Женя с Ольгой с головой погрузились в социальные сети, поэтому мой приход был не сразу замечен. Только, когда я сползла по стеночке на одинокий стул, стоявший у входа, девчонки оторвались от сетевого общения. Увидев, мой изможденный вид и напряженное лицо, подруга, всплеснув руками, простонала: «Ну что с тобой еще произошло, бедовая ты моя!». Путаясь в словах и переживаниях, рассказала ей про машину, ползанье в кустах и про поход к Петрову. В ответ та, молча подошла, прижала мою голову к себе и, так же не произнеся ни слова, начала гладить по волосам. Царившая в комнате тишина, нарушалась лишь приглушенным шумом компьютера. Громкая мелодия телефона заставила нас всех вздрогнуть и рассмеяться от облегчения. Ведь это просто звонок. Женя посмотрев на экран, улыбнулась и нажала кнопку. Конечно, звонил Сергей. В течении нескольких минут мы слышали только ее ответные угуканья и наблюдали за лицом, которое стало серьезным и сосредоточенным. Закончив разговор, она собиралась с мыслями, а мы терпеливо ждали, подробностей.
— Как вы поняли, звонил Сережа. Я его попросила прозондировать почву по поводу твоего Андрея. Он с ним лично не контактирует, но есть общие знакомые. Итак…, — повисла большая выразительная пауза, которая грозила довести меня до белого каления.
— Ну? — не выдержала я.
— В последнее время с ним что-то случилось, почти перестал появляться в клубах, всегда нервный, взвинченный, злой. По сравнению с тем, каким он был еще несколько месяцев назад, совсем другой человек. Есть версия, что он стал принимать наркотики, но подтвердить это не могут. Ни кто не видел, чтобы он их покупал или кололся. На эту же версию косвенно указывает тот факт, что четыре месяца назад Андрей продал свою дачу, взамен официально ничего не покупал, во все тяжкие не пускался. Куда девались деньги неизвестно. Сергей говорит, что есть три момента требующие больших денежных затрат: наркотики, шантаж, азартные игры. Можно, предположить алчную любовницу и дорогостоящую операцию, но он сомневается. Обещал узнать часто ли твой ухажер посещает игорные заведения. Ася, тебе передавал привет и просил не стесняться, если требуется помощь, — закончила девушка свой рассказ.
— Ты что ему все рассказала? — нашла в себе силы возмутиться.
— Ничего я ему не рассказывала, просто объяснила, что у тебя некоторые проблемы с бывшим парнем, попросила узнать о нем побольше, — оправдывалась та.
— Ладно, извини, я вся на нервах последние дни, так что будь снисходительна ко мне.
— Буду, куда я денусь. И что нам дала эта информация, кроме того, что мы итак подозревали?
— Подтвердила, что скорее всего дело в Андрее и моей связи с ним. Но конкретики никакой, ну наркоман, а я причем? Наркотиками снабжаю что ли? Ну, шантажируют его, ну не я же? Чем мне его шантажировать? Давно зажившими синяками? Я даже освидетельствование в милиции ни разу не проходила после побоев. Азартные игры. Угу, у меня тут в комнате подпольное казино находится. Чушь полная! Может, правда заболел чем-нибудь смертельным?
— Сейчас! Такие, как этот гад даже простудами, поди, не болеют и нас с тобой еще переживут. Короче, ясно, что ничего не ясно.
— Женя, ведь эти мужики завтра опять сюда приедут за мной, придется от них скрываться на квартире. Ох, у меня же кровать и остальную мебель только завтра привезут! Как же мы с тобой там спать будем? — задумалась я.
— Я могу здесь переночевать, сама же сказала, что они не горят желанием себя лишний раз показывать. — Тебе я отдам надувной матрас, который храню на случай неожиданного приезда сеструхи. Ты же помнишь, она в прошлом году его приперла вместе с насосом, хозяйственная моя. А завтра тебе привезут спальное место, а я…, — тут она несколько замялась с ответом, вызвав у нас с Ольгой недоумение на лицах. Но через мгновение лицо соседки озарилось пониманием:
— Ах, да! Нас же пригласили погостить на даче на неделю, — ехидненько пропела та, насмешливо поглядывая на значительно порозовевшую Женю.
— А ты полна сюрпризов, дорогая. И когда ты мне собиралась сказать, что переезжаешь к своему Сереже? Последняя все узнаю, — тут же бросилась я в атаку. Надо брать ее тепленькой, чтобы рассказала все, как на допросе.
— Во-первых, ты узнала не последняя, кроме Оли никто не знает. Во вторых, он мне предложил, когда я его просила разузнать об Андрее, то есть только несколько часов назад, в-третьих, не жить с ним, а просто отдохнуть на природе несколько дней.
— Ааа, ну это все меняет! — усмехнулась я, — В нашем случае, это хороший выход.
— Ась, а поехали с нами, я думаю Сережа не будет против, там дом большой, все поместимся, — предложила Женя.
— Боюсь, что я не переживу ваших счастливых лиц, да и шуметь вы будете громко, — намекнула я на некоторую интимную особенность поведения подруги, о которой мне случайно пришлось узнать, то бишь услышать. Девушка еще сильнее смутилась и потупила взор, занявшись тщательным изучением своего педикюра.
— Кроме того, кто будет встречать мою мебель? Ничего посижу дома, хозяйством займусь. Знать бы только сколько так сидеть. Или уехать к родителям? Тем более, что ты под надежной защитой «тренера» теперь.
— Уехать можно, но ведь надо же разобраться что, черт возьми, происходит! Пока реальной угрозы жизни нет, я считаю, бежать рано, — вспылила розовеющая мамзель, уперев руки в бока для солидности. Как я и ожидала, она была готова к бою, а на дачу ехала не прятаться, а получать положительные эмоции.
— Конечно, нож у горла — это не прямая угроза жизни, но повторения чего-то как-то не хочется. Да и в руки парней на машине я тоже не тороплюсь, может, они все сексуальные маньяки и извращенцы. Мне одного за глаза и за уши на всю жизнь хватило. — сбила я ее боевой настрой.
— Погорячилась, признаю, — смутилась Женя, — но тут есть один вариант, не знаю как ты к нему отнесешься. У Эвальда Гуревича есть травматический пистолет и даже не один, он не откажется дать попользоваться им некоторое время.
— Но я же не умею стрелять, только в тире из пневматического ружья пробовала.
— Не думаю, что есть большая разница, съездим в лес, потренируемся, — настаивала значительно побелевшая Васнецова.
— Ты знаешь, что с близкого расстояния им вообще можно убить человека? Я боюсь, что запаникую и могу случайно кого-нибудь того… жизни лишить.
— Это будет самозащита. — упорствовала девушка.
— Это я потом буду нашим доблестным органам объяснять долго так и упорно.
— Ася, Женя права, лучше «перебдеть, чем недобдеть». Пистолет нужно взять, самой спокойнее будет, — вмешалась в нашу перепалку, долго молчавшая Ольга.
— И ты туда же! Ладно, сдаюсь. Звони своему Гуревичу, может, он и не даст ничего, — с надеждой промямлила я. Мысль об оружии почему-то меня пугала почти так же, как те мужики в машине. Казалось, что если оно у тебя есть, то обязательно выстрелит и хорошо, если не в тебя.
Но Гуревич Женьке отказать не смог, только заволновался не случилось ли чего и не нужна ли помощь. Рассудительная подруга тут же закинула удочку, чтобы тот по своим каналам пробил Андрея Райха (то есть моего бывшего), а чего теряться, раз предлагают добровольно. В результате, завтра вечером Эвальд должен был забрать меня из дома и отвезти на стрельбище для тренировки и вернуть в целости и сохранности обратно. И почему я не умею так вертеть мужчинами? Наверно тут нужен какой-то особенный талант или повышенная стервозность, чего у меня пока не наблюдалось в больших количествах.
Когда матрас и насос, путем титанических усилий, были засунуты в сумку, а такси вызвано, решили подстраховаться, и отправили Ольгу изучить обстановку вокруг общежития. Девушка вернулась минут через пять с донесением о полном отсутствии подозрительных машин и темных личностей на прилегающей к дому территории. Пока мы спускались вниз с Женькой, мне подумалось, что когда не один, то почти не страшно: и от резких звуков не дергаешься, и от собственной тени не шарахаешься, да и сердце стучит гораздо спокойнее, а не отдается в голове колокольным набатом. Или я просто начала привыкать к этим новым ощущениям и они уже не так будоражат? Ведь рассказывают же те, кто побывал на войне, что сначала находишься просто в панике от происходящего, но со временем психика более-менее адаптируется (все-таки человек довольно гибкая система) и принимает все как должное. С моим случаем сравнивать, конечно глупо, но очень хочется. После тихой размеренной жизни такая активность сродни военным действиям, которые кто-то невидимый развернул против бедной меня.
До квартиры я добралась без происшествий. Мой новый дом встретил меня тишиной, запахом свежего ремонта и уютным бардаком. Тщательно проверив все замки на дверях, решила приспособить сверху на ручку двери железную кружку, которую всегда брала в дорогу. Я понимаю, что начиталась книг и насмотрелась фильмов, но откуда мне еще черпать всякие шпионские штучки? Вот засну я тут крепким сном, а там враги тихонечко отмычкой дверь мою откроют и возьмут меня тепленькой в кроватке. А так эта кружка в случае проникновения как грохнется, меня разбудит, а я как схвачу нож (да, я его планирую рядом со спальным местом положить и вовсе я не сумасшедшая, если только самую малость), в общем, просто так я им не дамся. Главное, чтобы она сама по себе не грохнулась, а то у меня разрыв сердца будет. Такими темпами я скоро вообще волосинки или ниточки на дверь начну приклеивать, чтобы знать не проник ли кто в квартиру за время моего отсутствия. Ох-ох-ох!
Глава 11
Новая ночь принесла новый сон. Я шла по незнакомому городу, по его серым узким улочкам. Дома стояли впритык друг другу, так что было не понятно где кончается один и начинается другой. Темно-серый камень из которого были построены все здания делал их абсолютно похожими. Создавалось ощущение, что у этого города кто-то украл все краски, забрал оттенки, а заодно и душу прихватил. Было неуютно, пусто, сиротливо. Редкие прохожие удивленно и настороженно смотрели на меня. Я не видела их лиц, они словно были размыты, затерты, только четкие силуэты озаренные едва заметным белым свечением. Когда я пыталась дотронуться до них, те отстранялись от меня и быстро исчезали в переплетении извилистых улиц. Мне казалось, что я их пугаю, только не понимала почему. Попыталась рассмотреть себя в грязной витрине маленького магазинчика. Вроде бы я не изменилась, не было длинных клыков, острых когтей, да и хвоста я не обнаружила. В чем же дело? Я придвинулась поближе к своему отражению и пригляделась. О, Боже… мои глаза закрыты, ресницы опущены, черты лица спокойны и невозмутимы. Я смотрю закрытыми глазами! Но разве такое возможно? Я же вижу свою руку, вот пошевелила пальцами, сжала в кулак, а веки даже не шелохнулись. По спине побежали мурашки и, кажется, даже волоски на руках зашевелились. А лицо оставалось таким же бесстрастным. Странное ощущение.
Погруженная в эти мысли, не сразу заметила, что вышла на огромную площадь, посередине которой находился фонтан. На краю фонтана сидел, низко опустив голову, человек (или не человек?) и сиял холодным синим светом. На него было больно смотреть. Сощурилась, подходя ближе. Вдруг, его сияние потухло и сразу стало видно, что его окружают четыре твари. Не знаю как можно назвать увиденные мною существа: ростом с огромную собаку, на длинных худых ногах, поджарые, почти высушенные тела, поросшие густой темной шерстью, тонкий длинный хвост, как у крысы. Лысые черепа, покрытые полупрозрачной желтоватой кожей, под которой были видны синие вены, остроконечные уши, крошечные глазки, две большие дырки вместо носа и огромная пасть, оскалившаяся множеством острых мелких зубок. Ужас рвался из моей груди, хотелось одновременно убежать подальше от этих монстров и закричать человеку: «Беги, спасайся!». Но сколько я не старалась, мои губы оставались неподвижными, ни один мускул не двинулся на лице, казавшимся застывшей мертвой маской. Мужчина молча, не поднимая головы, встал и под конвоем тварей направился к ближайшему дому, чьи двери были распахнуты настежь. Когда он исчез в провале двери, меня словно что-то подтолкнуло изнутри: «Иди, смотри, слушай». Нетвердой походкой, зашла в дом. Из глубины доносилось монотонное пение, похожее на молитву, слов было не разобрать. Ведомая неизвестной силой, двинулась навстречу голосам, прошла через несколько комнат, которые были абсолютно пусты, а их двери широко открыты, и оказалась на балкончике. Передо мной внизу разыгрывалось непонятное действо. Ритуал? Посередине круга лежал человек в черной маске, он был полностью обнажен, красивое стройное тело словно распято на полу, руки и ноги раскинуты в разные стороны. В помещении больше никого не было, только со всех сторон звучало это заунывное пение. Звук шел по нарастающей, хотелось заткнуть уши чтобы больше ничего не слышать. На самой высокой ноте он оборвался. Повисла оглушительная тишина. И в этот момент мужчина в круге резко выгнулся, как будто его пронзила острая боль и исчез. На полу остался только маленький предмет, который мне не удалось рассмотреть, потому что изображение поплыло, смазалось и потухло.
Я резко открыла глаза, вскочила с матраса и бросилась к зеркалу. Ужас прошедшей ночи, еще не оставил меня, мне было важно увидеть свои глаза. Те меня не разочаровали: карие «окна души» испуганно рассматривали меня из отражения и их совершенно не портили темные мешки, набрякшие снизу. Мое, родное, и плевать, что с мешками. Приведя себя в порядок и покушав, что Женька в сумку положила. Уселась с чашкой ароматного кофе на широкий подоконник, прокручивая в голове детали пугающего сна.
Я часто видела яркие сны, бывало, что снились и кошмары, но таких реалистичных не было никогда. Может, это связано с бабочкой, уютно устроившейся на моей руке. Словно почувствовав, что о ней думают, татуировка ожила и зашевелилась под кожей. «Привет, привет», — мысленно пропела я и, услышав тихое ответное «Привет», чуть не уронила чашку с горячей жидкостью себе на колени. «Блин, совсем крыша поехала». И тут же услышала в голове убийственное: «Не совсем поехала, не переживай». Зажмурилась и покрутила головой из стороны в сторону, чур меня! Но голос в голове не позволил закончится моему сумасшествию: «И это не поможет, просто прими все как есть. Ты теперь не одна. Нас двое и, боюсь, это может быть навсегда». Я, огорошенная, сидела и молчала, кажется даже ни о чем не думала, так меня приложило. Молчание затянулось, когда я решилась задать сакраментальный вопрос всех романов, где героиня слышит в голове голоса: «Ты вообще кто такой?». Собеседник задумался, видимо, подбирал слова, чтобы не добить меня окончательно: «Ася, ну давай, напрягись, подумай сама». Напрягать мозги получалось не очень хорошо, поэтому я выдала первое, что пришло в мою многострадальную голову.
— Бабочка?.
— А, если еще подумать, — изрек голос. «Кстати, довольно приятный мужской тембр», — не вовремя мелькнула мысль, на что тут же пришло лаконичное «Спасибо».
— Браслет? — сделала я очередную попытку.
— Ну, вот, — обрадовался собеседник, — видишь, как все просто оказалось.
— Просто? — возмутилась я, — ты считаешь это нормально с каким-то дурацким браслетом разговаривать мысленно? Да, по мне психушка плачет!.