— Заметно.
— У тебя изменения тоже значительные и хорошо заметные. И главное — ты выросла, — так же тихо сказал он. А стоило мне открыть рот, быстро добавил: — И с какой группой мышц ты хотела бы поработать?
— Не знаю. — Я растерянно осмотрела зал и тренажеры. — Я на беговой дорожке сейчас занималась.
Взяв за руку, Лейс повел меня за собой в закрытую зону мимо робота к какому-то большому тренажеру.
— Этот тренажер — для разогрева мышц перед спаррингом, — просветил добровольный помощник тренера.
— Я впервые вижу такой… большой, — поделилась я сомнениями.
Лейс лишь хмыкнул, останавливаясь у незнакомого, в какой-то степени устрашающего агрегата, состоящего из кресла на высокой подставке и висящих вокруг него металлических дуг, о предназначении которых оставалось только догадываться.
— Давай подсажу в кресло, а то оно рассчитано на мужчин не ниже среднего роста, — предложил Хеш’ар и без предупреждения подхватил меня на руки, заставив охнуть и вцепиться ему в плечи.
От неожиданности и захлестнувших меня эмоций нанаты облепили нас двоих.
— Спасибо, — пискнула я, заставляя себя расслабиться.
Однако посадить меня, как собирался, «помощник» не торопился — стоял у тренажера со мной на руках и смотрел в лицо. Я же испытывала совершенно новое чувство. Какой восторг — чувствовать именно этого мужчину всем своим телом, его обнаженную кожу под ладонями! Кровь бежала быстрее, а ощущения становились все острее. Теперь мы словно в сумерках находились из-за кружившего вокруг нас роя.
Посмотрев в лицо Лейсу, я, к собственному замешательству, увидела лишь напряжение, но не чувства. Но не растерялась и снова не отступила — робко погладила его плечи, наслаждаясь прикосновением к теплой, чуть влажной от пота коже. И чуть не пискнула от восхищения, когда под моими ладонями начали перекатываться мускулы.
— Девчонка… — мягко, снисходительно усмехнулся Лейс, когда я увлеклась изучением его тела.
— Просто не могу оторваться, — повинилась я, озорно улыбнувшись.
— Где же ты скрывалась так долго? — неожиданно спросил он, глядя на меня непонятным взглядом.
— Скорее, этот вопрос к тебе! — проворчала я.
— Ты права. — Уголки его рта поджались в грустной полуулыбке.
Он поднялся на нижнюю ступеньку и усадил меня в кресло, лишив такого приятного занятия, как изучение его тела на ощупь. Зато теперь наши лица находились на одном уровне, а сам он встал между моих ног.
— Но за пятнадцать лет ты осуществил свою мечту и стал генералом.
— Опять ты права, — снова повторил он, аккуратно снимая резинку с моих волос. — А ты — ученым.
Затем пятерней зарылся в рассыпавшиеся по плечам волосы и прошелся пальцами по всей их длине.
— Твои волосы меня восхищали еще тогда, дома. Будто лучи Х’шана переплелись в золотистых прядях…
— А ты романтик, оказывается, — шепнула я (почему-то горло пересохло). — Мне нравились твои — длинные, белоснежные…
— Больше не смогу отрастить — дань Х’ару и погибшим вместе с планетой, — тихо ответил х’шанец, одним из первых отрезавший косу. — И привык уже к коротким, с ними возни меньше.
— Помню, постараюсь пережить как-нибудь, — больше не улыбаясь, серьезно пообещала я.
Мужчина, обеими ладонями обхватив мое лицо, поглаживал большими пальцами скулы, а я во все глаза смотрела на него, откинувшись на спинку кресла.
— Моя родная…
— Это влияние локусов.
— Не знаю… может быть, — не стал он отрицать очевидное. — Но поверь, Даш, их количество не столь критичное, чтобы я не мог здравомысляще воспринимать тебя и обстоятельства нашей встречи в целом.
— Тогда ты соскучился по женщине, — угрюмо напомнила я.
Лейс молчал и изучал мое лицо не только пальцами, но и взглядом. Почему-то вспомнился момент, когда он так же стоял с Шарали. Тогда он смотрел с нежностью и восхищением, почти трепетом, а сейчас — совершенно иначе. Его взгляд настолько голодный, жадный, словно я последний глоток воды в пустыне.
А Лейс, пока я выбирала, кого мне хочется больше — того восхищенного и трепетного юноши или нынешнего матерого и голодного хищника — изумил, признавшись:
— До того момента, как увидел тебя в кабинете Зыкова, я даже не думал, насколько сильно могу хотеть женщину.
— Любую? — хрипло уточнила я, перехватив его запястья, но не собираясь отталкивать от себя.
— Нет, именно тебя.
И снова молчим. Он ласкает мое лицо, а я — его руки, пока мне не стало этого мало.
— Лейс? — Я положила на его обнаженную грудь жадно растопыренные пальцы.
— Да, Даш?
— Между нами все… серьезно?
Зеленые глаза вспыхнули подобно изумрудам.
— А ты хочешь, чтобы серьезно было?
Я не выдержала и, подавшись вперед, уткнулась ему в грудь, обняв руками за торс.
— Мне страшно.
Он обнял меня, теснее прижимая к себе голову и массируя мой затылок. В этот момент мне больше ничего не хотелось, только вот так прижиматься к нему, чувствовать запах мужчины, которого, как выяснилось, люблю с детства, и непривычный внутренний покой.
— Чего именно ты боишься, принцесса? Розовой? Или меня?
— Неизвестности, — тяжело выдохнула я. — В моей жизни все начало происходить слишком быстро. Непривычно и все сразу, а я боюсь.
И тоже совершенно по-хозяйски начала поглаживать его спину и поясницу. Увлеклась и прошлась пальцем по ложбинке позвоночника, по ямочкам над крепкими мужскими ягодицами.
— Мы с тобой вместе можем все решить… постепенно, — напряженно предложил Лейс, а его тело под моими руками словно окаменело. — Было бы желание.
Я чуть отстранилась, чтобы посмотреть в глаза мужчине, но взгляд остановила на его губах и нервно выпалила, глядя, как он медленно приближает свое лицо к моему:
— Лейс, согласись, мы с тобой ненормальные!
— С тобой я не против сойти с ума, — выдохнул он мне в губы, накрывая их своими.
Мой первый поцелуй был нежным до головокружения и осторожным, изучающим. Потому что у моего х’шанца он тоже был первым. Мы оба учились целоваться, пробовали друг друга на вкус, ласкали губы, потом я потянулась к нему, обняла за шею, зарываясь пальцами в его короткие волосы. Теплые сильные ладони Лейса сильнее сжали мое лицо, удерживая, словно я могла вырваться из его объятий. А наше сумасшествие длилось и длилось, пока хватало дыхания.
Наконец мы слегка отстранились друг от друга. Наверное, мои глаза были такими же шальными от удовольствия и желания, как и его. Чуть-чуть отдышавшись, мы оба одновременно потянулись за новым поцелуем, только теперь Лейс целовал не только мои губы, но и лицо, виски. А я почти висела на нем. Секунда-другая — и он выхватил меня из кресла, заставляя обвить его талию ногами и прижаться теснее. Мы целовались как сумасшедшие. Лейс одной ладонью придерживал меня за ягодицы, а второй гладил по спине, прижимая к своей крепкой горячей груди.
Видимо, Хеш’ар лучше контролировал себя, потому что в какой-то момент замер и прекратил целовать меня. А я тянулась к нему, целовала его шею, колючий от щетины подбородок.
— Даш, нам пока нельзя увлекаться полным контактом.
Распаленная, напрочь позабывшая обо всем на свете, я посмотрела на него, еще толком не понимая, почему он остановился, а страх, мерзкий и липкий, уже начал закрадываться в душу.
— Почему? — хрипло выдохнула я.
— Зельдман недавно рассказал мне о вашей версии про локусы-защитники.
— А при чем тут наши… контакты? — От расстройства я ткнулась носом ему в обнаженное плечо, затем лизнула кожу.
— Да-аш?
— Я давно Даша, — буркнула я.
— Я не спец в этой области, но хочу все предусмотреть. Ты благодаря наличию мутации защищена, но если количество моих локусов у тебя перевалит допустимый уровень, то, возможно, повлияет на твою безопасность. Вы же не знаете, как поведет себя вирус в человеке, землянке с полной, завершенной энергетической связью…
Я восхищалась своим мужчиной, любовалась его высоким умным лбом, красивым овалом лица и невероятными глазами. А он крепко держал меня, не намереваясь расставаться с такой ношей.
— А ты не зря генерал, — улыбнулась я.
— Надеюсь. — Он едва ощутимо касался губами моих волос и виска.
— Как же долго тебя не было, — пожаловалась я ему на ухо.
— Я надеюсь, мы успеем наверстать упущенное, — глухо прошелестел его голос.
Одни надежды! Мы зависим от чертовой розовой дряни!
— Нам придется… высадиться на планете?
Лейс молчал томительно долго, заставив напрячься, прежде чем пообещал:
— Да. Но не бойся, я пойду с тобой.
Я хмыкнула с горечью:
— Лейс, кто же не знает, что генералы управляют армадами, а не ходят в поле с группой смертников?
Мы пристально смотрели в глаза друг другу.
— Даш, давай договоримся на будущее. Если я что-то сказал или пообещал — так и будет.
— Звучит позитивно, заманчиво, — усмехнулась я. — Но кто ж тебя отпустит, генерал?
— Надо будет — в самоволку уйду, — спокойно заверил он.
— Из-за одного поцелуя ты можешь лишиться звания, карьеры и попасть под трибунал, — беспечно, с наигранным весельем возразила я.
— Девчонка ты, Дашка! — тепло улыбнулся Лейс. — Карьеры — может быть, а вот трибунал — вряд ли. Ты забыла, что находишься на х’шанском корабле? Меня же любой соплеменник поймет, узнав о наличии моих локусов у тебя. Да еще до начала миссии.
— А ты уже все продумал? — Будто этот мужчина мог иначе.
— Да, сегодня хороший бой провел, как-то все улеглось в голове. Выстроилось. Согласовалось.
— Поня-атно, — протянула я и сделала вывод: — Ты более ненормальный, чем я. Честное слово.
— Как ваш Башаров говорит, со мной такое частенько бывает.
Мы засмеялись, но и нашей идиллии пришел конец. Я на миг прижалась к его шее носом, потерлась и виновато напомнила:
— Генерал, мне пора идти работать.
— И мне тоже, моя принцесса.
Опустив ноги, я сползла по нему и встала на пол, продолжая обнимать.
— Твоя?
— А разве нет? — Он словно окаменел, до того напрягся.
— Я только уточнила, — шепнула и положила ладонь ему на грудь, успокаивая. — Пойми, верится с трудом. Мы слишком долго не виделись, а потом всего через три дня — твоя.
— Обстоятельства к долгим ухаживаниям не располагают. В обычной обстановке я бы дал тебе возможность потешить себя ложными иллюзиями, а здесь…
— Иллюзиями? — возмутилась я. — Если бы меня сюда не привезли почти насильно, то мы бы…
— Х’ар нас связал, родная. Думаю, наша встреча произошла бы однозначно, рано или поздно.
— Хорошо, когда можно на кого-то свалить собственную медлительность.
— Ого, Х’ар наградил меня ворчливой женщиной, — рассмеялся Хеш’ар, привычно взяв меня за руку и уводя за собой из тренажерного зала.
— Радуйся тому, что есть, космическая улитка, — улыбнулась я.
* * *Папа у меня жаворонок, мама — сова, а меня родные ласково называют голубем за нелюбовь к ночным бдениям и ранним подъемам. Вот и сегодня, лежа под одеялом, я не спешила сразу вставать. Шесть часов сна, которые позволила себе, не принесли желанного ощущения полноценного отдыха. Эх, разбаловала меня жизнь!
Я потянулась, поеживаясь от прохлады кондиционированного воздуха, села, потерла лицо и убрала растрепанные золотистые пряди за спину. Сладко зевнула, с тоской посмотрев на еще хранящую тепло кровать, но, кряхтя, встала и поплелась в душ. Работа ждет!
Этим условно утром, если по-прежнему следовать режиму Тру-на-Геша, к своему внешнему виду я отнеслась внимательнее, даже пристрастнее, чем обычно. Надела красивый костюм — приталенный жакет с плиссированной пышной юбкой до колен королевского синего цвета. Под него, конечно, «просились» соответствующие туфли, но я предпочла белые, напоминающие кеды, в которых здесь ходить удобнее. Кроме того, они немного приглушили слишком нарядный для военного судна костюм, сделав его более утилитарным.
Но волосы я расчесала до золотистого блеска, а от висков заплела тоненькие косички и закрепила их на затылке заколкой-бабочкой с хрустальными крылышками. Прическа сделала лицо более открытым, подчеркнула овальный контур, чистую ровную кожу, по-прежнему покрытую легким загаром, а синий цвет одежды — голубые глаза. Губы я слегка выделила бледно-розовым стойким блеском.
Наверное, подобным образом я прихорашивалась лишь в детстве, точно как сейчас надеясь на скорую встречу с Лейсом. С той разницей, что тогда я, покрутившись перед зеркалом, радостно бежала в соседний сад, а теперь еще и опасаюсь этой встречи. Целуясь вчера с х’шанцем, я полностью меняла свою жизнь. Самым кардинальным образом. Лейс — военный, высший офицер звездного флота. А я — лабораторная «крыса», до этой миссии предпочитавшая избегать любых полевых исследований и обожавшая предсказуемую суету университетских занятий со студентами. Как настолько непохожим личностям объединиться и наладить, упорядочить совместную жизнь, сделать ее счастливой? Конечно, еще можно все изменить и отыграть назад, но я уверена в собственных чувствах. В свой личный омут я прыгнула с головой. А проблемы, как известно, решают по мере возникновения! Вот с такими мыслями я и отправилась завтракать.
В салоне за столиком тихо беседовали два офицера-х’шанца; негромко вещал новостной канал. Увидев меня, мужчины привстали и поздоровались. Быстро заказав себе завтрак, слегка нервничая, я крутила сережку в ухе, слушая новости. Больше, чем розовая, меня беспокоил Лейс. Как он поведет себя со мной сегодня? Погрузившись с головой в свои думы, я вздрогнула от неожиданности, когда мои плечи чуть стиснули, а щеку опалил короткий поцелуй — под удивленным взглядом х’шанцев (и не менее удивленным моим) рядом со мной присел Лейс.
— Выспалась, принцесса? — В его глубоком баритоне звучали веселые мягкие нотки, но в глубине сияющих глаз я заметила неуверенность. Видимо, он тоже сомневается в моих чувствах. — Из лаборатории не вылезаешь.
Я облегченно вздохнула и широко улыбнулась, не скрывая радости:
— Генерал, а когда последний раз отдыхали вы?
Лейс положил свою ладонь поверх моей, пожал:
— Пока времени не было.
— Понятно, — усмехнулась я, — большая космическая улитка еще не доползла до кровати?
— Видимо, — хмыкнул Лейс.
— Послушай, давай без шуток, — уже серьезно предложила я. — Мы находимся в таком положении, что от состояния здоровья может зависеть твоя жизнь. Поэтому режим нагрузок и отдыха необходимо соблюдать всем членам команды.
— Включила профессора? — Хеш’ар слегка приподнял серебристые брови. — Но ты права, учту.
— Приятного аппетита, госпожа Кобург, — обратился ко мне повар, лично расставляя тарелки на столе мне и Лейсу, хотя он еще ничего не заказывал. Должно быть, его вкусы хорошо знают. — И вам, х’шет Хеш’ар.
Когда повар после обмена приветствиями ушел, Лейс посмотрел мне в лицо, невольно тревожа пристальным внимательным взглядом, а затем тихо произнес:
— Ты потрясающе выглядишь. Жаль, что в космосе нет возможности… подарить тебе… цветы.
— Ты наконец-то решил за мной ухаживать? — Опять меня почему-то одолевают смущение и неуверенность, хоть я и старательно прячу их за улыбками и словами.
Лейс разломил кусочек хлебца; мне показалось, он тоже нервничает, будто к схватке готовится. Мы проводили взглядами офицеров, которые покинули салон, оставив нас наедине. Потом мой эльф положил половинки хлебца на край тарелки, оперся локтями о стол и сцепил пальцы.
— По нашим традициям там, в спортзале, — чувствовалось, что он тщательно подбирает слова, — у нас с тобой была, по-вашему, помолвка.
Мне больше не хотелось улыбаться, но я упрямо держала маску беззаботного веселья:
— Ух ты! А предложения руки и сердца от тебя я не получила. Непорядок, генерал!
— Ешь лучше. Остывает твоя каша, — поморщился он. — Как ты вообще овсяную кашу есть можешь?!
— Ты серьезный вопрос поднял, а потом кашей мне рот закрыть пытаешься, — усмехнулась я грустно. — И вообще, нечего на мою любимую кашу коситься, если ты о помолвке сейчас серьезно речь завел. Придется смириться с ней до конца жизни. Представь себе, принцессы обязательно едят овсянку для красоты.