Хэнк был мертв, и архангелы ожидали, что я удержу Нефилимов от войны. И вот как обернулось. Всего за несколько часов до того, как я выстрелила в Хэнка, я дала ему клятву, обещая возглавить армию Нефилимов. Отказ привел бы к смерти: моей и моей мамы.
Как выполнить мое обещание архангелам и не нарушить клятву, данную Хэнку? Я видела только один выход. Я бы возглавила армию Хэнка и повела бы их. К миру. Вероятно, не то, что он представлял, вынуждая меня дать клятву, но его теперь не было рядом, чтобы обсудить детали. Тем не менее, у меня из головы не выходило, что, помимо восстания, я также позволяла Нефилимам оставаться в рабстве у падших ангелом. Это казалось неправильным, но жизнь и так представляла собой череду сложных решений. И это я уяснила четко. Но сейчас меня больше всего заботило, как умаслить архангелов, а не Нефилимов.
— Что мы знаем о моей клятве? — спросила я Патча. — Данте сказал, что она вступила в силу, когда умер Хэнк, но кто определяет, последую я ей или нет? Кто определяет, что я могу и не могу сделать с точки зрения выполнения моей клятвы? Например, взять тебя. Я доверяю тебе, падшему ангелу и заклятому врачу Нефилимов. Разве клятва не поразит меня насмерть за измену?
— Клятва, которую ты дала, была примерно такой же расплывчатой, как, если бы ты сама создала ее. К счастью, — сказал Патч с очевидным облегчением.
О, это было расплывчато, хорошо. И по существу. Если ты умрешь, Хэнк, я поведу твою армию. И больше ни слова.
— Пока ты остаешься при власти и ведешь Нефилимов, думаю, ты действуешь согласно условиям клятвы, — сказал Патч. — Ты никогда не обещала Хэнку, что будешь воевать.
— Другими словами, план состоит в том, чтобы не допустить войны и осчастливать архангелов.
Патч вздохнул, почти неслышно.
— Некоторые вещи никогда не изменятся.
— После Хэшвана, после того, как Нефилимы разочаруются в свободе, и после того, как мы сможем вызвать у архангелов широкую улыбку удовлетворения, мы сможем оставить все это позади. — Я поцеловала его. — Будем просто ты и я.
Патч застонал.
— Это случится не так уж скоро.
— Эй, слушай, — сказала я ему, пытаясь сменить тему на любую другую, лишь бы только уйти от темы войны. — Меня сегодня вечером преследовал какой-то человек. Человек, который хочет перекинуться с тобой парой слов.
Патч кивнул.
— Пеппер Фрайберг.
— У Пеппера лицо круглое, как баскетбольный мяч?
Очередной кивок.
— Он выслеживает меня, потому что думает, что я нарушил условия нашего соглашения. Он хочет не поговорить. Он хочет отправить меня в ад, посадить там на цепь, и вытереть об меня свои руки.
— Мне только кажется, или это и вправду звучит довольно устрашающе??
— Пеппер Фрайберг — архангел, но набил руку много в чем. Он ведет двойную жизнь, проводя одну половину своего времени как архангел, а другую — как человек. До настоящего момента, он выжимал лучшее из обоих миров. У него есть силы архангела, которые он не всегда использует по назначению, наслаждаясь человеческими пороками.
Выходит, Пеппер был архангелом. Неудивительно, что я не смогла почувствовать его. Я не так уж часто общалась с архангелами.
Патч продолжал: — Кто-то разгадал его нечестную игру, и ходит слух, будто они шантажируют его. Если Пеппер вскоре не раскошелится, его отпуск на Земле станет более чем долговечным. Архангелы отнимут его силы и вырвут крылья, если узнают, что он вытворяет. Он застрянет здесь навсегда.
Кусочки головоломки собрались воедино.
— Он думает, что его шантажируешь ты.
— Недавно я выяснил, чем он занимается. Я согласился хранить его секрет и взамен он согласился помочь мне достать копию Книги Еноха. Он не выполнил свое обещание, и вполне логично, что он думает, будто я сделал его козлом отпущения. Но мне кажется, он был небрежен и есть другой падший ангел, стремящийся извлечь выгоду из его преступлений.
— Ты сказал это Пепперу?
Патч улыбнулся.
— Работаю над этим. Он не очень разговорчив.
— Он сказал, что сожжет дотла Дельфийский парк, если это то, что нужно сделать, чтобы выкурить тебя. — Я знала, что архангелы не смели и ногой ступать в Дельфийский парк, опасаясь за свое благополучие в месте, созданном и вечно заполненном падшими ангелами, поэтому угроза была вполне целесообразна.
— Его жизнь на волоске, и он впадает в отчаяние. Возможно, мне стоит исчезнуть.
— Исчезнуть?
— Залечь на дно. Не высовываться.
Я приподнялась на одном локте и уставилась на Патча.
— А как вписываюсь в эту картину я?
— Он думает, что ты стопроцентно приведешь его ко мне. Он будет ходить за тобой, как приклеенный. Он припарковался ниже по улице, пока мы разговариваем тут с тобой, и глаз не сводит с моего автомобиля. — Патч провел кончиком пальца по моей щеке. — Он хорош, но недостаточно, чтобы препятствовать мне проводить драгоценные минуты с моей девушкой.
— Обещай мне, что ты всегда будешь на два шага впереди. — Мысль о Пеппере, поймавшем Патча и отправляющем его в ад, определенно не вызывала у меня энтузиазма.
Патч провел пальцем по линии моей шеи и притянул меня для поцелуя.
* * *Когда я проснулась, кровать рядом со мной была холодной. Я улыбнулась, вспомнив, как заснула в объятиях Патча, сконцентрировавшись на этом, а не на вероятности, что Пеппер Фрайберг, он же «мистер Архангел с Грязным Секретом» рыскал возле моего дома всю ночь, изображая из себя шпиона.
Мысленно я вернулась на год назад, в осень моего учебного года. Тогда мои мысли не простирались дальше поцелуев с этим парнем. Я даже представить себе не могла, что меня ожидает. Патч значил для меня гораздо больше, чем я могла бы выразить это словами. Его любовь и вера в меня помогли мне легче относиться к тем трудным решениям, которые мне пришлось принять совсем недавно.
Каждый раз, когда сомнение или сожаление подрывали мою уверенность, все, что мне нужно было сделать — подумать о Патче. Я вовсе не была уверена в том, что всегда принимаю правильное решение, но в одном я была убеждена. В Патче я не ошиблась. Я никогда не смогла бы предать его. Никогда.
В полдень позвонила Ви.
— Как насчет того, чтобы пробежаться? — сказала она. — Я только что купила новую пару кроссовок, и мне нужно лишить этих плохих мальчиков девственности.
— Ви, у меня мозоли от вчерашних танцев. И подожди. Когда это тебе стал нравиться бег?
— Не секрет, что я не прочь скинуть несколько лишних фунтов, — сказала она. — У меня тяжелые кости, но это не повод, чтобы позволить небольшим жировым складкам помешать меня. Тем более, есть один парень по имени Скотт Парнелл, и, если для того, чтобы стать достаточно храброй и заарканить его, от меня требуется сбросить немного лишнего веса, — то именно этим я собираюсь заняться прямо сейчас. Я хочу, чтобы Скотт смотрел на меня так же, как смотрит на тебя Патч. Раньше я несерьезно относилась ко всем этим диетам и упражнениям, но я начинаю с чистого листа. С сегодняшнего дня я люблю спорт. Это мой новый лучший друг на веки вечные.
— О? А как же я?
— Как только я похудею, ты снова станешь моей подругой номер один. Я заберу тебя через двадцать минут. Не забудь повязку. Твои волосы превращаются в настоящий кошмар, когда становятся влажными.
Я повесила трубку, натянула майку, сверху нацепила трикотажную рубашку и зашнуровала тенниски.
Точно в срок Ви подобрала меня. И сразу же стало очевидно, мы собирались бегать не по дорожке школьного стадиона. Она направляла свой фиолетовый Неон через город, в противоположном направлении от школы, что-то вполголоса напевая.
Я спросила: — Куда мы едем?
— Думала, нам стоит побегать по холмам. Холмы полезны для ягодиц. — Она повернула Неон на Дикон-Роуд, и тут кое-что вспыхнуло у меня в голове.
— Подожди-ка. Скотт живет на Дикон-Роуд.
— Кстати, да.
— Мы будем бегать возле дома Скотта? Разве это… ну я не знаю… не немного по-сталкерски?
— Как-то грустно ты смотришь на это, Нора. Почему бы не подумать об этом, как о мотивации? Удерживать главный приз в зоне видимости.
— А что, если он увидит нас?
— Вы со Скоттом друзья. Если он увидит тебя, то наверняка выйдет и заговорит с нами. И было бы грубо не остановиться и не уделить ему пару минут нашего времени.
— Другими словами, не в пробежке соль. Это пикап.
Ви покачала головой. — У тебя совсем нет чувства юмора.
Она объехала Дикон, вдоль извилистой живописной дороги по краям с обеих сторон виднелись густые вечнозеленые растения. Через несколько недель они покроются снегом.
Скотт жил со своей мамой Линн Парнелл в жилом комплексе, который виднелся за следующим холмом. За лето Скотт успел уехать и начать скрываться. Он покинул армию Нефилимов Хэнка Миллара, и Хэнк неустанно искал его, надеясь сделать из него пример неповиновения. После того, как я убила Хэнка, Скотт смог свободно вернуться домой.
Цементный забор ограждал дом, и в то время как я считала, что целью ограждений было соблюдение личного пространства, этот забор напоминал о лагерях военнопленных. Ви подъехала ко входу, и внезапно я вспомнила, как она помогала мне обыскивать спальню Скотта. Тогда я считала его подозрительным типом. О да, все поменялось. Ви припарковалась у теннисных кортов. Сеток давно не было, и кто-то разрисовал беговую дорожку граффити.
Мы вышли и начали разминаться.
Ви произнесла: — Мне кажется, небезопасно надолго оставлять Неон в этом месте. Может, нам стоит сделать несколько кругов вокруг жилого комплекса. Тогда я смогу за ним наблюдать.
— Угу. А, в свою очередь, у Скотта повысятся шансы увидеть нас.
На Ви были розовые тренировочные брюки с большой золотой надписью «Diva» на заднице и розовая флисовая толстовка. На лицо был тщательно нанесен макияж, в ушах — серьги-подвески, на руке красовалось рубиновое кольцо, и она источала аромат Pure Poison от Dior. Самая обычная экипировка для пробежки, ага.
Мы медленно побежали по грязи вокруг комплекса. Солнца не было, и после трех кругов я сняла рубашку, завязав ее вокруг талии. Ви подскочила к скамейке в парке и плюхнулась на нее, жадно глотая воздух.
— Наверное, мы пробежали миль пять, — выдохнула она.
Я посмотрела на дорожку. Угу… плюс-минус четыре мили.
— Может, нам заглянуть в окна Скотта, — предложила Ви. — Сегодня воскресенье. Он, наверное, отсыпается и ему понадобиться помощь друзей, чтобы проснуться.
— Скотт живет на третьем этаже. Только если у тебя нет сорокафутовой лестницы в багажнике Неона, заглянуть в окно уж точно не получится.
— Мы могли бы попробовать что-то более непосредственное. Типа стука в дверь.
И именно в этот момент на автостоянку с ревом въехал оранжевый Plymouth Barracuda 1970 года. Он завернул под навес, и Скотт выскочил из машины. Как и у большинства мужчин-нефилимов, у Скотта тело парня, хорошо знакомого с тренажерным залом. Он также необычайно высок, чуть выше шести футов, шести дюймов. Он всегда коротко стрижется, словно тюремный заключенный, и он красив — грубой, сильной красотой. Сегодня он был одет в баскетбольные шорты и безрукавку.
Ви помахала на себя руками. — Ух ты!
Я подняла руку в воздух, намереваясь окликнуть Скотта, чтобы привлечь его внимание, как вдруг пассажирская дверь Барракуды открылась, и появился Данте.
— Зацени, — сказала Ви. — Это Данте. Подумай. Их двое, нас двое. Я знала, что мне понравится бегать.
— Я чувствую внезапное желание продолжить бег, — пробормотала я. И не останавливаться, пока мы с Данте не разминемся на приличное расстояние.
У меня не было настроения продолжать вчерашний разговор. И, к тому уже, я не была в настроении наблюдать, как Ви разыгрывает из себя сваху. В этой роли она была невыносимо хороша.
— Слишком поздно. Нас заметили. — Ви разглаживала волосы рукой, словно пропеллером вертолета.
Ну конечно, Скотт и Данте прислонились к Барракуде, качая головами и усмехаясь нам.
— Преследуешь меня, Грей? — крикнул Скотт.
— Он весь твой, — сказала я Ви. — Я собираюсь закончить пробежку.
— А как же Данте? Он будет чувствовать себя третьим колесом, — сказала она.
— Ему это пойдет на пользу, поверь мне.
— Где пожар, Грей? — снова крикнул Скотт, и, к моему ужасу, они неспешным бегом направились к нам.
— Я тренируюсь, — ответила я. — Я думаю… попробовать записаться на марафон.
— До весны не будет никаких марафонов, — напомнила мне Ви.
Пропади все пропадом.
— Ах-ох, частота сердечных сокращений понижается, — крикнула я Скотту. И побежала в противоположном направлении.
Я слышала, как Скотт бежит за мной. Минуту спустя он поймал меня за бретельку топика, игриво таща к себе.
— Не хочешь сказать мне, что происходит?
Я повернулась к нему лицом.
— А на что это похоже?
— Похоже на то, что вы с Ви приехали, чтобы увидеть меня, отговариваясь пробежкой.
Я поощрительно погладила его по плечу.
— Хорошая работа, дружок.
— Итак, почему ты убегаешь? И почему Ви благоухает, словно парфюмерная фабрика?
Я замолкла, позволяя ему догадаться самому.
— Оу, — наконец произнес он.
Я протянула свои руки.
— Моя работа здесь закончена.
— Не пойми меня неправильно, но я не уверен, что готов провести с Ви весь день. Она немного… напористая.
Прежде, чем я могла дать ему мудрый совет, меня прервали.
— Играй роль, пока роль не станет тобой. — Данте остановился около меня. — Можно тебя на слово? — спросил он.
— О боже, — выдохнула я.
— А вот и сигнал, что мне пора идти, — сказал Скотт и, к моему разочарованию, унесся прочь, оставляя меня и Данте наедине.
— Можешь бежать и говорить одновременно? — спросила я Данте, думая, что предпочту не смотреть ему прямо в глаза, пока он будет посвящать меня в свои мысли о наших несуществующих отношениях. Плюс, это убедительнее всех слов показывало, как я жаждала этого разговора.
В качестве ответа Данте прибавил скорости, припустив трусцой рядом со мной.
— Рад видеть тебя бегающей, — сказал он.
— Почему это? — выдохнула я, отбрасывая несколько локонов волос прочь с моего запотевшего лица. — Тащишься, когда видишь меня в таком жутком виде?
— Это и то, что это хорошая подготовка к тому, что я приготовил для тебя.
— Ты что-то для меня приготовил? Почему я испытываю такое чувство, будто не хочу знать подробности?
— Может, ты теперь и Нефилим, Нора, но ты находишься в невыгодном положении. В отличие от естественно рожденного Нефилима, у тебя нет преимуществ в виде экстремально высокого роста, и ты не так физически вынослива.
— Я намного сильнее, чем ты думаешь, — заспорила я.
— Сильнее, чем была. Но не столь сильна, как женщина-нефилим. У тебя то же тело, какое было, когда ты была человеком, и раньше оно соответствовало тебе, но сейчас этого недостаточно. Твое тело слишком худое. По сравнению со мной ты слишком низкая. И твои мышцы в жалком состоянии.
— Ты мне льстишь.
— Я бы мог наговорить тебе того, что, как мне кажется, ты бы хотела услышать, вместо того, что тебе на самом деле нужно знать, но был бы я тогда твоим настоящим другом?
— С чего ты решил, что тебе нужно мне что-то говорить?
— Ты не готова бороться. У тебя ни единого шанса выстоять против падшего ангела. Все просто.
— Я запуталась. Почему я должна бороться? Я думала, что несколько раз вчера ясно дала понять, что войны не будет. Я веду Нефилимов к миру. — И держусь подальше от архангелов. Мы с Патчем определенно решили, что доведенные до ярости Нефилимы — лучшие враги, чем всесильные архангелы. Было очевидно, что Данте хотел сражаться, но мы не были согласны. И, как лидер армии Нефилимов, окончательное решение оставалось за мной. Я чувствовала, будто Данте подрывал мой авторитет, и мне это ни капли не нравилось.