Я представила, как повешу вот, например, вот эту огромную картину в общежитии. Придётся пожертвовать окном. Или на потолок прибить. Потом представила как несу эту картину через проклятый лес, или как буду потом переезжать — с маленьким чемоданом и громадной пафосной картиной, и с трудом удержавшись от смеха, покачала головой:
— Благодарю Вас, ар художник, но в данный момент мои жизненные обстоятельства не располагают к приобретению предметов искусства… — Печально сообщила я.
Вообще, положа руку на сердце, если бы какая-то из картин действительно меня зацепила, то меня бы всё представленное вряд ли смутило — в конце концов, если всё получится, Шеррайг меня отправит домой порталом, и по лесу тащить картину явно не придётся. А со всем остальным можно и справиться… Но картины были какие-то…пустые. Нарисованы они были безупречно, с изумительной чёткостью и точностью… но не грели. Не зажигали в душе огонь, не волновали, и даже не успокаивали. Но сказать об этом художнику я не могла. Врождённая деликатность. Или трусость. Называйте, как вам больше нравится.
— А Вы с дядей Шерром приехали? — Простодушно спросил хозяин мастерской.
Кхм. С дядей. Нет, я допускала, что у Шеррайга могут быть родственники, и племянники в том числе, но этот «племянник» выглядел чуть ли не старше «дядюшки».
— Меня зовут Эдуард-Кристоф, — он подошёл ко мне и, взяв руку, чтобы поцеловать, задержал в своей руке. — А Вас, прекрасная незнакомка?
— Ая. — Сказала я, мечтая, чтобы он скорее отпустил мою руку. Не то, чтобы мне было особо неприятно, но я вообще не люблю, когда меня трогают незнакомые мне люди.
Очевидно, он ждал продолжения — здесь было принято давать двойные имена аристократам, а в королевской семье были и вовсе тройные. Но я упрямо молчала — в конце концов, я действительно простолюдинка. И не собираюсь никого обманывать.
Эдуард-Кристоф понял, что второго имени не будет, но руку всё равно поцеловал.
— Вас проводить в библиотеку? — Без особого энтузиазма предложил он. — Или, — он немного оживился, — может, желаете порисовать?
И я поняла, что очень даже желаю, только вот не умею совершенно, о чём и сообщила. Это, как ни странно, Эдуарда воодушевило.
Некоторая заминка вышла с тем, что именно рисовать. По настоящему мне хотелось рисовать либо элронца, в его настоящем облике, либо проклятый лес. Ни то, ни другое я не была готова поведать своему неожиданному учителю рисования.
— Давайте натюрморт, — вздохнула. И мы стали рисовать натюрморт — кувшин с цветами и пара яблок.
Теперь главное не увлечься и не пририсовать яблоку хищный элронский глаз — хихикала я про себя.
Время летело незаметно, просто в какой-то момент подняв голову от мольберта, я обнаружила Шеррайга — он стоял и рассматривал картины, как и я, пару часов назад.
— Шерр! — Воскликнул Эдуард, и поспешил к моему элронцу, на ходу вытирая руку от краски.
— Эд, — они пожали друг другу руки, и Шеррайг хлопнул художника по плечу.
— Твоя… — тут художник замялся, — подруга отказалась брать картину!
Вот ябеда, мне сделалось даже немножко смешно. Кажется, Шеррайгу тоже.
— Я рад, что у неё хороший вкус, — невозмутимо сообщил элронец, но краешек губ дрогнул в едва заметной улыбке. И Эд шутливо двинул его кулаком в плечо.
Пользуясь случаем, я рассматривала художника, хотя взгляд тянулся к элронцу. Эдуард был на пол-головы выше Шеррайга, обладал чуть менее рыжими, чем хозяйка дома, но такими же вьющимися волосами — таки племянник? серыми глазами и более плотным телосложением. Но ни у кого не возникло бы сомнений, кто из них опаснее. А для меня не возникало и вопроса кто привлекательнее. И от этого знания сердце то сладко замирало и пело, то грустило. Но это всё было гораздо лучше, чем молчание.
Ужин прошёл мирно, тихо, почти по семейному. София и Эдуард — действительно племянник, рассказывали последние новости и сплетни. В частности, мы услышали что послужило причиной обращения к Мэррою. Я не знала что именно и насколько подробно рассказал или планировал рассказать Шеррайг, поэтому в основном молчала, предоставляя элронцу самому вести разговор. Разве что изредка вставляла требуемые для поддержания светского разговора, ничего не значащие фразы.
В Сандерланде активно убивали сторонников королевы. Само по себе это, конечно, не есть хорошо, но и не настолько плохо, чтобы просить помощи у заграничного мага. Вся проблема была в том, что убивали близкие, самые близкие, самые родные люди. На которых стояла защита от внушения, и сигналка на попытки внушения… Не помогало. Ничего не помогало. Сигналки не срабатывали, защита оставалась нетронутой, а люди убивали. И потом ничего не могли пояснить, максимум припоминали, что «он мешал». Чему? Кому? Чем, в конце концов?
После третьего убийства, когда маги и следователи опять развели руками, королева решила обратиться за помощью к самому универсальному и разностороннему магу нашего времени — к Мэррою, как вы, несомненно, догадываетесь.
Есть ли пока у Мэрроя какие-то результаты — а он прибыл неделю назад, пока неизвестно. Но королева полна надежд. И послезавтра даёт бал в честь Мэрроя и налаживания отношений с соседями…
Тут Шеррайг оживился:
— На бал можно попасть?
София-Елена недовольно наморщила носик и укоризненно встряхнула кудряшками:
— Тебе для дела, или просто девочку выгулять?
Я чуть не подавилась и с интересом стала ждать ответ элронца. Нет, я-то знаю, что по делу. Но, может, как-то осадит? Шеррайг выразительно поднял бровь и молча смотрел, и под его взглядом она немного даже смутилась.
— Ладно, прости. Постараюсь достать приглашения. — Примирительно сказала София. — И ты, Ая, тоже прости. — Она адресовала мне такую же обворожительную улыбку, как и утром. Но в этот раз я не торопилась её прощать, хоть и кивнула.
Когда мы уже выходили из столовой, она придержала Шеррайга за рукав:
— Шерр, — она чуть замялась. — Ко мне скоро придёт гость…
Элронец чуть наклонил голову, давая понять, что слушает. И что её лёгкий румянец не остался незамеченным. Я попыталась отцепиться от Шеррайга, чтобы незаметно отойти — не люблю смущать кого бы то ни было, но элронец не отпустил.
— Он придёт порталом, — наконец, добралась до сути София-Елена. — Ко мне в спальню. А потом, утром также уйдёт. — Она почти весело посмотрела на Шеррайга.
— Я понял. Когда почувствую портал, не вбегать к тебе в спальню с саблей наголо. — Вернул усмешку элронец. — Хорошей ночи.
София-Елена благодарно ему улыбнулась, пристально посмотрела на меня и сказала ему:
— Тебе — хорошего вечера.
И мы, наконец, покинули дверной проём.
Я не хотела ещё спать и расставаться с Шеррайгом тоже не хотела, но все вопросы, которые можно было бы задать, как назло вылетели из головы. А говорить что-то совсем глупое не хотелось — меня изрядно беспокоило, что подумает обо мне этот конкретный элронец. Поэтому, когда он вдруг предложил прогуляться, боюсь, я выказала куда больше энтузиазма и радости, чем полагается скромной девушке.
А после прогулки, мы сидели у Шеррайга в комнате и играли в шахматы.
— А какое у тебя второе имя? — Спросила я, теребя в руках только что съеденную пешку.
— Райан. — Шеррайг без зазрения совести забрал у меня ферзя. — Шах.
— Шеррайг Райан… задумчиво повторила я, рассматривая ситуацию на доске. — Может сдашься?
— Зачем это? — Шеррайг бросил озадаченный взгляд на доску. — Ты же проигрываешь.
— Вот. В этом-то всё и дело… — протянула я, забираясь в кресло с ногами. — Проиграю, расстроюсь… укушу.
Шеррайг расхохотался.
— Не хочешь доигрывать?
— Не хочу. — Призналась я. — Я ещё на пятом ходу ступила, и всю партию испортила.
Элронец согласно кивнул, и откинулся на спинку кресла. Уходить мне не хотелось… затевать новую шахматную партию тоже.
— А почему ты и сейчас держишь морок на глазах? Потому что может кто-то войти? — Зевая спросила я.
— Да нет, привык, — пожал плечами элронец. — Ну и тебя пугать не хочу.
— Чем? — Не поняла я.
— Глазами, клыками… — пожал плечами. И шутливо добавил: — Поцелуями…
— А что, они как-то связаны? Глаза и поцелуи. — Заинтересовалась я, а глаза элронца опасно заблестели.
Но ответить Шеррайг не успел — вдруг поморщился, и на мой недоумённый взгляд пояснил:
— Портал.
Я невольно засмеялась, представив, что мы с Шеррайгом сейчас вооружимся — почему-то он мне представлялся держащим стул за ножку, а я сама себе с канделябром, и вломимся в спальню к Софии-Елене с криком «Во славу Трёхликого!».
— Как тебе Эд? — Спросил вдруг Шеррайг.
Врать не хотелось, и я сказала правду:
— Милый. Но его картины не трогают…не цепляют… хотя, может, это со мной не так что-то. — И добавила извиняющимся тоном. — Я не знаток и не особый ценитель живописи.
— Да нет, — Шеррайг вздохнул. — Они никого не цепляют. Но Эд любит быть художником.
— В смысле, рисовать? — Решила я поправить элронца, который вдруг заговорил какими-то корявыми словесными конструкциями — раньше вроде за ним не замечала.
— Нет, — поморщился он. — Именно быть художником. Любил бы рисовать, может, и получалось бы по-другому…
Мы немного помолчали. И я уже практически набралась смелости вернуться к теме глаз и поцелуев, но тут Шеррайг как-то разом подобрался, и сказал.
— Второй портал. — И пока я раздумывала, что как-то быстро София-Елена и её гость управились, уточнил: — Второй входящий портал.
— Сиди тут. А ещё лучше спрячься куда-то, — без особой надежды сказал элронец. — Я пойду послушаю… — И выскользнул за дверь.
— Ага, — сказала я, нашаривая туфли. — Подслушивать и без меня? Не пойдёт.
И пожаловалась своему ферзю, стоящему со стороны Шеррайга у шахматной доски:
— Никакой личной жизни с этими порталами…
Туфли я решила всё-таки не надевать, и теперь кралась босиком по дому, мысленно благодаря болтливую кухарку — когда я спросила про библиотеку, она успела мне и про покои Софии-Елены, и про комнату Шеррайга поведать.
Шеррайг обнаружился у дверей в библиотеку — она оказалась на другой стороне коридора, напротив мастерской, и рядом с комнатами хозяйки дома. И вид у него был серьёзный — видимо, вмешательство всё же требовалось. Увидев меня, закатил глаза, и показал кулак, а я совсем по детски показала ему язык. И подойдя вплотную тихо спросила: «Что?».
— Хотят похитить того, кто пришёл к Софии-Елене, но портал я им закрыл, — Шеррайг грустно вздохнул — сокрушался, что ему никак не удавалось подкопить сил. — Теперь тщетно пытаются открыть ещё — решили, что не сработало, и судорожно обсуждают, что делать, если не сработает. Их двое, не маги.
— Не слышно. — Расстроенно поведала я элронцу.
— Вы — люди, вообще на редкость несовершенные существа, — высокомерно заявил мне элронец. И не успела я обидеться, как он показал язык.
— Укушу, — обиженным шёпотом снова пригрозила я.
— Кусай, — отмахнулся элронец. — Человеком всё равно не стану.
— А чего мы не заходим? — Я решила всё-таки отложить выяснение отношений до более подходящего момента.
— Мы? — хмыкнул элронец. — Ждём, пока пойдут на выход. Вариант у них один — уходить через дверь.
Только тут я обратила внимание, что Шеррайг держит в руке нож. И, наверняка, это не единственное оружие, просто остальное, как обычно, искусно спрятано.
— А что с Софией-Еленой? — спросила я.
— Вероятно, усыпили — она жива, это я чувствую. А вот на гостя сонный порошок не подействовал, и это интересно.
Шеррайг вдруг неслышно метнулся в библиотеку, увлекая меня за собой. Тут уже и я услышала, как где-то рядом в коридоре распахнулась дверь, и в нашу сторону раздались шаги…
— А что, бабу так и оставим? — Раздался полуприглушённый голос. — Может, с собой возьмём? Всё равно уходить не порталом. Хороша ведь тёлка…
— Ты достал уже, идиот озабоченный. — Откликнулся второй голос. — Получим деньги, свожу тебя в бордель.
Голоса прошли мимо двери в библиотеку, к которой мы стояли прислонившись, и стали удаляться. Я поспешно отступила, давая Шеррайгу выскользнуть в коридор. Интересно, он догадается взять «языка»? Или пришибёт обоих со злости, что пришлось опять потратить силы?
Я осторожно выглянула — на полу валялись два тела, а элронец развязывал руки оголённому по пояс мужчине. Рядом валялся плащ, который, видимо, похитители набросили на жертву, чтобы вывести на улицу.
— А языкаааа? — разочаровано-укоризненно протянула я.
Шеррайг пнул одно из тел:
— Этот живой.
И, освободив, наконец, жертву неудавшегося похищения, принялся связывать руки нашему будущему информатору. Освобожденный мужчина пытался ему помочь, хотя, на мой взгляд, элронец и сам прекрасно справлялся.
— Проверь, пожалуйста, как там Софи, — он бросил насмешливый взгляд на полуголого своего помощника. — Сам не могу, думаю, она слегка не одета. А мы с джентльменом — остановил он дёрнувшегося было мужчину, — подождём тебя в гостиной.
София-Елена была в порядке, она действительно просто спала, и действительно была весьма раздета. Я порадовалась, что элронец сам не пошёл — она была таки хороша, накрыла её одеялом и пошла в гостиную, подобрав заодно некоторые предметы мужского гардероба, чтобы наш гость мог одеться.
Они успели уже расположиться на тех же диванах, на которых мы сидели днём, гость выглядел немного заторможенным — меня он заметил только когда я протянула ему одежду. Попытался встать, но я поспешно сказала «сидите-сидите» и ретировалась на диванчик к элронцу. И оттуда уже наблюдала, как недопохищенный мужчина медленно и неуверенно одевается. Похоже, он тоже попал под действие сонного порошка. Но раз не уснул, то через час пройдёт. Или раньше, если напоить горячим крепким чаем. Я ещё чуть-чуть повременила, а потом всё-таки отправилась на кухню делать чай. Надеюсь, кухарка Софии-Елены не отличается особой оригинальностью в хранении продуктов и посуды, и я смогу найти всё необходимое.
Кто же он такой? — размышляла я, шаря по полкам на кухне. Порталы — это очень и очень дорого. А он, наверняка, приходил так не один раз. Значит, он либо баснословно богат, либо умеет делать порталы сам. Хотя, тогда бы он играючи справился со своими похитителями… наверное. И почему он приходит порталами? Издалека приходит? Или ради секретности?
Когда я вошла с подносом, на котором стояли большой горячий чайник, три кружки — я подумала, что нам с Шеррайгом чай тоже не помешает, и сахарница, мужчина уже справился с одеждой. Шеррайг же приволок недобитого похитителя, тот лежал теперь на ковре посредине гостиной, и всё ещё не пришёл в себя.
— Надеюсь, он не грязный, — нерешительно сказал Шеррайг. — Если испортим ковёр, Соф нас прибьёт. Или выгонит.
— Не выгонит. — Немного хрипло произнёс таинственный гость Софии-Елены. И добавил, принимая у меня из рук кружку со сладким чаем: — Благодарю, прекрасная.
— Не знаю, что с тобой и делать, — сказал Шеррайг, переводя взгляд на таинственного гостя. И прямо спросил: — Ты вообще кто? Ну, помимо того, что любовник нашей Софи, — добавил он, когда мужчина подавился чаем.
— Можете называть меня Эрих-Карл, — предложил незнакомец после некоторого раздумья.
Шеррайг недовольно дёрнул бровью — он явно хотел услышать больше информации. Но настаивать не стал.
— Хотя… — сказал Эрих-Карл, допивая чай, — Всё равно узнаете. Завтра здесь будут сыскари… — Он с тоской добавил, повторив недавние опасения элронца: — Софи меня выгонит…
Он отставил кружку, нащупал амулет в рукаве рубашки, вероятно — амулет переноса, и, пристально следя за нашей реакцией, наконец, сказал:
— Эрих-Карл-Филипп.
Кажется, реакция его если не разочаровала, то, как минимум, озадачила. Признаюсь, я вообще ничего не поняла, и только, когда элронец протянул: «Ого… Ваше Высочество…», я связала свои теоретические познания об именах и тройное имя сидящего перед нами человека. И не знала, как теперь себя вести. Я тут вообще с ногами на диване сижу — босым ногам было холодно на кухонном плиточном полу, и, вернувшись, я подсунула их под бедро сидящему рядом элронцу. И менять позу жуть как не хотелось, хоть она и была вопиюще неприличной в присутствии королевских особ-то.