Лэр пожал плечами, потом отрицательно покачал головой.
– Не знаешь? Представь, мы с вами тогда жили вместе! Здесь, за Заслоном! Дружно! И отбивали нападение других! А помогали нам Светлые Древние. – Заметив недоверие Райна, она добавила: – Сейчас это звучит как волшебная сказка, но я сама читала старинную книгу, написанную еще до войны. То, что там написано, звучит сейчас очень неправдоподобно, точно небылица.
Закончив рассказ, Лея усмехнулась и, сделав глоток вина, уставилась на очаг.
– Знаешь, с чего начался раскол? – чуть помолчав, вдруг тихо спросила она, не отрывая глаз от огня.
Райн молча покачал головой.
– Мы тогда с вами еще не воевали… Гарххи и остальные враги только ушли с Эмилера, конечно, перед этим мы долго с ними враждовали, а Заслон тянулся от Закатного до Рассветного перевала.
Райн с недоверием присвистнул. Лея кивнула.
– Да-да. Под его охраной жили и вы и мы, нас было очень-очень много, и неудивительно, что Заслон защищал такую большую территорию, – подвела итог Лея, со вздохом положила руки на колени, стараясь не касаться их липкими пальцами.
Райн кивнул:
– Я еще застал Стойбище, в котором было полно охотников. Правда, тогда уже старики поговаривали, что это капля того, что было раньше. – Он устало вытянул ноги и облокотился на крышку сундука, на который они поставили блюдо и кувшин с вином.
– Как ты думаешь, почему мы стали жить отдельно? Мы здесь, вы там, в горах? – загадочно спросила она, собравшись пойти за водой.
Райн, провожая ее взглядом, успел ответить прежде, чем она вышла:
– Не знаю.
Лея вернулась в комнату с кувшином воды. Подтолкнув ногой небольшой деревянный ушат, который с шумом проехался по полу, ногой же закрыла дверь. Затем поставила кувшин на массивный стол и предложила:
– Давай полью?
Райн быстро поднялся и, улыбаясь, подставил руки под струю. Вода была чистой, ледяной и пахла снегом. Лея сунула ему непонятно откуда появившийся у нее в руках кусок мягкой белой ткани.
Райн вновь взялся разливать вино по кружкам и, повернув лицо в сторону двери, за которой снова скрылась Лея, громко спросил:
– Так что же тогда все-таки произошло?
– Ну для начала и старейшины, тогда их у вас было трое, и наши правители, их было двое, объявили детей, рожденных в смешанных семьях, изгоями.
– Почему это? – удивился Райн.
– А ты как думаешь? – усмехнулась Лея.
– Ну… они были страшными убийцами, пожиравшими своих?!
– Слушай, а откуда ты узнал? – поразилась эмирими.
– Я не узнал, а только предположил, что достаточно так сказать, чтобы все смотрели на кого-то с ненавистью и страхом…
– Видимо, мы от наших предков не слишком-то отличаемся – они так и сделали. Но суть, конечно, не в том, что высокие и сильные белокожие маги-эмилеры, которые, по существу, победили в ту войну, были на самом деле столь ужасны.
– Ясно, старейшины испугались, что эти богатыри не станут им подчиняться, и устранили их.
– И правители тоже, – добавила Лея и скривилась. – В общем, их всех выставили за Заслон. Светлые Древние, до этого помогавшие нашим предкам, не добившись справедливости, тоже ушли…
– Я слышал другое: будто они ушли, когда начались катаклизмы, – перебил девушку Райн.
– Ну что ты! – Лея ухмыльнулась. – Что им катаклизмы! Они ведь могут все, но никогда не навязывают свою волю… Так было написано в той книге.
Райн равнодушно пожал плечами, его это сейчас занимало куда меньше, чем Лею.
– Ну в общем, избавившись от эмилеров, старейшины и правители первым делом запретили смешанные браки, затем произошло то, что должно было произойти: маги и охотники разделились. Жили бок о бок, но родниться перестали. Всегда оставались на страже своих интересов. Вот тогда и начались дрязги. Каждый хвалил себя и унижал соседей. Это продолжалось довольно долго.
– Закономерно. И внешних врагов не осталось, – отметил Райн, представив, что началось бы в племени, не будь у них общего врага – эмирими. Племя как минимум разделилось и сейчас бы успешно сгинуло в междоусобной войне. Да, о таком исходе он уже не раз задумывался, наблюдая схватки на Советах старейшин.
Лея на очевидные вещи отвечать не стала, но задала странный вопрос:
– Знаешь, почему ваш поселок называется Стойбище?
– Не знаю, но в детстве ужасно злился, что оно дает повод эмирими называть нас дикими животными!
– Хи-хи, точно. Для меня в детстве это был веский аргумент к такому выводу, – засмеялась Лея. – Оказалось, что стойбище назвали Стойбищем потому, что на этом плато наши предки держали мясных гигантов – биобао. Как написано в книге, это очень лохматые животные с длинными рогами, растущие всю жизнь и достигающие размера двухэтажного дома. – Вино развязало им языки, и они уже болтали куда раскованней, чем вначале.
– Ну тогда я такого видел, а ты ела… То мясо в пещере… Это и был тот самый биобау.
– Да?! Это то самое, невкусное мясо, что спасло нас? Не знала. – Лея покачала головой.
– Ну да, подходит под твое описание…
– В общем, их тогда выращивали лэры. Они же и решили воспользоваться тем, что все мясо в их руках, и стали очень дорого продавать его магам.
– Ну вот и злодеи нашлись. Книгу писал эмирими, клык даю! – с досадой отмахнулся Райн.
– Не торопись, книгу писал историк, он оценок не давал, только перечислял события.
– Ладно, ладно… слушаю. И что там дальше натворили «мерзкие лэры».
Лея начала свой рассказ как по писаному:
– Ну дело было так: ожидалась большая буря, биобау могли испугаться и потоптать друг друга или насадить на рога. И тогда горные охотники собрались и пошли спасать животных. Эмирими дождались, когда последний охотник пересечет Заслон, и, магией переместив богатырские деревья, оставили жилища соседей без защиты. Охотникам ничего не осталось, как перевести семьи поближе к безопасному стойбищу, где на первое время были кое-какие летние домики. Это был раскол, но еще не война. Война началась намного позже…
– И что о ней написано в твоей книге?
– Ничего, книг о войне нет. Я знаю, что после раскола пару сотен лет все шло мирно, наши предки немного торговали между собой, но в общем-то друг друга не касались. Сам понимаешь, на Эмилере всегда столько дел…
– А что Светлые? Неужели не появились?
– А что бы изменилось с их появлением? Не догадываешься?! Да кто бы их слушать стал, этих Светлых! Тут под боком такие «жуткие негодяи», эти самые «клыкастые» или «беленькие» враги… Как можно с ними мириться?! – картинно возмутилась Лея. – Поверишь, всю абсурдность этой войны я поняла только в пещере… когда удалось соединить мою магию и твою силу. Раньше я об этом не задумывалась, вообще… никогда. Мне всегда казалось, что у нас нет выбора, надо воевать, чтобы выжить, и только там я взглянула на все с другой стороны.
Лея, сказав о пещере, вновь напомнила Райну о его затее. Он отодвинул кружку с вином и повернулся к эмирими.
– Итак, спросим благословение? Вдруг древние легенды и тут не лгут?! – Лэр затаил дыхание. Он во что бы то ни стало добьется Лею!
Эмирими с улыбкой махнула рукой. Вот кто бы подумал, что такой огромный воин любит легенды и верит в подобные побасенки!
– Сказки это! Спрашивай, я не против. И не боишься оказаться в смешной ситуации? – ерничала Лея, дотянувшись до шкуры, лежавшей на скамье. Половинку она ловко кинула задумчиво смотрящему на нее Райну, на другой удобно устроилась сама. Сон как рукой сняло. Отодвинув кружку, девушка внимательно посмотрела на внезапно замолчавшего гостя.
– Сказки, говоришь?! Ради такого ничего не побоюсь! – после паузы серьезно ответил Райн, испортив шутливое течение беседы.
– Угу, ты спрашивай, а я посплю пока, – забавляясь, разрешила Лея, подумав, что опасная тема позади, и, довольно вздохнув, устроила голову на плече Райна.
Тот сосредоточился и от всей души сказал:
– Создатель! Если мы – пара, благослови наш союз! Я хочу, чтобы эта девушка была всегда рядом со мной!
Тишина. Лея замерла, не понимая, что происходит, и вдруг… Она случайно взглянула на руку, по которой побежали завитки брачной печати. Лея подскочила на шкуре, внезапно взвизгнув, словно кошка, чем перепугала Райна, который сразу схватился за клинок, нервно оглядываясь в поисках невидимого врага.
– Смотри! – Она испуганно протягивала ему руку.
По руке побежали невиданные доселе узоры. Двух цветов, зеленого и розового.
Райн, убрав оружие и резко закатав рукав шерстяной рубашки, осмотрел свою брачную печать – у него она проявилась еще сильнее. Он, ликуя, посмотрел на Лею, очень довольный проведенным экспериментом.
– Лея! Сработало! Он благословил истинную пару! Я не верю!
– Я тоже, – потрясенно выдохнула Лея, пока не испытывая ничего, кроме испуга. – Да и цветов я таких не видела. У нас все белые и розовые, иногда красные… а тут зеленый!
– У нас все оттенки зеленого… и серый иногда.
– Красиво! Очень! Несмотря на столь непривычное сочетание… Не лгут старые легенды.
– Ха, я так этого хотел, а сейчас потерялся, – признался лэр.
Лея молча кивнула.
– Жена! Ты моя жена. Я и надеяться не мог!
– Муж… Да… замужем… – До нее это никак не доходило. – Не верю! Сейчас действие вина закончится, и я проснусь! – тихо проговорила Лея, разглядывая светящийся рисунок на коже.
– Нет, этого я не позволю! – возмутился Райн. – Я тебя никуда больше не отпущу!
– Можно подумать, ты можешь меня заставить что-то сделать.
Райн мягко, словно кошка, приблизился к ней, лукаво улыбаясь одними глазами:
– Никогда! Зато я легко могу соблазнить собственную жену. Да еще и с каким удовольствием!
Подхватив Лею на руки, он принялся страстно ее целовать, так до конца не поверив, что она навсегда принадлежит ему.
Завтра он займется детьми, войной и миром, но сегодня они будут делить счастье на двоих, умножая его сторицей.
Но и на следующую ночь он не вернулся в свой дом, а о детях вспомнил только на третий день, когда Лея поздним вечером повела его знакомиться с сестрой.
Василь, это опять твои шуточки с цветущим Заслоном и истинной парой?
ТинувКакой там! Сам полчаса стою открыв рот, никак осмыслить не могу, как так получилось?!
ВасильА я думал, ты. Уж такой ты у нас романтик…
ТинувНет, это не он, бери выше.
ВермДирк прошел в указанную Атем комнату. Столовая. На полу, застеленном в центре шкурами серых мароков, стоял большой резной стол и такие же лавки. Стены дома были покрыты чем-то блестящим, подчеркивающим структуру светлого дерева, что само по себе выглядело как изысканное украшение.
Внушительных размеров очаг с каменным украшением вдоль основания делал комнату похожей на праздничный зал. Дирк даже немного оробел в столь великолепной обстановке. Для лэров все деревянное было роскошным, а тут такая тонкая выделка стен и мебели.
После приглашения хозяйки все сели за стол. Дирк угрюмо молчал. Он хотел только одного: забрать детей и вернуться назад. Накопившаяся усталость и четыре дня без еды сделали его слабым. Он даже капли ненависти не чувствовал к врагам. Хотел, но не мог. Атем подозрительно посмотрела на «гостя» и попросила Крима сходить на кухню за ужином.
Крим был явно недоволен, но скорее тем, что его изгоняют, чем просьбой матери, и, немного поворчав, пошел за едой. Трем с отвращением смотрел на признаки гостеприимства в отношении врага, но пока молчал, угрюмостью уподобившись гостю.
Дирк сделал вид, что ему глубоко плевать на ужин, сидел и мечтал, что это вот-вот закончится и он уже шагает с малышами на руках по тропинке в свой поселок. Это придавало ему силы сидеть, гордо подняв голову.
– Сейчас поедим и тогда обсудим, как лучше поступить, – равнодушно сказала Атем. Она заметила, что у гостя дрожат руки и с каким усилием он сидит на лавке без опоры. – Как ты пересек Заслон, лэр?!
– На длинных жердях.
Атем минуту помолчала, потом спросила:
– А где они?
– Зачем тебе знать, эмирими?
– Неужели ты собираешься возвращаться с детьми таким же способом? – поинтересовалась Атем.
– Не знаю, пока я продумал, только как попасть к вам…
– Ясно! – Атем, раздраженно посмотрев на глупца, повернувшись, сказала Трему: – Позови Крима, и срочно отправляйтесь на поиски жердей! Когда найдете, превратите их в дрова для камина и сложите у нас в поленнице. И чтоб никаких следов!
А Дирку, молча наблюдавшему за сборами мальчишек, она сказала:
– Как я поняла, ты попал к нам с южной стороны? С заброшенной части поселка?
Дирк пожал плечами, вроде как соглашаясь. Атем невозмутимо добавила, пока ее сыновья собирались:
– Если решим отправить тебя с детьми домой, то проводим сквозь Заслон… Я пока за ужином. – И ушла, оставив лэра в одиночестве размышлять над ее словами.
До Дирка донеслись гневные голоса ее сыновей. Нельзя сказать, что эти эмиримские подростки не могли быть по-настоящему опасны для него или для его детей, особенно только что потеряв отца. Но управиться с ними не бог весть какой сложности проблема. Он всегда с удовольствием возился с младшими собратьями в племени, показывая, кто сильнее. Да, он тот еще воспитатель! Дирк усмехнулся.
Появилась Атем с двумя блюдами, от которых поднимался аппетитный парок. Она безразлично поставила перед Дирком горячее мясное угощение и что-то еще, неизвестное, но вкусно пахнущее, и предложила «гостю» приступать к еде.
Лэр медленно и с достоинством принялся за неизвестное блюдо, про себя смакуя чудесный вкус. Дальше он помнил только одно: «Вот еще кусочек съем, вот этот, очень вкусный, и все!»
Снова отлучившись, Атем вернулась с подносом, на котором стоял кувшин с ягодным соком, и застала охотника спящим. Его лицо мирно лежало на руке, перекинутой через стол. Посапывая во сне, он выглядел таким беззащитным. Сейчас лэр казался ей ребенком, растерянным и немного испуганным непривычным положением вещей и вынужденным общением с врагом, с которым он прежде близко не виделся нигде, кроме боя. И ее сердце предательски отозвалось всей своей нерастраченной жалостью.
Глупость какая… Атем постаралась взять себя в руки. Жалеть врага! Убийцу! Когда родные дети остались сиротами, а она вдовой! Но искушение покончить с врагом отступило, когда Атем оторвала невидящий взгляд от пола и вновь взглянула на спящего. Как трогательно, как по-детски он изображал за столом неприступного богатыря, силясь скрыть, как понравились ему овощи с мясом. И как доверчиво заснул!
Тяжело вздохнув, Атем в душе с ним смирилась.
Она недовольно покачала головой: «Ну и враги пошли!» Укутала гостя шкурой, подкинула дров в огонь и, захватив со стола пустые блюда, отправилась встречать сыновей.
Дирк очнулся прямо за столом. Сначала он решил, что ему снится сон, в котором Крита, радостно лопоча, по привычке просится к нему на руки… Но дочка никуда не делась, и Дирк окончательно проснулся, со стыдом вспоминая свой конфуз перед врагом. Заснуть в чужом доме! Позор! Не иначе в еду что-то добавила, колдунья!
Он с грустью оглядел легкую шкуру, которой его укрыла заботливая хозяйка. Да, он не спал нормально уже и не помнил сколько, а толком не ел – еще дольше. А тут тепло, с детьми все в порядке и много вкусной и сытной еды.
Эх… Дирк, поймав взглядом довольную дочь, игравшую со своими синими бантиками, завязанными на крошечных хвостиках заботливой женской рукой, печально вздохнул. Отодвинув шкуру, он прижал доченьку к груди и поцеловал:
– Крита…
В комнату неслышно вошла Атем. Дирк смутился:
– Прости.
– Ничего, – сухо ответила хозяйка. – Мы так и не поговорили о том, где детям лучше…
Она замолчала, внимательно наблюдая, как малышка тянется к отцу, явно соскучившись по нему, и как расцветает в ответ огромный клыкастый лэр, невыразимо нежно прижимая к груди свою крошку. А ей хотелось плакать. Внутри будто все разъело от обиды. Ее дети тоже льнули к отцу, как маленькая Крита!