Наверное, главное было в его искусительном шепоте, в его интонациях. Мана хорошо чувствовал свое тело и прекрасно владел им. И владел моим телом, перекладывал, переворачивал меня, прижимал, отталкивал - чаще прижимал, конечно. Совершенно ошеломленная, я позволяла ему все, и этому поражалась еще больше. Правда, в какой-то момент все мысли просто ушли - кажется, когда его голова оказалась между моих ног. Вцепляясь во влажные пряди его волос пальцами, я даже не думала о том, что забросила свою интимную стрижку ввиду полного отсутствия интима в моей жизни. Впрочем, растянутое в возбужденной улыбке лицо Маны, появившееся надо мной, выражало полное довольство жизнью. Он облизнулся, после чего долгим поцелуем впился в мои губы.
- Пахнешь карамелью, - сообщил он.
- Меньше слов, - выдохнула я, придя ненадолго в себя.
Мана ухмыльнулся. И снова поцеловал. И вошел в меня. Я вскрикнула.
- Тебе больно?
- Нет.
- Больно.
- Я давно одна...
Он не стал более говорить ничего. Видимо, и для него время слов ушло, осталось только время дела.
И - честно - он был лучшим членом в моей жизни. Нет, не членом. Лучшим любовником. Лучшим мужчиной. Не закончив с ним и первого секса, я уже знала это. Всё, остальные были безнадежно дискредитированы и, боюсь, посланы на хрен.
Он стонал - и это безумно заводило. Я вцепилась в Ману всеми частями тела и двигала бедрами ему навстречу.
- Разреши? - его хриплый шепот вернул меня с небес на землю.
Он осторожно потянул меня за волосы, целуя в шею. И до меня дошло.
- Нет! - вскрикнула я, пытаясь вырваться.
Мана в мгновение ока прижал меня к дивану.
- Тебе будет хорошо, обещаю...
Он шутливо просил меня разрешить потрогать мою попу и облизать пупок, но об этом, видно, просить и не думал. Он собирался сделать все по-своему.
Да, были клыки на моей шее. И сперва боль. Но потом... Небо!.. Я не пробовала наркотики никогда, но это было лучше всех долбаных экстази и кокаинов мира!.. Я задыхалась, я почти потеряла себя где-то на семьдесят седьмых небесах. А потом оргазм, похожий на гром, сотряс эти небеса. Я закричала. К горлу подкатил комок, по щекам заструились слезы. Мана так раздраконил мои бедные нервы, а, может, организм плакал от счастья, что меня, наконец, кто-то трахнул...
Мана лежал рядом, прижимал к своему горячему телу и молчал. И мне не хотелось ничего говорить. Клонило в сон. Уже засыпая, я повернулась к нему и, молчаливо извиняясь, поцеловала его в плечо. Зеленые глаза сыто и нежно смотрели на меня.
Уснула я в крепком кольце его рук.
Глава 2
- Почему?!. Почему каждый раз, когда я рядом с тобой, я оказываюсь в смертельной опасности?
- Я не могу устранить опасность, но... Я могу защитить тебя.
" Дьявол рядом с тобой"
Пожалуй, она никогда никого не любила, кроме себя. В ней пропасть властолюбия, какая-то злая и гордая сила. И в то же время она - такая добрая, женственная, бесконечно милая. Точно в ней два человека: один - с сухим, эгоистическим умом, другой - с нежным и страстным сердцем.
А. Куприн
... - Да. Хорошо. Скоро буду. Нет, она спит. Да, мастер.
Я приоткрыла глаза. Голос Маны доносился из соседней комнаты. Я приподнялась, с плеча упал уголок одеяла. Я была в своей спальне.
- Мастер, ты уверен, что он не знает?.. Я имею в виду, п...деть Траяну всегда лучше всего удавалось.
Я встала, накинула на себя халат и вышла в зал.
В свете зарождающегося дня у окна стоял обнаженный Мана с телефоном в одной руке и бутылкой в другой. Донышком бутылка упиралась в мускулистое бедро вампира. И вид сзади у него был не менее аппетитным, чем вид спереди. Видимо, услышав мои шаги, Мана обернулся и махнул мне бутылкой.
- Ага... - это "ага" прозвучало уже очень отвлеченно. - Понял. До встречи.
Мана бросил трубку на стол у компьютера. Отпил из бутылки.
- Сопьешься, - сказала я.
- Хорошая шутка, - Мана неспешно приблизился ко мне.
Я вспомнила о том, что произошло вечером, и шумно вдохнула, пытаясь унять неожиданную нехватку кислорода.
- Мне Ингемар велит ехать к нему.
- Что случилось?
- Ничего пока, - Мана погладил меня по щеке и поцеловал.
- Нет, что-то не так.
- С чего ты взяла?
- Ты озабочен.
Вампир широко улыбнулся и прижал меня к себе уже повеселее. Я отклонилась от его требовательных губ.
- Рассказывай.
Мана все же достал до моего лица, хоть я и выгнулась назад. Поцеловав меня еще разок, он вернул меня в вертикальное положение и выпустил. Начал собирать с пола свою одежду. Это было волнующее зрелище, доложу я вам. Обнаженный вампир кружил по комнате в поисках отдельных предметов одежды, тем временем пересказывая мне новости.
- Вчера, когда мы вернулись к тебе домой, Ингемар с Кимом, Джейми и Эриставом поехали на стрелку к Мастеру Траяну...
- Он старый?
- Две тысячи лет, может, чуть меньше.
- Ого...
- Я тоже хотел поехать.
- Зачем?
- Как зачем? Собственными глазами оценить обстановку. Впрочем, с ним я еще увижусь, не сомневаюсь в этом. Он когда наезжает в гости, так быстро его отсюда не выпереть. Где мои трусы?..
Я указала на пол возле компьютерного стола. Мана подобрал свои черные шорты и, натягивая их, продолжил:
- Так вот, он тут пасется и вынюхивает, как бы ему поиметь Северный Рим вместе со Львовом и Луганском и всей Украиной.
- Он хочет на место Ингемара?
- Нет, конечно, он своего кого-то хочет поставить трахать нам мозги. Мы, конечно, Северный Рим, но он живет в Риме настоящем, он - Мастер Европы...
- А вот странно, почему под носом у Ватикана вампирский европейский центр образовался? И странно, что в другом центре христианства, в Киеве, та же картина.
- Странно? А ты хорошо подумала? - застегивая ширинку, спросил Мана. - Ладно, - видя мое непонимающее лицо, смилостивился он, - могу подсказать. К примеру, Константинополь некогда называли Новым Римом, - вампир улыбнулся иронично, - в 9-11 веках. И мы там обретались в большинстве своем...
- Все, кажется, поняла. Вампиры специально тулятся к христианским центрам?
- Да, потому что... - он жестом предложил мне закончить мысль.
- Потому что в средние века вся власть была у церкви?
- Да, и не только у христианской и не только в средние века. Есть одна очень старая вампирша - в отличие от многих старейших мира она общительная и современная тетка, Люсфер Огайнес. Она говорила, что некогда вампиры паслись в Вавилоне - этак с две тыщи лет до начала нашей эры...
- Какая ирония, - не могла не перебить я Ману.
- Да, все наши атеисты не упускают случая пошутить по этому бородатому поводу. Вавилонская блудница и святой Рим...
- А Иерусалим?
- Иерусалим - центр трех религий. По уговору в нем рулят азиаты. Да и неспокойно там, на хрен нам надо... От взрывов и вампиры гибнут.
Мана убрал рассыпающиеся волосы с лица. С такой естественной прической он казался совсем другим - моложе своих 25-ти и мягче, что ли.
- Дай геля.
Я принесла ему пенку и лак для волос. Недовольно бормоча, Мана зализался, снова став злым Маной.
- Так вот, Траян ни словом не обмолвился о девушке-дампире - значит, не знает о тебе, Фэнел ему мог не сказать. Вполне вероятно, он тебя берег для себя. Я не верю Траяну ни в чем. Поэтому мне предстоит узнать, не угроза ли он, - Мана, натянув носки, встал, - для всех нас.
Наверное, он имел в виду - для меня. Или нет?.. Может, я слышу то, что хочу слышать. В конце концов, одна ночь ничего не значит... Я улыбнулась Мане, надевающему свою портупею.
- Будь осторожен.
- Ты будь осторожна. Не выходи из дома.
- Но как же...
- Гайя, - он глянул на меня предостерегающе. - Для твоего же блага.
- Я не думаю, что Мастер Траян знает мой адрес.
- А вдруг знает? Ты нас недооцениваешь в умении выслеживать добычу.
- Но мне необходимо будет выйти из дома за покупками.
- Я привезу тебе все, что попросишь.
- Когда?
- Сегодня я постараюсь вернуться к тебе.
Мне стало так тепло от этих слов.
- У тебя кровь на пальто.
- Я возьму твою машину, - мы понимали друг друга с полуслова, и это пугало.
- Хорошо.
Он прижал меня к себе крепко, целуя. Мыслями он был уже там, с Ингемаром и Траяном, я чувствовала это. В глазах Маны была какая-то мрачная решимость - и это было хуже тревоги или беспокойства.
- Мой номер у тебя есть, - сказал он, уже выходя в подъезд.
И ушел. Я заперла дверь, прислонилась к стене и задумалась.
Сделав звонок, я договорилась о встрече, потом приняла душ и привела себя в порядок.
В час дня в мою дверь позвонили. Пришел нотариус Артем Савинков, он работает в моем издательстве, и я попросила его помочь мне. С ним пришли мужчина и девушка.
Мы довольно долго общались, я угощала Артема, нещадно чихающего, чаем с настойкой, лимоном и гвоздикой, других гостей - кофе и конфетами. Когда они ушли, у меня на руках была копия моего завещания. Я завещала все, что у меня есть, в том числе, права на мои книги, Валерию Павловичу Антонину, в случае его кончины - Ларисе Михайловне Антонин. Немногочисленные побрякушки из золота и драгоценных камней распределила между Юлией и Люцией, Антону оставила единственную антикварную вещь, что у меня была - икону 18 века с изображением Николая Мирликийского. Луке, Северусу и Виктору предложила выбрать что-то на память из моих вещей. Я думала о технике и гаджетах - наверное, мальчики это оценят.
Итак, я сделала все разумное, что могла, в данной ситуации. К тому же, мне всегда хотелось составить завещание - вот и повод появился. Оставалось лишь по-прежнему ходить с оружием - только раньше это была превентивная мера... А теперь - есть повод.
И еще - что помешает Ингемару использовать меня для получения дампира от дампира? Кровь стыла в жилах, когда я понимала, что попала в ловушку. Мне некуда деваться, и я не могу себя защитить. То есть, могла бы, если бы знала, как работает моя вампирская составляющая. Я медитировала, прислушивалась к себе и не понимала, что же мне в себе искать?
Мана позвонил мне, спросил, что мне нужно купить. И действительно приехал вечером, но лишь на несколько минут. Молчаливый и отстраненный, он вручил мне пакеты и исчез, даже не поцеловав и не ответив на мой вопрос "Как дела?" ничего, кроме "Потом поговорим". В пакете я нашла упаковку прокладок и улыбнулась - я не просила их купить, это он сам.
Месячные начались ночью и, сверившись с табличкой-гаданием, я не усмотрела в этом ничего хорошего для себя. Месячные, начавшиеся в ночное время суток, гласило предсказание, сулят тоску, неприятности и разлуку. Я закинулась "Дициноном", чтобы кровотечение скорее прекратилось, и легла спать.
Следующие дни я провела в одиночестве. Звонила Мане, однако механический голос каждый раз сообщал мне, что абонент вне зоны досягаемости. Шестого января утром я плюнула на все и поехала к родителям в Харьков.
Утомительно однообразные ландшафты, скользкая трасса, снег, периодически сыпавший с неба - на дорогу у меня ушло почти десять часов. Таким образом, на пороге отчего дома я стояла вечером в начале седьмого.
Сколько себя помню - мы всегда жили в этом большом частном доме, да он и был моим ровесником - его закончили строить вскоре после моего рождения. Двухэтажный, из светлого кирпича, окруженный садиком с фруктовыми деревьями, немногочисленными грядками и уймой клумб. Лора любит выращивать цветы. За домом - качели и горка.
Я сама открыла себе ворота и въехала, оставив машину перед домом. Я звонила и предупреждала, что приеду, однако меня никто не встречал. На первом этаже свет горел лишь в кухне. На втором и вовсе было темно. Странно, что в рождественский вечер дома никого. Лора обычно блюла традиции, не кормила нас до первой звезды, зато потом мы до отвала наедались, пели "Нова радiсть стала" под ее аккомпанемент на фортепиано. К нам обычно приходили колядовать, Лора охотно привечала всех.
Я поднялась на крыльцо и толкнула дверь. Как всегда, незаперто.
- Ау, дома есть кто? - я закрыла дверь, включила свет в прихожей и начала раздеваться.
- Гайя, это ты? - послышался голос из кухни.
- Я, я.
Ко мне уже спешила Лора, вытирая на ходу руки о полотенце. На шее у нее висели наушники. Вот оно что, она, наверное, просто не услышала, как я въехала во двор.
- Наконец-то ты приехала, моя Гайка-зайка, - Лора обняла меня, прижимая к себе.
Я услышала ароматы лака для волос "Прелесть", чего-то жареного, лаврового листа - о, Лаура - ее особенный запах и ее объятия всегда дарили мне ощущение покоя и поднимали настроение. А так, как она, никто не умел гладить по голове, ободряя и утешая. Что ж, она моя мать, другой у меня никогда не было.
- Привет, мама, - я прижала ее к себе в ответ. - А где же все? Ведь Рождество...
- А, мы ждали ведь тебя, да. Папа поехал в магазин, с ним Виктор. Люся спит наверху, Лука буквально десять минут назад к другу ушел за каким-то диском, сейчас вернется. Юля звонила, уже едет, Антон тоже.
- А Северус?
Я повесила свою короткую темно-красную шубку на вешалку. Скоро тут от верхней одежды и обуви будет не пройти.
- А черт его знает, - донесся из кухни досадующий голос мачехи.
Я вымыла быстро руки в ванной тут же, на первом этаже.
- Ты ругаешься в Рождество? - шутливо ужаснулась я, падая на стул в кухне.
- Да он меня достал уже. И всех достал, с утра Люся плакала из-за него.
- А что так?..
- Да кусок дурака он, потому что, свинота такая...
Не подумайте, Лариса умела строить из себя профессорскую женушку, у нее с самого начала неплохо выходило, а теперь она легко могла бы затмить Джеки О в умении выглядеть леди. Но в душе она всегда была Лариской с кулинарного ПТУ. И, честно, я рада этому.
Рьяно размешивая в миске блинное тесто, мачеха честила моего брата на чем свет стоит.
- А вчера!.. Ввалился домой в три ночи! В три! Я ему трезвоню, трезвоню на телефон, а он, зараза, трубку не берет и все. Я уже и валокордин пила, и уже хотела в милицию звонить...
- Можно подумать, он впервые так забурился куда-то.
- Да это ничего. Он перед Новым годом вообще пропал! Разбил отцу машину - и исчез...
Я вздрогнула, чувствуя себя виноватой. Интересно, Лора знает, что мы с Юлей давали ему деньги?..
- Потом оказалось, что он поехал во Львов. На моей машине!
Я взяла в руки кусок сыра в полиэтилене и начала его разворачивать. Лариса быстро подсунула мне терку и миску:
- Сырок натереть надо.
Я с радостью занялась этим, потому что мне было и стыдно, и досадно. Я дала Севе деньги, а он рванул во Львов вместо того, чтобы чинить машину отца. Сегодня кое-кто получит по наглой морде...
Лора еще долго распиналась бы на тему дорогого сына, но в этот момент домой вернулся Лука.
- Гайка! - заорал он с порога.
Я услышала стук чего-то упавшего и тихий мат брата.
- Лука! - заорала по своему обыкновени Лора, делая ударение на "у". - Ты что там опять свалил, паразит?!
Я поспешила на помощь к нему.
Лука сражался с оторвавшейся с одной стороны вешалкой. Конечно, он повесил на нее свою тяжеленную дубленку... Мой младший брат - парень нехрупкий, и в этом есть моя заслуга. Когда мне было семнадцать лет, я впервые привела его в тренажерный зал. Не папа, не Антоша - я. Итак, с 13 лет Лука начал качаться. Конечно, сначала он просто стал покрепче, но лет так с 16, видимо, под влиянием буйства гормонов в его теле, мой братишка начал стремительно наращивать мышцы. И, пожалуй, ему стоило остановиться где-то на золотой середине, но парень меры не знал. Поэтому имеем то, что имеем - увалень под метр девяносто ростом, сущий медведь, клянусь. Он со своей "рамой" порой не во все двери вписывается. Лука темно-русый, как Лариса, голубоглазый, как папа. Хорошо хоть лицо у него не было таким детским, как у его двойняшки Люси - с его-то мощным телом ему была бы обеспечена кличка "Малыш" до конца его дней.