- Парад планет был, - откашлялась я. Меня немного отпустило. - Ткани миров сошлись, произошло... ну, как будто короткое замыкание.
- Тряхануло будь здоров, - согласился дед. - Ох, и кавардак был, когда все стряслось! Одно слово - Ералаш. Крылатые когда первые появились, у нас их чуть хором не перебили, паника такая была - ты бы видела, - дед засмеялся хриплым смехом. - Только я тебе знаешь, что скажу?
- Что?
- Человек такая скотина, которая ко всему приспосабливается. Вот мы ко всему и приспособились. И отлично устроились, я так скажу!
- Это точно, - от дверей сказал Джозеф. Сколько он там стоял - не знаю. - Дед, я, кажется, упряжку сломал.
- Упряжку, - медленно повторил дед. Джозеф кивнул. - Упряжку, говоришь.
Я с облегчением вздохнула. Джозеф специально отводил деда, отвлекал, уводил разговор в сторону. Успешно, к слову сказать - они уже во дворе ругались. Я потерла лоб, потом прижала ладони к горящим щекам. Дура. Не зря дядя никогда не хотел разговаривать со мной на эту тему. Впрочем, он никогда особо со мной не разговаривал - на любую тему.
***
Он с тоской посмотрел на точеную попку, обтянутую черной тканью, и тяжело вздохнул. Спайра увлеченно копалась в нижнем отделении шкафа, недовольно бурча что-то себе под нос. Недовольна она была им, разумеется. Им, его очками, респиратором, плащом, ботинками, палаткой - словом, всем, что он обычно брал с собой в Сковородку.
- Давай сюда очки, - решительно велела она, тряся перед носом каким-то куском кожи. Он еще раз вздохнул и отдал очки. - Сядь вон туда, не смотри под руку, - снова велела она. Джозеф начал злиться, но тем не менее, сел, куда она показала, скрестил вытянутые ноги, руки сложил на груди и стал смотреть на нее.
- Вон в той коробке лежит вощеный шнур, возьми кусок и сделай себе нормальную шнуровку на ботинках, - проворчала она, не отрываясь от процесса.
- Спайра, мне тридцать пять лет, а не пятнадцать, - раздраженно сказал он, но шнур, тем не менее, вытащил и даже отмерил.
- Это здорово. Ты меня старше на восемь лет, - хмыкнула она.
- Отлично, - согласился он, ковыряясь с ботинками. Ботинки были заслуженные - удобные, внутри мягкие, снаружи прочные - никакая змея и змеенос не прокусят. Шнурки, правда, потерлись. Но это же не повод тыкать его носом, как маленького!
- Господи, что ты со стеклами сделал, - вздохнула она, поднимая упомянутые стеклышки на свет.
- Ты зачем их вытащила, - возмутился он, мигов забыв про шнур и ботинки.
- Затем, что надо твои очки привести в порядок! Или ты хочешь ослепнуть?
- Не хочу, но разбирать-то их зачем было? Вполне можно было стекла и так протереть! - завелся он. Спайра презрительно хмыкнула.
- По ним видно, что ты их именно 'просто протираешь'. Очевидно, полой плаща. Когда видимость становится совсем нулевой и идешь ты по приборам!
- Какая, к черту, видимость!
- Нулевая, - хладнокровно отозвалась она и опустила на лицо свои очки. - Не подходи сейчас, я с реактивами работаю.
- Не собирался даже, - буркнул он и вернулся к шнуркам. На столе что-то шипело, воняло, скрипело и бренчало. Закончили они одновременно - он заново зашнуровал ботинки и полюбовался на свои ноги. Спайра стащила с лица очки, свесив их на грудь и подняла со стола что-то переливающееся и красивое.
- Иди, примерим. Кажется, я с ремешком не угадала. - Она смешно дернула носом. Джозеф с подозрением уставился на совершенно новые очки в руках Спайры.
- Что это?
- Твои очки, которые я привела в божеский вид. Теперь я не боюсь, что ты ослепнешь и мне всю жизнь придется водить тебя на поводке, - ворча, Спайра водрузила ему на нос очки, дотянулась до затылка, стала закреплять ремешок. Джозеф прислушивался к ощущениям. Края плотно прилегали к лицу, как будто закупоривая глазницы. Нигде не жало, не терло, не мешало, видимость была замечательная, хоть и затемненная, но так и полагалось - среди бела дня в пустыне без таких очков и правда делать нечего. Если, конечно, не хочешь, чтобы жена тебя всю жизнь водила на поводке.
- Здорово, - искренне сказал он. - Спасибо тебе, - он стащил очки, тоже повесив их на грудь. Подумал и дотронулся губами до ее губ, которые были совсем рядом. Губы были сухими и теплыми, удивленно дрогнули. Глаза тоже удивленно распахнулись, и тогда он рассердился - на себя, на нее, на всех подряд. Положил руки на талию, потянул на себя. Она неуверенно положила ладошки ему на плечи. И почему ему казалось, что она холодная - теперь эти ладошки казались ему огненными, прожигающими ткань рубашки. Наверное, и на теле следы останутся....
- У тебя талия как у куколки, - сказал он, просто, лишь бы что-то сказать, не молчать. Она чуть улыбнулась и посмотрела вниз. Он тоже посмотрел. Его ладони казались еще больше. Он свел большие пальцы вместе. Между средними осталось пару сантиметров, не больше.
- Это у тебя руки большие, - кашлянув, ответила она. От громкого стука они вздрогнули оба. Она хотела отойти, но он напряг руки, и она осталась стоять рядом.
- Что это такое?
- Дед. Костылем в потолок стучит, - пояснил Джозеф и нехотя убрал руки. Она тут же отошла к двери к лестнице, свесилась через перила и вопросила:
- Дед?
- Обедать идите! - откликнулся дед, что-то роняя на кухне.
- Пошли обедать, - обернулась она к нему и первая стала спускаться. Он плелся сзади, рассматривал узкую спину в белой блузке и мрачно вспоминал, какая она на ощупь. По всему выходило - то ли бархатная, то ли шелковая, то ли еще какая. Но хотелось проверить и уточнить. Усмехнувшись собственным мыслям, он только головой покачал.
- После обеда разберемся с твоим оружием.
- Вот к моему оружию ты близко не подойдешь, - тут же вспылил он. Спайра смерила его удивленным взглядом из-за плеча, фыркнула и поинтересовалась:
- Почему? - дед уже сидел за столом, прислушиваясь к их светской беседе.
- Потому что ты тут же все раскритикуешь, будешь язвить, ворчать, все разберешь, начнешь чинить или еще что-нибудь придумаешь! - на одном дыхании выпалил он и перевел дух. Спайра с дедом посматривали на него с совершенно одинаковыми выражениями лиц - снисходительного интереса.
- Спелись, - простонал он и упал на стул. - Не дам, понятно?
- Понятно. Можно, я тебе тогда дам то, что считаю нужным? Пользоваться, или нет - сам решишь.
- И тогда ты от меня отстанешь? - быстро уточнил он. Дед отчетливо хмыкнул.
- На какое-то время, - согласилась Спайра. Потом улыбнулась и решила пояснить, - я к тебе уже привыкла. Мы с тобой подружились, можно сказать. И мне не хотелось бы... чтобы с тобой что-то случилось, дорогой друг.
Он молча наворачивал жаркое, но при ее словах кусок встал поперек горла. Какая, к черту, дружба?! Не бывает дружбы между мужчиной и женщиной, это все знают! Потом он скис окончательно. То есть, она в нем видит не мужчину, а... друга. Бесполое существо, с которым хорошо болтать и которого можно не стесняться. Прекрасно.
Он отодвинул от себя тарелку. Аппетит пропал начисто. Даже мысль о том, что она за него беспокоится - больше не грела.
Слава богу, ему завтра в Сковородку.
***
Мы с дедом стояли на крылечке и смотрели, как Джозеф выходит за ворота. Я хмурилась - все мне казалось, что он что-то забыл, не взял. В последний момент, пока он не видел, я сунула ему в рюкзак маленький клубок бытового заклинания. Наспех нацарапанная на бумажке инструкция прилагалась. Чистая вода в неограниченном количестве в пустыне точно лишней не будет.
Я перевела взгляд на деда и вздохнула.
- Дед, пошли чай пить, - бодро сказала я, беря его под руку. Дед кивнул и тяжело оперся на костыль. - Может, все-таки, кухарку наймем? - робко заикнулась я, и дед тут же взбеленился:
- Через мой труп! Еще чужой тетки тут не хватало! Начнет ворчать, лезть вовсе щели, учить меня вздумает! Думать забудь даже, Спайра!
Слава богу, выражение лица у него теперь было воинственное, усы встали щеткой, и костыль стучал куда бодрее. Я виновато кивала и радовалась молча.
Когда Джозеф уходил, не оборачиваясь, бодро насвистывая что-то под нос, я поняла одну вещь. Каждый раз, когда он уходит - дед с ним прощается. Как будто навсегда. Потому что не знает - вернется внук или нет. Горло у меня опять сдавило, и я мрачно отхлебнула из кружки. Дед возился с чайником.
- Дед, ты как к прогрессу относишься?
- Никак, - фыркнул он. - Я здесь, прогресс там где-то, мы друг к другу никак не относимся!
- Здорово, - ухмыльнулась я. Дед с подозрением на меня уставился.
- Это ты чего задумала, а?
- Прогресс привнести, - созналась я, улыбаясь. - Ты как?
- Прогресс, говоришь, - прищурился дед, вытягивая больную ногу под стол. - А и неси его.
- Сейчас приду, - я быстро смоталась к себе, взяла карандаш с бумагой.
- Это чего? Письма будем писать?- любопытный дед заглядывал мне в руки и кажется, совсем не грустил.
- Нееет, - протянула я, расчищая себе место. - План дома рисовать будем! Ты-то всяко лучше знаешь дом!
- Понятное дело, раз я его строил, - фыркнул дед, садясь рядом. - Давай, с флюгера начинай.
- Дед, а пустырь за домом чей? - поинтересовалась я, накидывая план дома.
- Ничейный, - дед пожал плечами. - Там же безродная земля.
- Это хорошо, - задумалась я. Потом пририсовала к заднему двору еще пустырь, там обозначила некое строение.
- А такого нет там, - решительно заявил дед.
- Нет, так будет, - хмыкнула я.
- И что будет?
- Маленькая-маленькая, совсем крошечная электростанция, - скромно сказала я. Дед поперхнулся кофе и уставился на меня.
- Ну, ты даешь, - восхищенно протянул он. - А еще чего будет?
- Водопровод, - мечтательно протянула я. - Первым делом.
- Пока до нас трубы дойдут, ты состаришься, - фыркнул дед, с интересом смотря, как я быстро чиркаю на обороте бумаги цифры. - Это чего?
- Это расчеты. - Пробормотала я, с головой уходя в цифры. Периодически я вскакивала и бежала замерять ту или иную комнату. Потом сбегала посмотреть на пустырь. Пустырь был большой. Я жевала старый мундштук и думала.
- Тока не говори мне, что ты еще и куришь, - возмутился дед, вставая рядом со мной во дворе.
- Нет, не курю, - я продолжила жевать. - Бросила года три назад.
- Спайра!
- Дед, честно, бросила, - встрепенулась я. Дед сердито на меня смотрел. - Просто, когда грызу мундштук - лучше думается. Дед, поехали к шерифу, а?
- На кой ляд тебе этот прохиндей? - прищурился дед.
- Джозеф его так же называет, - улыбнулась я.
- Не переводи стрелки, - сердито велел дед. - Так, зачем тебе шериф?
- Пустырь будем покупать.
- Так он ничей, кому он нужен?
- Это он сейчас не нужен. А как только там встанет подстанция и все остальное - сразу всем понадобится,- хмыкнула я. Дед усмехнулся и кивнул.
- Только с шерифом я буду разговаривать,- дед потер руки в предвкушении. Я тоже потерла - мысленно.
Поездка много времени не заняла, и через час мы уже вернулись домой. Дед довольно посмеивался:
- Этот дуралей решил, что я совсем тронулся.
- У вас талант валять дурака. - Хмыкнула я. - И у Джозефа тоже.
- Так мы родственники же, - фыркнул дед.
- Это видно, - я тоже фыркала и перебирала кое-какие амулеты.
- Колдовать будешь? - шепотом спросил дед, с любопытством заглядывая в коробку.
- Буду, - согласилась я.
- Я тут, в уголочке. Посижу. - Тем же шепотом сказал дед и сел на табуретку. Я улыбалась и потихоньку плела заклинание, с трудом вспоминая формулы. Эх, надо снова учиться....
***
Стройка века начнется завтра. По маг-почте приняли заказ, уточнили мое местоположение и сообщили, что заказ прибудет завтра. Дед уже лег, я же сидела у себя в спальне, перед зеркалом и предвкушала. Предвкушала я, что сейчас сниму личину и высплюсь в своем естественном виде, так сказать. Дед ко мне в жизни не поднимется, а если и поднимется, я услышу.
Я по одной вынимала шпильки, складывая их в высокий стакан. Потерла затылок. Последнюю шпильку я сломала и стала жадно всматриваться в зеркало. Там, в прозрачном стекле меркло, мутнело мое лицо, расплывались четкие черты. Зрелище это всегда меня завораживало. Глаза подернулись дымкой, сменили цвет на бледно-желтый. Форма глаз чуть изменилась, становясь более вытянутой к вискам. Нос удлинился. Скулы выступили резче. Подбородок заострился. Волосы таяли, оставляя короткий ежик песочного цвета. Ногти на руках удлинились. Плечи как будто сузились, почти равняясь с бедрами. Ступни стали более широкими, приплюснутыми.
Я сладко потянулась, облизнула губы черным языком. Не раздвоенный, и на том спасибо. Улыбнулась своему отражению, скинула покрывало с кровати, нырнула в ворох перин, подушек и одеял. Свернулась уютным клубком, блаженно закрыла глаза. Тело сладко ныло, радуясь отдыху.
Я не знаю, кто мой отец. Дядя знал, но ни разу не обмолвился об этом. Сколько я себя помню - мы всегда жили на отшибе, подальше от людей. Лет с пяти меня научили носить личину, скрывать свой истинный вид от людей. За все годы я ни разу не встретила существо, хотя бы отдаленно похожее на меня. Законники не очень охотно сообщили, что подобные мне существа обитают далеко от наших земель, за океаном. Тащиться за океан, чтобы разыскать дальнюю родню, мне как-то было лень. Мне и тут хорошо. А родня иногда бывает не очень-то приятной. И вряд ли они обрадуются полукровке - так я себе думала. А потому, жила спокойно, иногда лишь тяготясь тем, что не могу ходить по улицам в своем натуральном виде. Дядя постарался внушить мне, что это стыдно и вообще, неприлично - как будто, голой.
Интересно, как бы отреагировал Джозеф, если бы увидел меня... такой?
***
Он тащился домой, слушая, как в ботинке хлюпает. Хлюпала не то кровь, не то какая-то жижа, в которую они вляпались уже возле третьего края Сковородки. Клиенту повезло больше - Джозеф успел его оттолкнуть.
По-хорошему, не стоило впотьмах тащиться, можно было переночевать на краю Сковородки, но.... Хотелось домой. Стащить сапоги, помыться. Посидеть с дедом. Выспаться на нормальной кровати. Увидеть Спайру.
Мысли о ней он старательно отгонял. В жизни никому не навязывался, и теперь не станет. Друзья, так друзья. Если ей так хочется, пусть. Он переживет.
От усталости он еле тащился, полагаясь на силу привычки - дорогу домой он мог бы найти и в умат пьяный, и с завязанными глазами. Однако, поди же ты, теперь заблудился. Вроде бы шел домой, а пришел... непонятно куда. На первом этаже незнакомого дома горел свет. Электрический. Из каких-то труб шел дым. В темноте этот дом напоминал замок сумасшедшего фермера - козырьки, балкончики, какие-то странно изогнутые трубы.
Хлопнула дверь, из дома вышла высокая женщина, следом за ней - старик с костылем. Джозеф помотал головой. Женщина замерла, потом бегом кинулась к нему.
- Дед, не стой столбом, помогай, - весело крикнула она, отлепляя Джозефа от калитки. Он поднял глаза и уставился Спайре в лицо.
- Привет, - попытался улыбнуться он.
- Привет, - весело отозвалась она. Дед подпер его с другой стороны, что-то ворча под нос.
Джозеф поднял голову, оглядел более осмысленным взглядом Спайру, деда, дом. Спайра лучилась какой-то теплой радостью. Дед как будто помолодел. Дом был совершенно неузнаваемый.
- Милая, ты что с домом сделала? - слабым голосом спросил он, пытаясь встать ровно и выглядеть более менее грозно. Дед со Спайрой хором сказали:
- Привнесли прогресс!
Он смог только сдавленно промычать и уронить голову на грудь. Усталость навалилась многотонной каменной глыбой, придавила все эмоции - и радость, и раздражение, все. Хотелось только одного - спать. Поэтому, когда его стали тормошить, он недовольно заворчал и открыл один глаз. Второй глаз тут же распахнулся сам. Он лежал на широкой деревянной лавке в какой-то совершенно незнакомой комнате. Рядом суетился дед, что-то смешивая в стакане. Спайра расшнуровывала сапоги на нем, Джозефе. Он слабо дернул ногой, пытаясь вытащить, но не преуспел.