Оглядевшись, я прогулялась между стеллажами, выбрала несколько томов, принесла их к столу, а потом решила навестить Мэй.
«Алекс, я пойду на кухню – возьму какао, чего-нибудь еще, поболтаю с Мэй, а после вернусь в библиотеку» - мысленно обратилась к Мастеру, не сомневаясь, что зов он услышит. Не хотелось, чтоб он гневался, если не застанет меня на месте.
«Ладно» - голос Мастера ворвался в сознание, а я оступилась – так неожиданно громко он прозвучал.
Мэй встретила меня радостными объятиями. Засуетилась, поставила на плиту молоко, усадила за стол и принялась расспрашивать.
- Сегодня не лютует? – Шепотом спросила она и заговорчески подмигнула.
- Боги миловали, - тоже шепотом ответила я и рассмеялась.
- Ты видела безобразие в комнатах? – Спросила Мэй, помешивая молоко, а я кивнула.
- Не припомню такого – ну, погневался чуток, ненароком задушил прислугу. Так нанял бы новую – я с ног сбилась. Там подмету, а в другом месте уже пыль толщиной с носорога. Не успеваю, - пожаловалась старая повариха, а я почувствовала легкий холодок в затылке.
- Что сделал? Задушил? – Очень тихо спросила я.
Мэй сняла молоко, заварила какао, но отвечать не торопилась.
- Детка, - тяжело вздохнула она. – Не слушай старую брюзгу. Оговорилась я.
- Не надо, - жестко ответила я. – Говори правду.
Повариха налила в термос напиток, сложила в корзинку булочки и шоколадное печенье, а потом тяжко опустилась на стул напротив меня.
- Девочка, я уж и не припомню сколько лет живу вместе с Хозяином. Он добрый человек, уж поверь старухе. Сколько раз он лечил мне суставы и прочие болячки. А недавно принес амулет, что годы продлевает, - и она показала мне серебряный кулон, что болтался на такой же цепочке. Потом сунула его обратно за воротник, и продолжила говорить, глядя мне в глаза. – Мастер заботится о людях, которыми дорожит. А я привыкла судить только по делам. Слова – пустые звуки, милая, не доверяй им никогда. Так вот, наш Мастер – своеобразный человек, но в нем больше добра, уж поверь. Да, бывают у него вспышки – и гневается и лютует, но полезного в своей жизни он сделал куда больше.
Мэй вздохнула и опустила глаза.
- Я что-то не совсем поняла. Ты расскажешь, что именно произошло, или и дальше будешь слагать Алексу оду? – Я злилась. Не потому что Мэй обожала Мастера, и не потому что покрывала его, не желая говорить о том, что меня интересовало.
Просто не любила я секреты. Особенно если они касались Алекса. У него тайн было - как блох на бродячей собаке, но это не мешало мне мечтать, что рано или поздно я их все разгадаю.
Я побарабанила пальцами по столешнице и тяжелым взглядом уставилась на Мэй.
- Иногда он гневается и от этого умирают люди, - едва слышно сказала она.
- Ты не поняла. Мне не нужны прописные истины. Я знаю, что Мастера иногда заносит, сейчас хочу знать, что случилось, когда я сидела в четырех стенах, - известие, о том, что Мастер грешен, меня не удивило – я прекрасно знала его характер. Сейчас меня интересовали подробности гибели слуг. Возможно, это поможет мне найти ключ к его новой сущности.
Да, такие мысли не делали мне чести. Но по большому счету мне было плевать на мораль и десять заповедей. Либо ты принимаешь человека таким, каким он есть, либо не принимаешь вовсе.
Я Мастера приняла со всеми недостатками. И сейчас больше всего мне хотелось узнать – как он вернул меня и что с ним после этого случилось. Возможно, это знание мне не понравится, но это была не та причина, из-за которой стоило останавливаться.
- Милая, не знаю! Я не видела, что тогда случилось. Просто отовсюду появились эти темные следы, а люди исчезли, вот я и сопоставила два и два, - Мэй всплеснула руками, а я поднялась, взяла корзину с едой и кивнула.
- Ладно, прости за грубость, я не хотела говорить так резко.
Обняла Мэй, а она улыбнулась и сказала:
- Какие обиды, милая, уж к крутым характерам я привыкла. Вы с хозяином похожи. Иной раз даже поражаюсь, - она погладила меня по спине, а я в удивлении отстранилась.
- Ладно тебе выдумывать. Не похожи мы ни на грамм.
- Не думаешь ли ты, милая, что со стороны-то виднее будет? Порой как взглянешь на меня, прямо до пупырышек на коже пробирает – точь-в-точь выражение глаз – как у Хозяина.
Я на такое заявление рассмеялась.
- Ну ты фантазер, Мэй, вот уж не думала. Ладно, когда Мастер уедет, зайду еще, поболтаем.
- Иди, - махнула она рукой и улыбнулась мне в ответ. – Что на обед хочешь?
- Жаркое, - не раздумывая ответила я, и, наконец, отправилась обратно в библиотеку.
Что я испытывала, когда поняла, что Мастер убил Рейярда? Растерянность, недоумение, некоторое смятение и долю страха. Теперь же – после известия, что люди, которые работали в замке – вовсе не были уволены, я не чувствовала ничего. Разве что досаду – придется набирать новый штат.
То ли в голове что-то повредилось после пещер, то ли от рождения мне присуща была жестокость – не знаю. Всерьез копаться в себе было лень. А быть может мне просто не хотелось встречаться со своими демонами. Иногда проще закрыть глаза на проблему, чем искать ее решение. Такое поведение напоминает повадки страуса – чуть что, голову в песок, а зад пусть торчит снаружи.
Что мы в сущности знаем о себе – все и в то же время ничего. Иногда собственные поступки не просто удивляют, а ставят в тупик. Так было со мной - казалось бы – что стоит ужаснуться коллективной смерти? Но зная, кто именно в ней виноват – мне вдруг стало все равно. Наверное, если бы кто-то другой убил ни в чем не виноватого человека, я бы не думая ни минуты обвинила, разгневалась, сделала бы хоть что-то. Сейчас же, я брела в западное крыло к библиотеке и безуспешно пыталась унять самокопание.
Там, в пещере, я четко осознала, что способна на убийство. Ведь в сущности – плевать убиваешь ты из мести, случайно или ради выгоды, убийство есть убийство. Не бывает хороших крайних мер. Поэтому – какое право я имею судить? Правильно – никакого.
- Чертов катарсис, - громко сказала я, имея в виду пещеры. Усмехнулась своим мыслям и покачала головой.
Воспоминания о пещерах все чаще выбирались из дальнего угла памяти и назойливо плавали перед глазами. Чаще всего – в самый неподходящий момент.
Вот и сейчас – вместо того, чтобы читать, я продолжала сидеть в прострации.
Эльф. Какой обманчивой может быть внешность. Увидь я его среди людей, непременно бы выделила из толпы – подумав, что он наверняка имеет светлую душу.
Но куда там. Может ли порядочное существо – вот так мучить себе подобное – разумное создание богов? На этой мысли я остановилась. Рассмотрела ее внимательнее, покрутила так и эдак. Получалось, что и я, и Мастер, и даже Мэй – такие же как эльф.
Одинаковые.
Эльф издевался надо мной потому что хотел отомстить Мастеру.
Тот же, в свою очередь, убил Рея из ревности и в довесок еще уйму людей – по непонятным причинам. Мэй, зная Мастера – простила ему все грехи и продолжила любить как ни в чем ни бывало. А я, там, в пещере, мечтала о том, как убью эльфа и не сомневалась ни на грамм, что сделала бы это, представься такая возможность. И да, плюс к этому я тоже приняла Алекса со всеми недостатками.
Выходила неутешительная картина.
Боги знают, к чему бы меня привела такая философия, но размышления прервал Мастер.
Он стукнул костяшками пальцев по дверной лутке – на удивление не желая пугать меня, и не торопясь, приблизился.
- Что кислая? – Внимательно посмотрел на меня, и увиденное ему вряд ли понравилось.
- Да так, - не стала рассказывать о собственных выводах. Засмеял бы.
Оглядела Алекса с ног до головы и подумала о вкусах.
У нас в стране каждый уважающий себя маг, или любой другой состоятельный человек, любил подчеркивать свое благосостояние роскошью одежд. Чего только не носили – и шелка с рисунком ручной работы, и расшитые бриллиантами халаты – драгоценности липли друг на друга и порой слепили глаза.
Мастер же был приверженцем старой моды – одевался как было удобно и не кичился своим богатством. Рубашка на нем была всегда белоснежной и тщательно выглаженной, брюки темными, а обувь блестела так, что при желании в ней можно было разглядеть собственное отражение. Таких костюмов в его гардеробе было больше сотни – и на мой взгляд, все они были одинаковыми. Единственной драгоценностью, что Алекс позволял себе носить, были запонки с изумрудами, но чаще всего он их снимал и клал в карман – чтоб не мешали закатывать рукава.
Вот и сейчас – собравшись в столицу, он не изменил своим традициям. Оделся просто: в белую рубашку, заправленную в черные брюки. Рукава закатил, руки небрежно сунул в карманы и выглядел при этом изыскано, хоть вовсе не старался. Не сказать даже, что в путешествие собрался. Вещей с собой не взял, скорее всего надеялся вернуться быстро.
Удивительно, но деньги для него мало что значили. Он легко их зарабатывал и так же легко с ними расставался. Мне не отказывал ни в чем – что бы ни просила, всегда покупал желаемое – одежду, женские мелочи, часто дарил украшения. Когда училась в лицее, он, не скупясь, каждый месяц присылал деньги на мелкие расходы – и я порой не успевала их потратить.
Вспомнив студенчество вздохнула и с долей грусти спросила:
- Уже отправляешься?
- Да, решил тебе напомнить правила. Наделаешь глупостей, останешься в комнате со своими фотообоями до скончания века. Поняла? – Лениво протянул Мастер, а я кивнула.
- Вот и славно, - ответил он и шагнул в открывшийся портал.
Мастер.
Столица встретила меня непогодой. Небо затянуло серыми тучами, стал срываться мелкий неторопливый дождь - такой если зарядит, то надолго. Я шел к цитадели, обходил образующиеся лужи и пытался навести в голове порядок.
Несмотря на полное равнодушие, что стало моим постоянным спутником, где-то внутри ощущалось легкое беспокойство от того, что оставил Наами одну, да еще и разрешил бродить по замку.
Сам толком не мог понять причину такого поступка – зачем запирал и почему вдруг выпустил? Скорее всего устал видеть ее потухшие глаза. Да, я все еще боялся, что сбежит, что снова оставит меня одного – в неизвестности, беспомощного. Боялся, что наделает глупостей, но в то же время понимал – я ее убиваю. Лучи надежды в ее ярких глазах с каждым днем истончались, между бровей залегла горькая морщинка, а губы все чаще кривились в немой усмешке. От прежней Наами почти ничего не осталось. Ей на смену пришла упрямая в решениях, порой саркастичная, незнакомая девушка. Чужая, с неуютным взглядом, на дне которого застыли острые льдинки. Такой я ее не знал и горько было осознавать – в том, что стала такой была и моя вина тоже.
Портал перенес меня не к зеленому уродцу, а на тихую улочку вдали от площади.
Тут особнячком стояли ухоженные дома, витрины магазинов были нарядно украшены, создавая атмосферу праздника. Люди спешили по своим делам, дождь разогнал праздно шатающихся зевак, и я тоже решил поторопиться. По дороге к цитадели зашел в контору по подбору персонала и заполнил заявку на новый штат.
Пара горничных, садовник, грум и помощница на кухню для Мэй – люди были необходимы для работы. Как ни крути, а вечное заклинание для чистоты сжирает чертову уйму энергии. Заверив меня, что люди в самом ближайшем времени прибудут в замок, администратор поблагодарил за чаевые, и я, наконец, попал в Изумрудный.
Совет был не в настроении. Их спор не прервался даже когда я вошел. Оценив обстановку, шепнул пару слов и устроился в удобном кресле.
- Прибыл, - скривил губы Люций.
Такое неуважение могло бы задеть кого угодно, но не меня. Я лишь повел бровью и в зале стало тихо. Торопиться и расспрашивать зачем они меня вызвали, не стал. Спешка – удел неудачников. Я рассматривал Старейшин, бесстрастно наблюдая, как Люций теряет терпение.
- Даже не спросишь, зачем звали? – Он снял несуществующую пылинку с рукава, а я прикрыл веки.
Смотреть на них было неприятно: хоть солнце, сейчас скрытое плотными тучами, не бликовало в зеленых стеклах, это успешно делали бриллианты, щедро рассыпанные по одеждам Старейшин. Как только они не ослепли от собственного великолепия?
- Ты и так расскажешь, - лениво протянул я, разглядывая Люция из-под ресниц.
Он был молод. По сравнению с остальными – совсем юнец. И хотя внешне мы были одного возраста, я помнил его совсем мальцом.
- Хамоватый выскочка, - сквозь зубы проговорил Старейшина, а я усмехнулся.
Чем я ему не нравился – боги разберут. Его незначительное пакостничество никак меня не занимало. Мелкие собачонки всегда заливисто лают, но ощутимого урона не наносят.
- Достаточно, - поморщился Маран.
Остальные: Фавий – старый павлин, Равал – упрямый гордец и Плат – бледная тень остальных Старейшин, как всегда сидели в молчании. Они были заметно старше оставшихся двух – на лицах уже прорезались морщины, а глаза понемногу стали бледнеть. Хоть Маран и был назначен главой совета, но в возрасте основательно им уступал. О Люцие и говорить нечего – судя по поведению, он едва ли исчерпал юношеский максимализм.
Маран сидел напротив и не стесняясь меня разглядывал. В зале снова повисла тишина.
- Мы вынуждены обратиться к тебе за помощью, - произнес глава Совета, а я уловил в его голосе фальшь. Должно быть, он тоже ее почувствовал, потому что продолжил более грубым тоном. – Кое-что случилось и мы просим тебя провести расследование.
На этом он умолк, а я мысленно рассмеялся.
Нашли Холмса. К слову, о персонаже одного из давно почивших землян я был наслышан – герой серии рассказов определенно мне нравился. Незаурядный ум. В жизни – во всех мирах пяток таких наберется.
Умникам, что находились со мной в зале и мнили себя таковыми, до книжных героев было далеко.
Я ждал продолжения. Даже любопытно было – что же случилось в королевстве, раз они подвинули в сторону свою гордость.
- Может ты соизволишь раскрыть рот? – Снова Люций.
Этот парнишка меня забавлял. Как неосторожно он разбрасывался словами – словно зубами и не дорожил вовсе.
- Как бы тебе со стула не свалиться, - лениво протянул я.
- Прекратить! – Маран приподнялся и зло посмотрел на Люция.
Тот недовольно смолк. Но смотрел гневно.
Какая скука. Смертная. Вот бы домой скорее – что там, интересно, девчонка вытворяет? Да и с Вельмиром развлечься хотелось – даже руки чесались.
- Александр, - торжественно произнес глава совета, а я не смог сдержать усмешку.
Они не знали моего настоящего имени. Оно давным-давно затерялось, забылось, стерлось на просторах времени. Люди звали Мастером, а Наами нарекла Александром – в честь какого-то там героя из старых легенд. Вот имя и прижилось.
- На одного из нас было совершено покушение, - не обращая внимания на мою ухмылку продолжил Маран, - пытались отравить. Выясни кто, и мы будем благодарны.
А вот это уже было интересно. Есть же простачки – травить Старейшин. Да им яд, что слону дробина. Естественно, мне было плевать на их благополучие. А вот благодарность – то, что надо. Я уже знал, что потребовать.
- Обговорим условия. Найду умельцев, вы в свою очередь поклянетесь больше не обращаться ко мне. Ни по каким вопросам. Если у кого-то из вас зачешется зад, или вам поочередно станут снимать скальпы – не обращаться. Забудем друг о друге, словно и не знакомы вовсе. Согласны? – И я поочередно обвел их взглядом.
Кивнули. После поклялись – неохотно, скрипя сердцем. Видел это по лицам. Только Люций был доволен - не смог скрыть своей глупой радости.
Вот и чудненько. Они надоели мне до зубовного скрежета.
Я поселился в Серенити около трех веков назад. Мир мне понравился – такой себе зеленый гигант с чистейшими морями и упоительным воздухом. Я купил землю, выстроил замок на крутой скале, и постепенно он оброс деревеньками. Люди жались к подножию, стараясь защититься от набегов наемников – те грабили села и не гнушались мародерством. Одичавшие чужестранцы чувствовали себя вправе убивать и разорять селения, потому что действия их оставались безнаказанными. До тех самых пор, пока я не столкнулся с одним из их отрядов. После того, как мужики из ближнего села предали тела горе-воив земле, по краю поползла молва – якобы, живет в замке, что на черной скале, воин бесстрашный. Шло время, набеги случались все реже, соседей становилось больше, слухи обо мне распространялись все дальше и дошли таки до Совета. В первую нашу встречу главой был Плат, Маран числился правой рукой, а мелкого Люция не было и в помине. Тогда пообщались мы вполне мирно – я отметился в их магическом реестре, а они в свою очередь предложили должность ассасина. В те времена заняться мне было особо нечем и я согласился. Больше со скуки. Мы сотрудничали около сотни лет, а потом дело стало. У меня находились дела поважнее государственных, поручения все больше утомляли. К тому же, главой Совета стал Маран и хоть мужиком он был неплохим, я оставил должность. Еще через век они принялись надоедать и приглашать в свои ряды. Теперь вот, донимали разными просьбами. Словом, спасу от властей не было никакого…