— Уверена, она имела в виду совсем другое, — подавив стон отчаяния, проговорила она. — Я с ней поговорю.
— Думаю, уже слишком поздно. Она обвиняет его в том, что он слепо исполнял инструкции, не разобравшись в причинах.
— Ты, очевидно, не понимаешь, что сейчас чувствует моя мать, — вспылила Джинни, услышав в его голосе насмешку. — Она сбита с толку, ей больно: она чувствует себя преданной после одиннадцати лет счастливого брака.
— Значит, так ты это видишь? Настоящая идиллия. — Откровенная издевка в его голосе больно задела Джинни. — Палуба корабля, звездное небо, мужчина и женщина в объятиях друг друга, преодолевают прошлые трагедии, чтобы найти счастье вместе?
— А что не так? — ощетинилась Джинни. — Многие люди завязывают серьезные отношения в отпуске.
— А еще больше людей рассматривают это как мимолетное увлечение и никогда об этом не вспоминают по возвращении домой. Возможно, это как раз неглупо.
— Ты считаешь, именно так должна была сделать моя мать? — Она уставилась на Андре.
— Я не могу говорить за нее. А отец — мог.
— Это уже оскорбление.
— Это правда. — Он пожал плечами.
— Какое право ты имеешь судить нас — и ее, и меня? — Она вскочила на ноги. — Моя мать осталась вдовой с двумя маленькими детьми, почти без денег.
— Тем не менее она была совладелицей салона красоты и смогла позволить себе круиз по Средиземному морю, в который не взяла ни тебя, ни твою сестру.
Совладелица салона? О чем он говорит? Она была простой маникюршей!
Джинни решила сменить тактику:
— Ты говоришь так, будто мать бросила нас на улице! Мы остались с крестной и ее мужем в Фулхэме и замечательно провели время, а не скучали на корабле посреди открытого моря. А мама поехала в круиз, потому что она выиграла приз в Национальной лотерее. Не самый крупный, конечно, — поспешно добавила она, увидев, как удивленно взметнулись вверх его брови. — Но она смогла оплатить путевку. К тому же у мамы были тяжелые времена, и ей нужен был отдых.
— Несомненно, — сказал он бесцветным голосом. — А в конце круиза — какой неожиданный сюрприз — она заполучила нового богатого мужа!
— Да как ты смеешь? — Ее голос дрожал. — На что ты, черт возьми, намекаешь?
— Я ни на что не намекаю. Я озвучиваю факты. Ты ведь никогда не задумывалась, как это на самом деле произошло? Такой выгодный брак.
— Они встретились и полюбили друг друга. Вот и все. — Она обеими руками вцепилась в спинку стула так крепко, что заболели пальцы. — Значит, вот что ты пел Эндрю много лет? Настраивал его против собственной жены? Так вот, я не верю ни единому твоему слову!
— Демонстрация семейной преданности? — сурово спросил он. — Несколько запоздалая, надо признать. И я ничего не говорил отцу. Напротив, это были его собственные сомнения. Ты далеко не дура, Виржини, спроси себя — почему он так думал. — Он допил свой кофе и поднялся, бросив на стол несколько монет. — Но кофе у тебя отличный, — добавил он и вышел из кафе.
Джинни хотелось швырнуть деньги ему вслед, но она сдержалась и положила в кассу оплату за кофе, а остаток бросила в банку для чаевых. Она взяла подносы и отнесла их на кухню.
Джинни вернулась домой и сразу поняла, что Розина явно в дурном настроении и вряд ли захочет отвечать на ее вопросы.
— Я собираюсь подыскать юридическую контору в Лондоне, которая будет представлять мои интересы, — заявила она. — Этот Харгривз — просто пустое место.
— Судебные издержки очень дороги. — Джинни прикусила нижнюю губу. — К тому же результат может оказаться непредсказуемым…
— Неважно, — настаивала мать. — Пока дело будет находиться на рассмотрении в суде, я буду настаивать на том, чтобы остаться здесь. Я не собираюсь переезжать в этот крошечный коттедж.
— Да, дому нужен ремонт, — не могла не согласиться Джинни. — Но там может быть вполне уютно.
— Уютно? — взвилась Розина. — Да там даже кошке тесно будет, не то что гостям! К тому же там только две спальни, так что тебе придется подыскать себе жилье.
— Но Силла выходит замуж. — Джинни удивленно смотрела на мать. — А до тех пор мы можем пожить в одной комнате.
— Не будь дурой, Вирджиния! Спальни совсем крошечные, а твоей сестре где-то нужно хранить одежду. В любом случае пришло время тебе стать независимой. Ты же не можешь полагаться на меня всю жизнь!
— Нет, мама, — тихо проговорила она, — этого я от тебя не жду. И я что-нибудь себе подыщу. — Она помолчала. — Где Силла?
— Наверное, у Уэльбернов.
— Надеюсь, она пытается сгладить ситуацию, — сказала Джинни, без особого удовольствия вспомнив сцену с Джонатаном в холле.
— Это вряд ли необходимо, если ты красива, как Силла. — Ее мать покачала головой. — Бедная Вирджиния. Ты ведь никогда не понимала, как пользоваться привлекательностью.
— Видимо, нет. Но я быстро учусь. Я, пожалуй, приму ванну.
В холле она встретила экономку.
— Я не буду ужинать, миссис Пелэм. День был тяжелым, лягу спать пораньше.
— Конечно, вы выглядите усталой, мисс Джинни. Но голодной я вас спать не отпущу. Принесу вам что-нибудь в спальню.
«Что-нибудь» оказалось чашкой крепкого бульона с хрустящим хлебом, куском сыра и яблоком. Джинни также увидела на кровати грелку с горячей водой, и от такой искренней заботы у нее подступили слезы к глазам.
— Вы меня балуете, миссис Пелэм.
— Не так уж часто. — Экономка поставила поднос на столик. — Кроме того, возможно, у меня уже не будет такой возможности. Миссис Чарльтон хочет, чтобы к концу недели меня здесь уже не было.
— К концу недели? — переспросила Джинни. — Но так не делается!
— Не надо, детка, — решительно сказала она. — Она уже достаточно давно пытается от меня избавиться, а у меня больше нет желания оставаться здесь, ведь хозяина больше нет с нами. У меня теперь есть мой прекрасный коттедж. А вам, девочка, пора расправить крылья и лететь.
Миссис Пелэм уверенно кивнула и оставила Джинни одну наедине с невеселыми мыслями. Она съела свой ужин и принялась за яблоко, откинувшись на спинку кровати. Яблоко было спелым и сочным, с едва заметной терпкой кислинкой. Совсем как те, что росли в саду тети Джой в Фулхэме.
Она неохотно вернулась в то время, когда ей было одиннадцать лет и жизнь ее радикально изменилась. В своих воспоминаниях Джинни вернулась на улицу Лоример, к дому с террасой и небольшим задним двориком.
Ее мать всегда ненавидела этот дом, но Джинни помнила, как отец спокойно и терпеливо объяснял, что его зарплаты школьного учителя хватает только на это жилье, а когда он получит повышение, они вернутся к этому вопросу.
А потом отец заболел, а Джинни была еще слишком мала, чтобы понять, что такое лейкоз, но внутреннее чутье подсказывало ей, что болезнь отнимает у нее любимого, веселого папу с огромной скоростью.
Розина выучилась на косметолога и начала на полставки работать в местном салоне красоты, а овдовев, вышла на полный рабочий день. Зарплата и чаевые от щедрых клиенток давали не слишком большой доход, но они как-то выжили. В течение учебного года помогали соседи, а в каникулы — тетя Джой.
У тети Джой и ее мужа, владевшего довольно успешной авторемонтной мастерской, не было детей, но они всегда были рады видеть Розину и ее дочерей. Джинни замечала, что по возвращении домой мать часто была задумчива, словно сравнивала свою жизнь и жизнь Джой. И сравнения, похоже, были не в пользу Розины. То же самое происходило, когда клиентки рассказывали о своих виллах на Средиземном море и щеголяли драгоценностями и роскошными нарядами.
А потом, в один прекрасный день, Розина пришла домой, нагруженная фирменными пакетами с одеждой с Оксфорд-стрит и Найтсбриджа.
— Сюрприз, — небрежно бросила мать. — Скромный выигрыш в лотерею.
«Не такой уж скромный, — думала сейчас Джинни. — Несколько тысяч фунтов. Достаточно, чтобы оплатить круиз и оставить детей на попечение тети Джой».
Они с сестрой точно знали, когда должна вернуться мать, и вычеркивали оставшиеся до ее приезда дни в календаре. Джинни считала дни и ждала, когда они вернутся к своей обычной жизни на улице Лоример.
Но когда Розина приехала из путешествия, на улицу Лоример они не вернулись. Вместо этого она арендовала квартиру на небольшой срок в хорошей новостройке. А когда тетя Джой отвезла девочек на новую квартиру, Джинни услышала ссору между Розиной и Джой, а потом громко хлопнула входная дверь.
Джинни молча ждала и не смела пошевелиться. Вошла раскрасневшаяся мать, губы ее были плотно сжаты.
— Давайте как следует рассмотрим наш новый дворец, — как ни в чем не бывало улыбнулась она.
— Когда мы вернемся на улицу Лоример? — наконец спросила Джинни.
— Мы не вернемся, — коротко ответила мать. — И я не желаю больше об этом говорить.
Джинни сразу поняла, что мать говорит абсолютно серьезно. Она отрезала прошлое так, словно этой части их жизни вовсе не существовало. И больше они никогда не слышали о тете Джой и дяде Гарри. И упоминать их имена тоже не разрешалось.
Однажды Розина отвела Джинни и Силлу выпить чаю с пирожными в большом торговом центре. Джинни помнила, что мать так крепко стискивала их с сестрой руки, словно сильно нервничала. Они вышли из лифта и подошли к высокому седоволосому человеку, сидевшему за столиком. Мужчина встал и улыбнулся, и тогда Розина наконец расслабилась и улыбнулась в ответ.
— Девочки, — произнесла она, — это мой хороший друг.
И это была их первая встреча с Эндрю.
Джинни отставила поднос с остатками ужина и села на кровати, обхватив руками колени.
Совершенно очевидно, что Розина хотела повысить свой социальный статус в глазах нового знакомого. Возможно, не слишком этично, но на федеральное преступление точно не тянет. Но достаточно для того, чтобы муж почувствовал себя обманутым, когда правда выплывет наружу.
Несмотря на то что на тот момент Розине было уже хорошо за тридцать, она была — да и сейчас продолжает быть — очень красивой женщиной. Неудивительно, что Эндрю всерьез ею увлекся и предложил выйти за него замуж. И даже если их супружескую жизнь нельзя назвать идеальной, она была куда лучше, чем во многих семьях.
Поэтому у Андре Дюшара не было никакого права намекать на что-то другое. Никакого права!
Глава 5
Несколько дней спустя опасения мисс Финн начали сбываться: Айрис в открытую говорила о предстоящих изменениях. По крайней мере, Андре Дюшар больше не возвращался. Но каждый раз, когда в кафе звонил колокольчик, оповещающий о новом клиенте, сердце Джинни начинало стучать как бешеное.
Он вполне мог вернуться обратно в Бургундию — ну и скатертью дорога! Он — последний, которого она хотела бы видеть. Он заставлял ее вспоминать о вещах, которые она хотела бы забыть. И что еще хуже, он заставлял ее испытывать чувства, которые она предпочла бы игнорировать. Слишком уж сильно он волновал ее. Но шестое чувство подсказывало ей, что он где-то неподалеку.
Розина постоянно названивала в адвокатские конторы для юридических консультаций, и даже начало ремонта в коттедже не могло отвлечь ее. Наоборот, Розина, казалось, одержима идеей остаться в доме. И ее отношение к Барни тоже не изменилось.
— Ты хоть что-нибудь сделала, чтобы найти ему нового хозяина, Вирджиния? Если нет — в конце недели его усыпят.
— Я оставила объявление в газетном киоске, — тихо сказала Джинни.
— И ты думаешь, тебя завалят ответами? — ухмыльнулась Розина. — Очень сомневаюсь.
— Я сделаю выбор в пользу человека, которому он действительно нужен.
Только после двух часов дня Джинни смогла сделать небольшой перерыв в работе. Она надела пальто и пошла к газетному киоску миссис Беттс, но ее ждало разочарование.
— Сейчас не самое лучшее время года, чтобы брать собаку, — покачала головой миссис Беттс. — Надо оплачивать рождественские счета, да и погода для прогулок неудачная. Попробуйте разместить объявление весной, мисс Мейсон.
Джинни поблагодарила и вымученно улыбнулась. Покинув газетный киоск, она увидела бревенчатый фасад «Розы и короны»: гнев боролся в ней со здравым смыслом.
Джинни уже собиралась возвращаться в кафе, когда она увидела знакомую фигуру в пальто фиалкового цвета. Девушка быстрым шагом шла через арку, низко опустив отделанный мехом капюшон, словно не хотела, чтобы ее кто-то узнал.
Затаив дыхание, Джинни смотрела, как Силла уверенно шагала по покрытому слякотью тротуару к автостоянке и скрылась из ее поля зрения.
Она уверяла себя, что у сестры есть дюжина совершенно безобидных причин, чтобы прийти в «Розу и корону», но, как назло, не могла придумать ни одной. Силла всегда предпочитала элитные загородные пабы с интересным меню и хорошей винной картой, а бар в «Розе и короне» был крайне непритязателен.
Джинни нервно сглотнула, вспомнив вчерашний ужин: Андре Дюшар наклоняется к ее сестре и бормочет ей на ушко невесть что. А Силла довольно улыбалась, упиваясь его вниманием. Похоже, она думала, что он уже готов есть у нее с рук, и совершенно не обращала внимания на раздражение Джонатана.
Но на этом все и закончилось. Должно было закончиться! Не могла же в самом деле Силла договориться с Андре о тайной встрече. Или могла? Неужели в ее хорошенькой головке появилась совершенно безрассудная мысль уговорить его провести свадьбу в доме Эндрю?
Неужели она не понимала, что Джонатан и так уже достаточно ее ревнует? А если он заподозрит ее в тайных встречах с Дюшаром, свадьба может и вовсе не состояться? Нужно быть сумасшедшей, чтобы решиться на такой риск.
Нужно немедленно остановить Силлу, пока она не загубила собственное будущее.
Не осознавая, что делает, она перешла дорогу и прошла прямо к стойке регистрации отеля. За конторкой никого не было, но на доске с ключами от номеров не было только ключа от комнаты номер три. Никем не замеченная, она быстро поднялась по лестнице, перешагивая через ступеньку. Номер, который она искала, находился в самом конце коридора, на входной двери висела табличка «Не беспокоить».
Джинни решительным жестом распахнула входную дверь. Посреди комнаты стоял Андре Дюшар. Помимо полотенца, обернутого вокруг бедер, на нем ничего не было. Он угрюмо нахмурился и посмотрел на Джинни сверху вниз.
— Ты? — удивился он. — Что ты здесь делаешь?
Его волосы были мокрыми и спутанными, плечи, мускулистый торс и длинные ноги блестели от капелек воды, покрывавших их. Щетина темнела на его подбородке.
— Я хочу, чтобы ты оставил в покое мою сестру. — Джинни посмотрела ему прямо в глаза.
— Твою сестру? — повторил он. — При чем здесь твоя сестра?
— Только не надо притворяться! — Джинни внимательно разглядывала не застеленную кровать. — Она только что была здесь, в отеле. Я видела ее.
— И какой вывод ты сделала на этом основании? — Андре схватил ее за запястье, втянул в номер и захлопнул дверь.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — Джинни вырвалась.
— Думаю, это называется разговором, — усмехнулся он. — С глазу на глаз. — Он пригвоздил ее взглядом, как бабочку булавкой. — Так ты решила, что она приходила ко мне и мы — любовники?
Джинни сглотнула, стараясь выровнять дыхание. Комната, и без того небольшая, казалось, сжималась вокруг нее от сгущавшегося гнева. Джинни хотелось отступить назад, чтобы не чувствовать ароматов мыла и шампуня, исходящих от его влажной кожи. Но Джинни осталась стоять на месте, иначе она подошла бы вплотную в кровати. Она разозлилась не на шутку.
— Ты находишь ее привлекательной, — вызывающе заявила Джинни. — И твое поведение прошлым вечером явно это доказывает. У Силлы не слишком богатый опыт общения с мужчинами, и она была польщена твоим вниманием. Но она обручена. И влюблена, — уверенно добавила она. — И я не позволю ей пустить свою жизнь под откос ради сиюминутного увлечения.
— Обручена? Безусловно. По крайней мере пока. Но влюблена ли? — Он пожал плечами. — Кто знает. Боюсь, из вас двоих наивна именно ты, Виржини. — Он помолчал. — Давай будем откровенными. Разве ты не будешь счастлива, если молодой месье Уэльберн, богатый и достойный молодой человек, расторгнет помолвку с твоей сестрой и вернется за утешением к девушке, которую выбрал изначально, — к тебе? Не притворяйся, — резко сказал он. — Или ты думаешь, никто не заметил, как ты, полуодетая, принимала его вечером после ужина?