторический вопрос?
Он увидел, как Аннализа вспыхнула, и догадался, что идет обсуждение положения в стране. Тахир с гордостью отметил, что подобные дела интересуют Аннализу.
— Если это тебя так интересует, приходи на следующее заседание рабочей группы.
— Так не принято, — покачала головой его мать. — Обычно там присутствуют только чиновники…
А то он не знает! Бюрократия повсюду. Но Тахир не привык так работать. Ему не нравится управлять страной! И если он вынужден ею управлять, то будет поступать по-своему.
Тахир наклонился вперед, чтобы выбрать финик на блюде.
— Я прикажу секретарю сообщить тебе, когда будет следующее заседание.
— О, но я не думаю… — Аннализа осеклась под его взглядом.
— Но ты должна думать, Аннализа, поэтому я и хочу тебя там видеть. — Произнеся эти слова, он понял, насколько правильно поступает. Подобные совещания были примером официоза, неплохо бы посетить их. Кроме того, у Аннализы будет возможность подумать о чем-то еще, кроме своей беременности.
— У тебя есть опыт работы в области здравоохранения в провинции. Будет полезно узнать твое мнение, — заметил он, а затем повернулся к матери: — Ты знаешь о том, что Аннализа оказывала медицинскую помощь в отдаленных деревнях?
— Знаю. — Взгляд его матери можно было назвать одобрительным. Тахир перестал жевать. — Какая хорошая идея! Опыт Аннализы, несомненно, пригодится.
Проглотив финик, Тахир откинулся назад. Голова шла кругом. Его королевская мать почти похвалила его! Раньше она была с ним вежливо-холодна, а во время его изгнания отказывалась отвечать на его звонки.
— Но я не могу, — пробормотала Аннализа. — Я не…
— Я был бы рад твоему участию. Там будет и моя мать. — Наклонившись вперед, Тахир одарил Аннализу взглядом, который, он знал, лишал сопротивления любую женщину за тридцать секунд. Он увидел, как она быстро заморгала и нежный румянец покрыл ее щеки и горло.
Глава 12
Откинувшись на спинку стула, Тахир молчаливо поздравил себя.
С участием Аннализы рабочая группа за прошедшие две недели добилась большего, чем он предполагал. Она сделала то, чего не удавалось его чиновникам, — узнала о нуждах людей в отдаленных районах страны. Планы по координированию медицинского обслуживания обещали принести успех.
Его будущая невеста оказалась весьма талантливой. Она общалась с людьми разного социального положения и при этом была заботлива, терпелива и интеллигентна.
И она возбуждала Тахира, как ни одна другая женщина…
Даже осознание того, что Аннализа носит его ребенка, не могло унять его желания. Едва высыпаясь, преследуемый эротическими фантазиями, Тахир обретал новую силу. Когда-то в пустыне он соблазнил ее сразу же, как только искушение стало невыносимым… Тем не менее он испытывал странную удовлетворенность, зная, что поступает правильно, давая Аннализе время, чтобы привыкнуть. Судя по тому, как она сияет, он поступает верно.
Он кивком попрощался со своими служащими. Вышли все, кроме Аннализы.
Тахир молчаливо прошел через зал и встал рядом с ней.
В нос ударил знакомый аромат — запах дикого меда, и его уже и без того напряженные мускулы еще более напружинились. Он глубоко вздохнул. Ни один из ароматов не казался ему столь провокационным. У него вспотели ладони, он с трудом унял желание обнять ее.
Тахир наблюдал за грациозными движениями Аннализы, которая переворачивала страницы. За тем, как непроизвольно она надула губы. Ему захотелось слегка прикусить ее сочную нижнюю губу и вырвать из Аннализы восторженный стон, затем жадно поцеловать ее. Ему захотелось увидеть отблеск огня страсти в ее добрых карих глазах, когда она затрепещет от наслаждения…
Он жаждал быть с ней, владеть ею, чтобы она всегда улыбалась ему и позволяла греться в тепле своего сердца.
То, что Тахир подошел, Аннализа почувствовала, еще не видя его. Дрожащими руками она положила документы на стол переговоров. Сильные пальцы взяли ее за локоть, и она замерла. Посмотрев наверх, она утонула в глубинах голубых глаз Тахира.
— Пойдем, — сказал он, потянув ее к удобным креслам. — Посиди со мной.
Машинально Аннализа обернулась, но увидела, что дверь заперта. Они остались наедине. Ее кровь забурлила, а ладони вспотели от воспоминания о том, что произошло, когда они остались наедине в прошлый раз. Может ли она доверять Тахиру? А себе?
— Никто не помешает, — успокоил он ее.
Но, видя его страстный взгляд, Аннализа засомневалась. Тахир был мужчиной, которого она слишком любит, и это пугало ее.
В ту ночь он покинул ее спальню без возражений и не притрагивался к ней после того иссушающего поцелуя, когда она согласилась стать его женой. Она явно перестала быть ему интересной…
Аннализа присела на низкий диван. К ее испугу, Тахир присел рядом с ней.
— Я назначил дату нашей свадьбы.
Аннализа с трудом сглотнула. Ее сердце забилось чаще, когда в его глазах она увидела тревогу.
— Когда? — хрипло спросила она, напоминая себе, что их брак будет фиктивным.
Но, судя по тому, как Тахир наклонился к ней, взял за руки, она ошибается. Огонь опалил ее кровь.
— Через неделю мы станем мужем и женой.
Казалось, атмосфера между ними вспыхнула. Так случалось всякий раз, когда Аннализа оказывалась рядом с Тахиром.
Она выпрямилась, избегая его пристального взгляда. Большим пальцем он погладил ее запястье, отчего по руке у нее побежала дрожь. А когда наклонился ближе, ее веки затрепетали. Ей не следовало желать его поцелуя, но она очень хотела, чтобы он ее поцеловал…
— Ты сообщил своей матери о свадьбе? — выдавила Аннализа, делая последнюю попытку противостоять ему. — Похоже, ей неизвестно о наших планах.
— Учитывая твою неуверенность, я думал, ты хочешь сохранить помолвку в тайне.
— Но она твоя мать! Должно быть, она интересуется тем, что происходит. — Хотя отношения между Ришаной и Аннализой крепли, последняя чувствовала себя неловко в положении загостившегося посетителя.
— Я пожелал, чтобы ты осталась. Это все, что ей нужно знать.
Аннализа уставилась на него. Что за отношения между Тахиром и Ришаной? Совсем не похоже на ее собственные отношения с отцом.
— Почему ты ее не любишь? — прошептала она и замерла, ужаснувшись, что озвучила свой вопрос.
Он сжал ее руки и побледнел.
— Извини. Это меня не касается…
— Ты неправильно поняла. — Тахир стал рассеянно поглаживать ее ладонь большим пальцем. — Это я не нравлюсь своей матери. — Его лицо стало каменной маской.
Аннализа едва дышала.
Но вот его лицо изменилось. Она увидела знакомую усмешку, выгнутую бровь, холодный взгляд. И все же, несмотря на старательно изображаемое ироническое выражение, он выглядел затравленным.
— Меня едва ли назовешь примерным сыном. С раннего возраста я разочаровывал своих родителей.
Сердце Аннализы сжалось от его надменного вида, скрывающего страдание.
Она осмелилась обхватить его сильные, напряженные руки:
— Я в это не верю!
— Ты вряд ли можешь судить, моя дорогая.
Непринужденное заявление было сделано с холодной категоричностью. В ответ она вздернула подбородок:
— Я знаю, что твоя мать любит тебя.
Его руки вздрогнули, широкие плечи поднялись и опустились. Тахир замер и недоуменно посмотрел на Аннализу:
— Я ценю твои добрые намерения, но не все родители похожи на твоих, Аннализа.
От вспыхнувшего в его глазах огня у нее перехватило дыхание.
— Ты бы слышал, как она говорит о тебе. — Аннализа решила высказать все напрямую. — Ты знаешь, что она постоянно говорит о тебе? Она говорит о вас троих. Она так гордится своими сыновьями! Тем, какие они сильные и порядочные люди…
Тахир недоверчиво фыркнул, и Аннализа сжала его руки:
— Это правда. Она сказала, что вы разные, но у вас есть общие черты. Сила, решительность, страстность, гордость, честь.
— Ты меня с кем-то перепутала.
Она покачала головой:
— Ришана говорит, что ты возложил на себя обязанности короля, совсем не желая того. Но ты считаешь, что обязан это сделать. Она сообщила, что, даже находясь за пределами страны, ты анонимно финансировал приюты Кьюзи для бедных и детей, подвергшихся насилию.
— Ей об этом известно? — Он казался потрясенным до глубины души.
У Аннализы заныло сердце. Ей хотелось погладить его по щеке, волосам, утешить.
Вдруг он высвободил руки:
— Легко давать деньги, когда ты богат! — Он резко взмахнул рукой. — Это не важно.
Аннализа едва не сказала, насколько это важно для тех, кому он помогает.
— Значит, ты не заметил, как она смотрит на тебя? Как отслеживает каждое твое движение?
Поначалу Аннализа была сбита с толку. Прохладные отношения между матерью и сыном не соотносились с тем, с каким живым интересом королева наблюдала за Тахиром, когда он этого не замечал. Потом Аннализа поняла, что в их отношениях так и не зажила какая-то старая рана.
Тахир покачал головой:
— Может быть, когда-то ей и было до меня дело. Но осталось в прошлом. — Он говорил отрывисто, под стать своему беспокойству. Поднявшись на ноги, он встал, нависая над Аннализой. — Моя мать не общалась со мной годами. Ни во время моего изгнания, ни до него. — Его глаза сверкали холодом, который пронзал Аннализу до костей. — Она отказалась говорить со мной даже в тот день, когда отец выслал меня. Поэтому я не могу тебе поверить. — Резко повернувшись, он пошел к двери.