Роган повернулся ко мне.
— Поедем ко мне домой. У меня есть информация, которая вас заинтересует.
«Заходи ко мне в логово», — сказал дракон — «У меня ты сможешь поиграть с блестящими сокровищами в тепле и безопасности, но если мне будет нужно, я прикую тебя к полу и убью твоего клиента, швырнув в него четвертаками с помощью магии». Плавали, знаем.
— Пожалуй, откажусь. Но я с удовольствием потолкую с тобой о деле при свете дня в каком-нибудь очень публичном месте. Дать мою визитку?
Когда я училась в колледже, один из моих профессоров любил приукрашивать описания, и когда ему приходилось упоминать какого-нибудь исторического деятеля в момент его неистовой ярости, он говорил, что его глаза метали молнии. Я никогда не понимала значения этой фразы, пока не увидела лицо Рогана.
Корнелиус предусмотрительно отступил назад. Трой последовал его примеру. Да, я только что сказала Чокнутому Рогану «нет», и поглядите-ка, планета все еще вертится.
— Твою визитку? — переспросил Роган совершенно спокойным и тихим голосом.
— Это такой кусочек бумаги с моим телефонным номером, е-мейлом и прочей контактной информацией. — Мне не терпелось увидеть, как у него из ушей повалит пар. Не стоило мне его бесить, но уж очень он меня разозлил. Форсберг был у нас в руках, пока не влез Роган.
Роган повернулся к Корнелиусу.
— Соболезную вашей утрате. Почту за честь видеть вас сегодня моим гостем. Позвольте мне загладить свою вину за случившееся ранее недоразумение.
Какая прелесть.
— Ты имеешь в виду тот случай, когда ты едва его не задушил?
— Да.
— Пожалуйста, не садитесь к нему в машину, — обратилась я к Корнелиусу. — Он опасен и непредсказуем.
— Спасибо, — вставил Роган.
— Ваша жизнь для него ничего не значит, — продолжила я. — Когда ему кто-то не нравится, он расплющивает его автобусом.
— У меня нет желания начинать вражду с Домом Харрисонов, — сказал Роган.
Правда.
— Я гарантирую вашу безопасность.
Тоже правда.
— И у меня есть запись последних мгновений вашей жены, — закончил Роган.
Ублюдок.
Корнелиус посмотрел на меня.
— Он не лжет, — сказала я. — Но если вы сядете в эту машину, я не знаю, позволит ли он вам из нее выйти. Пожалуйста, не делайте этого.
Корнелиус расправил плечи.
— С удовольствием приму ваше предложение.
Черт бы тебя побрал. Почему люди никогда меня не слушают?
Роган открыл заднюю дверцу «рендж ровера» и Корнелиус забрался внутрь. Роган склонился к открытой двери и посмотрел на него.
— Не возражаете, если к нам присоединиться ваша сотрудница?
— Конечно же, нет, — ответил Корнелиус.
Роган повернулся ко мне.
— Видишь? Твой работодатель не против. Если я такой мерзавец, то почему бы тебе не поехать с ним, чтобы обеспечить его безопасность?
Мягко говоря, он был просто невыносим, и не могло быть и речи, чтобы я села к нему в машину. Чем больше между нами расстояние, тем лучше. Но мой клиент теперь оказался у него в руках.
— Я поеду за вами в своей машине. Корнелиус, еще он умеет проецировать, поэтому постарайтесь не думать о том, чем не хотели бы с ним делиться.
Роган подошел ко мне ближе. Слишком близко. Как бы мне хотелось, чтобы мое тело прекратило предавать меня всякий раз, когда он сокращает дистанцию.
Он понизил голос.
— Не мне судить, но мне кажется, ты не воспринимаешь меня всерьез, как угрозу. Я мог бы прикончить его по дороге.
Я скрестила руки.
— Да неужели? Теперь ты хочешь напрямую перейти к угрозам?
— Ты считаешь меня злом во плоти, а тебе известно, как я ненавижу разочаровывать. Трой с радостью поведет твою машину.
Ладно, с ним явно что-то не так. Роган, которого я помнила, был прямолинейным, но в то же время изворотливым. Это же даже отдаленно не походило на какую-то хитрость За ним следовала еще одна машина, хотя обычно он предпочитал ездить один. Он из кожи вон лез, пытаясь заставить меня сесть в свой бронированный автомобиль. Машины были припаркованы таким образом, что их масса скрывала нас от кого-либо, въезжавшего на парковку. Трой носил пистолет на виду. Это не было связано с похищением Корнелиуса или принуждением меня сделать что-то против моей воли. Это было из соображений безопасности. Нам с Корнелиусом обоим было бы намного безопаснее в его бронированном автомобиле, чем в моем фургоне.
Как бы я ни хотела держаться от Рогана подальше, я была бы идиоткой, если бы не стала воспринимать всю его озабоченность безопасностью всерьез.
Я вручила ключи Трою.
— Моя «мазда» вон там. Заводится без проблем.
Трой кивнул и обежал машины.
Я подошла к «рендж роверу» Рогана, села на переднее пассажирское сидение и пристегнулась. Мне просто следовало перетерпеть и не думать о нем, пока он сидит рядом со мной.
Я думала, что два месяца без него не пройдут бесследно — и я была права. Меня стало тянуть к нему еще сильнее. Да, помнишь, как ты проснулась и побежала вниз, потому что решила, будто видела его, а когда открыла дверь, там никого не оказалось?
Он закрыл дверь с моей стороны и занял место водителя, внимательно осматривая парковку перед нами.
— В бардачке лежит «зиг».
Я открыла бардачок, вытащила «зиг», проверила его и положила на колени.
— Что случилось? — тихо спросила я.
— Я потерял людей, — признался он. В его голосе звучала ужасающая безысходность.
Я и не думала, что ему есть до них дело. Я считала, что он видел в своих людях лишь инструменты и заботился о них лишь потому, что инструменты должны быть в рабочем состоянии. Но в его голосе сквозила настоящая горечь — сложная смесь из вины, сожалений и всепоглощающей тоски, которые ты чувствуешь, когда умирает кто-то из твоих близких. Это разбивает тебя, и заставляет чувствовать себя беспомощным. В словаре Рогана не существовало слова «беспомощность». Возможно, я была не права раньше, а может, ошибалась и сейчас. Время покажет.
Я умолкла и принялась изучать проплывающий за окном Хьюстон, выглядывая в теплом зимнем дне возможную мишень для стрельбы.
Глава 3
Большинство хьюстонских Домов владели особняками внутри Петли — длинной дороги вокруг центра города и дорогих кварталов, вроде Ривер Оукс. Домашний адрес внутри Петли был таким же показателем статуса, как езда на роскошных автомобилях или наличие собственных яхт.
Несмотря на то, что Роган был Превосходным в четвертом поколении, он не пытался ни на кого произвести впечатление. Вместо этого мы поднимались на северо-запад, оставляя город, а затем и главную дорогу позади. Старые техасские дубы простирали свои ветви над зеленой травой, мужественно перенося декабрьский дождь Хьюстона.
Мой телефон зазвонил. Берн.
— Да?
— Привет, Интернет стоит на ушах из-за какого-то переполоха в Ассамблее.
Что ж, для этого не понадобилось много времени.
— Ты знаешь, что происходит?
— Форсберг мертв. Я его не убивала.
— Ты в порядке?
— Да.
— Я вижу, что ты двигаешься на северо-запад.
Он отследил мой телефон.
— Все верно.
— Где ты?
— Я еду к Чокнутому Рогану домой.
Молчание.
— Не говори маме, — попросила я.
Роган рядом со мной ухмыльнулся.
— Не скажу, — пообещал Берн.
Я повесила трубку.
— Ты пытался убить Форсберга? — спросила я.
— Если бы я пытался, то он бы не покинул этаж.
— Ты выглядел так, будто собирался его убить.
— Я хотел получить ответы, и он бы мне их дал. А если нет, тогда пришлось бы.
Я и без магии понимала, что он не шутит.
— Ты сможешь достать отчет о его вскрытии?
Роган покосился на меня. Ну да, конечно. Как я могла усомниться в великом и могучем Чокнутом Рогане?
— Как ему удалось прыгнуть, будучи уже мертвым? — поинтересовалась я.
— Процесс прыжка состоит из двух фаз, — сказал Роган.
— Это очень похоже на дыхание, — принялся пояснять Корнелиус с заднего сиденья. — Форсберг притягивает магию, вдыхая, затем отпускает ее, выдыхая, и она переносит его вперед. Если кто-то убил его как раз в тот момент, когда он вдохнул, прыжок бы все равно произошел.
Мне нужен был доступ к базе данных Домов и ее пояснениям касательно высших магических талантов. К сожалению, я не была членом Дома, и мне не грозило когда-либо им стать.
Мы добрались до кованых ворот, которые распахнулись при нашем приближении, и Роган поехал по длинной изгибистой подъездной дорожке мимо живописных растений. Дорожка повернула, и в поле зрения появился большой особняк в испанском колониальном стиле, выстроенный на вершине невысокого холма. Двухэтажный, с толстыми стенами, облицованными искусственным мрамором, и красной черепичной крышей, он демонстрировал миру арочные окна. Большая круглая башня украшала правую сторону особняка, а крытый балкон предлагал полюбоваться видами с левой стороны. Красно-фиолетовые цветы свисали из подвесных кашпо, вытягиваясь над темными деревянными перилами балкона. В центре, тяжелая округлая дверь из старого дерева, окованная железом, предоставляла доступ во внутренние помещения дома. Это было невероятно романтично. Если когда-нибудь соберутся снять еще один фильм о Зорро, я точно знала место, где они могли бы это сделать. Я почти ждала, что мужчина в черной маске и плаще со шпагой в руке пробежит по балкону, спрыгнет на угольно-черного андалузского коня и галопом промчится мимо нас по подъездной дорожке.
Я заметила, как ко мне наклонился Роган.
— Тебе нравится? — спросил он тихо.
Люди врали мне каждый день, по нескольку раз, из лучших и худших побуждений. Я старалась врать как можно меньше.
— Да.
Самодовольная улыбка озарила его лицо. Ох, да, в конце концов, он же не своими руками его построил… Почему вообще важно, понравилось ли мне?
Мы прошли за ним в вестибюль со спокойным известняковым полом и массивными колоннами. Справа изогнутая лестница с коваными перилами вела наверх в коридор. Слева ожидала просторная гостиная с высоким потолком, украшенным грубыми деревянными балками. Она освещалась тремя рустикальными люстрами, представлявшими собой металлические обручи, утыканные лампочками-свечами, которые могли происходить из какого-нибудь средневекового замка. В левой стене были широкие арочные окна, поддерживаемые каменными колоннами, позволяя свету позднего утра проникать в помещение. На полу лежали красно-белые восточные ковры. Мебель была старой и добротной, на диванах лежали большие бархатные подушки. Массивный камин занимал дальнюю стену. Это место с легкостью могло стать душным и темным, но вместо этого было светлым, просторным и уютным. Тут и там стояли растения в больших горшках, добавляя ярких зеленых пятен каменным стенам.
Чокнутый Роган владел домом моей мечты. Жизнь была просто несправедлива. Но ничего страшного. Я буду работать изо всех сил и однажды куплю свой собственный дом — может, не такой большой или со вкусом обставленный, но все же мой.
Роган поднялся по лестнице, и мы последовали за ним по внутреннему балкону, который соединял гостиную с коридором. Роган повернул направо, и мы поднялись по другой небольшой лестнице, ведущей к металлической двери. Он придержал ее передо мной.
Я вошла в квадратную комнату. Стены слева от меня и прямо напротив были из толстого тонированного стекла, за которым виднелся широкий крытый балкон и другие стены, окна которых выходили во внутренний двор. Две другие стены были заняты экранами и компьютерами, их обслуживали двое людей с наушниками и микрофонами.
— Оставьте нас, — сказал Роган.
Они поднялись и вышли без единого слова. Роган пригласил нас к дивану в форме подковы, окружавшему журнальный столик. Мы сели.
— Баг! — позвал Роган.
— Иду, майор, — отозвался голос откуда-то из динамика.
Роган посмотрел на Корнелиуса.
— Вы связаны с вашей женой, мистер Харрисон?
Корнелиус помедлил.
— Да.
Что это еще был за вопрос?
— Это была настоящая связь?
— Да.
Роган перевел взгляд на меня.
— Он говорит правду?
— Ты понимаешь, что я работаю на него, а не на тебя?
— Если он соврал мне, а я покажу это ему, мне, возможно, придется его убить.
Я посмотрела на Корнелиуса.
— Вы позволите мне ему ответить?
— Да.
— Он говорит правду.
Роган подошел к стене, сдвинул панель и вернулся со стаканом и бутылкой «Джек Дэниэлс». Он поставил бутылку со стаканом перед Корнелиусом.
— Я не пью, — покачал головой Корнелиус. — Я буду воспринимать все на трезвую голову.
— Что вы сделаете, после того, как найдете убийцу жены? — Роган сел слева от меня.
— Я уволю мисс Бейлор, — ответил Корнелиус.
— Из-за упрямого нежелания мисс Бейлор идти на компромисс, когда дело касается закона? — спросил Роган.
— Она ясно дала понять, что не хочет вмешиваться в то, что за этим последует.
Я помахала им обоим, на тот случай, если они забыли, что я сижу напротив.
— Насколько вы уверены в подобном развитии событий? — спросил Роган.
— Я уже принял меры, — сказал Корнелиус.
Роган откинулся назад, в его глазах появился расчет.
— Я собираюсь поделиться с вами кое-какой конфиденциальной информацией. Она имеет далеко идущие последствия. Если вы не хотите в это вмешиваться, скажите об этом сейчас. Жизни моих людей зависят от вашего благоразумия, и если вы предадите мое доверие, мне придется избавиться от вас.
— Само собой, разумеется, — кивнул Корнелиус. — В свою очередь, если я узнаю, что вы имеете какую-либо причастность к смерти Нари, я приму должные меры.
Это не был мир нормальных людей. И все же я каким-то образом продолжала в нем увязать.
— Для справки — я не согласна быть убитой, — сказала я.
Они оба посмотрели на меня.
— Просто на тот случай, если позднее возникнут вопросы.
Раздался осторожный стук, и в комнату, подскакивая, вошел Баг. Один из приятелей моей мамы был хозяином керн-терьера по кличке Магнус. Керн-терьеров вывели, чтобы ловить вредителей в грудах камней шотландского высокогорья, и Магнус был физически не способен сидеть спокойно. Он носился по заднему двору, бегал на прогулках, гонялся за игрушками, а если вы пускали мыльные пузыри, то превращался в черную пушистую молнию, пока не уничтожал их все до последнего. Движение было его работой, и он всецело ему отдавался.
Баг был Магнусом в человеческом обличье. Он без конца двигался, печатал, разговаривал, следил… И хотя он нередко сидел большую часть дня, он не был малоподвижным. Он никогда не проводил время без определенной цели или задачи, и у меня было ощущение, что если бы только он мог прекратить все это делать и съедал сэндвич время от времени, он бы набрал те двадцать пять фунтов, которых не хватало его худощавой фигуре.
Баг был свомером. ВВС США связали его с чем-то, что они вытащили из тайного мира. Они называли это роем, за неимением лучшего названия. У роя не было физической формы. Каким-то образом, он существовал внутри Бага, что позволяло ему рассеивать внимание, быстрее обрабатывать информацию и делало из него отличного эксперта по видеонаблюдению. Большинство свомеров умирало в течение двух лет, после связи с роем, но Баг каким-то образом выжил и до недавнего времени жил, скрываясь, ненавидя все власти, особенно их военную разновидность. Я периодически оплачивала его услуги «Экузолом» — военным препаратом, разработанным, чтобы его успокоить. Затем Роган выманил его из убежища обещанием «Экузола», продвинутого компьютерного оборудования и что там еще было частью той сделки с дьяволом, которую они заключили.
Попадание в лапы к Рогану устраивало Бага. Его кожа утратила желтоватый оттенок, и хотя глаза все еще были наполнены нервной энергией, он не дергался и не психовал.
Баг плюхнулся на диван и водрузил на стол перед собой ноутбук.
— Привет, Невада.
— Привет.
Толстая собака, по большей части французский бульдог и что-то неопознанное, вплыла в комнату и потерлась мордой о мою брючину.
— Привет, Наполеон.
Я нагнулась и потрепала его по голове. Собака Бага добрела до Рогана и бесцеремонно плюхнулась ему на ноги. Тот, не глядя, протянул руки, на автопилоте подхватил собаку и посадил рядом с собой на диван. Французский бульдог удовлетворенно вздохнул, устроил свой зад поглубже на диване и закрыл глаза.