— И поэтому…
— Ты правильно поняла, я остаюсь с тобой, — кивнул Клинт.
— Ну и хорошо. — Она перевела мерцающий в полумраке взгляд на сползшее одеяло, подтянула его, потом опять посмотрела на Клинта. — Итак, мистер Эндовер, объясните мне одну вещь. Я вот не могу взять в толк, почему, если у Джейн дела идут нормально, вы все еще… — Она неопределенно помахала рукой в воздухе.
— Почему я сижу у твоей постели?
— Угу.
— Думаю, словам типа «защита» ты больше не поверишь?
— Конечно.
— Так и быть, скажу. Меня посетила одна идея.
Ее глаза заинтересованно вспыхнули.
— О нашем деле? Что, появилось что-то новое?
— К сожалению, нет.
— Тогда что? Ну, не темни, говори скорее, что у тебя на уме! — Тара даже подпрыгивала на кровати от нетерпения, зеленые глаза горели, как у девочки-подростка.
— А на уме у меня вот что: давай-ка одевайся, нам предстоит небольшая вылазка.
Она подождала секунд десять и, не дождавшись продолжения, хмыкнула:
— Это все, что ты хотел мне сказать?
— Все.
— Предпочитаешь окутывать себя тайной, а меня держать в неизвестности?
— Такова моя работа, любовь моя.
Вот черт! Что он такое сказал? Клинт внутренне замер. Ну, кто его за язык тянул! Наверное, при виде спящей Тары у него совсем мозги расплавились. И вообще, в ее присутствии он становится не в меру разговорчивым.
Клинт вперил в нее ястребиный взгляд, стремясь отыскать признаки того, как она восприняла вырвавшееся слово. Никаких признаков он не обнаружил. Лицо Тары оставалось безмятежным.
Вместо того, чтобы броситься к нему в объятия, она помахала рукой в сторону двери, словно пугала ворон в огороде.
— Хорошо, Эндовер. Дай мне несколько минут, и я буду готова.
Шагая к двери, Клинт никак не мог понять, какое чувство в нем доминирует — облегчение оттого, что она не отреагировала на его слова, или же разочарование.
* * *Наконец-то пошел долгожданный снег. С низкого серого неба медленно падали резные снежинки на ровные дорожки центрального парка. Тара сидела в беседке рядом с Клинтом и любовалась первым снегопадом. Восхитительное зрелище очаровывало, к тому же Клинт не мешал ей думать.
Странные, но совершенно изумительные ощущения царили в ее душе. Удивительный покой. Тепло, исходящее от мужчины, сидящего рядом. Свежий запах снега и влажной земли. От всего этого вместе взятого хотелось петь и смеяться, и, уж конечно, взять его за руку и крепко сжать.
Много лет назад здесь, в этой беседке впервые целовались двое, может быть, неумело, но зато искренне. Сегодня они снова вернулись сюда.
А вот к чему это приведет, одному Богу известно.
По дороге в городской парк Тара приняла твердое решение: быть самой собой, вне зависимости от того, какой путь изберет Клинт, поступать так, как ей подсказывает сердце, не контролируя себя и ни о чем не жалея — ни о том, что она сейчас с Клинтом, ни о ситуации вообще. После того, как вся эта запутанная история с Джейн благополучно разрешится, Тара вернется к своей обычной жизни, а сейчас она свободна и раскрепощена.
И ей нужен Клинт.
Теперь все зависит от него — принять или отвергнуть то, что она ему предлагает.
— Тогда, много лет назад, было лето, — негромко произнес Клинт, прислоняясь к тонкой стенке беседки.
— Я помню, — с улыбкой отозвалась Тара. — Ты действительно не был тут с тех пор?
— Нет, а ты?
Она покачала головой.
— Я решила, что когда-нибудь, когда у меня появятся дети и муж, я всех их приведу в этот парк, в эту беседку.
— Понимаю.
— А у тебя были такие мысли?
Едва произнеся эти слова, Тара горько пожалела о сказанном. Как можно задавать такой бестактный вопрос, не подумав?
— Извини, Клинт, я…
— Ничего, все в порядке.
Тара закусила губу. Ее сострадательная душа рвалась на части. Она хотела провалиться сквозь землю или прямо сейчас умереть от стыда. Или обнять и утешить этого несчастного человека, потерявшего обожаемую жену. Ему и без того больно, а она спрашивает его о семье, о детях…
Конечно, она знала о страшной трагедии, когда жена Клинта погибла в том страшном пожаре. Об этом знал весь город. А потом члены «Клуба техасских фермеров» привезли в больницу Джейн, и Тара снова увидела Клинта после долгой, слишком долгой разлуки. Она сразу поняла, как он страдает, стараясь выглядеть суровым. Но профессия Тары и ее чуткая душа подсказывали ей истину.
В те дни все вопросы и мысли она предпочитала скрывать от окружающих. Прошлое Клинта принадлежит только ему одному, рассуждала Тара. Он отгородился от всех и не хочет никого впускать в свой внутренний мир. Что ж, это его право. И Тара не должна вмешиваться. Ее это не касается.
Но теперь ситуация приняла иной оборот, и она уже не знала, касается ли ее горе Клинта или нет.
— Знаешь, — со вздохом начала Тара, — а я ведь однажды почти пришла сюда после того, как мы расстались.
Он бросил на нее удивленный взгляд.
— Правда?
— Угу.
— И…
— С другим парнем.
В глазах Клинта зажегся дьявольский огонь.
— А я считал это место священным.
— Я тоже.
— Так как же вы могли, сестра Робертс?
В снежной тишине раннего утра раздался серебристый смех Тары. Будто колокольчики зазвенели, подумал Клинт.
— Я же сказала «почти».
— Хм… — Клинт нахмурился. — И кто был тот парень?
— Ронни Ромбертон, — Тара театрально вздернула к небу носик и с победным видом повернулась к Клинту, — однокурсник по колледжу. Вот кто обратил на меня внимание!
— Да… — в таком же духе протянул Клинт, — это уже серьезно.
Тара вздохнула. Ей вспомнился амбициозный молодой человек и его бесконечные, но — увы! — безнадежные попытки привлечь к своей особе внимание женского пола. И сердобольное сердце Тары откликнулось.
— Я очень хотела ему помочь, — уже серьезно сказала она.
— А что Ронни?
— Он решил, что я в него влюбилась.
— Вот кретин!
— Господи, Клинт, мы оба тогда были очень молоды… ну, почти дети, подростки…
— Любой подросток способен распознать настоящую жемчужину, даже если она находится в самой обычной раковине. — Он помолчал. — Черт, нормальный парень, если он не полный идиот, может понять, нравится он девушке или нет.
— Ты на самом деле так думаешь?
В воздухе снова повисла тишина. Наконец Клинт с шумом выпустил воздух сквозь зубы, поежился и, обняв правой рукой Тару за плечо, повернул ее к себе.
— Да, я так думаю. — Слова давались ему с трудом.
Таре очень хотелось и дальше оставаться под очарованием этого волшебного снежного утра. Снова они здесь, вместе, через столько лет. Их парк, их беседка, и он так близко… Ощущение твердой руки Клинта на ее плече сделало Тару мягкой, податливой, слабой… Сама не зная почему, она вдруг сказала:
— О, как я хотела, чтобы ты тогда оказался рядом.
— Это еще почему? — Он заботливо поднял ей воротник.
Тара вздрогнула, но не от холода, а от взгляда Клинта.
— Почему? Ты мог бы… поговорить с Ронни, объяснить ему кое-что…
Большая теплая ладонь прошлась по ее затылку.
— Видишь ли, я никудышный оратор, не люблю вести долгие разговоры. Вместо этого я, пожалуй, пустил бы в ход кулаки.
— У Ронни в то время был черный пояс по каратэ, — произнесла Тара срывающимся голосом, потому что взгляд Клинта спустился к ее губам, а сам он придвинулся к ней еще ближе.
— В первую очередь он был кретином, — ухмыльнулся Клинт, — а с такими очень легко справиться.
После его слов наступила тишина. Наконец Клинт наклонил к Таре голову и впился губами в ее ждущие губы. Тара закрыла глаза, но чувства ее прорвались наружу, подобно плотине, которая удерживала свои воды вот уже многие сотни лет. Какое блаженство быть рядом с ним, ощущать, как его пальцы перебирают ее волосы. Господи, как же долго она об этом мечтала!
Вызванные прикосновениями и поцелуями Клинта ощущения возникли сначала в губах, потом начали захватывать ставшие вдруг чувствительными груди и соски, а после обрушились в низ живота и сосредоточились там, вызывая страстное желание, граничащее с невыносимой болью.
Когда Клинт немного отодвинулся, Тара взяла обеими руками его лицо и стала с жадностью целовать горячие мужские губы, играя с ними языком и нежно покусывая их.
— История повторяется, — прошептала она прямо ему в рот.
— Вовсе нет, — прохрипел Клинт, слегка откидывая голову, чтобы заглянуть ей в глаза. — Сейчас все совсем по-другому…
Звуки чьего-то веселого смеха ворвались в их маленький замкнутый мир и заставили отпрянуть друг от друга. Скосив глаза, Тара увидела приближающееся к беседке семейство. Муж, жена и двое детишек наслаждались прогулкой по первому снегу.
Тара снова взглянула на Клинта.
— Давай пройдемся к озеру, — предложила она.
Клинт поднял темную бровь:
— Вам нужен попутчик, мадам?
— Что-то вроде того, — улыбнулась Тара.
— Ну что ж, мужчина обязан исполнять мужские обязанности, — напыщенно произнес Клинт и поднялся со скамейки.
Вздохнув, Тара округлила глаза:
— Как это по-джентльменски!
— Что вы мадам, как я могу претендовать на такое высокое звание!
Сделав торжественную мину, он взял ее изящную руку в свою большую теплую ладонь и помог подняться на ноги. Потом слегка поклонился и повел к ступенькам беседки.
* * *— Я решила, что так будет честно.
Клинт доел спагетти с артишоками, отодвинул тарелку и потянулся к бокалу с вином.
— Ты это о чем?
Они сидели за маленьким обеденным столом в теплой и поэтому очень уютной гостиной Тары. Девушка посмотрела на Клинта и улыбнулась:
— Я о том, что ты приготовил нам завтрак, вот я и позаботилась об ужине. Справедливо?
— Да, весьма.
Она кивнула и взяла свой бокал мерло.
— Должен сказать, что ужин удался, — с широкой улыбкой похвалил ее Клинт.
— Благодарю.
Было уже довольно поздно — около девяти часов вечера, — но никто из них времени не замечал. Для Клинта домашний ужин, приготовленный очаровательной женщиной, сидевшей напротив, был приятным исключением из правил. И он не был настолько горд, чтобы отрицать этот факт.
— Что-то ты сегодня не очень разговорчив, — заметила Тара.
Да, действительно, пауза несколько затянулась.
— Хочешь знать, о чем я думаю? — снова улыбнулся Клинт. — Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз ужинал дома.
— Ну и как, вспомнил?
Он покачал головой.
— Нет, это было очень давно.
— Тогда знай, что здесь ты всегда желанный гость.
Клинт стрельнул в нее взглядом поверх бокала:
— Ты серьезно?
— Конечно, — быстро произнесла она. Потом откашлялась и неловко добавила: — Я просто хотела сказать, что умею неплохо готовить, а есть всегда приятнее в компании.
— Не могу с тобой не согласиться.
Тара склонила голову на бок и изучающе прищурила глаза.
— Ты издеваешься надо мной, Эндовер? Тогда предупреждаю: я в долгу не останусь. — Бокалом вина она указала на его белую рубашку. — Красное будет отлично смотреться на белом. Не хочешь посмотреть?
Клинт рассмеялся.
— Я вовсе не издеваюсь, а говорю совершенно серьезно. — Он сделал большой глоток вина. — Если не веришь, могу поклясться чем угодно, хоть своей жизнью. Как тебе такая клятва?
Она округлила глаза и, приложив руки к груди, театрально вздохнула:
— Боже мой! Таких клятв я не слышала уже пятнадцать лет!
— Ну а вот теперь слышишь! — Он наклонился над столом, словно предлагая Таре погладить его по волосам. Но когда она протянула к нему руку, перехватил ее ладонь, останавливая девушку.
Она капризно сдвинула брови, а потом широко улыбнулась, едва не ослепив Клинта белизной зубов.
Еще секунда — и он снова ощутит сладкий вкус ее губ… А что если отодвинуть к черту этот стол, разделяющий их, схватить Тару и усадить к себе на колени? И тогда…
Его взгляд скользнул по ее лицу.
— Итак, какое блюдо у тебя получается лучше всего? — сделав над собой усилие, поинтересовался Клинт и опять сел прямо, но ладони Тары не отпустил.
— Хм… — задумалась Тара, покусывая нижнюю губу. — Наверное, фаршированная капуста. Я готовлю ее по рецепту моей бабушки.
— Звучит заманчиво.
— Это очень-очень вкусно.
— Но…
Пальцы Тары напряглись в его руке.
— Что — но?
— Хочу задать один вопрос: для скольких мужчин ты готовила эту свою фаршированную капусту?
— А это имеет значение?
На мгновение Клинт умолк, мысли его быстро и беспорядочно закрутились в голове. Он затеял невинную игру в вопросы и ответы просто ради шутки, ради того, чтобы у них за столом царила непринужденная атмосфера. И к чему это привело? Неужели его на самом деле ранит факт, что Тара готовила свое любимое блюдо для какого-то другого мужчины?
А вот поди ж ты, ранит, и еще как!
Мысленно обругав себя последними словами, он сказал вслух, стараясь придать своему голосу равнодушный тон.
— Мне просто стало интересно, вот и все. Так сколько их было?
Продолжая шутить, Тара возвела глаза к потолку и принялась загибать пальцы, якобы считая своих ухажеров. Но чем дольше она этим занималась, тем сильнее хмурился Клинт.
Какой же я дурак! — думал он.
Когда Тара снова посмотрела на него, у нее на губах сияла ослепительная улыбка. Она соединила большой и указательный пальцы и подняла высоко вверх.
Несколько долгих секунд потребовалось Клинту, чтобы осознать: Тара над ним подшутила, а он купился, как сопливый мальчишка. И только когда до него это дошло, он отпустил ладонь Тары, которую невольно сжал, пока она считала, откинулся на спинку стула и сделал глоток вина.
— Театральные выходки тебе не к лицу, Робертс.
Запрокинув голову, Тара весело расхохоталась.
— А ревность не к лицу тебе, Эндовер.
— Ревность тут ни при чем!
— Вот как? Тогда что же это было?
— Не знаю, но уж никак не ревность, — насмешливо ухмыльнулся Клинт. — Между нами нет ничего серьезного. Это всего лишь нечто вроде игры.
Ее лицо мгновенно вытянулось, а глаза, в которых только что было столько жизни, потухли.
— Да, конечно. — Она встала, взяла тарелки и направилась на кухню. — Извини, я забыла.
Клинту захотелось стукнуть себя по голове и одновременно провалиться сквозь землю.
— Тара…
— Я хочу вымыть посуду, Клинт. А у тебя наверняка есть неотложные дела.
Он встал и пошел за ней.
— Ты прекрасно знаешь, что я никуда не собираюсь уходить.
Тара замерла возле мойки и повернулась к нему.
— Интересно, почему? Ведь твой человек по-прежнему дежурит у моего дома, не так ли?
— Так.
— Следовательно, нет нужды, чтобы ты находился здесь. По крайней мере, я не вижу в этом никакого смысла.
— Может быть, мне хочется закончить то, что мы с тобой начали утром. — Он подошел к девушке, взял ее лицо в ладони и провел большим пальцем по губам. — Я имею в виду то, чем мы занимались в нашей беседке, но не смогли завершить.
Глаза Тары гневно вспыхнули.
— Ты, может, и хочешь, но не я, — заявила она.
— Какого черта! — рявкнул он. — О чем ты говоришь?
— Ты знаешь, о чем.
Внезапная ярость охватила Клинта.
— Чего ты от меня ждешь, Тара? Что ты хочешь, чтобы я сказал? — Он издал стон и, запустив пальцы в свои темные волосы, с силой взъерошил их. — Что то, что происходит сейчас между нами — это нечто настоящее? Что я могу дать тебе то, чего дать не могу? Или что я схожу с ума от ревности при мысли о том, что ты угощала кого-то другого, пусть даже дурацкой фаршированной капустой?
— Хочу, но только если это правда.
— Вот это истинная правда. — Он впился в ее губы. — И это. — Снова поцелуй, еще более страстный, чем первый. — И еще вот это. — Его губы терзали ее, иссушали, требовали ответа. Клинт почувствовал, как Тара задрожала в его руках.
На него накатила злость. Злость на себя и на нее — за то, что довела его до такого состояния. Рядом с ней он лишается рассудка, рядом с ней едва владеет собой. И сейчас вся его долго сдерживаемая страсть вылилась в сумасшедшие поцелуи.