– Вроде бы рыба есть, – бормочет он, бросив чехол к стволу сосны.
Девчонка насмешливо хмыкает.
– Ну, я тебе не какой-то там бродяга, нюх не начищен, – психует Валерка.
– Да ладно, хоть не ушел в обратную сторону… Что, по лесу раньше не ходил?
– Не по ночам же, в отличие от некоторых, – усаживаясь на брезентовый сверток ворчит Валерка.
– И ночевать у костра не приходилось?
– Дом для этого есть, – отрезает парень.
– Неинтересный ты тип, – заключает девчонка.
На время их трепотню прерывает чей-то крик, похожий на птичий.
– Удод, – уверенно поясняет девчонка.
– А ты чего шляешься по ночам? Выгнали из дому что ли?
– Это меня-то?! – встряхивается бродяжка.– Просто люблю путешествовать, природу…
– Да врать-то…, -хмыкает парень.– Небось натворила чего.
– Ну да, где уж тебе понять. У мамки под юбкой романтичней. В каком классе то учишься?
– Чего это в классе. Я на подготовительных…
– К чему? – язвит девчонка.
– Ко всему, – огрызается Валерка.
– Да ладно, не напрягайся. Мне то что…Скоро запечется картошка.
Некоторое время они сидят молча. Костер уже не буйствует пламенем, а горит ровно, от него тянет жаром и запахом хвои. Лишь когда ведьма принимается ковырять в золе обуглившейся палочкой, ввысь, вместе с легким дымом уносятся крупные искры и теряются среди таких же звездочек на небе. Разве что помельче размером, но отсюда, с земли разницы почти нет.
– Хорошо, правда? – допрашивает она разомлевшего Валерку.
– Почти, – без энтузиазма, но соглашается тот.
Девчонка живо оборачивается к нему.
– Тебе правда понравилось?!
– Что? – уже не понимает Валерка.
– Ну, эта ночь, костер, воздух такой…
Со стороны реки снова раздается короткий крик птицы.
– Сова это, а никакой не удод, – уходит от темы Валерка.
– Ты знаешь как кричит сова? По-моему они молчуны.
–Все кричат, – упирается Валерка. – Наверно сцапала кого-то.
– Так с чего ей тогда орать?
– На радостях, наверное.
Девчонка всматривается в ту сторону откуда раздался крик и мотает головой.
– Трепло. Зовет наверное подругу, а у тебя все какой-то криминал, – отзывается она и начинает устраиваться у костра – достает из своего рюкзака одеяло расстилает его рядом с собой и кивает парню.
– Садись. Будем ужинать. Картошка готова.
Мысли о еде уже начинают доставать, и Валерка колеблется недолго, присаживается на край одеяла и той же палочкой, которой орудовала девчонка, принимается перекатывать круглые черные предметы.
– Это и есть картошка? На какие-то угли похожа…, -ворчит он, – выкатывая картофелины на траву и протягивая к ним руку.
– Подожди, пока остынет, – предупреждает девчонка.
Валерка немного пережидает, потом все же хватает одну картофелину и тотчас бросает обратно.
– Ну вот… Обжегся?! Дай посмотрю.
Она порывается к нему, но Валерка отмахивается.
– Да ладно, мелочи… Сама то чего?
–Да я уж потом… Руку надо в холодной воде подержать.
Валерка дует на пальцы и снова тянется к картошке. Выбирает ту, что подальше от костра и перекатывает на ладонях.
– Хорошо бы содой присыпать, – не унимается опекунша.
– Ты что, медсестра?
– Ну, вроде того…, – неопределенно тянет девчонка.– Возьми соль.
Она бросает к его ногам пластиковую баночку.
– А спать то где будем? – справившись с очисткой и бросая кожуру в костер, интересуется парень.
– Я думаю там, где сидим. Правда, одеяло одно, потому придется сблизиться. Ты готов?
– Да мне что. Было бы тепло!– бодрится Валерка.
– Ну да… Крым или крематорий, лишь бы было тепло, – бормочет девчонка, разворачивая чехол.
Валерка смотрит в ее сторону, но та вся в делах. Затем он присаживается к костру и принимается сковыривать с дымя-
щейся картофелины черную корку.
После ужина Валерка получает задание подбросить в костер валежника и следовать за впередсмотрящей.
– Придется немного лапок срубить, – поясняет она в ответ на его вопросительный взгляд.
Он не ропщет, сгребает охапку хвороста и бросает в затухающий костер. Язычки пламени быстро превращаются в полноценный огонь, и они при его свете принимаются ломать сосновые лапки с ближайших деревьев. Когда охапка хвои кажется предводительнице достаточной они тащит ее к костру. Определить его не сложно не только по всполохам пламени, просвечивающим сквозь ветви кустарника, но и по мирному потрескиванию горящего валежника. Неожиданно но на этом фоне, совместно со вспышкой возникает звук, похожий на шипение фейерверка. Девчонка озадаченно смотрит на Валерку.
– Ты спички с хвороста убрал?
– Я их и не видел!– оправдывается Валерка.
Дурные предположения девчонки оказываются пророческими. Коробка со спичками исчезла.
– Будем дежурить всю ночь, чтобы не погас огонь.
Весть безрадостная, но возражений у Валерки не находится.
– Сможешь разложить без меня лапки?
– А ты что? – не доходит до Валерки.
– Любопытный больно…схожу, пописаю перед сном, – насмешничает девчонка. – Девочкам налево.
Валерка фыркает, подбрасывает в огонь еще несколько веток и принимается строить лежбище. Разложив лапки ровным слоем он расстилает брезент, но, еще не закончив работу понимает, что оплошал. Разгоревшееся пламя жжет нестерпимо, и он начинает перестраивать постель поближе к сосне.
– Не занимайся ерундой. Огонь скоро ослабнет, – оста
навливает его голос командирши.
Поправив лежбище, она бросает на него одеяло, потом принимается колдовать над углями и жар заметно спадает.
– Можно устраиваться. Рюкзаки под головы.
Не дожидаясь, когда Валерка сориентируется, девчонка забирается под одеяло, оставив ему место ближе к костру. Тот ложится не сразу, осматривает спиннинг, перевязывает блесну, которая на его взгляд закреплена ненадежно и только потом осторожно пристраивается с краешку. Легкий ветерок, который недавно еще шевелил листву на деревьях и кустарнике, утихомирился и в абсолютной тишине слышен лишь шелест язычков пламени время от времени вспыхивающих на углях костра.
– Одеялом то укрывайся, – слышит он ее голос.
По его предположению, канитель должна бы уже спать.
Он приподнимает край одеяла, вползает под него и осторожно подается спиной к соседке.
– Да двигайся ближе, не укушу, – хмыкает девчонка.
Он не реагирует на ее предложение и чувствует ее руку, тянущую его от костра.
Валерка упирается.
– Да ладно, мне так…нормально.
– А мне нет. Я же не у костра и ночью замерзну.
– Давай поменяемся.
– Так тебе же дежурить.
Валерка чувствует как ее рука ослабевает, и уже сам подается назад, но коснувшись бедрами ее коленей замирает. Девчонка не отодвигается, и Валерка сползает обратно.
– Ну, что ты…, – шелестит ее голос.
– Да мне так не уснуть, – ворчит он.
– Не проспи только костер, – уже громче шепчет она и сама прижимается к нему.
Тепло от ее тела и тепло от костра обволакивает, расслабляет, и Валерка теряет всякую способность к противодействию, хотя уже собрался было вскочить… зачем только? Не какой-то он там подросток, чтобы так глупо себя вести. Подумаешь, прилепилась тут какая-то … да и пусть лепится! Ему то что! Валерка еще с минуту вглядывается в угли костра, разгорающиеся разноцветными шарами, потом решительно закрывает глаза…
Девчонка просыпается от холода. Одеяло отброшено. Рядом никого. Начинает светать, и вокруг уже все просматривается, только над речкой полоса слабого тумана слегка прикрывает стену леса по другую сторону долины. Беглец сидит на корточках над угасшими углями костра и явно молится на дымящуюся пирамидку из веточек валежника.
– Проспал все-таки, – ехидничает она в адрес кострового.
– Холодрыга, – бормочет он в ответ и дует на свое сооружение.
Эффекта не возникает. Девчонка поднимается, отодвигает незадачливого кочегара и подгребает палочкой угли. Переложив веточки по-своему девчонка помахивает ладошкой над ними и колдовство удается. Дымок усиливается, потом из-под горки валежника выскальзывает язычок пламени и уже через минуту спасительный огонь источает тепло и свет.
– Чего же удрал, если холодно, неандерталец?
Валерка не отвечает.
Девчонка возвращается на свое место, следом ползет и Валерка лезет под одеяло уже не вымеряя расстояния до ее коленей. Умереть от блаженства, однако не успевает, предводительница напоминает, что он вроде бы настраивал спиннинг.
– Ну и что? – бормочет Валерка, в упор не воспринимая намека.
– Так иди ловить рыбу. Слышишь? Там и согреешься.
Со стороны реки доносятся явные всплески.
– Ну и что, – повторяет он.– Может быть бобер или выдра.
– Ну и ладно, – соглашается ведьма.
Валерка еще с минуту лежит молча, потом поднимается, берет спиннинг и отправляет себя к реке.
После нескольких бросков озноб проходит, руки и тело становятся все послушнее. Становятся удачнее и забросы. Блесна ложится на воду все ближе к нависшей над водой ветке. По дедовой науке в таком омутке должна затаиться хищница, и вскоре первый рывок извещает о том, что расчет правильный. Хотя и безрезультатный. Натянувшаяся было леска повисает. Может быть рыбина промахнулась. А может был небольшой зацеп. Вполне возможно – дерево, на которое ориентировался Валерка у самого берега и наверняка корневище топорщится где-то рядом, под водой. Там волне можно зацепить так, что и блесну там оставишь. Подматывая леску Валерка выискивает другое местечко, где опасность потерять снасть была бы меньшей, но осмотреться не успевает – новый, уже реальный удар по наживке едва не выбивает спиннинг из его рук. Он даже не сразу понимает, в каком месте это произошло, похоже где-то на середине реки. Вцепившись в удилище Валерка принимается отчаянно накручивать катушку, ощущая всем окончательно проснувшимся телом упругие рывки. Они похожи на дергание собаки, когда та пытается вырвать из рук палку. Но с собакой игрушечки, здесь дело серьезное. Судя по сопротивлению, рыбка не слабая. Скорее всего – щука. Килограмма на три будет, – определяет рыбак. Время от времени ему приходится уступать, стравливать снасть, не потому, что не хватает сил удерживать хищницу, но он уже опасается, что не выдержит леска. В то же время он помнит наставления деда не давать слабину и, отпуская леску, старается не оплошать. У самого берега сопротивление хищницы становится энергичнее, время от времени в том месте, куда уходит леска возникают буруны, в которых нет-нет да и мелькает белое брюхо. От этого зрелища перехватывает дыхание, дрожат колени, пальцы становятся нечувствительны-
ми, зато откуда-то приливает энергия. Это то и самое опасное, в таком состоянии трудно контролировать натяжение снасти. Когда щучья голова высовывается, наконец, из воды он невольно бросает спиннинг. Щучара кажется ему крокодилом. Удилище не успевает коснуться земли, как вопль спутницы возвращает его в сознание.
– Ты что, тяни, тяни скорее, уйдет!
Валерка опомнившись перехватывает ускользающую леску, тянет снасть, и рыбина выползает на полтуловища на берег.
– Выбрасывай на траву! – вопит ополоумевшая девчонка.
Валерка упирается и леска все-таки лопается
– Падай на нее! – кричит рехнувшаяся девчонка и сама бросается на щуку, которая тотчас приходит в себя и предводительница получает блестящую пощечину широким мокрым хвостом.
– Что же делать?! – бормочет пособница, отползая в сторону.
Валерка доволен, но сейчас ему не до радостей. Щука еще в обмороке, но на самом краю берега – стоит ей ударить хвостом еще раз и, поминай как звали…
Он бросается к рыбине прижимает к траве, потом подхватывает под жабры и оттаскивает в сторону. Девчонка позабыв об оплеухе подходит к ней ближе.
– Вот это экземпляр! – признает она и оглядывается на Валерку.
В ее взгляде явно почетная грамота.
– Понесем? – предлагает она.
Валерка по-деловому подхватывает уже притихшую щуку и направляется к угасающему костру.
– Ведь, наверное, тяжелая…, – бормочет за его спиной недавняя командирша.
– Килограмма три, – небрежно бросает рыбак, опуская щу-
ку на траву, рядом с сосной.
Девчонка приседает рядом и продолжает разглядывать рыбину, касается пальцами плавников, плотной радужной чешуи, хвоста…
– Ну, не меньше трех, – сбавляет рыбак присмотревшись к щуке повнимательнее.
– Красивая, – заключает она обследование.– Давай отпустим? Что нам с ней делать…
Валерка пожимает плечами.
– Как хочешь, только она же хищница. Погубит много других. Тоже красивых, но маленьких.
– Мы, положим, тоже не вегетарианцы, – выносит решение предводительница и волоком тащит щуку к реке.
Валерка откидывается к сосне и закрывает глаза.
– Игрушку свою отцепи, – кричит она уже с берега.
Он нехотя поднимается. Блесну жалко – уловистая. Единственная, на которую еще что-то клевало. Конечно, возможно он такой уж рыбак… Другие и на ржавую самоделку умудряются подцепить, что тебе и не снилось. Но это другие… Ветераны. Они то знают, что, где, когда и как…
Крюк тройника основательно засел в губе щуки. Щучья пасть объект повышенной опасности – вся усеяна острыми зубами, потому Валерке приходится с ней осторожничать. Щучьих зубов удается миновать зато тройник, соскользнув с губы рыбины впивается в большой палец его руки. Девчонка ахает и изображает соболезнование.
– Глубоко?
– Не смертельно, – ворчит Валерка пытаясь извлечь крюк засевший в палец.
На удачу бородок погрузился в кожу не до зацепа и операция не сразу, но удается.
Соучастница убедившись, что раненный в сознании, стаскивает щучару в речку и подталкивает ее от берега. Рыбина пару секунд не верит в выпавшее счастье, затем хлестанув хвостом, исчезает в омуте. Девчонка смотрит на оседающий водоворот, потом возвращается к парню. Наверное, из лицемерия качает головой, советует помочиться на рану. Валерка не сразу понимает, что она имеет в виду.
– Господи, ну пописать. Народное средство. Йода же нет. Да и самое лучшее.
Валерка таращится на нее. Девчонка фыркает:
– Не из чего, что-ли?!
– Ну и дура! – не выдерживает Валерка и отходит за куст.
Пока он выполняет лечебную процедуру, подруга приносит пластырь, потом внимательно разглядывает ранку, наклеивает пластырь и заботливо разглаживает.
– Ты что, в самом деле, сестра? – расслабляется Валерка.
– Ну да… Во Христе, – соглашается девчонка.– До свадьбы заживет. Свадьба то скоро?
– С кем? – ошалело спрашивает Валерка.
– Ну не знаю. Вообще то, если по признакам то не скоро.
– Каким это признакам?! – ерепенится парень.
– Скорее по их отсутствию. Да ладно, проехали. Костер там совсем погас. Надо возвращаться
Валерка сматывает спиннинг и бредет следом за предводительницей. Она вдруг резко останавливается. Глаза по полтиннику.
– Чего?! – понимает Валерка.
– Смотри!
Валерка не сразу понимает, куда смотреть и только, когда девчонка тычет пальцем в сторону леса, видит у самой окраины огромную фигуру с ветвистыми рогами. Еще толком не рассвело и до него не сразу доходит, что это такое.
– Лось, – громко шепчет девчонка. – Не шевелись, а то уйдет.
– Он смотрит на нас…
– Да он сам людей боится, – не слишком уверенно бормочет спутница.
В опровержении ее слов лось делает несколько шагов в их сторону, отчего ноги у романтиков самопроизвольно подгибаются. Девчонка хватает парня за руку, но лось замирает, сам в явных сомнениях, потом поворачивает в обратную сторону и быстро скрывается за выступом лесной полосы.
– Здоровенный. Он, наверное, шел поесть сена, – старается придать голосу бодрый тон Валерка и кивает в сторону стога сена проявившегося на середине поляны.
– Ну, думаю, не нас, – собирает растерянные поводья предводительница.– Только зачем ему сено, летом у него продовольственных проблем вроде не должно быть.
– Все то ты у нас знаешь…, – ворчит Валерка. – Это и в букваре написано.
Девчонка хмыкает.
– Ты букварь то хоть читал?
Парень молчит.
– Чего же тогда струхнул?
Валерка не намерен унижаться до объяснений и молча отправляется к костру.