— Клаудия. — Алессио повернулся к пожилой женщине. — Если ты извинишь нас, я хотел бы поговорить с моей дочерью наедине.
Клаудия явно почувствовала облегчение и поспешила уйти, тихо закрыв за собой дверь.
Рейчел сразу же заговорила на итальянском, но Алессио скомандовал:
— На английском!
Тон его голоса не предполагал возражений со стороны Рейчел.
— Меня зовут Лесли. — Лесли вышла вперед в наступившем молчании и села за обеденный стол рядом с Рейчел, которая демонстративно начала играть в игру на телефоне.
— Я помогла создать это. — Лесли показала на игру с искренним удовольствием. — Три года назад. Я разрабатывала веб-сайт для начинающей компьютерной компании и занималась играми. Это было интересно. Если бы я только знала, какой популярной станет эта игра, я бы настояла на том, чтобы было указано мое имя, и тогда я бы получила авторский гонорар.
Рейчел сразу выключила телефон и отложила его.
Алессио подошел к дочери и занял стул рядом с ней, так что она оказалась зажатой между отцом и Лесли.
— Я знаю, почему ты приехал, — обратилась Рейчел к отцу на отличном английском. — Я не вернусь в Англию. Я не вернусь в эту дурацкую школу-пансион. Я ненавижу учиться там и ненавижу жить с тобой. Я остаюсь здесь. Бабушка Клаудия сказала, что будет счастлива жить со мной.
— Уверен, — сказал Алессио сдержанно, — что больше всего ты бы хотела остаться со своей бабушкой, беззаботно бегать и делать то, что ты хочешь, но этого не будет.
— Ты не можешь заставить меня!
Алессио вздохнул и запустил пальцы в волосы.
— Ты все еще несовершеннолетняя. Я считаю, что могу.
Смотря на них обоих, Лесли подумала, понимают ли они, насколько похожи: гордый выступ их подбородков, их упрямство, даже их манера говорить. Две половинки одной и той же монеты ждали, чтобы соединиться.
— Я не собираюсь долго спорить с тобой об этом, Рейчел. Возвращение в Англию неизбежно. Мы с Лесли здесь потому, что есть кое-что еще, что нужно обсудить.
Он говорил сурово и властно, и Лесли вздохнула, когда потянулась к рюкзаку и извлекла папку, которую она положила на блестящий стол.
— Что это? — Голос Рейчел задрожал.
— Несколько недель назад, — невозмутимо сказал Алессио, — я начал получать анонимные письма. Лесли согласилась помочь мне разобраться с ними.
Рейчел смотрела на папку. Ее лицо побледнело, и Лесли заметила, как она схватилась за подлокотники кресла. Импульсивно она потянулась и накрыла тонкую смуглую ручку своей рукой.
— Это благодаря мне, — тихо сказала Лесли, — все было раскрыто. Извини, мне пришлось обыскать твою спальню, но это был единственный способ составить полную картину происходящего.
— Ты рылась в моих вещах? — Сейчас темные глаза обвиняюще смотрели уже на нее, а не на Алессио.
Лесли стала объектом гнева Рейчел, и она вздохнула с облегчением, потому что чем меньше враждебности было направлено на Алессио, тем больше у него было шансов восстановить когда-нибудь отношения с дочерью. Но это стоило того.
Это стоило того, потому что она любила его, — теперь это уже невозможно было отрицать. В глубине души она уже давно об этом знала, но до последнего момента пыталась объяснить свое отношение к нему чем угодно — вожделением, желанием самоутвердиться и обрести уверенность. Мысль о том, что она действительно любит его, поразила ее как удар молнии, потому что это чувство не поддавалось логике и противоречило ее здравому смыслу.
— Ты не имела права, — зло проговорила Рейчел.
Лесли признала это, и в конце концов Рейчел перестала злиться, и наступило молчание.
— Так расскажи мне, — сказал Алессио не допускающим возражений голосом, — о некоем Джеке Перкинсе.
Лесли оставила их, чтобы они могли поговорить о том, что произошло. Это была печальная история одинокой девочки-подростка, которая связалась с неправильной компанией или, точнее, с неправильным парнем. Сложив вместе клочки бумаги и случайные электронные письма, Лесли поняла, что Рейчел пару раз попробовала с ним марихуану, и затем, боясь, что за это ее исключат еще из одной школы, она стала жертвой шантажа со стороны шестнадцатилетнего парня с серьезной наркотической зависимостью.
Лесли вышла из дома в темный сад и попыталась привести свои мысли в порядок. Что ей теперь делать? Она всегда контролировала свою жизнь и гордилась тем, что знала, чего хочет. Она никогда не думала, что какая-то внезапная влюбленность может расстроить ее планы, потому что она всегда считала, что должна влюбиться в того, кто будет гармонично вписываться в ее жизнь. Она не лгала, когда сказала Алессио, что парень, которого она представляла для себя, должен быть похожим на нее.
Она не предполагала, что совсем не такой человек войдет в ее жизнь и превратит ее в хаос. И что ей делать сейчас?
Все еще размышляя об этом, она почувствовала присутствие Алессио и повернулась к нему. Здесь, в темноте, он по-прежнему казался ей самым привлекательным мужчиной на Земле, и она инстинктивно подошла к нему и обняла за талию.
Алессио чувствовал, что может держать ее в своих объятиях вечность. Смущенный этим сильным чувством, он притянул ее ближе и поцеловал. Его рука прокралась к ней под футболку, но Лесли отступила назад.
— Ты только о сексе и думаешь? — резко спросила она, хотя и так уже понимала, что это так, и это было предвестником конца отношений между ними.
Он хотел секса, она хотела большего — это было так просто. Никогда пропасть между ними не казалась такой огромной. Это была не разница между их прошлым, их жизненным опытом или их ожиданиями. Они не могли быть вместе, потому что один из них хотел чего-то большего, чем секс.
— Как Рейчел? — Она сложила руки на груди, чтобы сохранить дистанцию между ними.
— Дрожит.
— Это все, что можешь сказать? Что она дрожит?
— А ты сознательно пытаешься втянуть меня в ссору? — Алессио посмотрел на нее, сощурившись. — Я, честно говоря, не в настроении успокаивать тебя. — Он покачал головой, недовольный тем, что снова злится на нее, но он заметил, что она чем-то сильно взволнована, и не мог понять чем. Ведь это не она, а он просидел почти час, пытаясь добиться хоть каких-то ответов от Рейчел, которая упорно молчала и не желала ничего отвечать.
— Я удивлена, что ты пережил этот трудный разговор, но тебе нечего об этом рассказать.
— Я не думаю, что обязан рассказывать тебе об этом, — рассердился Алессио, и Лесли покраснела.
Вот они, трещины в отношениях, подумала она с грустью. Все шло гладко до тех пор, пока она могла отделить секс от любви, но сейчас она поняла, что больше так не может. Она взъерошила пальцами свои короткие волосы и отвернулась от него, глядя на то же темное море, которое видела из окон его виллы совсем недавно.
Она знала, как все будет происходить: секс станет не только удовольствием, но и мукой для нее, а она будет его временной любовницей, которая довольствуется этим и гадает, когда все закончится. Она подозревала, что этот момент наступит очень скоро, вероятно, сразу после того, как они вернутся в Англию. Новизна отношений с умной женщиной, которая говорит что думает и умеет обращаться с компьютером лучше, чем он, вскоре исчезнет, и он захочет вернуться к тем податливым и уступчивым женщинам, к которым он привык.
— Ничего, если я пойду и поговорю с ней? — спросила Лесли, и Алессио посмотрел на нее удивленно.
— Чего ты надеешься достичь?
— Может, будет лучше, если она поговорит с кем-то, кроме тебя.
— Даже если она считает тебя врагом из-за обыска в ее спальне? Я должен был сказать ей, что это было общее решение.
— Зачем? — спросила Лесли искренне. — Я думаю, тебе и так досталось, и кроме того, я уйду и никогда не увижу вас снова. Если она возложит вину на меня, я справлюсь с этим.
— Она все еще в столовой, — сказал он. — По крайней мере, там я ее оставил. Клаудия ушла спать, и, честно говоря, я не виню ее. Утром я скажу ей, что моя дочь согласилась вернуться в Англию со мной.
— А школа?
— Еще не решили, но она точно не вернется в свою старую школу.
— Это хорошо. — Лесли чувствовала его отчужденность и страдала от этого, хотя сама его спровоцировала. — Я ненадолго, — пообещала она и пошла в дом.
Она почти ожидала, что Рейчел уже ушла, но она все еще сидела на том же стуле.
— Я подумала, что мы могли бы поболтать, — сказала Лесли, подходя к ней осторожно и пододвигая стул, чтобы сесть радом с ней.
— Зачем? Ты решила, что хочешь извиниться за то, что обыскивала мои вещи, хотя не имела на это права?
— Нет.
Рейчел угрюмо посмотрела на нее. Она включила свой мобильный телефон, выключила его снова и положила на стол.
— Твой папа сильно волновался.
— Удивительно, что у него нашлось время, чтобы волноваться, — пробормотала Рейчел, играя с телефоном, затем в конце концов скрестила руки на груди и посмотрела на Лесли с неприкрытой враждебностью. — Это все из-за тебя.
— На самом деле я тут ни при чем. Я здесь только из-за тебя, а ты во многом виновата сама.
— Я не должна сидеть здесь и слушать, как какой-то глупый наемный работник отчитывает меня. — Но она осталась сидеть на стуле, все еще глядя на Лесли.
— И я тоже не должна сидеть здесь, но я хочу этого, потому что я выросла без мамы и знаю, что тебе нелегко.
— Ой, я тебя умоляю… — протянула Рейчел наигранным голосом.
— Особенно, — упорно продолжала Лесли, — учитывая, что Алессио, твой отец, не самый лучший собеседник в разговорах по душам.
— Алессио? С каких пор вы с ним на «ты»?
— Больше всего на свете он хочет наладить отношения с тобой, ты же знаешь, — сказала Лесли спокойно. Она подумала о том, что делает любовь, — заставляет тебя делать все возможное, чтобы помочь объекту твоей привязанности, чтобы убедиться, что с ним все будет хорошо, даже если ты знаешь, что он не ответит на твою любовь и спокойно уйдет из твоей жизни не оглядываясь.
— И поэтому он не хотел общался со мной, пока я росла?
У Лесли сжалось сердце.
— Ты правда в это веришь?
— Моя мама так говорила.
— Я думаю, ты удивишься, когда узнаешь, что твой отец сделал все возможное, чтобы общаться с тобой… Но тебе нужно поговорить с ним об этом.
— Я не собираюсь говорить с ним снова.
— Почему ты не призналась своему отцу или даже одному из твоих учителей, когда этот мальчик начал угрожать тебе?
Лесли нашла пару смятых записок и быстро сообразила, что этот парень вымогал у Рейчел карманные деньги, угрожая тем, что расскажет про то, что она баловалась марихуаной или чем-то похуже. Когда ее карманные деньги начали заканчиваться, он, должно быть, решил, что можно потребовать деньги прямо у Алессио, угрожая тем, что расскажет прессе о том, что дочь одного из самых известных в стране бизнесменов — наркоманка.
— Ты, должно быть, была напугана до чертиков? — спросила Лесли.
— Это не твое дело.
Но агрессия исчезла из ее голоса. Когда Лесли посмотрела на нее, она увидела девушку-подростка, которую запугал испорченный мальчишка.
— Твой отец все уладит. Он разберется со всем и оставит это в прошлом. — Она внезапно заговорила об Алессио с теплотой. — Ты должна дать ему шанс.
— А тебе что от этого?
Лесли покраснела.
— О, понятно, — усмехнулась Рейчел. — Ну, я не собираюсь никому давать шанс, и мне плевать, разберется он с этим или нет. Он бросил меня, и мне пришлось всюду мотаться с моей мамой и всеми ее парнями.
— С ее парнями? — Лесли встала. — Ты должна дать своему отцу шанс или, по крайней мере, выслушать то, что он скажет. Он пытался чаще видеться с тобой, и ты должна позволить ему объяснить, как все было на самом деле… И еще ты должна пойти поспать.
Она вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Достучалась ли она до Рейчел, кто знает? Одного разговора недостаточно, чтобы сломать эти барьеры между отцом и дочерью, но кое-что все-таки выяснилось.
Она вышла из дома, увидела Алессио в саду и спокойно рассказала ему о том, что узнала из разговора с Рейчел.
— Она считает, ты отказался от нее, — сказала она. — И эта мысль делает ее несчастной. Это объясняет, почему она такая непослушная, но она так молода. Ты должен заслужить ее доверие, и тогда ты станешь для нее авторитетом.
Алессио слушал, наклонив голову набок, и, когда она закончила говорить, он кивнул и рассказал о том, что собирается сделать с Джеком Перкинсом. Он уже связался с доверенным лицом, чтобы тот собрал для него информацию об этом парне, и ее было достаточно, чтобы нанести визит его родителям и раз и навсегда решить эту проблему.
— Когда я это сделаю, — пообещал Алессио стальным голосом, — этот парень дважды подумает, прежде чем подойти к какому-нибудь интернет-кафе снова, тем более прежде чем угрожать кому-нибудь.
Лесли не сомневалась, что Джек Перкинс поплатится за свои поступки. Выяснилось, что его семья была влиятельной. Но, узнав о проблемах сына с наркотиками и законом, они наверняка примут суровые меры, чтобы раз и навсегда отбить у него желание нарушать закон.
Эта проблема, заверил ее Алессио, подождет, пока он не вернется в Великобританию. И хотя он мог передать дело своему доверенному лицу, он хотел закончить все сам.
— Когда на меня нападают, — сказал он тихо, — я предпочитаю отвечать, используя мои собственные кулаки, а не полагаться на моих телохранителей.
«Все разрешилось», — подумала Лесли, и она была уверена, что отец и дочь в конечном счете найдут общий язык. Она чувствовала себя зрителем какой-то драмы, которому уже пора уходить, потому что все закончилось.
Они молча ехали обратно на виллу Алессио. Он планировал вернуться к своей теще на следующее утро и снова поговорить с Рейчел. Он не сказал, что это будет за разговор, но Лесли знала, что теперь он найдет нужные слова.
Алессио понимал, что история, которая могла обернуться катастрофой, закончилась хорошо. Это открыло ему глаза на проблемы с дочерью, которые теперь можно будет решить, и Лесли очень помогла ему.
— Спасибо, — внезапно сказал он, когда они заехали на крытую автостоянку рядом с виллой. Он выключил двигатель и посмотрел на Лесли. — Ты не просто выяснила, кто стоял за этим, но ты пошла дальше, и мы оба знаем, что ты сделала это не из-за денег.
Все, чего он сейчас хотел, — войти в дом, отнести ее наверх в спальню и заняться с ней любовью. Всю ночь заниматься с ней любовью. Он никогда не чувствовал такой близости ни с одной женщиной.
— Мы должны поговорить, — сказала Лесли, немного помолчав.
Алессио замер:
— Я думал, мы только что поговорили.
Лесли выскочила из машины, захлопнула дверь за собой и подождала его снаружи. Там, в машине, он был слишком близко к ней. Если бы она еще несколько секунд просидела там, слушая его сексуальный, бархатный голос, все ее хорошие намерения испарились бы.
— Не хочешь рассказать мне, что происходит? — спросил он, когда они вошли в дом.
Он бросил ключи от машины на столик ручной работы, стоящий у входной двери, и прошел на кухню, где вынул из холодильника бутылку воды и налил себе большой стакан. Затем он сел и посмотрел на нее, в то время как она заняла место подальше от него.
— Как долго, — наконец спросила она, — ты планируешь оставаться здесь?
— К чему этот вопрос? — Впервые он чувствовал зыбкую почву под ногами, и ему это не нравилось. Ему захотелось выпить чего-нибудь покрепче — виски было бы гораздо лучше, чем стакан воды. Ему не нравилось, что она села так далеко от него, и то настроение, в котором она пребывала последние несколько часов. — По крайней мере, до конца недели. Нам с Рейчел нужно решить наши проблемы и обсудить, в какую школу она пойдет. Мы должны постараться установить дружеские отношения, а это невозможно сделать за одну ночь, наверняка потребуется хотя бы несколько дней для этого. Но какое это все имеет значение?
— Я не останусь здесь с тобой. — Лесли глубоко вздохнула. — Я понимаю, что обещала остаться на неделю, но, думаю, моя работа здесь окончена.