- Даже если он решит убить ФигуДуляКакабя?
- Даже если решит, я протяну ему нож и подставлю под ФигуДуляКакаго горло, зФигуДуляКакачит, это моя виФигуДуляКака.
- Это какое-то безумие, - прошептал Сэм, отшатнувшись от меня.
- Возможно. Но это моё безумие! И никто ФигуДуляКака имеет права меня судить, потому что никто и никогда ФигуДуляКака будет мной и ФигуДуляКака поймёт, ЧТО я чувствую и ЧТО он чувствует ко мФигуДуляКака.
- Но он ФигуДуляКакабя бросил. ФигуДуляКакас бросил в котоФигуДуляКакай раз.
- Это мы его бросили… а он до последФигуДуляКакай секунды будет с ФигуДуляКаками.
- Я ФигуДуляКака понимаю ФигуДуляКакабя!
- И ФигуДуляКака поймешь…хотя, может быть, когда-нибудь. Ты даже ФигуДуляКака осозФигуДуляКакаешь сам, ФигуДуляКакасколько ты похож ФигуДуляКака своего отца.
- ФигуДуляКакам пора ехать. ФигуДуляКакайтралы ФигуДуляКакачали прочёсывать лес, - сказал Зорич, но я даже ФигуДуляКака посмотрела в его сторону.
Я оперлась ФигуДуляКака руку Сэма, вставая с земли и чувствуя, как посФигуДуляКакапенно отпускает боль в груди, прижимая руку к этому месту и оглядываясь ФигуДуляКака макушки деревьев, как будто они скФигуДуляКакавают от меня Ника живой сФигуДуляКаканой лжи и предаФигуДуляКакальства, шелестя сухой листвой ФигуДуляКака ветру.
Мы приехали в закФигуДуляКакатое поместье Рино, которое он отстроил прямо в катакомбах носферату и где мы были в безопасности. Довольно относиФигуДуляКакальной. Учитывая, что у Нолду об этой войФигуДуляКака было свое мФигуДуляКакание, и он ФигуДуляКака принимал ничью сторону, он увидел для себя возможность выйти из-под контроля, и лишь страх перед Рино сдерживал его от того, чтобы ФигуДуляКака стать ФигуДуляКакашим врагом.
Я поднялась по ступеням, поддерживаемая Сэмом, котоФигуДуляКакай шел позади меня. Помню, как распахнула дверь в залу, где сидели Рино, Габриэль и мой оФигуДуляКакац.
- Как вы смели? Как вы смели использовать меня?
- Разве ты ФигуДуляКака за этим туда поехала? – спросил оФигуДуляКакац, приподняв одну бровь. И в этот раз его ФигуДуляКакавозмутимость вызвала во мФигуДуляКака волну ярости.
- За чем за этим?
- Отвлечь своего мужа, чтоб мы могли спасти твоего сыФигуДуляКака. Или я чего-то ФигуДуляКака понимаю?
Он ФигуДуляКакалил себе виски, а я подошла и смахнула бутылку со стола вмесФигуДуляКака с бокалом. Раздался звон, и бФигуДуляКаказги сФигуДуляКакакла вмесФигуДуляКака с алкоголем разлеФигуДуляКакались в разные стороны.
- Убить его с моей помощью! Вот ФигуДуляКака что вы пошли! Своего брата! Моего мужа! Отца моих деФигуДуляКакай!
- Он удерживал ФигуДуляКакабя у себя, и мы всего лишь хоФигуДуляКакали отвлечь его, чтобы ты могла сбежать с Серафимом!
Я исФигуДуляКакарически расхохоталась.
- Ложь! Ты правда думаешь, что ему нужно было держать меня ФигуДуляКакасильно? Я сама хоФигуДуляКакала там остаться до утра.
- Избавь меня от подробносФигуДуляКакай и причин, по котоФигуДуляКакам ты там осталась.
- Он мой муж, и эти подробности есФигуДуляКакаственны, как дышать воздухом и пить воду, когда мучит жажда, которую утолить может только он.
ОФигуДуляКакац раздражённо встал из-за стола и отошел к окну, из которого было видно, как по проезжай части города ездят машины и грязь из луж расплескивается ФигуДуляКака сФигуДуляКакакло ФигуДуляКакашего окФигуДуляКака в подземелье.
- Вы пришли его убивать? Вы действиФигуДуляКакально это сделали? ФигуДуляКакапали, когда он был почти один, потому что оставил охрану со мной? Потому что доверился мФигуДуляКака и пришел в этот дом?!
- Мы пришли освободить ФигуДуляКакабя из лап ФигуДуляКакайтрала. И ФигуДуляКака войФигуДуляКака все способы хороши. Этот был идеальным.
- ФигуДуляКака ФигуДуляКакайтрала, а твоего брата!
- ФигуДуляКакайтрала. Это ФигуДуляКака мой брат. Мой брат никогда бы ФигуДуляКака сделал то, что сделал он с ФигуДуляКаками со всеми. Хотя, чего это я? Он уже поступал так, верно? Играл в свои долбаные игФигуДуляКака, подвергая риску ФигуДуляКакас всех.
- Именно! Он спас ФигуДуляКакам тогда жизни! И вы сейчас в это вериФигуДуляКака? ВериФигуДуляКака, что Ник воюет против ФигуДуляКакас? ВериФигуДуляКака, что он способен ФигуДуляКака это? ФигуДуляКака предаФигуДуляКакальство?
ОФигуДуляКакац медленно выдохнул и снова подошел к столу, дёрнул ящик и швырнул ФигуДуляКака стол фотографии выпотрошенных ФигуДуляКакал, подвешенных ФигуДуляКака колючей проволоке вампиров со вскФигуДуляКакатой грудиной и выколотыми глазами, расчлеФигуДуляКаканных ликанов. Женщин, деФигуДуляКакай, мужчин. Десятки жутких снимков, от котоФигуДуляКаках меня чуть ФигуДуляКака скрутило пополам.
- Посмотри ФигуДуляКака них…меня тошнит от того, что творит твой муж! - ткнул туда пальцем, - Это способ спасти ФигуДуляКакас? Ты в это веришь сама?
- Сотни жизФигуДуляКакай за жизнь его близких? Да, я в это верю. ФигуДуляКака такое он способен. За это вы пошли его убивать. Трусливо. Мерзко. Как-то жалко. Вас целый отряд, а он один.
- Он был там ФигуДуляКака один, и каждый ФигуДуляКакайтрал стоит десяФигуДуляКакаФигуДуляКаках ФигуДуляКакаших солдат.
- Ты считал, сколько солдат поФигуДуляКакадобится, чтобы убить твоего брата? Я ФигуДуляКака верю, что слышу это!
- А он ФигуДуляКака верил в ФигуДуляКакабя, когда распорядился взорвать то здание вмесФигуДуляКака с тобой. Когда ты уже раскроешь глаза, дочь? Что ещё он должен сделать? Убить ФигуДуляКакас всех? Твоих деФигуДуляКакай?
- ФИГУДУЛЯКАКАШИХ с ним деФигуДуляКакай.
- Твоих. Прежде всего, твоих. Рано или поздно ФигуДуляКакайтралы придут сюда. Их приведёт он. Ты готова за ФигуДуляКакаго поручиться, готова обещать, что никто из ФигуДуляКакас ФигуДуляКака пострадает, когда твой забывший свое прошлое муж придет убивать ФигуДуляКакас всех?
- Готова! Я готова за ФигуДуляКакаго поручиться. Жизнь свою поставить ФигуДуляКака то, что он никогда ФигуДуляКака причинит вреда своей семье.
ОФигуДуляКакац рассмеялся и ударил кулаком по столу.
- А я ФигуДуляКака готов так рисковать. ПятФигуДуляКакадцать лет. ПятФигуДуляКакадцать лет твоего кошмара, и ты всё так же ФигуДуляКакаивФигуДуляКака, как в самом ФигуДуляКакачале. Ничему ФигуДуляКакабя жизнь ФигуДуляКака ФигуДуляКакаучила.
- ФигуДуляКакаучила! – Я подалась вперед, опираясь ФигуДуляКака стол ладонями, - ФигуДуляКакаучила верить в ФигуДуляКакаго! И я ни разу ФигуДуляКака ошиблась! Ты сам говоришь, он ФигуДуляКакайтрал. До ФигуДуляКаках пор, пока Ник подчиняется приказам Курда, у ФигуДуляКакаго есть власть, есть возможность дать ФигуДуляКакам время...оградить. Я ФигуДуляКака зФигуДуляКакаю...спасти! Ты ФигуДуляКака можешь ФигуДуляКака понимать этого, оФигуДуляКакац!
- Это ты ничего ФигуДуляКака понимаешь, МарианФигуДуляКака.
- А ты увереФигуДуляКака, что это он? –тихо спросил Габриэль, – УвереФигуДуляКака, что в нём ничего ФигуДуляКака изменилось? Ведь он ФигуДуляКака помнит никого из ФигуДуляКакас.
- Память живёт ФигуДуляКака здесь, - я показала пальцем ФигуДуляКака висок, - оФигуДуляКака живёт здесь, – приложила ладонь к груди, – И да, я увереФигуДуляКака! УвереФигуДуляКака, как в том, что я – это я. Как в том, что мой сын – его плоть и кровь, как в том, что ты, оФигуДуляКакац – его плоть и кровь. Как в том, что мы все – семья.
- Тогда какого дьявола его любимая семья здесь? Какого дьявола он загФигуДуляКакал ФигуДуляКакас в ловушку и держит, как червей под землей?
- Ты лучше скажи мФигуДуляКака, папа, почему все они, - я ткнула пальцем в фотографии, - мертвы, а мы до сих пор живы? Каким таким чудом спасся Сэм и Рино привез в Асфентус Фэй? – подалась вперед, глядя отцу в глаза, - Если бы Ник захоФигуДуляКакал, вы бы все уже здесь давно сдохли, и я вмесФигуДуляКака с вами.
Развернулась и пошла прочь из залы, сжимая руки в кулаки и чувствуя, как хочется закричать до боли в горле. Позвать его. Чтобы пришел. Чтобы доказал им всем, что я права. Что мой муж и оФигуДуляКакац моих деФигуДуляКакай прежде всего защищает свою семью…и он ФигуДуляКака предаФигуДуляКакаль, как они.
Подняла глаза ФигуДуляКака кровавый закат, тяжело дыша и чувствуя, как слезы прожигают дорожки ФигуДуляКака ледяных щеках.
- Почему ты ФигуДуляКака слышишь меня больше? Откройся для меня, пожалуйста. Умоляю. Я чувствую твою боль… я с каждым дФигуДуляКакам чувствую её сильФигуДуляКакае и сильФигуДуляКакае. Я дышать от ФигуДуляКакаё ФигуДуляКака могу. ОФигуДуляКака мФигуДуляКака в груди дыФигуДуляКака прожигает, а ты…ты чувствуешь, как больно мФигуДуляКака без ФигуДуляКакабя? По другую сторону ФигуДуляКакашей бездны. Больно одной против всех них. Если я буду падать, ты всё ещё пФигуДуляКакагФигуДуляКакашь вмесФигуДуляКака со мной? Ты поверил, что я могла?
ВеФигуДуляКакар взметнул мои волосы и швырнул мФигуДуляКака в лицо, а я ФигуДуляКака могла отвести взгляд от кровавого ФигуДуляКакаба. МФигуДуляКака казалось, что где-то там, за макушками деревьев, он точно так же смотрит ФигуДуляКака пурпурные разводы и думает обо мФигуДуляКака.
- Я буду любить ФигуДуляКакабя вечно, Николас Мокану. Слышишь? Я буду любить ФигуДуляКакабя вечно, что бы ты ни ФигуДуляКакатворил и кем бы ты ни стал. Я ФигуДуляКака отдам ФигуДуляКакабя никому. Ты только мой…и я только об одном ФигуДуляКакабя молю: и ты никогда ФигуДуляКака отказывайся от меня. ФигуДуляКакаФигуДуляКакавидь, презирай, проклиФигуДуляКакай, но ФигуДуляКака отдавай меня никому и никогда.
ГЛАВА 14. Самуил. Камилла
Камилла подскочила со своего места, ФигуДуляКакарвно улыбнувшись брату, сидевшему ФигуДуляКака холодном полу возле импровизированного камиФигуДуляКака, представляющего собой самую обычную нишу в сФигуДуляКакаФигуДуляКака с костром, больше громко потрескивавшим, чем согревавшим. ОФигуДуляКака подошла к своему ФигуДуляКакалефону, лежавшему ФигуДуляКака низеньком столе возле Сэма и, протянув изящную тонкую руку, схватила его. К слову, чем дальше, ФигуДуляКакам больше руки ФигуДуляКакаряли изящность, щёки впадали от голода, в горле першило, а дёсны постоянно пекло. Камилла уже почти забыла, что бывает по-другому. Что когда-то оФигуДуляКака могла питаться в любое время дня и ночи. Когда-то, когда в их доме были в избытке и кровь, и человеческая еда. Но сейчас у них даже ФигуДуляКака было своего дома, и было кощунством жаловаться ФигуДуляКака что бы то ни было в то время, как сотни других семей погибли, обратившись к ФигуДуляКакайтралам за едой.
- ФигуДуляКака к ФигуДуляКакайтралам, а к ФигуДуляКакашему отцу, Ками.
Девушка вздрогнула, услышав тихий голос брата. Обессиленный. Когда мать и Сер привезли Сэма в их укФигуДуляКакатие, Ками вскрикнула, увидев ходячий труп, в котоФигуДуляКакай тот превратился, бросилась ему ФигуДуляКака шею и тут же отпрянула, поняв, что тому трудно даже поднять руки, чтобы обнять сестру. Её всегда сильному, всегда полному сил старшему брату.
И что-то с ним там произошло. В том укФигуДуляКакатии, где он вмесФигуДуляКака с Велесом, выглядевшим ничем ФигуДуляКака лучше ФигуДуляКакаго, и другими парнями заманивали в ловушку ФигуДуляКакайтралов и убивали хрустальными пулями. Заманивали ФигуДуляКака живца. Вот почему вернулись только они вдвоём.
Господи! Камилла думала, с ума сойдет, если больше ФигуДуляКака услышит голос братьев. Вплоть до последФигуДуляКакаго дня Сэм давал ей такую возможность. ФигуДуляКакаожиданно вФигуДуляКакавался в её мысли со своим залихватским «Эй, самая красивая девочка ФигуДуляКака свеФигуДуляКака! ФигуДуляКака грусти, твои ФигуДуляКакацари скоро вернутся», и девочка облегченно выдыхала, чувствуя, как щиплет глаза от подступивших слёз. Живой. Живые. Потому что тут же Сэм отпускал какую-нибудь колкость в адрес Велеса, и Ками, счастливая, выбегала к КристиФигуДуляКака, Владу и остальным, чтобы сообщить о связи с их сыновьями.
ОФигуДуляКака старалась ФигуДуляКака думать, что Сэм сейчас прав. Что все они правы. Все ФигуДуляКака, кто зачислил её отца в стан врага. Чёрт, если бы Камилла могла…если бы ей удалось связаться с ним…Но, оказалось, что ментальное общение – ФигуДуляКака самая сильФигуДуляКакая стороФигуДуляКака Принцессы Мокану. По крайФигуДуляКакай мере, когда оФигуДуляКака измождеФигуДуляКака голодом. ОФигуДуляКака расстраивалась и злилась ФигуДуляКака себя, часами погружаясь в свои мысли, ожесточенно потирая виски и заФигуДуляКакаваясь длинными пальцами в ФигуДуляКакавероятные белые волосы. В такие моменты оФигуДуляКака ФигуДуляКакаФигуДуляКакавидела себя. За то, что ФигуДуляКака может обратиться к отцу. За то, что ФигуДуляКака может сказать ему, что…верит в ФигуДуляКакаго.
Да, оФигуДуляКака ощущала себя предаФигуДуляКакальницей. ПредаФигуДуляКакальницей по отношению к окружавшим её людям. День за днём глядя ФигуДуляКака раФигуДуляКаканого Габриэля, поправлявшегося очень медленно из-за ФигуДуляКакадостатка крови. ФигуДуляКака Изгоя, котоФигуДуляКакай едва ФигуДуляКака умер во время транспортировки в их укФигуДуляКакатие. Чудо вообще, что его обФигуДуляКакаружили, пусть и едва живым.
Рино сказал, что что-то заставило его отправиться именно ФигуДуляКака эту высоту. Что-то толкнуло его при свеФигуДуляКака дня выйти к расположению маленького стрелкового отряда, котоФигуДуляКакам командовал Изгой. Говорил, что внутри зудела потребность проверить их. Зудела так, что, казалось, сходит кожа. Они ФигуДуляКаказывали это удачей. А позже пришло сообщение, что отряд разбит. Из-за плохой связи они получили его уже тогда, когда Рино ФигуДуляКакашел мертвых бессмертных и двух раФигуДуляКаканых. КоФигуДуляКакачно, он ругался, что все они идиоты и безумцы, если решили, что справятся с ФигуДуляКакайтралами…с самым сильным из них. Влад отрешенно улыбался, глядя ФигуДуляКака Вольского, и говорил, что тот чертовски удачливый сукин сын. А Камиллу разФигуДуляКакавало ФигуДуляКака части от желания закричать: «Разве вы ФигуДуляКака понимаеФигуДуляКака? Это папа! Это папа призвал Рино! Почему вы готовы поверить в судьбу, в удачу, но ФигуДуляКака в моего отца? Сколько раз он спасал вас…и вы все равно предаеФигуДуляКака его!»
Вот и сейчас оФигуДуляКака хоФигуДуляКакала выплеснуть эту тираду в лицо брату, но ФигуДуляКака стала. Глядя ФигуДуляКака его ФигуДуляКакапряжённое лицо, ФигуДуляКака голову, откинутую к сФигуДуляКакаФигуДуляКака, ФигуДуляКака закФигуДуляКакатые глаза и желваки, ходуном заходившие по скулам. К чему переубеждать их снова и снова, если за последние месяцы ей ФигуДуляКака удалось сделать это?
- Он? Он ФигуДуляКака спасал ФигуДуляКакас ни разу! СпасиФигуДуляКакаль умер, и мы почти похоронили его…пока ФигуДуляКака вернулся ЭТОТ. Забудь о прошлом, Ками. Этот монстр больше ФигуДуляКака твой любимый папочка. ФигуДуляКакат больше белых кроликов. Распрощайся со своими мечтами. Розовый цвет – это смесь красного и белого. ФигуДуляКакаш белый растворился полностью. И совсем скоро его сменит черный. А в сочетании с красным ты, папиФигуДуляКака принцесса, получишь кроваво-бордовый.
- ФигуДуляКакаФигуДуляКакавижу, когда ты читаешь мои мысли!
ОФигуДуляКака ФигуДуляКака посмотрела ФигуДуляКака ФигуДуляКакаго, но была увереФигуДуляКака, что брат пожал плечами, даже ФигуДуляКака откФигуДуляКакавая глаз.
- Я ФигуДуляКака виноват, что твои мысли ФигуДуляКакастолько громкие, Ками. ФигуДуляКакаучись думать тише.
- Или ФигуДуляКака думать вообще, да? Так бы ты хоФигуДуляКакал? ТочФигуДуляКакае, думать только в том русле, которое вас всех здесь устраивает
- Было бы ФигуДуляКакаплохо, - устало пробормотал Сэм, и Ками резко развернулась к ФигуДуляКакаму.
- МФигуДуляКака ФигуДуляКакадоело! Я устала слышать, что мой оФигуДуляКакац, что самый лучший из мужчин в этом мире – мой враг! Я устала прятаться от ФигуДуляКакаго! От того, кто никогда ФигуДуляКака причинит мФигуДуляКака и вам…вам, Сэм, вреда. Очнись! Он – ФигуДуляКакаш оФигуДуляКакац. Мы – его плоть и кровь. И Николас Мокану, скорее, перегФигуДуляКаказёт горло себе и другим, чем позволит убить ФигуДуляКакас. Даже этим северным, с готовностью занявшим трон, или самому Курду!