Видела стену с надписями в его комнате, Ань?- Я вынырнула из своих размышлений и рассеянно кивнула в ответ. – Он все их придумал сам и подбирал под собственные особенности характера. Максим довольно сложная личность, к любому событию может отнестись по-разному. Но, как я уже и говорила, он хороший и добрый, нужно только заставить показать доброту, скрытую глубоко в нем. Попробуй, если хочешь, и твой скептицизм исчезнет. Год назад, он был совершенно другим.
Я собралась снова посмеяться над её утверждением, но зазвонил телефон и трубка, недовольным голосом Насти Косовой, потребовала нас заканчивать завтрак и бежать в один из ближайших бутиков. Для меня нашли идеальное платье…
Спустя 20 минут.
Нет, Насть, мы не можем купить его! – Уже пять минут доказывала я. Наряд был шикарный и очень шел мне, но его стоимость меня напрягала. – Ты цену его видела?!
Но оно же тебе идеально подходит! – Отозвалась сестра Максима, не желая понимать, что такая покупка мне не по карману. – Только посмотри: сидит, как влитое, будто вторая кожа.
Это не главный критерий! Оно ужасно дорогое! – Упрямство брало верх над желанием купить эту замечательную вещ: чисто-чёрное платье в пол, идеально облегающее фигуру и чуть расширяющееся к низу. Без лямок и рукавов, оно держалось только за счет груди.
Ну и что?
У меня нет такой суммы! – Это было не совсем правдой, я взяла из дома достаточную сумму, но не предполагала таких больших трат, тем более на одежду. Мама этого точно не одобрила бы, хотя наша семья не стеснена в средствах.
В таком случае, я его тебе куплю. И это не обсуждается! - Безапелляционно заявила Настя, доставая из сумочки пару купюр и отдавая итак загруженному Антону платье. Возразить мне не дали, девушка подхватила меня под руку и, сопровождаемая стайкой продавщиц, поволокла в отдел с обувью – подбирать идеальные туфли.
В итоге, как я ни сопротивлялась, в поместье возвращалась нагруженная сумками, как и все остальные. И пусть мне было неловко, мысли занимали столбики цифр, обозначающие количество денег, которые стоит вернуть, настроение у меня было отличное. По пути из бутиков к автостоянке, где мы оставили машины, ребята рассказывали различные смешные истории, анекдоты, обсуждали фильмы и кое-что рассказывали мне о людях, получивших приглашения на завтрашний прием.
Давайте купим мороженого? – Предложила Роза, когда мы проходили мимо магазинчика с десертами. Все дружно поддержали идею, Роза и Настя вошли в магазин, Андрей с Антоном пошли вперёд, чтобы скорее избавиться от тяжести фирменных пакетов, а я неспешно побрела следом, разглядывая дома и прохожих. Внезапно, я на кого-то натолкнулась, и чьи-то руки удержали меня от падения. Подняв глаза, чтобы извиниться, я замерла и не могла пошевелиться. На меня своими карими глазами смотрел Олег.
Аня, ты ли это? – Одновременно удивлённо и радостно воскликнул парень, для меня его фраза прозвучала издевательски. Никогда не думала, что встречу этого человека снова, да ещё и при столь необычных обстоятельствах. Мало мне переезда к Косову, так теперь ещё и этот объявился.
Извини, я спешу. – Я, наконец, вышла из ступора и, обойдя его, предприняла попытку избавить себя от общества бывшего парня. Наша встреча была мне более чем неприятна, в памяти с первой секунды начали всплывать нежелательные эпизоды наших ссор и примирений. Меня наполняло раздражение.
Эй, стой, неужели ты мне не рада? – С ухмылкой обгоняя меня и подходя вплотную, спросил он. Я невольно попятилась.
Не рада.
Отчего же? Нас многое связывало. – Приторно – сладким голосом протянул мой нежеланный собеседник. Я поморщилась. Только сейчас, взглянув на него незамутнёнными «любовью» глазами, я задалась вопросом: как я вообще могла его любить? В этом парне ведь нет ничего настоящего, стоящего внимания, только смазливое со слишком правильными чертами лицо и хрупкая фигура модели, больше подходящая девушке. Где были мои глаза раньше?! Олег даже отдалённо не напоминает мой идеал! Я всегда хотела видеть с собой красивого чисто мужской красотой парня, с необычным характером, самостоятельного, сильного, как снаружи, так и внутри, чтобы единственной его слабостью была лишь я. Поймав себя на том, что начала описывать Косова, я ужаснулась. Слава Богу, что он не подходит под описание по последнему пункту. Меня он не воспринимает, как личность, и это было доказано ещё год назад.
К тому же, я знаю, что у тебя до сих пор никого нет. – Вкрадчиво продолжил экс-парень свою старую песню, завершающим куплетом которой будет предложение вернуться к нему. Я уже собиралась ответить привычным отказом, но меня опередила подошедшая Анастасия:
Ошибаешься, дружок, она уже давно встречается с другим.
С кем? – Неподдельно удивился «дружок», переводя взгляд с меня на Настю и обратно. Я невольно загордилась сообразительностью подруги, но следующие слова свели чувство гордости на нет:
С одним из моих старших братьев. – Олег бросил на девушку недоверчивый и презрительный взгляд, Настя поспешила исправить положение, затараторив: – Не веришь – можешь убедиться, посетив наше летнее поместье, Аня как раз сейчас живет там. Фамилия «Косов» тебе о чем-нибудь говорит? Официально приглашаю.
Настя презрительно фыркнула, увидев шокированное выражение лица парня и, схватив меня за руку, потащила к машинам, Роза поспешила за нами.
Ты сошла с ума, Насть?! – Завопила я, когда машина тронулась с места. – А если он и правда явится?! Всё же сразу станет понятно, он раскроет твой обман! Представляешь, каким позором это для меня обернется? Мы с Максом не пара, не были ей и никогда не будем!
Заметь, я не называла имени, ты выбрала брата сама. – Подруга искренне расхохоталась, Антон на водительском сидении её поддержал.
Это не смешно. – Я нервничала и злилась от того, что первым о ком я подумала, снова стал Макс.
Не переживай ты так!- Старалась успокоить меня девушка. – Если он и заявится, в чём я сомневаюсь, то тебя к тому времени в поместье не будет. Если я не ошибаюсь, тебе осталось жить с нами примерно дня два, кстати, я этим очень не довольна, ты ещё многого не видела там!
Её слова меня немного успокоили, правда, чего я так разволновалась? Я скоро уеду и вероятно больше не увижу Олега, если только он сам не бросит все усилия на мои поиски. Макс тем более ни о чем не узнает, всё будет отлично, волноваться не о чем.
В поместье мы добрались с кучей покупок и хорошим настроением ,без происшествий, если не считать сломанного механизма, открывающего главные ворота. Машину мы бросили прямо там и до парадного входа шли с Настей и парнями пешком, Роза осталась у багажника, что-то из покупок порвалось. Кажется, это была лента с жемчужными бусами, и маленькие перламутровые жемчужинки рассыпались по всему багажнику. Мои мысли занимали пакеты в руках, так что я не сразу заметила стоящую у крыльца серебристого цвета машину. На её крышу, локтем опирался парень. Спустя секунду, я узнала в нем того самого парня, которого недавно встретила в саду. Судя по внешнему виду, он был чем-то крайне доволен: поза была вальяжной, на губах играла самодовольная улыбка, к сожалению, глаза скрывали тёмные солнечные очки, и я не могла разобрать их выражения, но наверняка оно совпадало с улыбкой. Светлая футболка и такие же джинсы ему очень шли и подчёркивали рельефные мускулы его тела. На левой руке сверкали золотые часы. Общее впечатление выражалось двумя словами – Мистер Пафос. Именно так, с большой буквы. Заметили его и Настя и подошедшие следом за ней парни. На лице первой появилось какое-то странное выражение: радостное и обеспокоенное одновременно, на лице вторых возмущение и недовольство.
Ты что тут делаешь? Тебе запрещено находиться на территории! – Настя коршуном налетела на брюнета, тот от неожиданности даже отшатнулся. – Если Максим узнает – точно тебя убьет!
Он не узнает. Я на пару минут. – Просто ответил он, не обращая внимания на то, что оба парня скрипят зубами и сверлят его ненавидящими взглядами. Я недоуменно наблюдала за этой картиной, ничего не понимая. Казалось, этот человек вовсе не боялся гнева Косова. Кто же он тогда такой? Гость тем временем отлепился от машины и подошел прямо ко мне.
Привет, Аня. – Он еле заметно улыбнулся.
Привет. – Несмело ответила я, вспоминая нашу последнюю встречу и раздумывая, как мне себя с ним вести. – Разве мы знакомы?
Нет, но я тебя знаю, кстати, я Кирилл. – Парень посмотрел на меня сверху вниз. – И я тебя искал.
Зачем? – Мгновенно отреагировала я. Его тон заставил меня напрячься. Прошлая наша встреча прошла странно, и он неожиданно исчез, даже не объяснив, зачем появлялся. Словно прочитав мои мысли, брюнет обворожительно улыбнулся и проговорил:
В прошлый раз я тебя оставил, хочу загладить свою вину и пригласить тебя на завтрак, если позволишь, завтра. – Я задумалась. С одной стороны, я не знала этого парня, и было в нем что-то странное, да и ребятам о не очень нравился, но с другой стороны, мне очень хотелось узнать его поближе, к тому же, нельзя отрицать, что он красив. В итоге, второе желание пересилило, и я ответила согласием, отмечая, что недовольство на лицах ребят усилилось.
Отлично, я заеду в девять. – Кирилл отсалютовал Насте, бросил победный взгляд на Антона с Андреем, улыбнулся мне и, сев в машину, нажал на газ. Как мне объяснили, есть вторые ворота, слева от поместья, Антон не стал туда подъезжать, иначе пришлось бы идти вдвое дольше. Нас, наконец, догнала невеста Андрея, сжимая в ладони жемчужины, она окинула взглядом своих будущих родственников, заметив моё задумчивое выражение лица, девушка решила промолчать и вошла в дом. Мы последовали за ней. По сравнению с утренним шумом, сейчас в холле царило относительное спокойствие, только несколько служанок натирали перила лестницы и дворецкий, стоя на стремянке, протирал огромную люстру. Я сразу же, вместе с покупками ушла в выделенную мне комнату. В планах был сон, я встала слишком рано и к тому же вымоталась, бегая по бутикам. Разобрав вещи развесив их в шкафу, я переоделась в пижаму и забралась в прохладную постель, повернулась на бок и натянула одеяло до самой шеи. Сквозь окно в комнату проникал тусклый солнечный свет, небо начало затягивать тучами, поднялся легкий ветер. Постепенно меня окутывало тепло, и глаза начинали слипаться.
Мне снился пожар. Комната Косова была вся в огне, а сам он спокойно стоял в центре, улыбался и вертел в руках синюю коробочку, которую недавно отдал мне. Он совершенно не боялся пламени, бушевавшего вокруг, будто огонь исходил от него, будто он и есть этот огонь. Жаркий, обжигающий, опасный, но такой притягивающий, завораживающий и манящий. Хотелось пойти туда, в самый центр и гореть, гореть, гореть, как бы страшно не было. И я шла, шаг за шагом. Страх окутывал меня, но в то же время мне становилось легко и хорошо по мере продвижения вперед. Когда до Косова оставался один шаг, меня, против воли, что-то дернуло назад, я налетела обратно, с каждой секундой отдаляясь от комнаты с огнем, сопротивляясь и крича, чтобы меня отпустили. Все было тщетно, Максим отдалялся, а вместе с ним и так желанная комната, я погружалась в тёплую, но такую неуютную и пугающую темноту. Яркое пламя сузилась до маленькой мерцающей точки, и я мгновенно открыла глаза.
Сердце учащённо билось, но я заставила себя расслабиться и успокоиться. Из теплой постели вылезать не хотелось, но в животе предательски заурчало, намекая, что пора бы перекусить. Пришлось одеваться и спускаться вниз. Холл освещали яркие лампы, вокруг не было ни души, лишь абсолютная, какая-то непривычная, волшебная тишина, даже слуг не было видно. Казалось, я была в поместье одна, хотя это в принципе было невозможно. Медленно спустившись по лестнице, чтобы не нарушать тишину, я направилась на кухню – есть хотелось зверски.
На кухне господствовала Катерина, под её руководством всё работало, как часы, можно было подумать, что даже техника ей подчиняется. Её подчиненные готовили салаты и коктейли для завтрашнего приема, корректировали меню, нарезали овощи и фрукты, все бегали и суетились, но эта была не беспорядочная, а чёткая и слаженная, что не могло не восхищать. Я направилась прямо к Екатерине, та, завидев меня, радостно улыбнулась и пошла навстречу.
Меня, кажется, снова бросили. – Смущенно проговорила я. – И я, видимо, снова проспала ужин.
Разве? – Притворно удивилась женщина. – Ужин мы сейчас организуем. А в доме вы не одна, где-то была Анастасия Александровна и скоро должен вернуться Максим Александрович, он уехал к своему другу в соседнее поместье. Пока накроют стол, вы можете подождать в гостиной.
Хорошо, но давайте договоримся, что вы будете называть меня на «ты», как я ни стараюсь, не могу привыкнуть к принятому здесь общению. Катерина кивнула, а я, улыбнувшись, вышла. Давно хотелось наведаться в библиотеку, но всё не было времени. Так почему бы не пойти туда сейчас?
Найдя нужную дверь на втором этаже, я осторожно её отворила и вошла. Книги всегда вызывали у меня благоговение и трепет, чтение – второе моё любимое занятие после рисования. Когда я осматривала поместье, эта комната поразила меня своими размерами, но сейчас она казалась мне ещё больше. Здесь хранилось бесчисленное количество книг. Прочитал ли их все кто-нибудь? Библиотека делилась на две смежные комнаты, соединённые аркой. В первой комнате, где я сейчас находилась, стоял стол из красного дерева, за ним массивное кресло, обтянутое зелёной кожей. Стены были плотно заставлены стеллажами с книгами, за моей спиной по обеим сторонам от входа, на стене висели два поясных портрета. Изображенные на них мужчина и женщина были мне не знакомы. Мужчина был суров с виду: в тёмно-бордовом костюме с белым старинным шейным платком, заменявшим галстук, волосы зачёсаны на старинный манер, тёмные густые и чуть вьющиеся, но всю его суровость разбавляли голубые, скрывающие в себе добро, глаза. Женщину изобразили мягкой и нежной, губы тронуты чуть заметной улыбкой, глаза излучают понимание, любовь и счастье. Милая голубоглазая женщина в бледно-розовом платье и с замысловато уложенными в причёску рыжими волосами сразу расположила меня к себе. Мужчина тоже был, бесспорно, красив, но мои чувства не затронул, возможно, потому, что я нашла в его внешности некоторое сходство с внешностью человека, которого ненавижу. Решив не зацикливаться на портретах, я прошла во вторую комнату. Там в противоположную от входа стену, был вделан камин, справа от него стоял старинный диван, так же, как и кресло обтянутый зелёной кожей, перед диваном - маленький стеклянный журнальный столик. С другой стороны комнаты стоял огромный полутораметровый глобус, рядом в специальной подставке находились свёрнутые в трубочку карты. Здесь так же было множество стеллажей с книгами, я прошлась по комнате и остановилась перед единственным шкафчиком, сделанным из стекла. В нем находились маленькие пронумерованные книжечки в кожаных переплетах и три открытых бархатных коробочки. В двух из них лежали мужские печатки из золота, в третьей изящная женская.
«Скорее всего, это пары к тем, что сейчас носят Настя, Юля и Антон». – Догадалась я. Аккуратно открыв стеклянную дверцу, я кончиками пальцев провела по корешкам книг и вытащила крайнюю слева, в углу на обложке значилась цифра 1. Перейдя в первую комнату, я устроилась за массивным столом и погрузилась в чтение.
То, что изначально я посчитала книгой, оказалось дневником, принадлежавшим одному из предков Косова. Хозяин дневника описывал всю свою жизнь, начиная с совершеннолетия. Особенно меня заинтересовали записи, сделанные перед свадьбой. Он так нежно и трепетно описывал любовь к будущей жене, я буквально пережила его чувства. Жаль, что сейчас такая пламенная и верная любовь встречается очень редко, настолько редко, что в неё даже перестают верить. Свадьбу мужчина описывает, как самый счастливый день в своей жизни. Видимо, записи были сделаны уже после церемонии, потому что описывались все подробности: церковь, гости, друзья и знакомые, чувства, когда он давал клятву и волнение невесты.
«Её хрупкая рука в моей руке ощутимо дрожала, и эта дрожь отдавалась в моем собственном теле. Моя невеста была бледна, я видел это сквозь её свадебную вуаль, губы её, как и руки, дрожали от волнения. Она изредка бросала на меня испуганные, но счастливые взгляды, я отвечал ей улыбкой. Не могу передать своё счастье, когда, наконец, поцеловал её и понял, что эта девушка навсегда стала моей!». – Этот абзац понравился мне больше остальных, нежный и чувственный. Я узнала многое об обладателе этой книжечки, но не всё, потому что читала дневник не с самого начала, лишь те записи, которые были сделаны резким торопливым почерком, явно в крайнем волнении. Следующая запись, привлекшая моё внимание, была сделана спустя две недели после свадебной церемонии: