– Джонатан? – сказала она, и на лице Биша отразилась ярость.
– А это еще кто? – осведомился он, даже не заботясь о том, что ведет себя неразумно, учитывая тот факт, что его вообще не должно здесь быть.
– Джонатан, – ответил тот и скрестил руки на груди, с любопытством подняв бровь. – А ты кто?
– Биш, брат Мэгги. – Биш тоже скрестил на груди руки.
– Неудобно спрашивать, но что происходит? – поинтересовался Джонатан.
– Это мои отец и брат. Они были в опасности, поэтому мы привезли их сюда, – ответила я. Джонатан поклонился и покачал головой.
– Я не вправе подвергать сомнению действия Провидицы. – Он выпрямился и посмотрел на Джен. – Очень рад. Надеюсь, увидимся сегодня вечером, Дженна?
Она кивнула и попыталась вежливо выпроводить его, но рычание Биша всех остановило. Он посмотрел на нас и затем удалился в ванную, хлопнув дверью. Я закусила губу. Можно представить, о чем он подумал, бедный парень.
– Я пойду, – чувствуя себя неловко, пробормотал Джонатан, когда Джен попыталась закрыть дверь, но было слишком поздно.
– Что это? – пророкотал Дональд и рывком распахнул мою дверь. – Люди? Во дворце? – Он посмотрел на меня обвинительно. – Так вот что ты натворила, – сказал он и засмеялся. – Ты только что провернула свою маленькую аферу. Это не пройдет с нашим народом!
Он повернулся и неторопливо пошел, наверняка чтобы разболтать все Совету. Черт!
Я захлопнула дверь и прислонилась к ней.
– Мы не можем получить передышку, даже на один день. Какого черта?
– Мэгги! – упрекнул меня папа за мой язык.
– Прости, пап, но какого черта? – повторила я громче.
Он вздохнул и сел на кушетку, словно сильно устал.
– Ну хорошо… Тот план отпадает, – сказала я, раздраженно потирая глаза. – К черту его. – Я посмотрела на Калеба. – Давайте просто выйдем отсюда все вместе.
– Мэгги, – осторожно начал папа, – я не уверен, что сейчас лучшее время для отчаянной попытки.
– Нет, она права, – ответил Калеб, – пошли. Давайте просто делать вид, что мы и не собирались скрывать вас, а Дональд просто нас опередил.
Я кивнула, но папа стоял на своем:
– Подождите. Вы оба ведете себя так, будто вас бросят в карцер или что-то в это роде? – Это было недалеко от истины. Мы с Калебом переглянулись. – Так нам не следовало приезжать? Ты это хочешь сказать? Я думал, это твой род, твой народ. Почему вы так их боитесь?
– Просто у них есть правила, – объяснил Калеб и на секунду закусил губу. – Люди никогда не допускались во дворец. Я только что нарушил старый вековой закон.
– Но Мэгги человек, – возразил папа.
– Нет, сэр, уже нет, – тихо поправил Калеб. Взгляд моего отца устало потух.
– Папа, ты имеешь дело почти с… правительством. Воспринимай это так. Совет основателей составил все эти законы, и Асы следовали им очень долгое время. Они не плохие, но их слегка запутали, и принять изменения после стольких лет нелегко. Мы еще даже не начали их разбирать. Просто не суди никого пока, ладно?
Отец поднял руки и покачал головой. Идея ему не нравилась, но он чувствовал, что возразить нечего. Это нужно сделать. Биш появился из ванной.
– Мы действительно будем торчать в этой комнате?
– Нет, – ответила я. – Но тебе нужно успокоиться. Когда мы выйдем отсюда, тебе нельзя будет срываться, источать сарказм и быть… собой.
– Ой, да ладно, – хмыкнул он.
– Я серьезно, Биш. Ты не можешь меня защитить. Это забота Калеба, и он знает, что нужно говорить. Твои высказывания просто примут за проявление неуважения. Пожалуйста, Биш.
– Отлично, – проворчал он. – Ты отказываешься от моей помощи, отлично.
Калеб открыл дверь.
– Ну, пойдемте, пока Дональд не послал сюда стражу. – Он взял меня за руку и повел всех по коридору.
– Стражу? – услышала я голос отца. Я оглянулась и увидела, что папа идет между Джен и Бишем.
Прежде чем войти в комнату, я сделала глубокий вдох. Дональд поднял шум, беседуя с членами Совета в углу, а остальные никак не могли взять в толк, что происходит.
Все замерли и затаили дыхание. Никто не шевелился, просто смотрели, как мы вошли и прошествовали на середину комнаты. Я решила, что пора им увидеть меня как Провидицу по-настоящему. Я крепче схватила Калеба за руку, закрыла глаза и начала показывать им все. Я видела энергетические ленты в воздухе и знала, что видения появлялись в воздухе надо мной, и все их видели.
Я показала всем, как мы с Калебом встретились, какой милой и любящей была его семья по отношению ко мне, как я была напугана, будучи поначалу совершенно обычным человеком. Как Маркус отравлял мне жизнь эхо-снами, затем похитил меня с пляжа. Я показала, как Уотсоны мучили меня в своих владениях и в колодце, а затем как я спаслась. Я показала наше пребывание в Калифорнии, когда Маркус обрезал мои волосы, когда Уотсоны пугали людей, пытаясь добыть мою кровь. Показала, как Марла подошла к клубу и увидела нас на аллее и что произошло потом, когда мы пришли домой к Калебу и нас встретили парни на мотоциклах. Как в Калеба выстрелили, вынудив нас защищаться и убить их. Показала, как Сайкс и Уотсоны захватили всех дома у дяди Кена и пугали маленькую Марию огнем. Как один из Уотсонов заколол Сайкса ножом и потом попросил пощады. Наш полет сюда, слова Марлы, сказанные мне при входе, ответ, данный мне Советом, когда я пыталась воспрепятствовать аресту Калеба, происшествие с моим отцом, получившим записку с газом. И напоследок – через что прошел Калеб, чтобы убедиться, что мой папа и Биш благополучно добрались сюда. Когда демонстрация видений закончилась, все были настолько потрясены, что застыли в оцепенении.
Я собралась выйти вперед, но остановилась, вспомнив, что пропустила часть о том, как стала Провидицей. При попытке показать это что-то меня останавливало. А теперь уже поздно, пора завершать показ.
– Итак, вы знаете, почему мне пришлось привезти своих родных сюда. Мой отец и брат не имеют к этой истории никакого отношения, но Уотсоны не прекращают донимать их. Я оставила отца в Теннесси, но они и там не отстают от него. Мне жаль, я пытаюсь соблюдать ваши законы, уважаю традиции, но не знаю, как быть в таком случае.
– Он знает о нас? – Вперед вышла какая-то женщина. – Знает о нашем народе?
– Я рассказал ему, – громко произнес Питер, и они с Рэйчел встали рядом с нами. – В такой нестандартной ситуации я подумал, что это самое лучшее решение. Запечатления не происходили очень давно, и для Калеба запечатление с человеком должно было что-то значить.
– Как Уотсоны могли так поступить? – воскликнул кто-то. – Как они посмели?
– Тогда она еще не была Провидицей, – ответил кто-то.
– Нет, была. Разве ты не видел?
Все начали кричать одновременно, и хотя со стороны казалось, что обвиняют нас, дело обстояло совсем иначе. Собравшиеся были поражены поступками Уотсонов. Я посмотрела на Марлу и увидела, как она ловит воздух ртом, чувствуя, что ее план провалился. Она посмотрела на Дональда, который ответил ей выразительным взглядом.
Марла выбежала вперед, расталкивая людей, чтобы встать рядом с нами.
– Это все Сайкс! – закричала она. – Вы же видели, я пыталась помочь им на аллее той ночью!
– Но ты сказала, что Провидица стоит у тебя на пути, – заметил кто-то. Говоривший вышел вперед, и я увидела, что это Джонатан. – Ты планировала вернуть власть своей семье – это твои слова.
– Я злилась, ясно? Но это не значит, что я хотела причинить ей вред. Мы были доброжелательными и спокойными все время нашего Воссоединения! – заявила она.
– Это ты отравила ее! – воскликнула жена Паоло и в ужасе прижала руку к груди. – Ты пыталась убить нашу Провидицу, прямо здесь, у нас на глазах!
– Нет, я этого не делала! – Марла посмотрела на Дональда. – Дональд, помогите!
Выражение его лица постоянно менялось – я наблюдала за ним. Дональд обхватил рукой подбородок и оглядывал комнату, в которой царил хаос. Все кричали и спорили. Марла тоже громко визжала, но ее невозможно было услышать за хором других голосов.
Дональд кивнул Гастону, тот вышел вперед, и раскат грома прокатился по комнате. Так вот каков его Дар. Марла была права, их сила никуда не годилась. Зачем нужен гром?
– Хорошо! – пророкотал Дональд и поднял руки вверх. – Хорошо. Признаю: Марла поступила неправильно, но ни один закон не был нарушен…
– Ни один закон не был нарушен? А вот его наказали за убийство лидера клана? – Женщина указала на Уотсона, заколовшего Сайкса.
– Я лично принял на себя почетные обязанности лидера, пока не будет назначен другой, – сообщил Дональд с царственным видом.
– Дональд, – обратился к нему Питер, – разве ты не нарушаешь правила? Лидер не может быть членом Совета, помнишь?
– Но больше некому, – заявил тот в свою защиту.
– Это не имеет значения. Закон есть закон. Есть множество подходящих кандидатур, которые могут занять твое место в Совете, если ты хочешь уйти с поста и взять на себя роль лидера.
– Нет! Никогда! – закричал Дональд, краснея, как помидор.
– Тогда ты должен назначить кого-то лидером своего клана, – указал ему Питер.
– На эту должность никто не годится, – проворчал Дональд.
– В таком случае, боюсь, ты дисквалифицировал себя, – продолжал Питер, и я увидела свет в глазах людей, когда они поняли, о чем он. – Нарушив закон, по которому можно занимать только одну должность, и признав это перед другими членами Совета, ты таким образом дисквалифицировал себя как член Совета, и клан Уотсонов должен назначить своего нового представителя.
– Осторожнее, Питер, – пригрозил Дональд.
Питер только рассмеялся:
– Это тебе надо было поостеречься. Ты не можешь быть лицемером и лидером. – Дональд попытался броситься на Питера, но несколько других членов Совета остановили его, а Питер продолжил: – Мы должны заняться назначением нового члена Совета, прежде чем переходить к отцу и брату Мэгги.
– Я предлагаю свою кандидатуру в члены Совета, – сообщила Марла и улыбнулась, приглаживая волосы, словно это могло ей помочь. Она надменно взглянула на Дональда, когда тот прошествовал мимо нее.
– Ни в коем случае, – презрительно усмехнулся Маркус.
Какой-то мужчина положил руку на плечо Маркуса (я предположила, что это его отец) и заговорил следующим:
– Я предлагаю назначить Хэддока Уотсона членом Совета. Кто согласен, скажите «да».
– Да, – хором согласились Уотсоны, стоявшие позади Марлы, и она закипела. Маркус подождал, пока все проголосовали, и тоже сказал: – Да.
– Маркус, ты маленький предатель! – закричала Марла.
– Некоторые вещи выше твоего понимания, сестричка, – проворчал он, и она скрестила руки на груди, как обиженный ребенок.
– Отлично, – объявил Паоло. – Хэддок, выйди вперед.
Откуда-то из задних рядов вышел мужчина. Я никогда не видела его раньше. Похоже, ему очень хорошо удавалось сливаться с толпой. Он не сводил с меня глаз, даже когда поднимался по лестнице к столу Совета. Я, конечно, не могла прочитать его мысли, но в его глазах мелькнуло что-то знакомое, и это меня мгновенно заинтриговало. Он сел и наконец отвел от меня взгляд. Калеб обнял меня за талию и наклонился ко мне.
– А теперь наш черед, – прошептал он.
– Хорошо, – начал Паоло и сделал приглашающий жест остальным членам Совета, чтобы они присоединились к нему. Бабушка сжала мою руку, проходя мимо. – Провидица, мне жаль, но это дело снова касается тебя, следовательно, ты не имеешь права голоса. – Я кивнула, и он продолжил: – Итак, мы знаем, что во дворце раньше никогда не бывало людей, так как это наше священное место, чтобы жить, работать и собираться. Однако…
– Паоло, нет. Это не имеет значения! – подал голос Дональд.
– На самом деле имеет. Мы не можем выбирать, каким законам следовать. – Паоло прочистил горло. – Здесь нет конкретного закона против человека. Вот что гласит закон. – Он взял со стола узкие очки для чтения и сосредоточился на странице из большой книги в красном кожаном переплете, которую я раньше не замечала. – «Никто не из нашего рода или не обладающий нашими знаниями не может входить тем путем, по которому входит наш народ. Это священный путь гордости и признания установленного порядка вещей и способ сохранения нашего народа». Итак. – Он снял очки. – Путь, по которому входит наш народ, – это лестница сквозь коттедж, вырубленная руками наших предков. Благодаря бремени, которое они взяли на себя с гордостью и признанием жертвы ради величайшего добра, у нас есть место, свободное от преследований и страха быть самими собой. Мы все находились здесь, и я знаю, Калеб, что ты не приводил людей через этот вход, мы бы увидели. – Калеб кивнул, и я услышала его мысли. Об этих людях и их увертках.
– Нет, сэр. Я привел их через южный вход, рядом с оранжереей. Мы вошли через крышу.
– Тогда я не вижу здесь никакого нарушения закона. А вот закон, запрещающий рассказывать людям о том, кто мы такие, существует, – произнес Паоло. Создавалось впечатление, что ему не хотелось об этом говорить.
– Это все я, – выпалила я. – Я не могла потерять их, и я…
– Мэгги, – прервал Питер и взглянул на меня с улыбкой. – Все в порядке.
Я покачала головой:
– Вы не должны.
– Нет, должен. – Он снова посмотрел на Паоло. – Это я рассказал Джиму о нашем роде и о том, что произошло с Мэгги.
– А я рассказала Бишу, моему брату, – сообщила я, полная решимости не дать Питеру взять на себя всю вину.
– Благодарю тебя за честность, Провидица, но если бы ты сама рассказала и своему отцу, тогда бы не было проблем. – Я недоуменно прищурилась, а потом вспомнила положение закона еще до того, как он продолжил: – Провидице даруется помилование. А вот Питеру нет. – Паоло грустно посмотрел на Питера. – Ты знаешь последствия.
– Нет! – воскликнул Калеб, прочитав мысли Паоло через меня. В качестве наказания Питер должен был уйти с поста лидера.
– Нет, не делайте этого, – попросила я, хотя это было бесполезно. Питер уже признал закон и опустился на одно колено.
– Я оставляю пост лидера клана Джейкобсонов и знаю, что в данном случае не имею права назначить себе преемника.
– Джейкобсоны, – громко сказал Паоло, – кого вы назначите своим новым лидером?
«Все встает на свои места, Мэгги. Ты отлично справляешься».
Я задержала дыхание и попыталась блокировать этот голос, затем услышала эхо мыслей вокруг нас. Калеб напрягся как раз перед тем, как бабушка четко воскликнула, и никогда ее голос не звучал так уверенно:
– Калеб!
Глава 19
– Калеб! – заорал Родни.
– Калеб, – подхватила Джен, а потом дядя Макс и все остальные. Калеб застыл в ужасе. Разве он мог забрать титул у своего отца? Разве мог даже просто принять то, что его отец любил и чем так гордился?
– Калеб, – произнес Питер, но он не голосовал, а звал сына. Калеб послушно посмотрел на него. – Все хорошо, сын.
– Разве это может быть хорошо?
– Все происходит не просто так. Так должно было быть, в этот день, по этой причине, таким образом.
– Я не могу, пап.
– Нет, можешь, – с нажимом возразил Питер. – Калеб, неужели ты правда думал, что, запечатлившись с Провидицей нашего народа, сможешь оставаться в стороне?
– Нет… нет, я так не думал, я просто…
– Я по-прежнему здесь. Мы, твоя семья, все так же здесь. Теперь давай начистоту, – усмехнулся Питер. – Ты же всегда хотел этого, когда был маленьким.
Калеб не засмеялся над шуткой, а я закусила губу, слушая его внутреннюю тираду. Нужно было что-то сделать, так что я погладила его по спине. Он тут же посмотрел на меня.
«Это по-настоящему? Или мы спим и я просто еще не понял?»
Я покачала головой:
«Твоя семья верит в тебя, так же как я. Кого, думаешь, они бы выбрали, когда бы пришло время? Я всегда знала, что однажды это будешь ты».
Он криво улыбнулся:
«Правда? Или ты просто говоришь так, чтобы меня успокоить?»
«Правда. Ты подтолкнул меня, когда я боролась со своей новой сущностью Провидицы, а сейчас я подталкиваю тебя. Сделай это, малыш. Твой папа прав, ты был создан для этого».