— Насколько я знаю, — ответила она матери, продолжая с непроницаемым лицом созерцать мужчину напротив, — Джой вчера отправился проведать домик своего отца в лесу. А я буду к вечеру.
— Хорошо, милая, пока.
— Счастливо, мамочка. — Мелани положила трубку. И снова взяла альбом.
— Очень впечатляет, — сказала она, одарив Марка самым холодным взглядом из всех, имевшихся в ее арсенале, именно тем, который удавался ей лучше всего, когда мысли были крайне шокирующими. И угораздило же ее так покраснеть, когда он спросил о белом подвенечном платье? К счастью, она теперь овладела собой и держится как надо. — Мне очень нравится, скажем, вот этот портрет. Могли бы вы сделать такие же снимки?
— Я не занимаюсь копированием, Мелани, — ответил Марк резко. — Не забывайте, что я художник!
Она почувствовала, что ее терпение иссякает.
— Так вы хотите получить эту работу или нет? — бросила она ему небрежно.
— Кажется, я объяснил вам, что делаю это только ради Джоша и Лины. Вопрос в том, хотите ли вы меня пригласить?
Она посмотрела ему в глаза и почувствовала некоторые колебания. Если бы он только знал...
— Ладно, думаю, я согласна, — только и смогла она вымолвить.
— Какой энтузиазм! — съязвил Марк и уточнил сразу же по-деловому: — Где и когда?
А как насчет здесь и сейчас? — подумала она, представив себя на мгновение одной из моделей, явившейся к нему для съемок.
— Венчание состоится ровно через две недели в четыре часа в церкви Святого Кристофера, в Бервуде. А свадьба будет в поместье «Вавилон».
— Звучит экзотично.
Так оно и есть. Экзотика являлась тайной ее страстью, истоки которой следовало искать в далеком нежном возрасте. Стиль одежды молодой леди Коулди отличался крайним консерватизмом. Однако ее любимой детской книжкой была «Тысяча и одна ночь», поэтому она часто представляла себя девушкой из гарема с распущенными волосами, в полупрозрачном платье, с кольцами на руках, с браслетами на запястьях, покорно и вожделенно ожидающей приход своего господина...
— Хотите ли вы, чтобы я пришел к вам заранее? — спросил он. — Многие невесты предпочитают сделать несколько снимков еще до самой церемонии, хотя и слишком нервничают, чтобы удачно позировать. Когда я работал на свадьбах, то применял особую стратегию, которая помогала им чувствовать себя более раскованно.
— Даже так? — Она попыталась обуздать свое воображение, но было слишком поздно.
— Я давал им немного выпить... — продолжал бывший «специалист» по психологии невест.
Мелани поражалась, как ей самой удавалось сохранить невозмутимое выражение лица.
— Я не пью. И не буду нервничать, можете не беспокоиться. И, думаю, моя мама захочет, чтобы вы навестили нас перед свадьбой. Сейчас напишу вам адрес и номер телефона. — Гостья достала из сумочки ручку, визитку своего парикмахера и записала координаты на обратной стороне. Передавая карточку, она спросила: — Смогли бы вы приехать через день?
Он внимательно посмотрел на прямоугольный мелованный кусочек картона, исписанный ровным четким почерком, и спросил:
— Вы всегда ходите к этому парикмахеру?
Вопрос поставил ее в тупик.
— Да, а что?
— Вы и сегодня были у него?
— Нет, сегодня я делала прическу сама. Я хожу к парикмахеру только чтобы постричься. Причесываться я предпочитаю на собственный вкус.
— И в день свадьбы вы тоже собираетесь сделать это самостоятельно?
— Да.
— Но, я надеюсь, не так, как сегодня, — произнес он. И положил визитку в карман рубашки.
— А что вам так не нравится в моей прическе? — поинтересовалась Мелани.
— Выглядит слишком строго. Если вы хотите заколоть волосы, то лучше оставляйте несколько прядей около лица — это будет более женственно. Вот примерно так...
И раньше, чем она смогла отпрянуть или что-либо возразить, он оказался рядом, и его пальцы заскользили по ее волосам, касаясь щек, ушей и шеи.
Трудно было держать себя в руках — эти прикосновения просто сводили ее с ума. Его пальцы, казалось, обжигают, оставляя горячие следы, и нега разливалась по всему телу.
— У вас прямые волосы, — сказал он, освобождая несколько прядок из пучка. — Вы пользуетесь щипцами для завивки?
— Нет, — прошептала Мелани, осознавая, что ей следовало бы отодвинуться, но чувствуя полную невозможность сделать это.
— Я бы предложил вам обзавестись такими щипцами...
Она подняла глаза и обнаружила, что он смотрит не столько на ее волосы, сколько на губы. Показалось даже, что он собирается ее поцеловать. Мелани глубоко вздохнула, ее губы слегка разомкнулись. Однако поцелуя почему-то не последовало, и молодая женщина с досадой осознала, что готовилась к нему.
А что, если бы он все-таки сделал это? — подумалось ей. Одна мысль о том, что она с такой легкостью могла разрушить свои отношения с Джоем, привела ее в полное смятение.
— Мне нужно идти, — сказала Мелани, наклонившись, чтобы взять сумочку, и заставляя его тем самым отвести руки от ее лица. — Если нам не удастся созвониться, жду вас в день свадьбы в доме моих родителей ровно в два часа. Пожалуйста, не опаздывайте.
Марк сделал шаг назад. Этой женщине, в самом деле, нужно уходить отсюда и как можно быстрее. Глядя на нее, он сказал:
— Я никогда не опаздываю.
— Отлично, тогда до встречи.
Марк кивнул. И она ринулась прочь, по пути нечаянно задев его сумочкой и даже не имея сил извиниться. Перевести дыхание ей удалось лишь нырнув на сиденье машины.
Отъехав на довольно приличное расстояние и потеряв его дом в зеркале заднего вида, Мелани почувствовала величайшее облегчение. Впрочем, оно вскоре сменилось досадой на собственную судьбу. И зачем только ей приспичило обратиться именно к этому фотографу? Она повернула к себе зеркало над лобовым стеклом и встретила в нем свой встревоженно-отрешенный взгляд. И убрала из прически оставшиеся шпильки, позволив потоку волос свободно заструиться по плечам.
— Он хотел видеть меня такой?! Полный абсурд! — воскликнула она, давя ногой на педаль акселератора. — А как насчет портрета обнаженной невесты?!
Она не могла отделаться от мыслей о Марке Гирре и сама удивлялась этому.
Недалеко от дома ее догнал Джой на своем «рамблере», приветственно погудел и поехал следом. Они поставили машины рядом возле главного входа, под деревьями. А когда вышли, хлопнув дверцами, он с удивлением уставился на ее распущенные волосы. Мелани почувствовала, что заливается краской. Хотя с чего бы это? Она не сделала ничего предосудительного.
— Джой, — спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более естественно. — Что ты здесь делаешь? Не ожидала тебя увидеть. — Мелани прекрасно понимала, что ей не удается выглядеть сдержанной, как всегда. Она измученно посмотрела на жениха и призналась: — Ну и денек у меня сегодня был! Представляешь, наш фотограф, ну Лина, ты ее знаешь, сломала руку, снимать на свадьбе не сможет, меня направили к другому человеку. Он отличный мастер, но увлекается авангардом. Я говорю, что мне нужны цветные фото. А он объясняет, что черно-белые лучше. И потом даже пытался показать, какой стиль прически мне больше подходит. Как будто я сама не знаю...
— Что с тобой, Мелани? Кажется, ты перевозбуждена? — Джой разглядывал ее с любопытством.
Она уже поняла, что сказала лишнее, но не могла затормозить и выдала концовку монолога:
— Что можно вообще ожидать от человека, который воображает себя великим художником? Ты с такими сталкивался? У него серьга в ухе, ну и все такое... Зовут Марк Гирр. Это, наверное, псевдоним. Искать другого фотографа уже поздно...
Она наконец-то остановилась и осознала, что Джой смотрит на нее, как на сумасшедшую. Однако и сам молодой человек выглядел непривычно: какой-то помятый, небритый, в несвежей сорочке, в неряшливо повязанном галстуке, похожем скорее на веревку. Конечно, в связи со смертью родителей бедняга натерпелся, но до сих пор у него хватало сил держаться... И что он, собственно, тут делает, в то время как должен находиться в лесном домике своего отца?
— Я только что оттуда, — сообщил Джой мрачно, угадав ход ее мыслей.
— Ты что, ночевал там? — спросила Мелани.
— Да, пришлось, — ответил он, как-то странно вздохнув.
— Но... — она нахмурилась, — у тебя ведь не было ключа? Не хочешь ли ты сказать, что взломал дверь?
— Конечно нет. Там остановилась одна девушка, и она впустила меня.
Это известие ее просто ошеломило. Что еще за девица и как она там оказалась?
— И ты ночевал вместе с ней?
— Это длинная история, Мелани. Почему бы нам не войти в дом, чтобы спокойно поговорить?
Он взял ее за руку и повел по дорожке к дверям, однако Мелани вырвалась и, посмотрев на него в панике, быстро спросила:
— Джой, между вами что-то произошло, это так?
Она ждала ответа, сгорая от нетерпения.
— Это так, — проговорил он угрюмо. — Не могу тебя обманывать, дорогая. Прости, если можешь... Это какой-то кошмар! Но ты не думай, что касается нас, все остается в силе. Я женюсь на тебе, как и обещал. Просто иногда... сам не понимаешь, что творишь. Но ты такая умница, Мелани, ведь ты простишь меня?
3
Мелани, остолбенев, смотрела на него.
— О, нет... Ты не мог так со мной поступить! — сквозь слезы произнесла она и закрыла лицо руками.
— Прости меня, дорогая, — сказал Джой, обнимая ее.
— Но почему? Почему? — схватив бывшего жениха за лацканы пиджака, прокричала она.
Всем своим видом Джой выражал сочувствие и желание извиниться.
— Я случайно влюбился.
— Как влюбился? — воскликнула Мелани.
— Если честно, то я удивлен не меньше тебя. Но именно так оно и есть. Но это пройдет. Скоро наша свадьба, хлопоты, то-се...
— Но ведь любовь не может быть гарантией счастья, Джой. Ты сам это утверждал! Мы же пришли к обоюдному согласию. Любовь действительно слепа. И эта девушка, ну, которая оказалась с тобой там... Ты же ее совсем не знаешь! А если она тебе не пара? А вдруг обманет? Она вполне может играть тобой, выдавая себя за ту, которой на самом деле не является. Разве можно доверять ей? А что, если твоя новая подружка — преступница или еще что-нибудь в этом роде?
— Нет. Она честный и очень хороший человек, — отрезал Джой, шокированный такими предположениями. — Я знаю это наверняка.
Мелани тряхнула головой. Оказалось достаточно одного явно безумного дня и ночи, чтобы увериться в порядочности этой случайной девицы на все сто процентов. Просто фантастика какая-то!
— Я и предположить не могла, что ты можешь быть таким наивным, — зло произнесла она.
— Я вовсе не такой, как ты говоришь, — ответил Джой. — Но Сьюзен не на шутку увлекла меня. Обещаю, я скоро справлюсь с этим, Мелани. Я рассказал тебе это как будущей жене, от которой не хочу иметь никаких секретов, думал, ты меня поймешь.
Но в этот момент она была не в состоянии понимать что-либо и почувствовала сильнейшее желание разрыдаться и вообще закричать во весь голос.
— Какой будущей жене? Ты хоть соображаешь, что говоришь? — отчаянно произнесла Мелани, отпуская лацканы его пиджака. — Да, я бы с большим удовольствием вышла замуж за тебя того, которого знала до этой минуты, поскольку не могу больше тратить время на поиски любви. Но теперь... Нет, Джой, я не выйду за тебя, это исключено.
В глубине души Мелани сожалела о том, что их взгляды насчет настоящего глубокого чувства теперь не совпадают.
— Не нужно принимать скоропалительные решения. Мне сейчас не легче, чем тебе... Ты что, никогда по-настоящему не влюблялась?
Она рассмеялась язвительно и горько.
— Признаться, я профи в этом деле. Жаль, милый, что ты еще этого не понял. Ничего, Джой Беккер, пройдет время, потихонечку все осознаешь, поймешь, что потерял. А пока пойдем в дом. Мне нужно выпить. По-моему, у. папы осталась бутылка виски. Думаю, это мне сейчас вполне подойдет, — сказала Мелани, направляясь к парадной двери.
Джой последовал за ней.
— Но ты же не пьешь виски! — заметил он с удивлением.
— Разве? По-моему, наоборот, — ответила она через плечо. — Если обстоятельства вынуждают... А сегодня именно так и получается.
Войдя в дом, Мелани сразу же направилась в гостиную, где находился бар. Налила себе добрую половину стакана, сделала несколько больших глотков и, почувствовав, как становится тепло и спокойно во всем теле, заметила:
— Вот это уже совсем другое дело. Тебе налить?
Джой в ответ лишь покачал головой.
Потягивая золотистую жидкость, экс-невеста опустилась в большое кресло, где обычно отдыхала ее мать. Она убрала за ухо выбившийся локон и взглянула на экс-жениха. Он все еще стоял в дверях и не мог поверить своим глазам.
Мелани предположила, что ее поведение несколько противоречило тому впечатлению, которое сложилось о ней у Джоя. До сегодняшнего дня она привычно играла благонравную все понимающую простушку, которая никогда не расстраивается и не обижается на поведение своего суженого. Собственно, Джой никогда и не делал ничего такого, что могло расстроить или обидеть его избранницу.