Иззи постаралась придать своему голосу дрожь, когда просила Роберта вызвать полицию, но было очевидно — она совсем не расстроена фальшивой смертью своего мужа. На самом деле она получала огромное удовольствие.
Актриса-организатор, изображавшая экономку, вошла и предложила ничего не трогать на месте преступления и попросила нас пройти в гостиную. Когда мы все собрались, нам раздали по второму белому конверту, в котором была дальнейшая информация и цели.
Я обнаружила, что должна была узнать, не является ли невеста Руперта просто охотницей за деньгами, почему в последнее время Руперт плохо себя чувствовал и оставил ли лорд Сазербай мне что-нибудь в наследство.
Я подняла глаза и увидела Николаса, стоящего в большом оконном проеме, выходившем на террасу, в то время как Джулиан расспрашивал о чем-то Луизу. Я посмотрела, как Адам подошел к нему, и они стали разговаривать.
Рядом со мной стоял большой граммофон с медной трубой, и я погрузилась в небольшую фантазию.
В граммофоне играла старая любовная песенка из тридцатых, и скрип иглы по винилу делал ее еще более романтичной. Створчатые двери в центре эркера открывались на залитую лунным светом террасу. Николас подошел ко мне и пригласил на танец, предложив мне руку, и я грациозно приняла ее. Я не знала точно, как мы в итоге оказались на тенистой террасе, Но мы танцевали щека к щеке в свете луны. Почти не шевелясь. Просто касаясь друг друга…
Маленький магический пузырик, который я создала у себя в голове, лопнул, когда Роберт привел в комнату немного потрепанного мужчину. Через несколько мгновений я догадалась, что это еще один член организаторской группы, который играл глуповатого сержанта-детектива. Я приняла предложение Роберта о бокале вина, пока мужчина собирал информацию и высказывал несколько предположений о возможных мотивах. Нам позволили общаться друг с другом, видимо, чтобы мы смогли выудить побольше информации о других подозреваемых, пока он изучал место преступления. Вернувшись, он принес орудие убийства с собой — золотой нож для вскрытия писем, который, как быстро определила леди Сазербай, взят из кабинета ее мужа.
В отличие от настоящего расследования, где подозреваемые опрашиваются отдельно, детектив сержант Моффат опрашивал нас перед всей группой, и вскоре перед нами стал вырисовываться образ покойного лорда Сазербая.
Мы неплохо справились, играя своих персонажей, но, когда сержант ушел и нам позволили расспросить друг друга, маски упали, и мы стали общаться, забыв про вымышленные имена и обсуждая результаты футбольного мачта, который проходил на прошлой неделе, грядущий модный показ на следующей неделе и просто лучше знакомясь друг с другом. Все, кроме Иззи, которая осталась сидеть в своем кресле и отказывалась отзываться на что-то кроме «леди Сазербай» и «Эвангелина».
Я сняла свои ужасные очки и спрятала их позади фотографии Николаса на камине, на которой он был серьезным малышом. Потом я прошлась по комнате, задавая аккуратные вопросы различным «подозреваемым», пока не приблизилась к группе возле эркера, и стала ждать паузы в разговоре.
— Кузен Руперт, позвольте выразить вам свои соболезнования по поводу вашей потери. — Я легко положила руку на его плечо и оставила там.
Николас повернулся и посмотрел на меня. Я надеюсь, он просто очень хорошо играл, потому что его глаза были пугающе пусты.
— Спасибо.
Я осторожно вдохнула. Осторожно, потому что боялась, что верхняя пуговица пиджака, которая оказалась на самой полной части моего тела, может оторваться и попасть мне в глаз.
— Но мне кое-что хотелось бы узнать. Лорд Сазербай, хочу сказать, дядя Эдвард, всегда питал ко мне очень нежные чувства. Вы, случайно, не знаете почему?
Маркус загоготал.
— Очевидно, что старый мошенник обожал женщин. — Он осматривал меня с ног до головы, и мой твидовый костюм вдруг показался мне прозрачным, как муслин. — Я могу назвать по крайней мере две хорошие причины почему, — добавил он, глядя на мою отрывающуюся пуговицу.
Николас, однако, даже не попытался посмотреть на мою грудь.
— Я верю, что у моего отца была какая-то другая причина для благосклонности к вам, — сказал он загадочно, — но я не могу сказать вам ничего больше.
Адам посмотрел на Николаса, потом покосился на меня и снова на него.
— Я не думаю, что это имеет какое-то отношение к встрече вашего отца с юристом, не так ли? Я бы не хотел, чтобы кто-то даже предполагал, что моя… сестра… сделала нечто непристойное.
Николас медленно моргнул и немного улыбнулся, но это не была улыбка, когда поднимаются уголки рта. Его губы лишь растянулись и сузились.
— Возможно. — Он посмотрел вниз на меня, по крайней мере, так показалось.
Я казалась самой себе намного ниже без каблуков. По крайней мере, я заметила в глазах Николаса что-то помимо полной незаинтересованности.
— Простите, если я сказал что-то неприличное, кузина. Я не хотел сказать, что вы такая девушка.
Я совсем забыла про приоткрытые губы в стиле Мэрилин и улыбнулась ему своей самой широкой и веселой улыбкой. Люди не часто предполагали, что я «такая девушка», и мне понравилась идея, что Николас осторожно относился к моей чести.
На секунду он показался захваченным врасплох моим активным проявлением благодарности, но потом улыбнулся мне в ответ, нормально улыбнулся, и я увидела, как отблеск чего-то прогнал унылость его взгляда.
— Я устал от этой ерунды с поиском разгадок, — проревел Маркус, — думаю, пора уже заканчивать.
К моему неудовольствию, остальные гости согласились с ним, и наша маленькая группа разделилась и направилась к диванам, где Роберт подавал бренди. Вторая часть группы обменивалась друг с другом новостями, болтала о друзьях, про которых я никогда не слышала, и родственниках, о которых я бы предпочла не знать. Прошло много времени, прежде чем разговор иссяк и они вспомнили, что мы с Адамом сидим в комнате, и все повернулись к нам.
Луиза остановила взгляд на Адаме, который удобно устроился в углу одного из диванов, с бокалом золотистого бренди в руке.
— Чем вы занимаетесь, Адам? И пожалуйста, не говорите мне, что вы работаете в офисе, как большинство этих бедных парней.
Адам улыбнулся Луизе и покачал головой:
— Начиналось все совсем иначе, но в последнее время я все больше и больше времени провожу в офисе. У меня собственная компания, мы строим наружные помещения.
Прежде чем он смог продолжить, я заговорила. Я виню в этом тот факт, что я очень долго не участвовала в разговоре, потому что слова просто срывались с моих губ.
— Все началось, когда ему было пятнадцать, и он построил себе домик на дереве, чтобы прятаться от трех сестер на заднем дворе.
— О… — Теперь Луиза уже не была так впечатлена работой вне офиса. Она улыбнулась Адаму, но ее взгляд был тусклым. — Это так хорошо… зарабатывать на жизнь чем-то, что было вашим хобби.
— Если бы только я тоже могла это делать, — простонала Джос, которая, несмотря на то, что все еще была одета в костюм служанки, присоединилась ко всем, сев в уютное кресло. — Я всю жизнь мечтала, чтобы кто-нибудь платил мне за то, чтобы я спала до полудня, а потом весь день ходила по магазинам!
Я думаю, эту тему можно было бы оставить, если бы не Джулиан. Он оторвал глаза от своих ботинок и спросил Адама вполне серьезно:
— А какие наружные помещения вы сейчас строите, Адам?
Все повернули головы, чтобы посмотреть на него так, словно он нарушил какое-то неписаное правило. Джулиан покраснел, но не сдался:
— Мама говорила что-то о том, чтобы перестроить старый летний домик. — Он сделал большой глоток шерри и снова прилип взглядом к ботинкам.
Адам же смотрел прямо в глаза своих судей, ничуть не смущенный отсутствием энтузиазма по поводу его профессии.
— Вообще-то, — сказал он, бросая на меня многозначительный взгляд, — будет точнее сказать, что моя компания специализируется на эксклюзивных деревянных строениях — беседки, садовые постройки. Самые популярные заказы — люксовые домики на деревьях.
— Домики на деревьях? — Безупречно выщипанные брови Луизы почти исчезли под ее челкой. — Как необычно! Для детей, я полагаю…
Все взгляды снова устремились к Адаму.
— Некоторые, — ответил он, со своим коронным блеском в глазах. — Но вы не поверите, сколько людей лелеют мечту о домике на дереве, где они могут спрятаться, когда жизнь становится слишком беспокойной.
Последовало всеобщее согласие и кивание головами.
— Но вы же не имеете в виде люксовые — люксовые? — спросила Луиза.
Если честно, я не понимала, в чем проблема. Она не могла просто прекратить этот разговор и смириться, что она была слишком надменна насчет хобби Адама.
«Как и ты, — прошептал надоедливый голосок в моей голове. — Ты больше им не интересуешься. Слишком занята своим бизнесом, своими собственными предприятиями».
Я заставила голосок замолчать большим глотком старого вина.
Блеск в глазах Адама стал стальным.
— Обычно люксовый означает именно это, разве нет?
Луиза фальшиво засмеялась:
— Но домики на деревьях обычно немного… базовые, нет?
— Подождите, — сказала Иззи, забыв про свою роль впервые за вечер. — Вы хотите сказать, что-то вроде того, что недавно построил Майкл Доув? На позапрошлой неделе в одном из воскресных журналов была статья о его новом поместье.
Джос наклонилась вперед.
— Майкл Доув? Рок-звезда? — спросила она хрипло.
Адам кивнул:
— Да, это один из моих. Было очень интересно его строить — две комнаты, ванная, кухня, домашний кинотеатр и аудиосистема, которая способна разбудить всех соседей в радиусе трех миль. Он сказал, что хочет оригинальный дом для гостей.
— На дереве? — непонимающе спросила Луиза.
Адам помог ей:
— На нескольких деревьях на самом деле. Мы расположили его между тремя большими соснами на краю его лужайки.
— Обалдеть, — заревел Маркус. — И во сколько же обойдется такой домик?
Иззи, обладающая исчерпывающими знаниями из журнала, озвучила цену, которая могла соперничать со стоимостью моей однокомнатной квартиры в Луишеме. Я подавилась своим вином.
* * *После завтрака Иззи протащила нас через лес, что должно было стать расслабляющей загородной прогулкой. Тумана не было — солнце слишком хорошо пробивалось через летнее утро. Колокольчиков тоже — слишком поздно для них, как я выяснила. И ни одной подходящей кроличьей норки. И Николас не нес меня на руках так, словно я была почти невесомой.
Вместо этого Луиза приклеилась к нему как банный лист.
Если бы я могла быть объективна, я поаплодировала бы ее стратегии, но я была не в настроении для объективности. Абсолютно.
Тем временем Иззи постоянно жаловалась на разговоры и поведение «вне роли» и стонала, что мы еще не нашли никаких важных подсказок. После обеда она озвучила решение: небольшая прогулка на лодке, в паре с человеком, с которым мы еще мало общались, чтобы мы смогли расспросить друг друга. И вот как я оказалась на корме одной из красиво украшенных прогулочных лодок, привязанных к деревянной пристани.
Лодка покачивалась вверх и вниз, и я с трудом могла сдерживать свою радость. Идеальное было совсем рядом. Иззи наконец-то сделала что-то правильно! Она поставила меня в пару с Николасом, и через несколько секунд он сядет в наше маленькое судно и увезет нас в «долго и счастливо».
Окружение не могло быть более романтичным. Теплое солнце, безоблачное небо цвета незабудок, и вся эта идеальная обстановка. А на краю темно-зеленого озера даже плавала пара лебедей. Это определенно знак. И после этого шоры с глаз Николаса должны упасть.
Он шел по пристани ко мне, его длинные ноги легко перекрыли расстояние за несколько секунд, и вот это происходило, точь-в-точь как я мечтала. Николас зашел в лодку, отвязал канат, взял весла и стал грести, оставляя остальных позади.
Наконец-то мы с Николасом были вдвоем.
Я задержала взгляд на его сильных руках и стала ждать, когда по позвоночнику пройдет легкое покалывание. В любой момент…
Ну ладно, может, через несколько секунд. Когда мы будем далеко от берега, и он сможет набрать скорость, по-настоящему налегая на весла…
Я нахмурилась и лучше сконцентрировалась на его кистях и запястьях, так как остальная часть рук была закрыта рубашкой и белым льняным пиджаком, и мне показалось, что я почувствовала укол чего-то. К сожалению, через несколько минут этот укол начал чесаться.
Это что-то оказалось комариным укусом.
Я решила, что мне необходимо заговорить с Николасом, показать ему, что помимо красоты у меня были и мозги. На самом деле с тех пор, как красота была скрыта под твидовым костюмом и очками Констанции, это было идеальное время.
— Если хотите, я могу рассказать вам темные тайны Констанции.
Впервые с тех пор, как мы отплыли от причала, Николас отвлекся от весел и посмотрел на меня:
— Хорошо.
Я оглядела маленькое озеро, остановив взгляд на паре других лодок. Наверное, это выглядело так, словно я боялась, что кто-то может нас услышать, но на самом деле я хотела убедиться, что остальные пары были от нас на безопасном расстоянии и что Николас целиком был моим.
Я посмотрела в его глубокие голубые глаза, и мой голос стал еще ниже.
— Вроде бы ничего особенного, но… У меня есть, точнее, у Констанции в вещах спрятан дорожный гид по Индии. Очевидно, она хочет поехать туда, чтобы помочь нуждающимся, но ее брат Гарри отказался помочь ей накопить денег для поездки или дать рекомендацию в миссионерское общество, поэтому она планирует все в тайне.
Николас нахмурился:
— Полагаю, ей нужна внушительная сумма?
Я кивнула:
— Миссионеры помогут ей, когда она прибудет на место, но ей нужны деньги на билет, который, я полагаю, стоил очень дорого в те времена.
Он подождал, прежде чем сделать следующий гребок.
— Думаю, это может быть мотивом…
Он посмотрел на лодку Адама и Иззи, которая нас нагоняла. Адам снял свой пиджак и закатал рукава до локтей, и их маленькая лодочка неслась по воде. Просто посмотрев на спину Адама и на мягкую грацию весел, я могла сказать, что он даже не старался изо всех сил.
Вдруг мне стало жарко. Я прикоснулась ко лбу кружевным платком Констанции.
— Солнце обжигает? У вас очень светлая кожа, несмотря на то, что вы брюнетка, — сказал Николас, выглядя восхитительно обеспокоенно. — Если хотите, я могу плыть в тени возле берега.
Я застенчиво улыбнулась ему в ответ.
— Это было бы замечательно, — ответила я. Я не только не хотела покраснеть и вспотеть, но мы еще сможем быть подальше от других лодок, особенно Маркуса и Луизы, которые тоже стали грести в нашу сторону.
Мы с Николасом болтали о загадочном убийстве, пока он вел лодку по тени от ив. Мне нравилось слушать его. У него был аналитический ум. Совсем не похожий на мой. Мой мозг перескакивал с одного на другое, не заботясь о последовательности, хотя компенсацией этого были проблески гениальности время от времени.
Николас нахмурился.
— Итак, почему Гарри и слышать не хочет о том, чтобы вы поехали в Индию? И какое это имеет отношение к убийству лорда Сазербая? — спросил он, доставая весла из воды и позволяя лодке уносить нас глубже в тень.
— Не знаю.
Я пыталась принять красивую позу, но, как бы я ни садилась, мне было неудобно. Я посмотрела на лодку Адама и Иззи. Теперь они были еще ближе к нам. Скоро они проплывут мимо нас, завершая круг по озеру.
— Я пыталась выяснить это у Адама, то есть Гарри, вчера вечером, но он был раздражающе уклончив.
Николас кивнул:
— Да, я тоже не смог вытянуть из него никакой информации. Он отвечал очень уклончиво. Если он что-то скрывает, то что-то очень большое.
Мои глаза округлились.
— Думаете, это может быть он? — прошептала я.
Николас повернулся, чтобы посмотреть на Адама.
— Может. Кто станет подозревать священника? Но почему? Какой у него мотив?
Я поставила локти на колени и посмотрела на Николаса.