— Только не звони Дэзи!
— Ну, до этого пока не дошло, — пожала плечами Виолетта. — Но предупреждаю тебя…
Камилла осторожно прикрыла за собой дверь. В прошлый раз Виолетта тоже грозилась позвонить Дэзи. Может, и теперь гроза пройдет стороной.
Настоящая гроза разразилась в обед, но быстро кончилась. Как только ветер разметал последние облака, Камилла прихватила инструмент и решительно направилась в сторону лавандовой плантации. Похолодало. Но она убедила себя, что в такую погоду работать даже лучше, чем по жаре. Старые болячки давали себя знать: ребра хрустели при любом резком движении, колени подрагивали, спина не гнулась.
И все-таки работа была тем, что ей сейчас требовалось. Каждый кустик должен приобрести округлую форму и стать похожим на соседний. Так что приходилось концентрироваться, и все посторонние мысли отключались.
Заслышав позади себя гул мотора, Камилла с трудом выпрямилась. На дороге показался белый пикап, и, конечно, Камилла его сразу узнала. К Сину и Саймону она уже привыкла, но взгляд на Боба все еще вызывал у нее сильное сердцебиение.
Когда машина остановилась, Боб остался за рулем, выставив локоть в окошко. В выходной рубашке, причесанный и выбритый, он выглядел потрясающе. Что-то в его взоре заставило Камиллу вспомнить о неистовых, страстных поцелуях, и все в ней оборвалось.
Мальчишки выскочили из автомобиля, едва он успел притормозить, и помчались к ней.
— Эй, Камилла, — орали они, перебивая друг друга, как будто не было большей радости, чем видеть ее. И это при том, что она обходилась с ними не больно-то вежливо.
— Камилла, едем с нами! — Син преодолел дистанцию первым.
— Ага, давай! Сначала поедим, а потом в кино! — Еле переводя дух, Саймон догнал брата. — Без тебя нас не возьмут.
— Так. — Камилла была готова предать сестру адскому огню. А она-то ей доверяла! То, что Летти наслала на нее Боба, не укладывалось уже ни в какие рамки!
— Представляешь, сегодня вечером нам ничего не светило. Ни ужин, ни кино.
— Ага, сидеть и зубрить. И еще горы посуды. И вдруг такое!
— Все это замечательно, но я-то тут при чем?
— Папа сказал, если мы тебя уговорим, с нас все спишется, понимаешь? И не надо будет возиться с мытьем и учебниками!
— Ты же не предашь нас, Камилла? Наша судьба в твоих руках! Давай, поехали!
Камилла была готова собственными руками придушить сестру. Нет, лучше намазать ее медом и сунуть жарким днем к пчелам в улей.
— Послушайте, парни. Я прекрасно вас понимаю. Я бы тоже предпочла кино мытью посуды и зубрежке. Но я никуда не поеду. Обойдетесь без меня. — Заметив их вытянувшиеся лица, она поспешила добавить: — Я с утра горбилась в поле, руки у меня в земле, я вся взмокла, джинсы грязные…
— И чё такого? — Син казался окончательно сбитым с толку.
Камилла тяжело вздохнула. Девчонкам не пришлось бы это объяснять.
— А то, что я в таком виде не могу показаться на людях.
— Всего и делов-то, — облегченно выдохнул Саймон. — Полная ерунда! Ты выглядишь классно, совсем как мы.
Камилла вынуждена была принять такой комплимент, хотя он походил скорее на оскорбление.
— Послушайте, Син, Саймон, я понимаю, что вы стараетесь быть со мной милыми и вежливыми…
— Да ты чё, Камилла?..
— Чё это с тобой? Хочешь, чтобы мы до ночи корпели над учебниками и возились с тряпками?
— Это же просто кино. Чё тебе, трудно? — Син набрался духу. — Мы обещаем вести себя примерно… — Тут он заметил пса. — Эй, Дарби, как дела, старик?!
— В последнее время он отзывается на Киллера, — ввернула Камилла.
— Круто!
— Эй, слушай-ка, — нашел аргумент рассудительный Саймон, — рассматривай приглашение как приз за спасение Дарби. Чё, разве не причина?
— Может, ты не любишь гамбургеры? Или презираешь китайскую кухню, как твоя сестра?
Камилла чувствовала, что ее сопротивление будет вот-вот сломлено. Последней каплей было упоминание о нормальной еде, в противовес «здоровой», «низкокалорийной» вегетарианской пище, которую изо дня в день готовила Виолетта. При мысли о ломтиках картошки-фри, сдобренных хорошей порцией кетчупа, и сочном бифштексе она тяжело вздохнула:
— Я сказала «нет». Значит — нет. Сестра каждый день готовит мне ужин, и я не могу просто так взять и отвалить.
— О, тогда все в порядке. Папа звонил ей, и она сказала, что вечером ее не будет. Она идет к своему стилисту, или как это там у них, женщин, называется. Так что ты свободна, Камилла.
Ей надоело выслушивать их галиматью, и она хотела уже было взорваться и показать близнецам, что значит настоящая женщина, но тут поймала на себе взгляд Боба и почувствовала, как ее окатывает горячая волна желания, от которой надо непременно избавиться.
— Ну, поедем, Камилла, пожалуйста, поедем!
Они умоляли так горячо и бесхитростно, что Камилла сдалась:
— Ладно.
Близнецы заплясали вокруг нее, и она не заметила, как оказалась на заднем сиденье пикапа. Киллер протяжно завыл. Боб чертыхнулся, вышел и посадил его в багажное отделение. Камилла с удивлением наблюдала, как пес позволил взять себя на руки и понести, а потом сидел сзади с таким видом, что ничего лучшего в его жизни и быть не может.
Две минуты спустя Боб перенес его в вольер, и Киллер снова завыл.
— А ну, потише! — серьезно предупредил его Боб. — Через пару часов твоя ненаглядная снова будет здесь.
— Он так плачет! Может, возьмем его с собой? — вступился за пса Син.
— На ужин?
— Ну, он бы не отказался от гамбургера.
— А потом будет ждать два часа в машине, пока мы смотрим фильм?
Чтобы уйти от щекотливой темы, Син переключился на лошадь, которую он бы хотел. Он клянчил чуть не всю дорогу, Боб спокойно возражал, приводя все новые доводы против. Этот спор спас Камиллу от необходимости общаться с ним, но не избавил от беспокойства. Боб то и дело бросал на нее взгляды в зеркало заднего вида, что приводило ее в замешательство.
Само собой, поездку организовала Виолетта, чтоб ей! Но Бобу-то она зачем? Зачем ему надо, чтобы упрямая, вздорная женщина, какой себя чувствовала Камилла, водилась с его сыновьями?
Явно не последнюю роль играл здесь секс. Надо совсем уж впасть в кому, чтобы не заметить, что после тех страстных поцелуев, которыми они пару раз обменялись, между ними возникло нечто. Но что? Ладно, пусть на Камиллу накатывали волны этого необузданного желания, с которыми она вроде бы смирилась. Ну а Бобу зачем обхаживать женщину злющую, как гремучая змея, которая набрасывается на человека, чуть задень ее?
Дело было настолько запутанным, что Камилла отчаялась что-нибудь понять, откинулась на спинку сиденья и, повернув голову к окну, стала смотреть на пробегающие мимо пейзажи. К своему удивлению, она совершенно расслабилась, и ее мысли потекли в другую сторону. И чего она хоронит себя на заброшенной ферме? Ведь по натуре она городской житель, любит шумную людскую толпу и суету.
Вот и сейчас, когда появились пригороды Белых Холмов, она внезапно испытала приятное волнение. Камилла еще помнила эту дорогу в город. Шоссе, серпантином извиваясь вокруг холма, вело в долину с многочисленными озерками. Они проезжали мимо хозяйственных построек, сложенных из красного кирпича, мимо лугов, засеянных красным клевером, среди которого то там, то тут желтым огнем полыхали островки одуванчиков и лютиков. Слева сверкала на солнце озерная гладь, справа выгибал горбатую спину мост, и за следующим поворотом взору уже предстанут Белые Холмы. У нее стало легко на сердце. «Все будет хорошо», — подумала Камилла.
Она снова глянула в зеркальце. Боб по-прежнему наблюдал за ней, не переставая дискутировать с сыновьями о лошадях. «Как ты?» — спрашивал его взгляд. Как будто его это заботило! Камилла не хотела, чтобы он на нее так смотрел. Не хотела, чтобы ее снова и снова охватывала эта горячая волна. Не хотела вести с ним безмолвный разговор.
— Мне кажется, надо купить Сину лошадь, — сказала Камилла вслух.
Син воодушевился, получив неожиданную поддержку. «Эх ты, предательница!» — читалось теперь во взгляде Боба.
Камилла снова отвернулась к окошку. Белые Холмы были обязаны своим названием белоснежному мрамору и известняку, которые то тут, то там белели в разломах среди изумрудной зелени. Старые вязы и клены отгораживали от мостовой высокие узкие домики с зелеными ставнями, густо увитые плющом. Между ними белели тщательно выкрашенные ограды, перемежающиеся с зеленой изгородью. На самом высоком месте стояла белая церковь с высокой шатровой колокольней. Камилла всегда любила этот вид. Городок не желал разрастаться, и здесь практически ничего не изменилось со времен ее детства. Надежное постоянство Белых Холмов сообщало Камилле чувство защищенности и покоя.
— Ну вот, мы почти на месте. Через двадцать минут начинается фильм. Предлагаю перекусить на ходу и взять что-нибудь с собой. — Боб остановился у «Макдоналдса». — Только не просите овощей и салатов и всякой здоровой пищи!
Камилла, сидевшая между подростками, с наслаждением уплетала чипсы и гамбургер, щедро политый острым кетчупом. Уже давно еда не казалась ей такой вкусной. Может, дело в самом городе и ее воспоминаниях? Незаметно для себя она заговорила о своем детстве. Мальчишки были в восторге, особенно когда она вспоминала забавные или жуткие истории.
Боб поставил машину на стоянку, и они отправились по Мэйн-стрит к кинотеатру. Камилла с удовольствием отмечала, что почта по-прежнему ютится в мини-маркете, где можно купить все, от обручальных колец до садового инвентаря. Большинство магазинчиков располагались под теми же вывесками: галантерея и парфюмерия, булочная, бутик, рядом аптека и парикмахерская, дальше лавка, где продавались и корм для лошадей, и домашняя птица. Впрочем, появилось кое-что новенькое: косметический салон и салон татуировки или пирсинга.
— Черт возьми, — склонился к ее уху Боб. — Что за загадочная улыбка у тебя на губах?
— Должна признаться, что это была хорошая идея — выбраться на пару часов в город. Но меня все еще мучает совесть, что я бросила сестру ради этой семейной вылазки.
— Поход в кино с двумя подростками ты называешь семейной вылазкой? Не смеши меня! Они будут весь сеанс хрустеть попкорном и хохотать до упаду. Я просто был рад разделить с кем-то эту пытку.
Камилла невольно рассмеялась. Ее смех звучал еще немного принужденно, но это был смех! Боб, не раздумывая, тут же наградил ее легким поцелуем в лоб.
В следующее мгновение они уже протискивались в толпе к кассам. Боб пошел за билетами и дал Камилле задание купить попкорн и напитки. На сыновей рассчитывать было нечего — какой подросток добровольно возьмет на себя заботы о ближнем?
— Так ты решила, что наш поход — происки Виолетты? — спросил Боб.
Уже начался журнал. Зал был не то чтобы полон под завязку, но все-таки слишком много народу для середины недели. Близнецы тут же ринулись в передний ряд.
— Нет, так близко к экрану я сидеть не могу, — прошептал Боб. Камилла кивнула. — Выбери место, а я — за тобой.
Камилла поразилась, насколько она отвыкла от людей. Море человеческих голов в темном зале, шорохи и скрипы бросили ее в холодный пот. «Все в порядке», — одернула она себя и направилась в последний ряд, где никто не будет дышать в затылок.
Держа в руках кулек с попкорном, Боб наклонился, чтобы поставить между ними большую бутылку с колой. Мимолетное прикосновение его плеча заставило ее пульс участиться.
Все было вроде бы в порядке. Первые десять минут. А потом на нее накатило.
Фильм был классической комедией положений. Двое глупых полицейских, постоянно оступаясь и падая, гонялись за тремя преступниками, все время хватая не тех, кого надо. Зал взрывался хохотом. Камилла тоже смеялась. Ей было весело, по крайней мере она так думала.
А потом началась сцена в темном переулке дождливой ночью. На листьях деревьев блестели капли дождя, качался одинокий фонарь, двигались призрачные тени. Камилла вдруг обратила внимание, как темно в зрительном зале. Непроглядная тьма. Как той ночью. И этот тусклый фонарь… Она попробовала сосредоточиться на содержании фильма. Но теперь из темноты отовсюду надвигалась опасность. А где-то поблизости притаились трое отморозков.
Камилла тряхнула головой и снова уставилась на экран. Вот идет веселый, ничего не подозревающий Роберт. Она слышит свой смех. Они же в центре города, кому придет в голову бояться? И вдруг, как вспышка молнии, — весь этот ужас. Бледные, с черными синяками под глазами лица — и боль, боль, боль… Ее бросило в жар, сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Камилла, что случилось? — услышала она шепот Боба.
Разве он может развеять этот кошмар?! Собрав волю в кулак, Камилла постаралась ответить как можно спокойнее:
— Ничего. Я выйду на минутку.
Ей срочно надо было на воздух. Она протиснулась мимо Боба и стремглав бросилась из зала вниз по лестнице. Дыхание перехватило, кровь стучала в висках. Казалось, еще минута — и все кончится. На последней ступени Камилла споткнулась и чуть не повалилась носом вперед. Скорее, через тесный проход, через тяжелую металлическую дверь. Скорее!
Глубоко вдохнув, Камилла перегнулась через парапет, и ее вывернуло наизнанку. Потом еще и еще раз. С трудом распрямившись и утирая испачканный рот, она заметила, что рядом стоит Боб.
Глава 6
Боб понял, что Камилле плохо, и последовал за ней. Но она так быстро испарилась из темного зала, что, выйдя в фойе, он не сразу сообразил, куда она могла деться. Только заслышав стук тяжелой задней двери, он выбежал следом. В полутьме мелькнул красный рукав ее рубашки.
Боба обуревало чувство вины. Как он мог не подумать о возможных последствиях? Просто взял и швырнул Милл в водоворот жизни! Забыв, в каком состоянии она находилась последние месяцы!
Боб свернул к стоянке, и тут у парапета увидел ее. Заметив его присутствие, Камилла сжалась. И прежде чем Боб успел вымолвить хоть слово, хрипло прошептала:
— Возвращайся к мальчикам. Со мной все нормально. Подышу свежим воздухом…
Какого черта он потащил ее в кино? Мальчики сказали, что это смешная комедия. Но он понятия не имел, что там будут копы и преступники.
— Иди! — прохрипела она.
Вместо того чтобы уйти, Боб подошел ближе. И в ту же секунду отчетливо и бесповоротно понял, что безнадежно влюбился в Камиллу.
Без сил она опустилась на корточки, обхватив свои плечи руками. Худенькие цыплячьи плечики вздрагивали. Белое, как мел, лицо и обескровленные губы еще сильнее подчеркивали панический страх, затаившийся в ее черных глазах. Боб не мог безучастно смотреть на ее страдания и наклонился к ней:
— Эй, потише. Тебе просто привиделось.
— Да. Не бери в голову. Это случается со мной каждую неделю. Сейчас пройдет.
Ее храбрый тон и сквозившая в голосе обреченность повергли его в бешенство. Но что он мог сделать?
Боб присел рядом.
— Это из-за фильма?
— Кто знает! Могло быть что угодно. Иногда самый безобидный шорох бросает меня в дрожь. И я веду себя по-идиотски. — Камилла провела рукой по лицу. — Уходи, Боб. Пожалуйста! Мне стыдно, что ты увидел меня в таком состоянии! Не волнуйся, сейчас все пройдет. Мне нужно несколько минут покоя.
Охотнее всего Боб заключил бы ее сейчас в объятия, попытался бы утешить. Но, похоже, его предыдущие попытки привели к совершенно противоположному результату. Ясно, что она не хотела сочувствия, но он не мог просто так повернуться и уйти. Поэтому, не двигаясь с места, Боб простодушно изрек:
— Я не знал, о чем фильм. Я думал, это веселая комедия.
— Не упрекай себя. Это не твоя вина. Просто мне не надо было ехать в город.
— Хочешь заживо похоронить себя на ферме? — взвился он. — Какую еще глупость ты придумаешь?
— Не наезжай на меня, Боб. Конечно, я должна зарабатывать деньги, и однажды я выйду из дома, чтобы найти работу. Но мне еще нужно время. — Она резко подняла голову. — Только не посылай меня к психиатру!