Он остановился, хватая меня за запястье так, чтобы он мог смотреть прямо на меня.
— Ты не можешь контролировать все, что происходит вокруг, — спокойно сказал он, и холодок скользнул по мне, словно я проглотила кубик льда. — Знаю, ты думаешь, что я пытаюсь избавиться от тебя, но я пообещал Хэнку присматривать за тобой. Я скажу тебе одно. Если вспыхнет война, или даже бунт, тебе с этим не справиться. Не в том состоянии, что ты сейчас. Если с тобой что-то произойдет, и ты не сможешь вести армию, ты нарушишь свою клятву, а ты знаешь, что это значит.
О, я знала, что это значит, да. Прыгну в свою собственную могилу. И захвачу свою маму с собой.
— Я хочу обучить тебя навыкам, которых будет достаточно, чтобы защитить себя, — сказал Данте. — Это все, что я предлагаю.
Я сглотнула.
— Думаешь, если я буду с тобой тренироваться, то смогу стать достаточно сильной, чтобы справиться. — С падшими ангелами, конечно. Но что насчет архангелов? Я обещала остановить восстание. Подготовка и обучение навыкам, которые могут понадобиться мне в битве, не входила в список моих целей.
— Думаю, стоит попытаться.
Мысль о войне заставила мой желудок сжаться, но я не хотела показать свой страх Данте. Он уже и так думал, что я не смогу справиться со всем сама.
— Так что же? Ты мой псевдо-парень или мой личный тренер?
Уголки его губ дернулись.
— И то, и то.
Глава 3
Когда Ви высадила меня после пробежки, на моем телефоне высвечивалось два пропущенных вызова. Первый был от Марси Миллар, моего временами заклятого врага, и, по велению судьбы, сводной сестры по крови, но не по любви. Последние семнадцать лет я прожила в полном неведении, что девчонка, которая крала мое шоколадное молоко в начальной школе и крепила прокладки на мой шкафчик в средней школе, еще имела мою ДНК. Марси первой узнала правду и не поленилась швырнуть ее мне прямо в лицо. У нас была негласная договоренность не обсуждать наше родство на публике, и, по большей части, это открытие нас ни капельки не изменило. Марси так и осталась испорченной анорексичной пустышкой, а я по-прежнему настороженно бдела, чтобы она не выкинула чего-нибудь нового в мой адрес.
Марси не оставила сообщение, и я даже не могла предположить, что ей было нужно от меня, поэтому я перешла к следующему пропущенному вызову. Неизвестный номер. Голосовое сообщение состояло из сдержанного дыхания, низкого и мужеподобного, но никаких слов. Может, Данте, может, Патч. А может, Пеппер Фрайберг. Мой номер числился в базе данных, и с небольшим духом любознательности Пеппер легко смог бы достать его. Не самые обнадеживающие мысли.
Я вытащила свою копилку из-под кровати, вынула резиновую пробку и вытряхнула семьдесят пять долларов. Мы с Данте условились, что он заберет меня завтра в пять утра, и мы займемся бегом и подъемом тяжестей, но после одного полного отвращения взгляда на мои кроссовки, он заявил: «Они не выдержат и дня тренировок». Так что теперь я разоряю свою заначку карманных денег, чтобы купить пару кроссовок.
В отличие от Данте, я не воспринимаю угрозу войны так серьезно, особенно учитывая тот факт, что у нас с Патчем имеется план, как увести Нефилимов от обреченного восстания, но его слова о моем росте, скорости и ловкости зацепили меня. Я меньше любого известного мне Нефилима. В отличие от них, я родилась в человеческом теле — средний вес, средний тонус мышц, средний уровень во всех аспектах — и потребовалось переливание крови и Изменяющая клятва, чтобы превратить меня в Нефилима. Я была одной из них теоретически, но не на деле. И мне не хотелось бы, чтобы это различие превратило меня в мишень в их глазах, но тихий голосок подсознательно нашептывал, что такое возможно. И я должна была сделать все от меня зависящее, чтобы остаться у власти.
«Зачем начинать так рано?» — должно было стать моим первым вопросом, но я уже, кажется, знала ответ. Самые быстрые люди в мире выглядели бы как черепахи на праздной прогулке, если бы бежали рядом с Нефилимом. Подозреваю, Нефилимы в самом расцвете сил способны разогнаться до пятидесяти миль в час. Если кто-нибудь заметит, как мы с Данте носимся по школьному треку, это привлечет много нежелательного внимания. Но в предрассветные часы понедельника большинство людей крепко спят, предоставляя нам с Данте идеальную возможность размяться без лишних беспокойств.
Я свернула деньги, положив их в карман, и направилась вниз.
— Вернусь через пару часов! — крикнула я маме.
— Тушеное мясо будет готово в шесть, так что не опаздывай! — донеслось в ответ из кухни.
Двадцать минут спустя я зашла в магазин «Раздевалка Пита» и направилась прямо в отдел обуви. Я примерила несколько симпатичных кроссовок, останавливая свой выбор на паре с полки распродаж, и отправилась к кассе. Может, Данте и прикарманил мое свободное от школы утро — этот понедельник был провозглашен днем повышения квалификации учителей — но я не собиралась ко всему прочему тратить на него все свои деньги.
Я заплатила за обувь и проверила время на телефоне. Еще даже нет четырех. В качестве предусмотрительности мы с Патчем решили свести звонки на публике к минимуму, но, поспешно оглядев тротуар, я убедилась, что была одна. Я вытащила из сумочки непрослеживаемый телефон, который мне дал Патч, и набрала его номер.
— Я свободна ближайшие пару часов, — сообщила я, направляясь к своей машине, которую припарковала у следующего перекрестка. — Есть один тайный, очень уединенный амбар в парке «Наблюдательный пункт» прямо за каруселью. Я могу быть там через пятнадцать минут.
Я почувствовала улыбку в его голосе.
— Ты так сильно меня хочешь.
— Мне нужен всплеск эндорфинов.
— И тусовка в заброшенном амбаре со мной поможет тебе?
— Нет, она наверняка вгонит меня в эндорфинную кому, но я была бы счастлива проверить эту теорию. Я отъезжаю от «Раздевалки Пита». Если светофоры будут на моей стороне, то я даже могу приехать через десять…
Мне не дали закончить. На голову набросили холщовый мешок, и кто-то схватил меня сзади медвежьей хваткой. От неожиданности я уронила телефон. Я кричала и пыталась высвободиться, но руки, ведущие меня вперед по улице, были слишком сильны. Неподалеку послышался рев мотора грузовика, а затем он с визгом остановился возле меня.
Открылась дверь, и меня впихнули внутрь.
Воздух в фургоне сильно отдавал потом, замаскированным лимонным освежителем воздуха. Поддерживаемая теплым воздухом, врывающимся в отдушины на приборной панели, жара стала настолько невыносимой, что я даже взмокла. А может, это было от перенапряжения.
— Что происходит? Что вам нужно? — сердито потребовала я. Не до конца осознавая происходящее, я скорее чувствовала себя возмущенной, нежели напуганной. Ответа не последовало, однако я услышала равномерное дыхание двух людей, находившихся рядом. Эти двое, плюс водитель, означало, что их было трое. Против одной меня.
Руки были скручены за спиной и связанны чем-то похожим на тяговую цепь. Лодыжки были сцеплены такой же сверхпрочной цепью. Я распласталась на животе, сумка все еще лежала у головы, а нос упирался в просторный пол фургона. Попытавшись перекатиться набок, я почувствовала резкую боль, будто плечо вот-вот выскочит из сустава. Я закричала от бессилия и получила незамедлительный удар в бедро.
— Уймись, — зарычал на меня мужской голос.
Мы ехали довольно долго. Около сорока пяти минут. Разум метался в слишком разных направлениях, чтобы точно отследить наше местоположение. Смогу ли я сбежать? Как? Опередить их? Нет. Обмануть их? Возможно. И ведь есть еще Патч. Он узнает, что меня похитили. Отследит телефон до переулка у «Раздевалки Пита», но как он узнает, куда ехать дальше?
Сначала фургон неоднократно останавливался на светофорах, но, в конечном счете, дорога стала свободней. Мы то поднимались в горку, то спускались, и эти нескончаемые перепады убедили меня, что мы едем в удаленные, холмистые области, далеко за пределами города. Пот сочился под рубашкой, и мне казалось, я не могу нормально дышать. От сжимающей грудь паники каждый вдох выходил нервным и поверхностным.
Шины зашумели по гравию, устойчиво поднимаясь в гору, пока, наконец, мотор не затих. Мои похитители развязали мне ноги, вытащили наружу, провели через дверь и стянули мешок с головы.
Я была права: их трое. Двое мужчин и одна женщина. Они привезли меня в бревенчатый дом и повторно приковали руки цепью к деревянному столбу, упирающемуся верхним концом в поперечные балки на потолке. Никаких ламп, да даже если бы они и были, питание все равно отключено. Немногочисленные предметы мебели были накрыты белыми простынями. Температура воздуха в комнате была на пару градусов теплее, чем снаружи, сообщая о том, что отопление тоже было выключено. Кому бы ни принадлежал сруб, они, видимо, покинули его на зиму.
— Не пытайся кричать, — сказал мне самый крупный из них. — На мили вокруг ни единой живой души. — Он скрывался за полами ковбойской шляпы и стеклами темных очков, но его предосторожность оказалась ненужной; я была уверена, что никогда прежде не видела его. Мое возросшее шестое чувство подсказывало мне, что все трое были Нефилимами. Но что им нужно от меня?.. Я не имела ни малейшего понятия.
Я с силой дернула цепь, но, издав слабое позвякивание, она даже не сдвинулась с места.
— Если бы ты была настоящим Нефилимом, ты была бы в состоянии порвать цепь, — фыркнул Нефилим в ковбойская шляпе. Его, кажется, выбрали оратором группы, потому что остальные двое остались стоять в стороне, ограничив свое общение со мной взглядами, полными отвращения.
— Что вам нужно? — холодно повторила я.
Рот Ковбоя изогнулся в усмешке.
— Мне интересно, как маленькая принцесса, вроде тебя, собирается возглавлять революцию Нефилимов.
Я выдержала его ненавистный пристальный взгляд, жалея, что не могла открыть ему правду. Не будет никакой революции. Как только наступит Хэшван, а это случится менее чем через два дня, он и его двое друзей будут одержимы падшими ангелами. У Хэнка Миллара было все просто: забить их головы мыслями о восстании и свободе. А мне теперь нужно было фактически совершить чудо.
А я не собиралась.
— Я следил за тобой, — сказал Ковбой, расхаживая передо мной. — Поспрашивал то тут, то там и узнал, что ты встречаешься с Патчем Киприано, падшим ангелом. Что ты получаешь из этих отношений?
Я осторожно сглотнула.
— Не знаю, с кем ты говорил. — Я знала о грозящей мне опасности, если бы наши с Патчем отношения раскрылись. Поэтому я была осторожна, но, кажется, недостаточно. — Я покончила с Патчем, — солгала я. — Что бы между нами ни было, теперь это в прошлом. Я знаю, кому я предана. Как только я стала Нефилимом…
Он дернулся вперед, пристально глядя мне в лицо.
— Ты не Нефилим! — Его глаза стреляли в меня презрением. — Посмотри на себя. Ты жалкая. У тебя нет права называть себя Нефилимом. Когда я смотрю на тебя, я вижу человека. Я вижу слабую, хныкающую, титулованную маленькую девчонку.
— Ты злишься, потому что я не так сильна физически, как ты, — спокойно сказала я.
— А кто говорит о силе! У тебя нет гордости. Нет никакого чувства преданности. Я уважал Черную Руку как лидера, потому что он добился того уважения. У него была дальновидность. Он умел действовать. Он провозгласил тебя своей преемницей, но это ничего для меня не значит. Хочешь моего уважения? Заставь меня уважать тебя. — Он свирепо щелкнул пальцами мне в лицо. — Добейся его, принцесса.
Добиться его уважения? Чтобы я была как Хэнк? Хэнк был мошенником и обманщиком. Сладкими речами и лестью он пообещал своим людям невозможное. Он использовал и обманул мою маму и превратил меня в пешку в своем плане.
Чем больше я думала о том, во что он меня втянул, заставив воплощать в жизнь его сумасшедшие идеи, тем больше мной овладевала ярость.
Я холодно встретила взгляд Ковбоя… затем вздернула ногу вверх и со всей силы ударила его прямо в грудь. Он отлетел назад в стену и рухнул на пол. Двое других бросились в мою сторону, но гнев разжег пламя внутри меня. Незнакомая и яростная сила возросла во мне, и я натянула цепи, слыша, как скрипит металл и лопаются звенья. Оковы упали на пол, и я, не теряя ни минуты, принялась работать кулаками. Ударила ближайшего Нефилима в ребра и с разворота въехала женщине ногой. Удар пришелся ей на бедро, и я была поражена твердостью ее мышц. Никогда в жизни я не встречала настолько сильной и стойкой женщины.
Данте был прав: я не знаю, как драться. Слишком поздно я поняла, что мне не следовало останавливаться, что нужно было безжалостно атаковать их, пока они не оказались бы на полу. Но я была слишком ошеломлена своими действиями, поэтому большее, на что меня хватило, это выпад в оборонительной стойке в ожидании их реакции.
Ковбой напал на меня, снова впечатывая в столб. Удар выбил весь воздух из легких, и я согнулась пополам, пытаясь вдохнуть.
— Я не закончил с тобой, принцесса. Это было предупреждение. Если я узнаю, что ты все еще путаешься с падшими ангелами, тебе не поздоровится. — Он погладил мою щеку. — У тебя есть время, чтобы переоценить свои приоритеты. В следующий раз, когда мы встретимся, очень надеюсь, для твоего же блага, они изменятся.
Кивком подбородка он подал знак остальным, и они исчезли за дверью.
Я с жадностью глотала воздух, несколько минут приходя в себя, а затем, шатаясь, направилась к двери.
Их уже и след простыл. Лишь не успевшая осесть дорожная пыль все еще витала в воздухе. Сумерки сгущались над горизонтом, и россыпь первых звезд поблескивала, как крошечные осколки стекла.
Глава 4
Я ВЫШЛА НА НЕБОЛЬШОЕ КРЫЛЬЦО ХИЖИНЫ, ЗАДАВАЯСЬ ВОПРОСОМ, как бы добраться до дома, когда впереди, на дорожке из гравия, заревел мотор. Я уж было подумала, что это вернулся ковбой со своими дружками, но это оказался мотоцикл Харлей Sportster, который показался на виду с единственным ездоком.
Патч.
Он резко притормозил и в три больших шага оказался возле меня.
— Ты ранена? — спросил он, взяв мое лицо в свои ладони, осматривая меня на предмет повреждений. В его глазах отражались смешанные чувства: облегчение, беспокойство и ярость. — Где они? — спросил он с такой твердостью в голосе, которой я никогда не слышала от него прежде.
— Здесь было трое, и все — нефилимы, — сказала я, мой голос все еще дрожал от страха, а боль в спине выбивала весь воздух из легких. — Они ушли минут пять назад. Как ты нашел меня?
— Воспользовался твоим жучком.
— Ты установил на мне устройство слежения?
— Вшил в карман твоей джинсовки. Хешван начинается с новолунием во вторник, а ты все еще не подтвердивший свою клятву нефилим. И к тому же дочь Черной руки. Ты получила в награду свою голову, и это делает тебя чертовски притягательной почти для всех падших ангелов. Не поклянешься в верности, Ангел, и конец истории. Если это значит, что я должен ограничить твое личное пространство, придется с этим смириться.
— Смириться? Прости, что? — я не знала, то ли обнять его, то ли ударить.
Патч проигнорировал мое негодование.
— Расскажи мне все, что знаешь о них. Какие они на вид, тип и модель машины, все, что поможет мне выследить их, — его глаза горели желанием отомстить. — И заставить их заплатить.