Он что, все это время сидел в машине и ждал? Но зачем?
Вместо того чтобы посмотреть на меня, он сосредоточенно поправляет боковое зеркало.
– Залезай, Клэй.
– Все нормально?
Пауза. Затем он медленно кивает.
Я обхожу машину, открываю пассажирскую дверцу и присаживаюсь так, что одна моя нога остается стоять на асфальте. Кладу рюкзак с кассетами Ханны на колени.
– Закрой дверь, – говорит Тони.
– Что происходит?
– Все в порядке, Клэй. Просто закрой дверь. – Он закрывает свое окно. – На улице холодно.
Его взгляд блуждает от приборной панели на магнитолу, затем на руль. Он делает все, чтобы не смотреть на меня. Когда я закрываю дверь, он начинает говорить.
– Ты уже девятый в списке, Клэй. Я должен следить за тобой.
– Что? О чем это ты?
– Второй комплект кассет, – продолжает он. – Ханна не блефовала. Они у меня.
– О боже! – Я закрываю лицо руками. Где-то в висках вновь просыпается боль. Я давлю на это место сильнее, еще сильнее.
– Все нормально, – говорит он.
Не могу на него смотреть. Что он знает? Он же, наверное, уже слышал, что Ханна собирается рассказать обо мне. Что «нормально»?
– Докуда ты добрался?
– Что?
– Какую кассету слушаешь?
Я могу притворяться, что не понимаю, о чем речь, или вылезти из его машины и уйти. Но что бы я ни сделал, это ничего не изменит, потому что он и так все знает.
– Хватит уже, Клэй. О ком сейчас рассказывает Ханна?
– О Райане. – Мои глаза закрыты. – О стихотворении.
Затем я смотрю на него – голова откинута назад, глаза закрыты.
– А что? – спрашиваю я.
Молчание.
– Почему она отдала их тебе?
– Давай куда-нибудь поедем… Ты же сможешь слушать плеер, пока я буду вести машину? – Он трогает брелок, который болтается около замка зажигания.
– Скажи мне, с чего это она отдала копии записей тебе?
– Я все расскажу, – говорит он, – но ты сначала послушай следующую кассету. Клэй, я не шучу.
– Почему не сейчас?
– Потому что на ней речь пойдет о тебе.
Я ничего не чувствую. Сердце замерло. Глаза не моргают. Я не дышу. А затем я резко убираю руки от лица, опускаю колени, мне хочется биться головой о стекло, убежать прочь из машины, но я не делаю этого.
– Послушай. – Тони кладет руку мне на плечо. – И не выходи из машины.
Он заводит двигатель.
У меня из глаз текут слезы. Оборачиваюсь к нему, но он не отрываясь смотрит вперед на дорогу.
Открываю крышку плеера и достаю кассету. Темно-синим лаком в углу написана маленькая цифра «5». Это моя пленка. Я девятый номер.
Вставляю кассету назад в проигрыватель, сейчас я держу его двумя руками, как закрытую книгу.
Тони переключает передачу, и машина катится по парковке по направлению к дороге.
Не глядя на плеер, нахожу пальцами кнопку, с нажатием которой начнется моя история.
Да, в моей истории есть бреши. Я просто не знаю, как рассказать о некоторых моментах моей жизни. Есть события, которые я так и не смогла понять… и уже, наверное, не смогу. И если я не буду о них говорить, тогда я не буду о них думать.
Но разве это как-то уменьшает значимость ваших историй? Разве они становятся менее важными из-за того, что я не все рассказываю?
Нет.
На самом деле это только увеличивает их значимость.
Вы и не догадываетесь, что происходило со мной дома, в школе. Наверняка вы можете знать только о себе и о той части моей жизни, которая пересеклась с вашей, не более того. Но даже одна маленькая деталь, один случай могут повлиять на всю жизнь.
Следующие несколько историй имеют отношение к одному вечеру.
Когда была вечеринка.
Одному вечеру, Клэй. И ты знаешь, что я имею в виду, потому что за все годы, что мы ходили в одну школу, вместе работали в кинотеатре, нас связывает только один вечер. Тогда наши судьбы действительно пересеклись.
В этот вечер много чего произошло, поэтому будьте готовы, что речь пойдет не только о Клэе. А кое-кто даже появится повторно.
Одна случайная ночь, которую никто не может повернуть вспять.
Я возненавидел этот вечер еще до того, как узнал о существовании кассет. Тогда я побежал к пожилой женщине, чтобы сказать, что все будет хорошо. Но я ее обманул. Потому что пока я бегал, чтобы успокоить жену одного водителя, другой – умирал. И пожилой человек, добравшись до дома, уже знал, что второй водитель, молодой парень, скончался.
К счастью, эти кассеты услышат только те, кто есть в моем списке. Конечно, если вдруг записи покинут наш кружок, вам придется иметь дело с последствиями, которые вы не можете предугадать. Поэтому я искренне надеюсь, что мы обойдемся без глупостей.
Смотрю на Тони. Неужели он сделает это? Отдаст кассеты кому-то, кого нет в списке? Кому?
Для некоторых из вас последствия окажутся минимальными. Может, стыд… или неловкость… смущение. Но чем это обернется для других, я не берусь предсказывать. Потерей работы? Тюрьмой? Давайте лучше оставим это между нами, договорились?
Итак, Клэй, я даже не собиралась идти на эту вечеринку, хотя меня и приглашали.
Мои оценки становились все хуже, и родители попросили, чтобы учителя раз в неделю докладывали им о моей успеваемости. И когда выяснилось, что улучшений не намечается, меня посадили под домашний арест. Это означало, что у меня был всего час, чтобы дойти из школы домой, а потом я должна была сидеть и заниматься. И так, пока не наметится прогресс.
Остановились на светофоре, но Тони по-прежнему смотрит прямо перед собой. Он боится увидеть, что я плачу? Ну ладно.
В это время я как раз собирала сплетни о Клэе Дженсене и узнала, что он собирается пойти на вечеринку.
Что? Клэй Дженсен на вечеринке? Неслыханный случай.
Обычно в выходные я занимаюсь, так как по понедельникам у меня контрольные. Так что это не моя вина, что я редко бываю на тусовках.
И не одна я обратила на это внимание. Все вокруг только об этом и говорили. Никто не мог понять, почему никогда не видел тебя на вечеринках. Конечно, у каждого была на этот счет своя теория. И угадайте что? Точно. Ни одна из них не была плохой.
Мне нужно передохнуть.
Как вам известно, Тайлер не такой высокий, чтобы подсматривать за окнами второго этажа, а ускользнуть из моей комнаты было совсем не сложно.
Той ночью я просто должна была это сделать. Но не делайте поспешных выводов. До этого я всего дважды сбегала из дома.
Ну, хорошо, трижды. Может, четыре раза. Не больше.
Для тех из вас, кто не понимает, о какой вечеринке я говорю, есть подсказка – красная звездочка на карте. Большая, толстая красная звезда – В-6. Коттонвуд, 5-12.
Мы что, туда и едем?
Ага… теперь все знают. Но подождите, пока ваши имена всплывут в повествовании, тогда вы поймете, что к чему, и услышите все, что я хочу рассказать.
Тем вечером я решила, что было бы здорово сходить на вечеринку – расслабиться. На той неделе часто шли дожди, помню, что облака были низкими и пушистыми. На улице было тепло. Такую погоду я люблю больше всего.
Я тоже!
Волшебно. Пока я шла к дому, где была вечеринка, мне казалось, что в жизни так много всего интересного, столько всего можно сделать. Впервые за долгое время я увидела огонек надежды.
И я.
Я заставил себя выбраться из дома и пойти на эту тусовку. Мне казалось, что в эту ночь должно произойти что-то необычное, запоминающееся.
Надежда? Что ж, кажется, я неправильно все истолковала.
А сейчас? Пошел бы я на эту вечеринку, зная, что произойдет между мной и Ханной?
Это было просто затишье перед бурей.
Думаю, пошел бы. Определенно. Даже если бы результат был тем же.
На мне была черная юбка и свитер с капюшоном. По пути на вечеринку я навестила дом, где жила, когда мы только переехали в город, – первая красная звездочка с первой стороны первой кассеты.
На крыльце горел свет, из гаража доносился звук работающего двигателя, но ворота почему-то были закрыты.
Я единственный, кто знает почему? Кто-нибудь еще знает, что он там жил? Человек, который попал в аварию. Человек, чья машина убила старшеклассника.
Я остановилась, чтобы просто посмотреть вокруг. Прошло, как мне казалось, несколько минут. Я была как зачарованная: в моем доме жила другая семья. Я не знаю, кто они и какую жизнь ведут.
Тут ворота гаража начали медленно подниматься, в свете красных стоп-огней я рассмотрела силуэт мужчины, который поддерживал ворота. Затем он сел в машину, выехал задом со двора на дорогу и уехал.
Почему он не остановился, не спросил, что я делаю перед его домом, зачем наблюдаю за ним? Не знаю. Может, он думал, что я просто остановилась, чтобы пропустить его машину, а затем перейти дорогу?
Но какой бы ни была причина, складывалось ощущение, что все это сюрреалистично. Два человека – я и он – один дом. Тем не менее он уехал, даже не догадываясь, кто я такая – девушка, стоящая на обочине.
Почему-то в этот момент воздух стал тяжелым, он наполнился ощущением одиночества. И это одиночество не отпускало меня до конца вечера. Даже лучшие моменты дня были окрашены этим происшествием, которого, в сущности, и не было. Я была совсем неинтересна этому человеку, хотя меня с этим домом многое связывало, но для его нынешнего хозяина это было не важно. Эта история напомнила мне, что нельзя повернуть все вспять, стать прежней. Все, что у вас есть, – это настоящее.
Мы, попавшие в список, тоже не можем повлиять на прошлое. Нам бы хотелось ничего не знать об этой коробке с кассетами, но она нашла нас – ее оставили на крыльце или прислали по почте. Как бы то ни было, с тех пор как мы начали слушать истории Ханны, мы изменились.
Что объясняет, почему я так резко отреагировала на тебя, Клэй. И поэтому я внесла тебя в список. Чтобы все объяснить, чтобы извиниться.
Она помнит? Она помнит, что я извинялся перед ней тем вечером? И поэтому она хочет извиниться в свою очередь?
Когда я пришла, вечеринка была в самом разгаре. Большинству, в отличие от меня, не нужно было ждать, пока уснут родители. Перед входом, как всегда, стояла толпа гостей: они выпили и приветствовали прибывающих стаканами пива. Всегда думала, что имя Ханна очень простое, однако эти парни все никак не могли его выговорить и повторяли снова и снова. Но они были совершенно безобидными. Смешные подвыпившие ребята, которые не дерутся, не ругаются, а просто веселятся, всегда добавляют вечеринкам особое настроение.