Автор: Сидни Логан
Название: Маленький барабанщик
Жанр: короткий рассказ
Переводчик: Аня Коробко
Редактор: Елена Назарова
Альтернативная обложка: Ольга Кенга
Перевод группы РомКом
АННОТАЦИЯ:
Канун Рождества. Джастин Бэнкс в последнюю минуту ищет подарок для своей жены Меган. С помощью бездомного и барабанного боя Джастин натыкается на то, что всегда хотела Меган. То, что нельзя купить ни за какие деньги. Удивительно, что мы можем услышать, если просто воспользуемся моментом и действительно послушаем.
***
- Джастин, ты можешь поверить в этот снег?
Я отрываю взгляд от ноутбука и поворачиваюсь к окну нашего офиса. На тротуаре лежит слой в добрых пятнадцать сантиметров.
- Когда это случилось?
- Это случилось, братишка, пока твоя голова была похоронена в бумагах. И на подходе еще больше снега. Говорят, к рассвету его может быть по колено.
Невозможно игнорировать волнение в его голосе. Пол любит снег. Это одна из причин, почему он отказывается покинуть Миннеаполис.
Когда наш отец ушел на пенсию и передал нам бразды правления семейной юридической фирмой, я предложил перенести бизнес в более солнечный климат.
Но Пол даже не захотел обсуждать это.
И моя жена тоже.
- Ты думаешь о своей милой жене, не так ли?
Я усмехаюсь.
- Как ты узнал?
- Потому что когда ты думаешь о ней, на твоем лице всегда появляется эта глупая улыбка. Знаешь, ты усложняешь жизнь остальным людям. Хейли постоянно спрашивает меня, почему я не смотрю на нее так, как ты смотришь на Меган.
- Не может быть. Ты сходишь с ума по своей жене.
- Конечно. Она выглядит, как модель, сошедшая с подиума, и имеет докторскую степень по микробиологии. Как ее можно не любить? Я просто не выставляю напоказ свои чувства, как ты.
Я бросаю в свой портфель несколько документов.
- А, может быть, сто́ит. Женщинам нравится знать, что их любят.
- Да, да, ты унаследовал это дерьмо от отца. Маме достаточно похлопать ресницами.
Это правда. После почти сорока лет брака наши родители до сих пор без ума друг от друга.
Поднявшись со стула, я надеваю пальто и быстро застегиваю его.
- Хорошо, я ухожу. Мне нужно кое-что сделать.
- Покупки? В канун рождества?
Я пожимаю плечами и беру портфель.
- До сих пор не нашел ей подарок, а?
Смех брата звенит мне вслед, когда я пробираюсь через вестибюль и выхожу на морозный воздух Миннеаполиса.
Ненавижу ходить по магазинам. Особенно я ненавижу рождественские покупки. Меган ненавидит магазины в целом, но любит Рождество, так что она рада бороться с толпами, чтобы найти идеальные подарки для нашей семьи. Она даже любит сама заворачивать их, хотя я неоднократно объяснял ей, что есть сотрудники магазина, которые с удовольствием сделают это для нее. Конечно, я также пытался убедить ее, что есть декораторы, которые могут украсить елку, и рестораторы, которые испекут пироги, но она настаивает на том, чтобы делать все самостоятельно.
Это просто еще один пример того, как по-разному нас воспитывали.
Мои родители свободно признают, что мы были избалованы. Юридическая фирма отца была и остается одной из самых уважаемых и успешных семейных фирм в стране.
Из-за этого успеха мне, брату и сестре никогда не приходилось сталкиваться с проблемами в детстве. Мама всегда была катастрофой на кухне, поэтому платить совершенно незнакомым людям, чтобы украсили дом, или закупить готовые блюда для обеда было нормой нашего быта.
Затем я встретил Меган Ламберт. Красивая кареглазая брюнетка сидела рядом со мной на занятиях по юридической грамотности, и, в то время как все остальные набирали лекционные заметки на ноутбуках, полагалась на ручку и бумагу. Будучи дочерью пожарного Меган с раннего возраста научилась быть самодостаточной и скромной. Взросление в неполной семье без роскоши… ну, почти без ничего, дало ей здравый смысл и твердую решимость. Она была умной и забавной, и влюбиться в нее было легко.
И каким-то чудом она тоже влюбилась в меня.
Наши свидания были сложными, потому что она всегда отказывалась позволять мне платить за что-либо. Попкорн в кино. Хот-доги на футбольном матче. Когда я тянулся за своим кошельком, это всегда вызывало споры. Прошло почти шесть месяцев после знакомства, прежде чем она наконец-то позволила мне заплатить за ужин. Несмотря на разногласия, мы были абсолютно без ума друг от друга. Меган научила меня важности экономии денег на будущее, в то время как я убедил ее, что в разумных пределах можно наслаждаться плодами своего труда.
Это был урок для нас обоих.
К тому моменту, когда мы закончили обучение и стали работать – я в семейной фирме, а Меган в компании, специализирующейся на праве собственности, – мы встречались уже два года, и я понял, что ничего не хочу больше, чем попросить ее стать моей женой.
Но даже на это понадобились некоторые переговоры.
В первый раз, когда я сделал Меган предложение, она запустила обручальным кольцом с бриллиантом в пять карат в мою голову и сказала, что я утратил связь с реальностью.
Мама все еще смеется, когда вспоминает это.
По сей день меня не устраивает тот скромный камень, который украшает руку Меган последние три года, но она любит его, а я люблю ее, поэтому и смирился.
Я затягиваю шарф на шее и продолжаю спускаться вниз по ледяному тротуару.
В то время как моя жена любит ходить по магазинам для всех остальных, она не слишком словоохотлива, когда дело доходит до ее собственного рождественского списка. И это обычно приводит меня к покупке чего-то возмутительно дорогого, и Меган заставляет вернуть это обратно в магазин на следующий же день.
Но сейчас сочельник, и у меня официально нет времени.
В отчаянной попытке найти хоть какой-нибудь знак, я сканирую ярко освещенные витрины, надеясь, что придет вдохновение. Все красивое и мерцает, но нет ничего такого, что Меган придется по вкусу.
Я останавливаюсь, когда мне в глаза бросается витрина книжного магазина. Там за стеклом выставлен набор детских книг. Глубоко вздохнув, я медленно просматриваю названия, узнавая многие из них. Такие стоят на полке в нашей детской.
В июне мы узнали, что беременны, и книжная полка стала самой первой нашей покупкой.
Меган была экономна во всем, кроме книг.
Потом у нас случился выкидыш, и детская со всеми книгами внутри остается нетронутой и по сей день.
В мире есть только одна вещь, которую действительно хочет Меган. Единственное, что нельзя купить за деньги.
Маленькую частичку меня.
Маленькую частичку ее.
Маленькую частичку нас.
Объяснение доктора, что иногда это просто случается, не удовлетворяет ни одного из нас, но страх потерять ребенка пока настолько необузданный и удушливый, что Меган вообще не хочет обсуждать еще одну попытку. Врач давно дал нам зеленый свет, но прошло уже полгода, а она до сих пор не хочет даже попытаться.
А я очень хочу попробовать.
Я плотнее закутываюсь в пальто, поворачиваю за угол и натыкаюсь на небольшую толпу, собравшуюся прямо рядом с кафе. Там парень играет на гитаре, и рождественский хор поет «Тихую ночь», а когда песня заканчивается, маленькая аудитория взрывается аплодисментами.
Некоторые зрители бросают деньги в открытый гитарный футляр на тротуаре.
Я пытаюсь дотянуться до бумажника, когда кто-то хватает меня за руку.
- Ты слышишь барабаны?
Я поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с мужчиной. По его внешности предполагаю, что он бездомный. На нем рваное пальто, и ему отчаянно необходимо помыться. Я стараюсь не передергиваться, когда он тянет за рукав моего дизайнерского костюма.
- Барабаны, - повторяет он настойчиво. - Ты их слышишь?
Барабаны? Я вижу только гитариста.
- Нет. Сожалею. Я не слышу барабаны.
Я разворачиваюсь, чтобы уйти, когда он ужесточает хватку на моей руке.
- Слушай, сынок. Просто послушай.
Я устало вздыхаю, подыгрываю и притворяюсь, что слушаю. Город никогда не замолкает, а в канун Рождества особенно. В эту ночь город наполнен шумом.
Оживленные покупатели. Нетерпеливые водители сигналят. Люди кричат.
Тем не менее, я слушаю. И вдруг я слышу это.
Ром бум бум бум.
Звук слабый, но он есть. Тихие ритмичные удары, которые сливаются в ночи.
Как этот старик услышал звук вне моего понимания.
- Ты слышишь это, не так ли?
Я киваю и оглядываюсь, надеясь найти источник звука. Мужчина указывает на темный переулок за кафе.
- Там, - говорит он.
Воспевающие начинают свое представление «Святая ночь», и в очередной раз я слышу ром бум бум бум, доносящийся из темноты.
Заинтригованный, я отхожу от старика и медленно иду по направлению к переулку. Каждый шаг приближает меня к ударам, пока я, наконец, не вижу маленького мальчика, примостившегося в углу. Единственный свет исходит от его фонаря, а на коленях лежит маленький барабан.
Барабан поврежден, ремешок изношен, но это, очевидно, его самое ценное владение.
Наверное, его единственное владение.
Он живет здесь? В этом грязном переулке? А где его родители?
- Я буду играть для вас?
Его голос – всего лишь шепот. Одежда на нем грязная и оборванная, а выцветшая синяя куртка на его плечах слишком велика.
- Я слышал, как ты играешь, - говорю я мягко. Последнее, что мне нужно, это напугать ребенка. – У тебя очень хорошо получается. Ты один?
Он кивает.
- Где твои родители?
Его лицо кривится от боли, и мой желудок сжимается. На вид ему не больше пяти лет. Может, шесть.
- Я буду играть для вас? - снова спрашивает он. На этот раз немного громче. Чуть более решительно.
Просто потому что не знаю, что еще сделать, я киваю. Закрытый переулок, к счастью, сдерживает большую часть снега, так что я нахожу плотный кусок картона и сажусь. Я не думаю о том, что, вероятно, напрочь испортил свой дизайнерский костюм. Я просто сижу и слушаю.
Мальчик бьет палочками по кожуху барабана.
Ром бум бум бум.
Ром бум бум бум.
Каждый ритмичный удар пронзает мою душу, и, когда он подходит к концу своей мелодии, я тянусь во внутренний карман за бумажником.
- Нет, сэр, - тихо говорит он. - Мне не нужны ваши деньги.
Трудно не засмеяться. Ребенок окружен мусорными контейнерами и живет в картонной коробке. Если кому-то и нужны мои деньги, то именно этому малышу.
- Что же тебе нужно?
- Просто еда.
- Я могу заплатить тебе едой?
Мальчик энергично кивает, и я замечаю, что его глаза вдруг становятся чуть ярче.
Бедняга, вероятно, голодает и определенно хотел бы воспользоваться ванной. Его сладкое личико покрыто грязью, но у него самые большие, самые синие глаза, которые я когда-либо видел.
- Почему бы тебе не пойти со мной домой? - Слышу я свой голос. - Моя жена любит готовить.
Он качает головой.
- Я не могу уйти. Мама сказала мне оставаться здесь. Мне нужно оставаться здесь.
- Сколько тебе лет?
- Шесть, сэр.
- У тебя есть имя?
- Меня зовут Люк.
- Что ж, Люк, меня зовут Джастин Бэнкс. Здесь холодно, и снегопад усиливается.
- Да, сэр, - шепчет он дрожащим голосом.
- Я могу отвезти тебя домой на некоторое время. Ты можешь принять ванну и поужинать с нами.
При упоминании о ванне он улыбается.
- А потом мы можем попытаться найти твоих маму и папу.
Маленький мальчик опускает голову и, когда снова смотрит на меня, света в его глазах больше нет.
- Моя мама сказала мне остаться здесь.
Мои глаза закрываются от разочарования. Я могу уговорить судью и присяжных почти на что угодно, а встретил действительно достойного соперника в шестилетнем мальчике, живущем в картонной коробке?
Может и так.
Но у меня есть секретное оружие.
***
- Ты понимаешь, что сейчас десять градусов и канун Рождества? Знаешь, как тяжело было найти такси? Лучше бы это была одна вкусная чашка кофе.
Я смеюсь, целуя холодную щеку жены.
- Может кофе подождать немного? Я хочу познакомить тебя кое с кем.
Взяв Меган за руку, я осторожно тяну ее к переулку. Понятно, что она колеблется, когда замечает направление, в котором мы двигаемся.