Мне потребовалось время осознать, что Соня говорила о себе. Я знал, что Нина помогает Соне, но это было новостью для меня, и для Нины тоже, судя по ее лицу – проект был остановлен. Мы сделали такие огромные успехи в создании вакцины от стригоев для Нейла, и было невыносимо думать, что мы оказались в положении, когда не можем в полной мере воспользоваться этим.
Я просто предполагал, что после всей нашей напряженной работы Соня создала ее чудо-эликсир где-то в лаборатории и готова поделиться им с миром.
- В чем заключается вторая проблема? - спросил я, ссылаясь на предыдущее заявление.
- Вторая проблема, - сказала Соня, - заключается в том, что у меня нет возможностей платить тебе. Поверь мне, я бы хотела иметь “дух команду мечты”, которая выполнила бы это задание, но я даже за это заплатить не могу. У королевы и совета есть деньги и гранты, отведенные для научных исследований, и я подам запрос на погашение затрат на оборудование и поездки. Но что касаемо любой другой компенсации? Я не знаю ничего больше чем вы. Хотя… может быть это и заслуживает средств. Если совет действительно хочет, чтобы работа продвинулась вперёд, то они должны обеспечить всем необходимым, чтобы смочь полностью посвятить этому время и средства, - Соня говорила искренне об этом, но я почувствовал себя снова идиотом.
Я пришёл сюда требовать денег, как будто она была хранителем всех денег, в то время как правда заключалась в том, что она сама вкладывала себя в куда более ёмкую работу чем мы, при этом ничего не получая. Даже будучи пьяным, я понял, каким тупицей я выставил себя.
- Соня, я извиняюсь, - сказал я.
Ивашковы не извиняются! - отрезала тетя Татьяна.
- Не стоит, - сказала Соня. - Это не безосновательные претензии.
- Я был не в праве требовать этого, - сказал я хрипло.
Ты прекратишь это делать? - потребовала тетя Татьяна.
Нина хоть ещё и переживала из-за внимания, которое было обращено на неё, неосознанно приняла сторону моей тёти, опёрлась осторожно на мою руку.
- Ты не знал. И сделал это для меня.
- Я действительно спрошу, - сказала Соня, глядя на нас. - Кто знает? Может быть “команда мечты” поможет продвинуть некоторые вещи. В основном я ждала окончания школы в Амбервуде, потому что тогда сюда вернуться Нейл и Джилл. Я надеюсь, что если он будет здесь лично, то это сможет прояснить ситуацию.
- Может быть, если Нейл вернётся, Олив вернется тоже, - сказала Нина. Вся эта встреча с Соней определенно расстроила ее, но мысль об Олив немного ее подбодрила.
- Может быть, - сказал я, не чувствуя себя очень уверенным из-за того, что я недавно услышал от Нины.
- Кажется, что ты стал более искусным художником чем тот парень, которого я еле знала.
- Тем не менее, она влюблена в него достаточно сильно, - Нина играла с краями своего полотенца несколько мгновений, и потом взглянула вверх, встретившись с моими глазами. - Влюблённость заставляет делать такие вещи, которые без любви относительно невозможно сделать.
Я нахмурился, взглянув на нее ближе я увидел, что она дрожала.
- Боже мой, - сказал я, пристыженный собственной забывчивостью. - Ты наверняка замерзла.
Температура на улице была комфортной, но не настолько теплой, как это было еще в начале недели, поэтому длинная прогулка в легкой вечернем платье была не слишком приятной. Я взглянул на Соню.
- У тебя есть что-нибудь, что она может надеть?
Нина покраснела.
- Я в порядке. Не стоит беспокоиться.
- Конечно, - резонно заметила Соня. Делая знак Нине подняться. - У меня есть несколько вещей, которые ты можешь примерить.
Нина неохотно последовала за ней из комнаты. Соня вернулась минуту спустя и присоединилась ко мне за столом.
- Она переодевается.
Я кивнул, мыслями я был в нашем предыдущем разговоре.
- Я надеюсь она не расстроится, если Олив не вернется ко двору. Я думаю, Олив сильно досталось после воскрещения, ну, ты понимаешь.
- Понимаю, - сказала Соня, серьезно. - Но, если быть честной, я не беспокоюсь, что Олив разочарует Нину.
Я немного протрезвел, ровно на столько, чтобы почувствовать головную боль, но видимо не достаточно, чтобы очистить мой разум.
- Что ты имеешь ввиду?
Соня вздохнула.
- Именно этого я и боялась. Ты ведь понятия не имеешь, что девушка от тебя без ума, не так ли?
- Кто … Ты имеешь в виду, Нина? - я покачал головой. - Нет, это не так. Мы просто друзья.
- Вы проводите очень много времени вместе. И всякий раз, когда мы встречаемся на работе, всё о чём она говорит – это ты.
- Она меня не интересует, - твердо сказал я, - По крайней мере в этом смысле.
Соня наградила меня одним из своих фирменных всезнающих взглядов.
- Я никогда не говорила, что она тебя интересует. На самом деле, совершенно ясно, что тебе она не нравится. Однако она не знает об этом. И это жестоко с твоей стороны позволять ей так думать.
- Я этого и не делаю, - запротестовал я, - мы просто развлекаемся.
- Она сказала мне, что ты купил ей вещи.
- Это временно, - не отступал я. - Потому что она не достаточно зарабатывает на жизнь.
- У нее было все в порядке, пока ты не начал подталкивать ее в вихрь королевской жизни - Соня посмотрела мне прямо в глаза.
- Слушай, хочешь мой совет? Если ты заботишься о ней, отступи. Не осознавая этого, ты отправляешь ей противоречивые сигналы и в конечном итоге это закончится плохо, когда она наконец получит не то, на что надеялась. Это может быть тяжело для любого – но ты, как никто другой, знаешь какими уязвимыми могут быть пользователи духа.
- Ну, на самом деле, мне не нужен твой совет, и я не отступлю, потому что я не делаю ничего плохого. Нина - умная девочка. Она знает, что мы просто друзья и ей это нравится. То, что ты говоришь мне бросить ее, преждевременно.
- Бросить ее? - Улыбнулась Соня, - это понятие наркомана. Для чего же на самом деле ты ее используешь? Или, что более важно, что или кого она заменяет?
- Ничего. Никого. Прекрати меня допрашивать! Что плохого в том, чтобы просто иметь друга?
Нина вернулась, надев одолженные у Сони спортивные штаны и футболку, тем самым закончив разговор. Не обращая внимания на напряжение, Нина рассыпалась в благодарностях Соне и задала еще несколько вопросов относительно вакцины. Пока они говорили, мой ум блуждал, и я подумал, не соврал ли я случайно Сони.
Не про романтические отношения между мной и Ниной. Я не мог представить возле себя кого-то, кроме Сидни. Но когда мы поехали от Сони, и я провожал Нину, начал размышлять о второй части комментария Сони.
Чего или чья она замена?
Конечно, не было замены Сидни. В мире не было никого, кто мог бы сравниться с ней в моем сердце. Тем не менее, когда Соня предложила мне отступить от Нины, первая паническая мысль, которая пронеслась в моей голове, была о том, что я снова могу остаться один.
Во то время когда горе, страх и гнев доминировали в моем сердце в результате исчезновения Сидни, я не мог отрицать, что одиночество было там также. Мои отношения с Сидни исцелили “потерянную” часть меня, часть моей души, которая перед тем была в “свободном плавании”. Когда она исчезла, я потерял эту привязь и она снова оказалась “в свободном плаваньи”.
Нина, хотя и не заменила Сидни в романтическом смысле, но, конечно, сделала много, чтобы “привязать” меня. Не то чтобы я был образцом поведения в эти дни. Но Нина дала мне возможность с кем-то поговорить - с кем-то, кто не жил у меня в голове, - и по крайней мере ввела некоторую закономерность в мой образ жизни.
То, что я провожал ее домой каждую ночь гарантировало, что я не одичаю полностью. И кроме удовольствия от того, что я тайно наказывал своего отца, тратя свои деньги на нее, я также получал удовольствие от заботы о ком-то. Это позволило мне чувствовать себя нужным. Я не мог найти Сидни, но слава Богу, я мог убедиться, что Нина была одета подходящее для королевской вечеринки.
Может Соня права, что я воспользовался Ниной в процессе?
Я размышлял над этим, когда мы дошли до дверей Нины, они были в другой части дома. Нина открыла дверь и повернулась ко мне лицом. Солнце было сейчас достаточно высоко, освещая ее лицо цветами рассвета.
- Ну, спасибо, за интересно проведенное время, - сказала она немного улыбаясь. - И спасибо за то, что сделал ты и Соня. Вы действительно не должны были. Но спасибо. - Она нервно ломала руки, эту ее привычку я заметил и раньше.
Я пожал плечами.
- Ты слышала что она сказала. Возможно, что-нибудь из этого выйдет в любом случае.
- Возможно. - момент молчания повис между нами, прежде чем она спросила, -Что ж… В это же время завтра?
Я колебался, интересно, если я создавал нездоровую ситуацию для себя. Делаю ли я тоже и для нее.
Собираешься позволить Соне диктовать, как тебе жить? - возмутилась тётя Татьяна. Что она знает?
Я почувствовал вспышку гнева внутри. Соня слишком эмоционально реагирует. Что плохого, если у меня есть друг? Что плохого, иметь кого-то, с кем можно поговорить? Ожидал ли я жить в изоляции только потому, что Сидни не было? И, кроме того, у Нины была очень развита интуиция, поэтому она не могла питать каких-то чувств ко мне. У нее были собственные проблемы, поэтому она не могло быть каких-либо сумасшедших мыслей о наших отношениях.
- В это же время, - заверил я ее.
Глава 9
Сидни
Как мог Адриан не прийти ко мне? Возможно ли, что во мне остался газ? Я знала, что он ни за что бы не перестал искать меня.
Он должен был искать. Раз он не пришел ко мне, значит на то была серьёзная причина.
Проблема была в том, что он не пришел и через ночь после этого. И в следующую.
Все становилось еще хуже, когда Эмма допросила меня на следующее утро, после того, как я отключила газ, она хотела знать преуспела ли я в получении обещанной мной помощи. К ней присоединилась Эмилия, которая, как я поняла, была отвлечением.Наши комнаты наблюдались из центра контроля с кучей больших экранов.
Наши комнаты наблюдались из центра контроля с кучей больших экранов. По поручению Эммы, Эмилия устроила спор со своим соседом по комнате, говорила компрометирующие вещи, которые услышала команда наблюдения. Эмилия была очень непослушной, и они полностью переключили свое внимание на нее, и пропустили мой маленький спектакль.
- Мне нужно больше времени для сна, чтобы это сработало, - пришлось сказать мне, после того как я объяснила, что не достигла успехов. - Прошлой ночью у меня ушло много времени на то, чтобы уснуть, так что возможно мой сон был слишком коротким. Сегодня должно сработать лучше.
И Эмилия, и Эмма выглядели очень разочарованными, но не теряли надежду. Они верили в меня. Они почти не знали меня, но были убеждены, что у меня есть способ помочь им.
Это было пять дней назад.
Сейчас надежда из их взглядов пропала, и заменилась враждебностью.
Я не знала, что пошло не так. Я не знала, почему Адриан не приходил. Во мне росла паника – вдруг с ним что-то случилось, и теперь он не может проникать в сны. Может быть он все еще принимал таблетки… Но нет, я была уверена, что он пошел бы на все, чтобы попробовать найти меня.
Могли ли таблетки навредить духу? Я не могла обдумывать это долго потому, что моя жизнь в переобучении изменилась в худшую сторону.
Эмма и особенно Эмилия, которую отправили на чистку за то что она отвлекла их, чувствовали себя обманутыми. Они никому не сказали, что произошло, чтобы не подставлять себя, однако дали понять всей группе, что со мной у них натянутые отношения.
Они игнорировали мои просьбы, что помощь прибудет, и вскоре я обедала в кафетерии в одиночестве. Другие, которые начали оттаивать в их холодном поведении, возобновили старые привычки с яростью, и всё, что я делала, тщательно исследовалось и сообщалось нашим начальникам — тем, кто послал меня на очищение больше двух раз на этой неделе.
Только Дункан остался моим другом, но даже наша дружба немного испортилась.
- Я тебя предупреждал, - сказал он однаждына уроке искусства.
- Я говорил тебе, чтобы ты ничего не натворила. Я не знаю что ты сделала, но это снизило твой прогресс до нуля.
- Я должна была, - сказала я. - Я должна была рискнуть, зная, что это стоит того.
- И что? Получилось? - спросил он грустно голосом, который показывал, что он видел подобные попытки много, много раз.
- Да, - яростно сказала я. - Это стоило того.
Он одарил меня любезной улыбкой и вернулся к свой картине.
Ужасно, но я не знала, действительно ли он был прав.
Всё это время я лелеяла надежду, что смогу связаться с Адрианом в мире снов. Не понимала, почему это до сих пор не произошло, но ни на секунду не усомнилась, что там снаружи он всё ещё любит меня и разыскивает.Если что-то действительно мешало ему проникнуть в мои сны, я была уверена, что он найдет другой способ, чтобы добраться до меня.
Через неделю после того, как я отключила газ, положение вещей в переобучении встряхнул приход новичка.
-Это хорошо для тебя,-сказал Дункан в холле. -Внимание переключат на нее на какое-то время, и не надо быть слишком дружелюбной.
Тяжело было следовать этому совету, особенно, когда я увидела, что она сидит одна за столом во время завтрака. Предупреждающий взгляд Дункана заставил меня неохотно отправиться за свой стол, где я чувствовала себя одновременно, и глупой и трусливой, из-за того, что позволяла новой девочке и себе терпеть, то что мы были изгоями.
Ее звали Рене, и казалось, что она моего возраста, если не на год или около того младше. Она также, казалось, была тем, с кем я, возможно, могла сблизиться довольно легко, поскольку, как и я, она была отослана к очищению во время нашего первого занятия за пререкания с учителем.
В отличие от меня, однако, Рене возвратилась позже, выглядевшей бледной и больной — но не запуганной. До некоторой степени я восхитилась этим. Она была измотана своим одиночеством, но имела непослушную искру в ее глазах, которые проявляли многообещающую силу и храбрость.
Вот, с кем я могу объединиться, подумала я. Когда я сказала об этом Дункану на уроке искусства, он быстро разрушил мои планы.
- Еще нет. - пробормотал он. - Она еще новенькая, слишком бросается в глаза. И она не делает вещи легкими для себя.
Он был прав. Хотя она явно узнала достаточно, чтобы больше не грубить, она даже не пыталась выглядеть сокрушенной или хотя бы притвориться, что внимает всему, что проповедуют алхимики.
Она словно отгородилась ото всех, проигнорировав меня, даже когда я дружелюбно улыбнулась ей в холле. На занятиях она была угрюмой и вызывающе смотрела как на ребят, так и на инструкторов.
– Я даже удивлен, что её уже выпустили из одиночной камеры, – добавил Дункан. – Кто-то явно налажал.
– Вот почему она больше чем когда-либо нуждается в друге, – настаивала я. – Ей нужен кто-то, кто скажет ей, мол, слушай, это нормально так чувствовать себя, но ты должна затаиться на некоторое время. В противном случае они отправят ее обратно.
Он предупреждающе покачал головой.
– Не делай этого. Не впутывайся в это, тем более, что ее приезд означает твое скорое собственное продвижение. Кроме того, они не будут снова помещать ее в одиночную камеру, - в его голосе было нечто зловещее, нечто, что он не собирался объяснять. И, вопреки собственному мнению, я до конца дня держалась от новенькой подальше.
На следующее утро – от Адриана снова не было никаких вестей – я решила не поддаваться на давление со стороны сверстников и села рядом с Рене. Это решение было отвергнуто, когда один из соседей Дункана предложил мне сесть за их стол. Я неуверенно остановилась, держа поднос и выбирая между столом Дункана и столом Рене.
Присоединиться к ней казалось правильной мыслью, но как я могла упустить первый реальный шанс наладить связь с другими? Вопреки всем своим инстинктам я направилась к столу Дункана, решив подружиться с Рене позже.