Но Эдди не ответил мне также, и два других вампира, служащие под прикрытием в качестве ее защитники, тоже. Это было странно, но я старался успокоить себя тем, что радиомолчание каждого из них, вероятно, означало, что они отвлеклись вместе и были в порядке. Джилл объявится скоро.
Солнце побеспокоило меня снова, так что я обошел здание и нашел другую скамейку, которая была далеко от дороги и в тени пальм. Я удобно расположился на ней и вскоре заснул, чему способствовали и вчерашняя долгая ночь в баре, и то, что я прикончил бутылку водки. Позже гул голосов разбудил меня, и я увидел, что солнце уже заметно переехало в небе надо мной. Также надо мной были лица Джилл и Эдди, наряду с нашими друзьями Анджелиной, Треем и Нейлом.
-Эй, - прохрипел я, отодвигаясь. - Где вы были?
- Где ты был?- многозначительно спросил Эдди.
Зелёные глаза Джил смягчились, когда она посмотрела на меня:
- Все хорошо. Он был здесь всё это время, он просто забыл. Это и понятно, учитывая что… ну, у него сейчас тяжёлые времена.
- Забыл что? - Спросил я, тревожно смотря ей в лицо.
- Не важно,- уклонилась от ответа Джил.
- Что я забыл? - воскликнул я.
Анжелина Доус, одна из дампиров-защитников Джилл, оправдала себя, как всегда, своей прямотой.
- Окочание срока-выставки Джилл.
Я с изумлением уставился на нее, а потом всё вернулось ко мне. Одним из внеклассных мероприятий Джил был фешн-дизайн и швейный клуб. Она начинала как модель, но когда это стало для нее слишком общественно и опасно, ей пришлось попробовать свои силы в разработке за кулисами - и она хорошо преуспела в этом.
Она говорила в прошлом месяце о большом шоу и выставке своего клуба по случаю окончанию срока проекта, и было приятно видеть ее снова такой взволнованной чем-либо. Я знал, что ей было больно за Сидни тоже, и с частью моей депрессии плюс ее неудачный роман с Эдди, она жила под почти таким же темном облаком, как и я. Это шоу и шанс показать свою работу было одним светлым пятном для нее - маленьким в великой схеме вещей, но очень важным в жизни девочки-подростка, которой необходимо немного нормальности.
И я провалил это.
Моменты разговора вернулись ко мне сейчас, она говорящая мне дату и время, и я обещающий прийти и поддержать её. Она даже напомнила мне в последний раз, когда я видел её на этой неделе. Я отметил, что она сказала и вышел отпраздновать Вторник Текилы в бар возле своей квартиры. Сказать, что её шоу вылетело из головы было бы преуменьшением.
- Чёрт, прости, Джэлбэт, Я пытался писать… - Я поднял свой телефон, чтобы показать им,оказалось, что это была бутылка водки. Я поспешно засунул её обратно в сумку.
- Мы должны были выключить свои телефоны во время шоу,- объяснил Нейл. Он был третьим дампиром в группе, недавно добавленный в Палм Спрингс. Он стал походить на меня со временем, может быть потому что он страдал от своей собственной душевной боли. Он по уши влюбился в девушку-дампира, которая исчезла с лица земли, хотя в отличии от Сидни, молчание Олив Сиклейр скорее всего было связано с личными убеждениями, а не с похищением алхимиками.
- Хорошо… как всё прошло?- попытался я. - Бьюсь о заклад всё было потрясающе, так?
Я чувствовал себя так удивительно глупо, что с трудом мог выдержать это. Может быть я не мог бороться с тем, что Алхимики сделали с Сидни. Может быть я не смог подготовиться к экзамену. Но ради Бога, должен же я был по крайней мере быть на фешн-шоу для одной девочки! Всё что я должен был делать это - сидеть там и апплодировать. Я провалил даже это, и вес этого вдруг навалился на меня. Черный туман наполнил мой разум, давя на меня, заставляя меня ненавидеть всё и всех - себя больше всего. Это было неудивительно, что я не смог спасти Сидни. Я не смог даже позаботиться о себе.
Тебе и не нужно, прошептала тетя Татьяна у меня в голове. Я позабочусь о тебе.
Искра сострадания появилась в глазах Джилл, так как она почувствовала приход мрачного настроения.
- Это было великолепно. Не беспокойся - мы покажем тебе фотографии. У них был профессиональный фотограф, который всё снимал и который выложит всё в интернет.
Я пытался отогнать эту тьму и мне удалось напряженно улыбнуться.
- Рад слышать это. Хорошо, тогда как насчет того, чтобы пойти и отпраздновать? Ужин за мной.
Лицо Джил вдруг помрачнело.
- Ангелина и я едим с учащимися. Я имею ввиду может быть, я могла бы отменить это. До экзаменов ещё месяц, так что я могу всегда…
- Забудь, - сказал я, поднимаясь. - Кто-то же в этой связи должен быть готовым к экзаменам. Повеселись. Увидимся позже. Никто не пытался остановить меня, но вскоре меня нагнал Трей Жарез. Он был, пожалуй, самым странным участником нашего круга: человек, который когда-то был частью группы охотников на вампиров.
Он разрушил связь с ними, потому что они были психами и потому что он влюбился - вопреки здравому смыслу - в Ангелину. Эти двое были единственными двое в нашей маленькой группе с каким-либо подобием счастливой личной жизни, и я знал, что они пытались улегчить это для остальных несчастных душ.
- И как именно ты собираешься попасть домой?, - спросил Трэй.
- Кто сказал, что я собираюсь домой?- возразил я.
- Я. Тебе не следует снова гулять и тусить. Выглядишь ты ужасно.
- Ты уже второй человек, который говорит мне это сегодня.
- Что ж, может тогда тебе стоит прислушаться, - ответил он, ведя меня к студенческой автостоянке. - Давай, я отвезу тебя.
Это было простое предложение с его стороны, потому что он был моим соседом по комнате.
Это началось недавно. Он жил в Амбервуде с другими. Его бывшая группа, Воины Света, имела такие же намерения о взаимодействии людей и вампиров. В то время как Алхимики имели дело с сокрытием существования вампиров от обычных людей, Воины имели гораздо более дикий подход и охотились на вампиров. Они утверждали, что охотились только на стригоев, но и также не были друзьями с мороями и дампирами.
Когда отец Трея узнал об Ангелине, он использовал другой подход в отличие от отца Сидни. Вместо того, чтобы похитить своего сына и заставить его исчезнуть без следа, мистер Жарез просто отрекся от Трея и лишил его всякого финансирования. К счастью для Трея, учеба была оплачена до конца года. Комната и питание - нет, и так общежитие Амбервуда выставило Трея несколько месяцев назад. Он оказался на моём пороге, предлагая мне платить ренту из своего скудного заработка от кофе магазина, чтобы он смог закончить среднюю школу в Амбервуде.
Я радушно принял его и отказался от денег, зная что этого захотела бы Сидни. Моим единственным условием было то, что придя домой, я никогда не должен был бы обнаружить его с Ангелиной на моём диване.
- Я высосан, - сказал я, после нескольких минут нашей поездки в неловком молчании.
- Это что-то вроде вампирской шутки?, - спросил Трей.
Я бросил взгляд на него.
- Ты знаешь что это значит. Я облажался. Никто не спрашивает многого с меня. Не теперь. Всё, что я должен был сделать это не забыть пойти на фешн-шоу, и я провалил это.
- С тобой произошло много ужасного,- сказал он дипломатично.
- Это происходит с каждым. Чёрт, посмотри на себя. Вся твоя семья отрицает твоё существование и делает всё, чтобы выгнать тебя из школы.Ты нашёл обходной путь, придерживаешь в норме свои оценки и спорт, и тебе удалось выбить несколько стипендий в процессе, - я вздохнул. - Между тем, я, возможно, завалил вводное искусство. Даже несколько предметов, на самом деле, если я пропустил больше экзаменов на этой неделе, то это выглядит вполне возможным. Я даже не знаю.
- Да, но у меня всё ещё есть Ангелина. И это заставляет меня смирится со всем этим дерьмом. В то время как ты…- Трей не смог закончить, и я увидел вспышку боли на его загорелом лице.
Мои друзья в Палм Спрингсе знали обо мне и Сидни. Они были единственными в мире мороями (или людьми в мире, соповаждающие мороев) которые знали о наших отношениях. Они сочувствовали мне и ей из-за того, что случилось. Они любили Сидни тоже. Не так как я, конечно, но она была из таких типов людей: преданных и строющих глубокие связи со своими друзьями.
- Я скучаю по ней тоже,- сказал Трей мягко.
- Я должен был сделать больше,- я сказал, сутулясь на своем сиденье.
- Ты сделал много. Больше, чем я мог бы подумать сделать. И не только поиски во сне. Я имею ввиду, ты преследовал её отца, давил на мороев, превратил жизнь этой Мауры в сущий ад…ты испробовал всё.
- Я умею быть раздражающим,- признался я.
- Ты просто столкнулся со стеной, вот и всё. Они просто слишком хорошо прячут её в секретной тюрьме. Но они ошибутся в чем-то, и ты найдешь в чём. И у тебя всё будет хорошо. Так будет у всех нас.
Беседа была необычной для него, но не подбадривающей для меня.
- Я не знаю, как я собираюсь найти их ошибку.
Глаза Трея расширились:
- Маркус.
Я покачал головой.
- Он исчерпал свои связи тоже. Никто не видел его месяц.
-Нет, - Трей указал туда, где он поставил машину перед моей квартирой. - Там. Маркус.
Конечно. Там, сидя на крыльце здания, был Маркус Финч, мятежный экс-алхимик, который призвал Сидни думать за себя и который пытался - бесполезно - найти ее для меня. Я открыл дверь прежде, чем Трей остановил машину.
- Он не должен быть здесь лично, если у него нет новостей, - сказал я взволнованно. Я выпрыгнул из машины и побежал по траве, мою прежнюю вялость заменило чувство цели. Вот что это было. Маркус проник. Маркус нашел ответы.
-Что такое? - потребовал я. - Ты нашел ее?
-Не совсем.- Маркус поднялся и пригладил светлые волосы. -Давайте зайдем внутрь и поговорим.
Трей был почти так же нетерпелив как и я, когда мы привели Маркуса в гостиную. Мы стояли в одинаковых позициях: скрестив руки на груди.
- И? - спросил я.
- Я получил список мест, которые возможно могут быть использованы в качестве воспитательных изоляторов алхимиков, - начал Маркус, не так восторженно, как он должен был бы реагировать на новости, как эти. Я схватил его за руку.
- Это невероятно! Мы начнем проверять их и …
- Это тридцать из них, - перебил он.
Я опустил руку.
- Тридцать?
- Тридцать,- повторил он. - И мы точно не знаем, где они находятся.
- Но ты только что сказал…
Маркус поднял руку.
- Позволь мне объяснить все это сначала. Потом можешь говорить. Этот список мои источники получили от городов в Соединенных Штатах, где алхимики проводили разведку для перевоспитания и нескольких других операционных центров. Это было несколько лет назад, и в то же время мои источники подтверждают, что они строят свой текущий центр перевоспитания в городе из списка, мы не знаем наверняка, на каком городе они остановили свой выбор или даже где в этом городе они выбрали место для этого. Есть ли способы узнать? Конечно, и я знаю людей, которые могут начать копаться в деле. Но мы должны делать это, беря за основу один город за другим, и каждый из них займет некоторое время.
Всю надежду и энтузиазм, которые я чувствовал, увидев Маркуса, как ветром сдуло .
- И дай угадаю: некоторое время это несколько дней?
Он поморщился.
- Это будет от дела к делу, в зависимости от трудности изучения каждого города. Это может занять кучу дней, чтобы убрать один из списка. Или несколько недель .
Я не думал, что смогу чувствовать себя хуже, чем на экзамене и с Джилл, но, видимо, я был неправ. Я бросился на диван, разгромленный. “Несколько недель раз тридцать. Это может быть более года “.
- Разве что нам повезет и мы найдем ее в одном из первых.
Я мог бы даже сказать, что он не считает это вероятным, но все же.
- Да, ну, ‘повезло’ действительно не было так, как я описал бы как все идет для нас, - заметил я. - Не понимаю, почему это должно измениться сейчас.
- Это лучше, чем ничего, - сказал Трей. - Это первая реальная ниточка,что у нас есть.
- Мне нужно найти ее отца, - пробормотал я.- Мне нужно найти его и заставить его сказать, где она находится.
Все попытки найти Джареда Сэйдж оказались безуспешными. Мне удалось найти телефонный номер, а он незамедлительно повесил трубку. Принуждение не работает так хорошо по телефону.
- Даже если ты сделаешь это, он вероятно не знает, где она, - сказал Маркус. - Они держат секреты друг от друга, с целью защиты от принудительных признаний.
- И так же мы. - сказал я, направляясь на кухню, чтобы сделать напиток. - Застряли так же, как и раньше. Приходите ко мне через год, когда вы проверите свой список до конца.
- Адриан… - начал Маркус, выглядя растерянным, каким я никогда не видел его прежде. Он обычно выглядит как рекламный плакат дерзкой уверенности.
Ответ Трея был более прагматичным.
- Никакой больше выпивки. Ты выпил довольно много сегодня, парень.
- Мне судить об этом, - отрезал я. Вместо того, чтобы сделать напиток, я закончил тем, что просто схватил две бутылки ликёра наугад. Никто не пытался остановить меня, когда я пошел к своей комнате и захлопнул дверь.
Прежде чем я начал свою вечеринку, я сделал другую попытку найти Сидни. Это было непросто, так как немного водки со второй половины дня до сих пор кружили вокруг, но мне удалось неуверенно схватить дух.
Как обычно - ничего, но уверенность Маркуса, что она была в США заставила меня захотеть попытаться еще. Это был ранний вечер на Восточном побережье, и я должен был проверить,в случае, если для нее это ранняя ночь. Очевидно, нет.
Я топил себя в бутылке, отчаянно желая стереть в памяти всё. Школу. Джил. Сидни. Я не думал, что могу пасть так низко, что все мои чувства могли бы быть настолько темны и глубоки, и не было никакой возможности поднять их на созидательный уровень. Когда мы расстались с Розой, я думал, что хуже уже быть не может. Я ошибался. Между нами никогда не было ничего существенного. Всё, что я потерял с ней, было возможным.
Но с Сидни… с Сидни у меня было все это и я потерял все это. Любовь, понимание, уважение. Ощущение того, что мы оба стали лучше под влиянием друг друга и могли взять на себя что угодно, пока мы были вместе. Только мы не были вместе больше. Они ограбили нас, отняв друг у друга, и я не знал, что должно было случиться сейчас.
Центр устоит. Это была линия Сидни, взятая из “Второго пришествия”, стихотворения Уильяма Батлера Йейтса, для нас. Иногда, в мои темные моменты, я волновался, что первоначальная формулировка стихотворения была более подходящей: Things fall apart; the center cannot hold.(Все развалится; центр упадет.)
Я напивался до беспамятства, только для того, чтобы проснуться по середине ночи от жуткой головной боли. Меня тошнило, но когда я доходил до ванной комнаты, тошнота проходила. Я просто чувствовал себя несчастным. Может быть, потому что расческа Сидни всё ещё была здесь, напоминая мне о ней. Или же потому, что я пропустил свой ужин и уже не помню, когда было мое последнее кормление. Не удивительно, что я был в такой плохой форме.
Моя терпимость к спирту так укрепилась за эти годы, что я редко чувствовал себя больным от него, так что я, должно быть, действительно облажался на этот раз. Умной вещью было бы начать пить галлоны воды, но вместо этого, я приветствовал самоубийственное поведение. Я возвращался в свою квартиру за другим напитком и преуспел только в том, чтобы чувствовать себя хуже.
Моя голова и желудок успокоились на рассвете, и мне удалось увидеть прерывистый сон в своей постели. Но он был прерван через несколько часов от стука в дверь. Я думаю, что это были довольно мягкие удары, но с остатками моей головной боли, это звучало, как кувалдой.
- Уходи, - сказал я, вглядываясь мутными глазами в дверь.
Трей просунул голову в дверь:
- Адриан здесь кто-то хочет поговорить с тобой.
- Я уже наслушался того, что Мерри Маркус должен был сказать,- бросил я. - Я закончил с ним.
Дверь открылась дальше, и кто-то вошел за Треем. Даже не смотря на то, что мой мир кружился, я смог сесть и посмотреть получше. Я почувствовал, что у меня отвисает челюсть и задавался вопросом : галлюцинация ли это? Это было бы не в первый раз. Обычно, мне мерещилась только тетя Татьяна, но этот человек был очень живым, прекрасно как утренний солнечный свет освещает ее точные скулы и светлые волосы. Но она никак не могла быть здесь.