Поэтому когда он отказался повернуться? Когда только сверкнул профилем?
Он достаточно красноречиво ответил на поставленный вопрос.
Вишес никогда по собственной воле не причинит никому зла, не ранит мужчину, которого уважает. И это отравляло сильнее чем «я-не-лгу». И да, Трэз слышал, что обычно видения Ви о смерти не дают временных рамок… но, очевидно, в этом случае все было иначе.
Может, потому что увиденное больше касалось Трэза после смерти Избранной, а не самой ее смерти.
Две женщины. И в обоих случаях твое время на исходе.
— …Трэз? — позвала его Док Джейн, будто пыталась привлечь его внимание. — Ты готов поговорить со мной?
Нет, подумал он, когда Ви скрылся за стеклянными дверями кабинета. Не готов.
Глава 29
— Думала, никто не узнает?
майкен застыла на выходе из камеры. Голос, раздавшийся позади нее, был таким низким и глубоким, что казалось, слова не произнесли вслух, а прорычали… и этого она совсем не ожидала.
Шаги мужчины, выше ее в два раза и в три раза тяжелее, кружили вокруг ее тела, и ей пришлось задрать лицо, спрятанное под сеткой, высоко вверх.
Лицо с’Экса также было спрятано, укрытые за тонкими звеньями серебра черты лица, но не личность палача под кольчугой.
Страх зазвенел в ее груди, от испуга высыпал пот подмышками и между тщательно спрятанной грудью.
— Ты кормила его?
Когда она не стала ни соглашаться, ни отрицать утверждение, палач раздраженно вскинул руки…но он был осторожен, не дотрагиваясь до нее и всего, что косвенно касалось ее тела — то есть подноса, всего, что было на нем, а также ее одеяний и даже большого мраморного квадрата, на котором по чистой случайности оказались ее ноги.
Всем мужчинам было запрещено контактировать с ней под страхом смертной казни от руки с’Экса, и значит, ему бы пришлось совершить самоубийство.
— Ответь, — потребовал он. — Ты отравила его?
— Нет! Он был без еды двенадцать часов…
— Тебя заботит состояние всех моих пленников?
— Он не обычный пленник. — Она вздернула подбородок. — И ты не позаботился о нем подобающим образом.
— За подобными вещами смотрят тысячи других.
— И я не из тех тысяч, кто живет здесь?
Он подался вперед. — Больше туда не входи.
майкен скинула сетку с лица так быстро, у него не было шанса увернуться. И когда с’Экс, охнув, отвернулся, пряча лицо в складках рукава, ее голос был под стать его властности.
— Ты не будешь говорить мне, куда ходить, а куда — нет.
— Надень маску! — рявкнул мужчина.
— Нет. Я не принимаю твоих приказов. — Она дернула его за рукав, чтобы ничего не укрывало его глаз. — Ты меня понял?
Палач так сильно зажмурился, что черты его лица исказились.
— Ты загонишь нас обоих в могилу…
— Здесь никого нет. И я приказываю: смотри мне в глаза.
Такой поворот — сейчас именно он был запуган, и ушло время на то, чтобы открыть глаза, словно лицо мужчины отказывалось подчиняться повелениям разума.
Когда он, наконец, посмотрел на нее подобающим образом, это был первый раз за всю ее жизнь, когда мужчина видел ее лицо… и какое-то мгновение ее сердце билось так быстро, что закружилась голова. Но мысли о пленнике пересилили недомогание.
— Ему… — Она ткнула пальцем в сторону двери в камеру, — не причинят никакого вреда. Ты меня понял?
— Здесь вы не диктуете…
— Он невиновен. Это брат Нареченного, не ему служить трону. Я узнала это по татуировке….
— Ты смотрела на его тело! — Изо рта с’Экса вырвался поток слов, не знакомых ей, но звучащих как «Срань Господня!».
Что бы это ни значило. Она знала только официальный английский.
с’Экс наклонился к ней и сказал тише:
— Слушай сюда, ты будешь держаться от этого подальше. Ты понятия не имеешь, что здесь происходит.
— Я знаю, что это несправедливо — держать в заключении невинного за что-то, что его не касается.
— Я не лишусь своей жизни из-за тебя. Мы поняли друг друга? И я не стану отклоняться с курса, только чтобы ублажить мимолетные позывы твоей совести.
— О, ты станешь. — Сейчас она подалась вперед… и, несмотря на ее размеры, с’Экс дернулся назад. — Ты прекрасно понимаешь, какая власть сосредоточена в моих руках. Ты не станешь перечить ни этому, ни любому другому из моих желаний…. И когда я принесу ему следующую трапезу, ты со своими мужчинами беспрекословно пропустишь меня. Я не доверяю тебе его питание… полноценное… и безопасное для здоровья. И не смей говорить ему, кто я.
На этих словах она опустила сетку и пошла прочь.
— В чем твой эндшпиль? — требовательно спросил он.
Она помедлила. Посмотрела через плечо.
— Что означает эта фраза?
— Что ты задумала? Держать его здесь как песчанку до конца его жизни?
Что такое «песчанка»?
майкен сузила глаза под сеткой.
— Не твоя забота. Твоей она станет, если с ним что-нибудь произойдет. И принеси ему нормальную кровать.
По крайней мере, он будет содержаться в удобстве, пока она не придумает, как безопасно вызволить беднягу на свободу.
майкен завернула за угол, скрываясь с его глаз, прежде чем его затрясло… прежде, чем ей пришлось ухватиться за стену, чтобы остаться на ногах.
Закрывая глаза, она видела лишь того пленного, как он выходил из-за ширмы после водных процедур.
Его тело было… завораживающим, его нагота приковывала ее взгляд, мысли, дыхание. Широкий в плечах, с мускулистой грудью, длинным торсом, казалось, он был вылеплен художником, а не рожден телом смертной.
А другие части его тела. Созерцая которые она краснела так сильно, что казалось, сетка расплавится на ее лице.
Она сказала себе, что просто поможет ему, и это была правда. Да.
Но глупо недооценивать это жгучее любопытство. Наверное, даже опасно.
Милостивые Звезды, что она творила?
***
Трэз запрыгнул на смотровой стол, едва не стукнувшись головой о лампу, пришлось нагнуться, и в этот момент к нему подошла Джейн.
— Давай я отодвину лампу.
Когда небольшую проблему решили, он вцепился в тонкий матрас под задницей так, будто готовился к взлету.
А он ненавидел вертолеты.
Док Джейн подкатила стул и села, сводя полы белого халата вместе и сцепив руки в замок поверх коленей. Посмотрев на него, она, казалось, приготовилась ждать сколько угодно, пока он не соберется с мыслями.
Прокашлявшись, он объявил:
— Селена сюда не придет. Она не хочет, чтобы вокруг нее носились. Пока она чувствует себя хорошо.
— Я понимаю это.
Он подождал немного, напоминая себе о приличном поведении, ведь она была шеллан Ви.
Когда добрый доктор ничего не добавила, он нахмурился:
— И это все?
— Что ты хочешь от меня услышать? Что мы с Мэнни заставим ее прийти сюда? Я этого сделать не могу… и не стану.
Не почувствовав облегчения от ее слов, Трэз осознал, что надеялся на то, что Док Джейн заставит Селену спуститься сюда.
Клятва Гиппократа? Едва ли сторонница свободной воли.
— Как мне узнать, что она переживет ночь? — сказал он напряженно.
— Без очередного Окостенения?
— Да.
— Ты не узнаешь. — Док Джейн смахнула короткие волосы назад. — Даже если я осмотрю ее сейчас, то не смогу сказать, когда будет следующий приступ. Мне мало известно о болезни, но исходя из того, что я выяснила, в этом-то и проблема. Нет продромальной стадии.
— Это что такое?
— Ты же страдаешь мигренями, да? — Когда он кивнул, она показала на свои глаза. — И ты чувствуешь ауру минут за двадцать-тридцать до того, как начнутся боли, так? Те, кто страдает мигренями, порой испытывают онемение, покалывание в руках и ногах, у других появляются сенсорные аномалии, например, они чувствуют запахи, которых нет на самом деле, слышат разное. В случае болезни Селены, нет никаких признаков, что скоро начнется активная фаза. Кажется, онемение возникает на ровном месте.
— Ты уже говорила с тем придурком, Хэйверсом?
— Как выяснилось, он никогда не слышал об этой болезни. Самое близкое, с чем он имел дело, — симптомы артрита. — Она покачала головой. — Что наводит меня на мысль взять генетические образцы Избранных на предмет какого-нибудь рецессивного гена. Учитывая, что они выводились в ограниченном генофонде, следует ожидать именно такой групповой болезни. — Она пожала плечами. — Возвращаясь к Селене, хотела бы я сказать тебе, что случится дальше, или — хотя бы — чего ждать. Но я не могу. Я сделала комплексный анализ крови, количество белых кровяных телец слегка выше обычного, как и воспалительные маркеры… но кроме этого? Все нормально. Все, что я могу сказать — что она на ногах, ее суставы функционируют хорошо, и они сами скажут нам, когда это изменится.
Трэз поочередно щелкнул костяшками.
— Мы ничего не можем для нее сделать?
— В настоящий момент, мы ничего не придумали. Одна из проблем в том, что мы не понимаем механизм протекания болезни. Я подозреваю, после того, как кость разрастается — причина известна одному Господу — ее иммунная система каким-то образом реагирует и нападает на несанкционированный материал, разрушая его как вирус или инфекцию. И защитные механизмы ее тела знают, когда остановиться, потому что сам ее скелет остается нетронутым. Наверное, есть что-то врожденно неправильное в росте «костей», но без биопсии я это не выясню.
— Тогда почему ей приходится… — Черт, каждый раз моргая, он видел Селену на том столе, ее тело, скрюченное в ужасной позе. — Почему она не может просто продолжать отбиваться от нападок, исцеляясь?
— Предполагаю, что иммунитет проигрывает. Если подумать, это серия беспрецедентных событий на клеточном уровне. Когда я увидела первые рентгеновские снимки, я бы ни за что не поверила, что ее тело будет хоть как-то функционировать.
Он замолк, уставившись в пол.
— Я хочу увезти ее этой ночью. Ну, на свидание. — Когда доктор промолчала, он поднял взгляд. — Не такая уж хорошая идея, да?
Джейн скрестила руки на груди, катаясь на кресле туда-сюда — эквивалент нервного вышагивания.
Дерьмо. Ему следовало поговорить с Джейн до того, как он предложил экскурсию…
— Насколько честной я могу быть с тобой? — спросила Док Джейн.
Трэз вспомнил бородатый профиль Вишеса в свете коридорной лампы.
— Мне нужно знать, как все обстоит на самом деле.
Даже если это убьет его.
Джейн ответила спустя минуту, и он решил, что она прокручивала в голове сценарии.
— Самый консервативный путь для нее — не покидать территорию, а для меня — проверить ее по полной, с множественной биопсией, томографией, МРТ в человеческом мире, проконсультироваться с человеческими докторами через связи Мэнни. А потом, наверное, стоило бы начать агрессивный курс стероидов… основываясь на чистой интуиции, а не на твёрдых знаниях. Уверена, что здесь замешана противовоспалительная система. Наверное, есть и другие лекарства, может, процедуры, но сложно гадать, учитывая, сколь мало мне известно сейчас. — Он взбила короткие светлые волосы так, что они встали торчком. — Мы должны действовать быстро, потому что нам неизвестно, сколько у нас времени, это будет метод проб и ошибок, вероятней всего с целью продления жизни, а не исцеления. Но, повторюсь, это скорее интуиция.
Он закрыл глаза, пытаясь мысленно прикинуть, как он сообщит своей королеве, что вместо ресторана, в котором ей так не терпелось поужинать, они отправятся…
— Но на ее месте я бы этого делать не стала.
Трэз раскрыл глаза, посмотрев на терапевта.
— Значит, есть иной путь.
Док Джейн пожала плечами.
— Знаешь, в конечном итоге, мне кажется, нужно думать о качестве жизни. Я не знаю, как далеко мы зайдем в лечении и понимании болезни, даже если всем скопом насядем на Селену. Я основываюсь на том, что она, выражаясь терминологией инфекционных болезней, для нас «нулевой пациент». Такого никто не встречал, даже если небольшая часть ее сестер поколениями страдала от этого. Происходящее слишком сложно, и я просто… Есть много теорий, за которые можно ухватиться. И ради чего? Ты серьезно хочешь испортить ее последние ночи…
— Ночи? — выпалил он. — Господи Иисусе, это все, что у нас есть?
— Я не знаю. — Она вскинула руки. — Никто не знает, вот, к чему я клоню. Ты бы… она бы… провела оставшееся время, пытаясь жить полной жизнью или в ожидании смерти? И я говорю, будь это мой выбор, я бы предпочла первое. Вот почему я не стану заставлять ее спускаться сюда, не попытаюсь пристыдить ее за то, что она не торопится запрыгнуть на мой стол.
Трэз выдохнул воздух, который задержал неосознанно.
— Ривендж отправился на Север. В Колонии. Узнать, не могут ли помочь знания, накопленные симпатами.
— Я в курсе, Элена рассказала. Мы надеемся, что он скоро выйдет на связь.
По ее профессиональному тону он понял, что женщина не сильно на это надеется.
— Что случится, если у Селены… случится приступ… а мы будем в ресторане?
— Тогда ты звонишь нам. Я уже показывала новую игрушку Мэнни?
— О чем ты?
Поднявшись, она похлопала его по колену.
— Пошли.
Док Джейн вывела его из смотровой комнаты в коридор и дальше, мимо неиспользуемых учебных аудиторий до тяжелой стальной двери гаража. Открывая ее широко, она ткнула рукой.
— Та-да.
Трэз вышел на более холодный, влажный воздух. Огромная скорая помощь, блестящая, как новый пенни, квадратная — как ЛЕГО, больше Хаммера Куина. На самом деле больше человеческих, которые он видел в городе.
Это была гребаная скорая помощь.
— Серьезная заявка, — сказал он.
— Ага. Мы с Мэнни больше всего болели этим…
Задние двери распахнулись, и человеческий напарник Дока Джейн выпрыгнул в гараж.
— Думал, мне померещились голоса. — Мужчина помрачнел, увидев Трэза. — Хэй, дружище, ты как, держишься?
Они обменялись рукопожатием, и Трэз кивнул на транспортное средство.
— Значит, это, наконец, случилось.
— Загляни внутрь.
Запихнув руки в карманы джинсов, Трэз обошел машину. Сквозь открытые двери он увидел… огромный центральный пролет с двумя каталками, одна за другой, окруженные всевозможным медицинским оборудованием в запертых шкафчиках со стеклянными дверцами, вдоль боковых стен как книжные полки на стероидах.
— Это словно миниатюра операционной, — пробормотал Трэз.
Кивнув, Мэнни запрыгнул в машину.
— Таков был план. Мы хотели получить возможность заниматься серьезными, потенциально смертельными ранениями на поле боя. Порой слишком рискованно перевозить пациентов сюда или к Хэйверсу.
Врач начал открывать шкафчики и ящики, показывая ряды: стерильный перевязочный материал, стерильные инструменты, даже микроскоп на вытянутой ручке, который можно установить над любой из коек.
Он похлопал его, словно домашнего питомца.
— Эта детка по совместительству портативный рентген, и у нас есть ультразвук. О, и пуленепробиваемый корпус в качестве бонуса.
— Это вклад моего мужа, — добавила Джейн.
— Ви также установил сюда компьютерную систему.
— Воистину, выражаясь его словами. — Джейн перевела взгляд на своего напарника. — Так вот, Трэз, увози Селену этой ночью на свидание.
— Отличная идея. Куда собираетесь?
Трэз пальцем описал круг.
— Та штука в небе. Вокруг здания.
— А, знакомое место, — сказал парень. — В больнице мы называли его Центром Обручения — доктора водили туда своих подружек, когда были готовы сделать предложение. Очень романтично.
— Ага.
Трэз окинул взглядом просторную передвижную операционную, пытаясь определиться, что он чувствует при виде этого — огромное облегчение или глубокую депрессию. Хорошие новости в том, что с мигалкой на кабине фургона и страстью Мэнни к высоким скоростям, они смогут добраться до центра за десять минут. Особенно когда улицы не сильно загружены.
А что, если этого времени будет недостаточно? Что, если Селене будет нужно…